Малыши продолжают кричать, и я стараюсь успокоиться. Пробую лицезреть в ситуации хоть какую-то положительную сторону. Ведь это первый день, когда я в полной мере занимаюсь детьми самостоятельно. Вчера весь день были с нами медсестры и врачи, была Алевтина Павловна. А сегодня я должна справиться сама.
Снова подступают слезы. Я боюсь, что не смогу сделать это. Боюсь, что не справлюсь с двумя детьми одновременно. Боюсь, что у них что-то будет, и я не замечу. Боюсь, что я не кормлю их правильно. Боюсь, что не справлюсь с жизнью вообще.
Я вспоминаю слова Алевтины Павловны о сохранении грудного молока. Но в этот момент, когда мой разум находится на грани срыва, я не могу думать о том, как сохранить молоко. Мне просто нужно успокоить детей, самой успокоиться и немного отдохнуть.
Снова подхожу к кровати и нежно беру малышей на руки. Пытаюсь успокоить их, прижимаю к себе, пою шепотом песенку. Малыши все еще плачут, но на моем шепоте они начинают утихать. Я надеюсь, что скоро у них пройдет голод, и они смогут немного поспать.
Переставляю их на кровати, стараясь создать комфортное место. Когда-то когда-нибудь, может быть, они уснут. Я вытираю слезы со своего лица, стараясь не поддаваться отчаянию. Я должна верить в себя, в свои силы. Я люблю своих детей, и я готова сделать все, чтобы они были счастливы и здоровы.
Вздохнув, садуюсь рядом с ними на кровать и прижимаю их к себе. Чувствую, как они успокаиваются, как их дыхание становится медленным и ровным. Мои слезы смешиваются с их щечками, и я понимаю, что внутри меня рождается новая сила. Сила быть мамой, сила заботиться о своих детях, сила бороться и не сдаваться.
Я обнимаю их крепче и обещаю им, что всегда буду рядом и любить их. А если мне нужна помощь, я знаю, что я могу позвонить Алевтине Павловне.