Несколько часов успела поспать, пока глубокой ночью в подвал не спустился парнишка. Я села, поджав под себя ноги, он подошел ко мне и тоже опустился на краешек матраса. В руках у него была кружка с ложкой и бутылка воды.
— Как ты? — он заглядывал мне в глаза, и на лице его читалось, что он действительно переживает за меня. Парень протянул мне принесенную еду.
— Тело болит, в остальном в порядке, — я забрала очередную порцию каши и принялась есть. — Тебе не попадет за то, что ты здесь?
— Мы вечно грыземся, я справлюсь, не переживай, — он ведь мог и не приходить сюда, и не приносить воду и продукты, как и плед.
— Сколько тебе лет? — мне просто нужно было поговорить, прежде чем он снова уйдет, хотелось отвлечься от этого места.
— Семнадцать, — даже меньше, чем я думала, совсем еще ребенок.
— Как же ты попал к таким людям?
— Брат привел, — какой кошмар! Что же наделали эти уроды, что привели практически мальчишку в криминал. Небось, избивали и заставляли его делать грязную работу.
— Тот здоровый? Иногда он тебя слушается, — наверняка, самый отвратный моральный урод из всей троицы и был его братцем.
— Да, он. — Парень с сожалением выдохнул.
— И часто он тебя бьет? — представляю, какая ужасная жизнь была у этого мальчишки.
— Не переживай, я же сказал, что мы грыземся, но я справлюсь.
— А что с вашими родителями?
— Их давно не стало: сначала я в детдоме был, а потом вот к брату попал. — Он с горечью вспоминал моменты из прошлого, а мне стало жаль его. Он тут такой же пленник, как и я.
— Какой сейчас час?
— Половина первого, я спустился к тебе, пока все спят.
— Как тебя зовут? — он немного замешкался, но все же сознался. Все равно я отсюда не выйду, я даже не понимаю, зачем этот цирк с масками, ведь я не смогу никому описать их лица.
— Марк.
— Ты хороший, Марк. Спасибо тебе за помощь.
Обдумывала мысль насчет того, что те уроды сейчас спят. Может стоит попытаться уговорить парня отпустить меня и бежать вместе? Вдруг Марк сжалится? А если расскажет старшему брату об этом, и тот просто уничтожит меня? Ведь сегодняшнее видео с изнасилованием может продолжиться в реальности. Нет, так я рисковать не буду. Посмотрела еще раз оценивающе на парнишку: а если попытаться как-то обмануть его сейчас и бежать одной? Бросила взгляд вокруг себя: чем же его отвлечь? В руках была только лишь увесистая кружка, не самое удачное оружие, но другого сейчас не дано. У меня всего лишь один шанс, если не получится, то я пропала.
Резко застонала, схватившись левой рукой за висок. Парень наклонился ко мне, выспрашивая, что случилось. Я корчилась и кривилась, изображая дичайшую боль. Стоило ему удачнее приблизиться, как я выбросила в сторону его уха правую руку с зажатой кружкой. Старалась со всей силы, чтобы по возможности так его встряхнуть, чтобы парень отключился. Прости меня, Марк. Пожалуйста, прости!
Сорвалась с места, пока он схватился за голову и слабо застонал. Взлетела по лестнице: адреналин настолько подскочил, что вся боль, сопровождавшая меня эти два дня, буквально испарилась. Толкнула дверь — открыта! В холле сразу же ринулась к выходу, стараясь максимально не шуметь. Здесь уже не повезло: пришлось повозиться с замком. Провернула один раз, второй оборот, и вот в лицо хлынула долгожданная свежесть летней ночи.
Территорию дома огораживал сплошной высокий забор из каких-то металлических листов. Не сразу обнаружила входную калитку, в темноте ее было практически не видно. Только блестящая ручка привлекла мое внимание. Ринулась туда. Еще пару метров, и я буду у цели. Опять закрыто! Как ее открыть, замка ведь нет? Паника нахлынула, дернула дверь еще раз, понимая, что конкретно ее удерживает, — огромная щеколда на самом верху. Додумались же прикрепить ее на высоте двух метров! Потянула язычок в сторону — дверь скрипнула, и в предвкушении я толкнула ее в сторону. Стоило сделать лишь только шаг, как я кубарем полетела обратно во двор.
Даже не сомневалась, кто бы это мог быть. Отморозок во всей своей красе стоял надо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. И на нем уже не было маски, теперь я могла видеть его лицо: лет тридцать с чем-то, сильно отросшая щетина, грубые черты, большой кривоватый нос, еще сильнее разбухший после моего удара, широкие губы, зажатые в недовольной гримасе, и очень злые надменные глаза.
— Ну что, сука, добегалась? — он наклонился и одной лишь рукой буквально за лицо поднял меня с земли. Все пропало! Слезы полились по щекам. Я сдалась, я даже не могла сопротивляться. Он тащил мое тело через участок, собирая все камни и палки по дороге. Лишь на долю секунды в поле моего зрения попал серебристый автомобиль, стоявший неподалеку от дома, а затем меня потянули через ступени на маленькую террасу, особенно сильно стараясь ударить о каждый выступ. В холл выскочил Марк, и его брат толкнул меня в ноги парня.
— Ты что творишь, щенок? А если бы меня не оказалось рядом? — отморозок сделал резкий выброс кулаком в живот парнишки, и тот осел на пол рядом со мной.
— Смотри, к чему привела твоя доброта, Марк! Эти суки не ценят хорошего отношения, их надо бить, только так они понимают, как надо себя вести! — он схватил меня за шкирку и швырнул лицом в сторону дверного проема. Не успела затормозить и выставить руки перед собой, соответственно, сразу же поплатилась за это, приложившись точно лбом. Горячая кровь моментально начала заливать правый глаз. Кажется, я рассекла кожу.
— Спусти девку вниз, мне надо закончить здесь! — откуда ни возьмись возникла фигура другого отморозка. Он за волосы потянул меня в сторону подвала, задевая еще не затянувшуюся рану на затылке. Последнее, что я услышала до того, как оказаться в самом низу, это тихие удары кулаками по живой плоти и жалобные стоны Марка. Прости меня, но я должна была попытаться.
Отползла в свой укромный уголок и накинула на себя плед. Я знала, что он скоро придет. И я понимала, что ничего не смогу сделать, если он вздумает убить меня прямо сейчас. Мысленно прощалась со всеми: мамой, папой, Лизой и Матвеем. Я его ни в чем не винила. Не представляю, как он переживет, когда узнает, что они со мной сделают. Вспоминала с улыбкой наши последние два месяца. И тут всплыла в памяти та серебристая тачка: Mercedes, очень крутой и красивый джип. Однажды я его уже видела: тогда в ресторане на Патриарших, в день отъезда моих родителей домой. Это был стандартный день и стандартный ресторанчик, если бы не одно обстоятельство, — знакомый Матвея, кажется, его конкурент, по фамилии Соловьев, тоже забрел в это место. А потом я заметила, в какую машину он садился — серебристый Mercedes. Вот же ублюдок!
Открылась подвальная дверь, и через пару секунд сюда спустился брат Марка. Он подошел к матрасу и уставился на меня. Стоял молча, растягивая на губах ужасную ухмылку. Мое тело начало колотить крупной дрожью, что не скрылось от его внимания. Он кайфовал от моего испуганного вида, а я с каждой секундой все сильнее впадала в панику.
— Подойди ближе, бить не буду, — мужчина протянул мне ладонь, но я ему не верила. Слезы застилали глаза, я боялась смерти, боялась боли. — Варя, подойди, — его тон был настойчивее и жестче, и я протянула свою руку, после чего он помог мне встать к нему лицом к лицу.
Я вся дрожала, не решаясь поднять на мужчину своего взгляда. Чувствовался терпкий запах сигарет. С сожалением подумала, что это, возможно, последнее, что я запомню в своей жизни. Он стоял напротив в нескольких сантиметрах от меня, молчал и ничего не делал. Закрыла глаза, чтобы вообще ничего не видеть. Эта минута была самой страшной для меня, ужаснее любой другой даже за последние несколько дней. Больше ни о чем не думала, в голове практически был белый шум. -Ч-и-т-а-й- н-а- К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
— Я хочу, чтобы ты сейчас сказала что-нибудь важное для Зорина, — мужчина достал телефон, отошел на шаг назад и направил его на меня. — Возможно, это твое последнее видео, поэтому сделай все красиво, чтобы даже мне понравилось.
— Что конкретно мне нужно ему сказать? — слабый хриплый голос вырвался из моей груди.
— Мне это не важно: можешь передать ему прощальное послание, напомнить, как ты его любишь, как хочешь, чтобы он тебя спас и прочее, — мерзкая улыбочка растянулась на его лице. — Ты сейчас единственная героиня этого кино. Так что мотор! — он нажал кнопку затвора и запись пошла.
Первые секунды поначалу не могла собраться и совладать с собой. Это последнее, что услышат и увидят мои близкие, поэтому нужно было сказать самое важное. Втянула побольше воздуха в легкие, обняла себя одной рукой, пальцами второй перебирая порванные концы свитера.
— Мама, папа, Лиза, я вас очень сильно люблю, — слова застревали в горле, из-за попытки сдержать душащие меня рыдания, голос исказился до неузнаваемости. — У меня была самая лучшая и счастливая жизнь благодаря вам! Прощайте… — Долгая пауза, чтобы снова собраться.
— Матвей, спасибо тебе за это лето. Я тебя ни в чем не виню… Я хотела… Я хотела сказать тебе, как ты мне дорог, и как я хочу снова тебя увидеть. Помнишь тот день, когда мы проводили моих родителей на самолет: мы гуляли на Красной площади, и я тогда сказала тебе, как сильно тебя люблю. Это был самый важный день в моей жизни, он изменил мою судьбу. Пожалуйста… Вспомни тот день, и как я тебе это говорила. Я все еще надеюсь, что ты придешь за мной… Я жду этого каждую минуту… Я бы хотела прожить с тобой всю свою жизнь… Прости, что все так вышло…
Дальше я уже не могла говорить. Закрыв лицо руками, я просто тряслась от рыданий. Мужчина закончил запись и ушел. Мне оставалось только надеяться. Надеяться на то, что Матвей поймет мое послание для него и найдет меня. Иначе это будет моя последняя ночь.