развалин дувала справа застучал пулемет, защелкали по камням рикошетившие пули. В
первом взводе шедшие первыми повалились,кто-то закричал, остальные быстро
рассредоточились, залегли, открыли ответный огонь. И сразу слева, с невысокой горки, застучал еще один пулемет, расшвырял второй взвод, как шар кегли.
- Назад! К камням! Отходить назад! Отползайте, мать вашу! Комбат рванул ворот
старой спецназовки-песчанки, разом отлетели все пуговицы.
- Радист, ко мне! Живо дай "Медведя"! Да не копайся, бля, живее!
- "Медведь" на связи!
- Медведь, я Барсук! Нарвались на засаду в точке два! Есть трехсотые и сто
двадцатые! Количество точно неизвестно, но много! Прошу вертушки-восьмерки для
эвакуации!
- Вертушки двадцать четвертые на подходе, восьмерки высылаю! Держись, Барсук!
Комвзвод-3 лейтенант Саша Черниченко с солдатом взобрались на гряду повыше, развернули автоматический гранатомет АГС-"Пламя". Два пристрелочных- и очередь
осколочных гранат подавила левый пулемет. Саша перенес огонь направо, но тут пуля из
БУРа снесла полчерепа солдату, а очередь из автомата отбросила в сторону лейтенанта, он
дернулся и затих. Гольдин рванулся к нему, но комбат схватил за шиворот, удержал:
- Не лезь, идиот! Стреляй! Ему уже не поможешь, а запасных врачей у меня нет!
Здесь же полроты лежит!
Из-за горы вывалились МИ-24, похожие на хищных птиц с опущенными клювами.
Комбат ракетой выстрелил в дувал, ведущий летчик качнул крылышками- понял, мол,-
вертолет полыхнул огнем, и от дувала осталось только легкое облачко пыли.
Через минуту все было кончено. Двадцать четвертые минут 5-6 покружили низко над
бывшим кишлаком, достреливая возмож-ные шевеления, И, качнув на прощанье крыльями, отвалили за гору. Подлетевшие "восьмерки" забрали сначала раненых и убитых, вторым
рейсом- остатки роты. Гольдин улетел с тяжелоранеными, комбат, как и положено всем
капитанам на свете, последним вертолетом...
.. Гольдин снова встряхнулся, отгоняя наваждение- вот же как некстати лезет в душу
тот чертов Афган, а времени мало, надо поспешать и как-то закончить писанину, зачет все
же. Где там эти капитан Торрес с парикмахером?.. Гольдин снова встряхнулся, отгоняя
наваждение- вот же как некстати лезет в душу тот чертов Афган, а времени мало, надо
поспешать и как-то закончить писанину, зачет все же. Где там эти капитан Торрес с
парикмахером?
Капитан Торрес- инициативный, опытный и, конечно ,
сме лый офицер. Он не боится со своим отрядом забираться глубоко в лес, чтобы выполнить
задание и уничтожить отряды революционеров. А в лесу всякое бывает, партизаны- не
детишки с деревянными ружьями. Слово уничтожить, конечно же, звучит неприятно, но
уничтожение врага есть главная и единственная задача ЛЮБОГО солдата, заметим, что
капитан Торрес служит законному парвительству, а революционеры с точки зрения
закона-преступники. Что же касается благородных методов ведения войны, то они канули
в историю вместе с саблями, лошадьми и полковниками-поэтами типа Дениса Давыдова,Пулемет и скорострельные пушки непригодны для благородных дуэлей, не говоря уже о
летчиках и ракетчиках, которые вообще стреляют no квадратам на карте. Особенно это
касается парти-занских войн: по самой своей природе партизаны не выходят в чисто поле и
не поспылают вызова врагу типа "Иду на вы". Они. нападают только "из-за угла",преимущественно на одиночных солдат или тыловые части, безжалостно грабя и убивая.
Какоеуж там благородство!
I
И снова строчки поплыли перед глазами, смешались в голове, память упрямо загоняла
Гольдина назад, в Афган…
... В бункере у командира бригады, куда вошел с докладом капитан Королев, сидели
начштаба и начальник Особого отдела. Секретаршу комбриг выгнал, разговор был явно не
для протокола.
- Садись, Королев! Садись и рассказывай, как вы на "духов" напоролись. Откуда они