— Виталий, как хорошо, что ты пришел, — аж тошнит от такой маминой к нему любезности. — Проходи, мы как раз чай собирались пить.
Она подхватывает у него коробку с тортом и идет на кухню.
Виталик проходит следом. Замечает меня. На его лице добродушная улыбка. Улыбка лицемера.
Протягивает мне букет. Длинные белые розы. До меня доносится запах свежих цветов. Хочется уткнуться в бутоны и вдохнуть глубоко их аромат.
Но я сдерживаюсь. Смотрю безразлично на его жест.
Подождав пару секунд, вдруг все же приму букет, Виталик пожимает плечами и ставит цветы в вазу на подоконнике.
Под наше молчание, мама, гремит посудой в шкафу.
Наконец она достает на свет чайный сервиз. Начинает накрывать на стол, расставляя небольшие, с золотистой каемочкой, тарелки.
— Сейчас сядем, попьем чайку, заодно все и обсудите, — продолжает хлопотать мама.
Ставит в центр стола коробку с тортом, снимает крышку.
Зефир в шоколаде. Обожаю!
Замечаю довольную ухмылку Виталика. Вот же гад, издевается. Знает ведь, что я сладкоежка. А вот фиг ему!
— Тебе какой кусочек? С цветочком или без? — спрашивает у меня мама, погружая нож в центр торта.
— Я не буду торт, — отодвигаю от себя тарелку и, с довольным видом победительницы, смотрю на Виталика.
— Почему? — удивляется мама, — Это же твой любимый.
— Лана решила сесть на диету, — в голосе Виталика сквозит ехидство. — Последнее время она сильно располнела. Ей нельзя торт.
Ах ты… Гад!
Выставил так, будто это он мне его есть запретил, а я как послушная овечка согласилась с этим.
А если торт попробую, то получается готова к примирению. А я не готова! Не готова мириться с этим уродом и его изменой.
— Да, что ты такое говоришь? — удивляется мама и смотрит на меня, — Где же ты растолстела? Давай не придумывай. От одного кусочка ничего не случиться.
Алле, мама! Разве это я сказала тебе, что толстая?
Хочется выть от бессилия.
Виталик… Этот хитрожопый манипулятор выставил все так, будто это я, неуверенная в себе толстуха, решила сесть на диету.
Ну ничего. Сейчас выведу этого козла на чистую воду.
— Любимый муж, — кривая гримаса в сторону Виталика, — решил, что я слишком располнела, поэтому полез на эту тощую с*чку Жанку. Да?
— Виталик? — брови мамы лезут вверх.
— Ваша дочь все немного преувеличивает…
— Это ты размеры своего "дружка" в штанах преувеличиваешь!
— Света?! — мама смотрит на меня с укоризной.
Конечно. Она же меня "не такой воспитывала".
— Я просто задержался на работе допоздна в тот день. Вот Света и напридумывала себе всякого. Обиделась, что не приехал ее с Днем рождения поздравить.
— Придумала? Да я собственными глазами видела, как ты на своем рабочем столе ее тр*хал! — задыхаюсь от возмущения, — А то, что ты меня травил какими-то антидепрессантами, я тоже придумала?!
— Не понимаю о чем ты, — Виталик пожимает плечами, становится более напряженным.
— Что, не ожидал, урод, что я попаду в больницу и анализы покажут, что ты пичкал меня седативными препаратами? Думал по-тихому дома загнусь от них?.
Достаю из сумочки выписку из больницы и кипу результатов обследований. Тычу ему в лицо.
Виталик молчит, зло сверлит меня глазами
— Света, ты что, лежала в больнице? — до мамы вдруг доходит смысл моих слов. Жаль только части из них. — Почему мне не позвонила?
— Я…
— Света, последнее время, слишком эмоционально все воспринимает, Антонина Павловна, — перебивает меня Виталик. — Сами же видите, какие у нее резкие перепады настроения. Неоправданная агрессия.
— Да, Света, ты себя очень странно ведешь, — соглашается с этим уродом мама.
— Пришлось положить ее в больницу, обследовать психику. Наверное, там она и пропила курс успокоительных.
Все! С меня хватит. Моему терпению пришел конец. У меня нет больше ни сил ни желания это терпеть.
Беру торт и со всего размаху швыряю его в надменно ухмыляющееся лицо Виталика.
— Света, ты с ума сошла! — кричит на меня мама, пытаясь собрать салфеткой куски крема и шоколадного бисквита с его физиономии.
Ухожу из маминой квартиры, громко хлопнув дверью…