Ни-че-го! Пустота.
Хлопаю, не понимающе глазками, глядя на абсолютно пустую коробку.
Он же что-то там про предложение говорил?
Недоверчиво забираю у него протянутую мне коробку. Трясу, переворачиваю. Мало ли я что-то все-таки не заметила. Дно какое-то двойное, возможно?
Нет. Коробка пуста. Не пойму, издевается он что-ли надо мной?
— Это значит, что тебе нечего мне предложить? — обиженно надуваю губки.
— Что? — переспрашивает Максим. — А, нет, напротив.
— Даю тебе только один шанс все мне объяснить, — заявляю ему сердито, скрестив руки на груди.
Максим нервно сглатывает.
— Мне нужна твоя помощь, — смотрит на меня щенячьими глазками. — Вопрос жизни и смерти.
— Если не начнешь говорить конкретнее, то я тебя покусаю, — рычу на него.
— Мне нужно, чтобы ты испекла свои чудесные кексики! — выдает он на одном дыхании.
— Что? Какие к чертям кексики? Ты время вообще видел? — указываю на часы. — Ночь на дворе. Я уставшая. Мне на работу завтра с утра.
— Ну, пожалуйста, — умоляюще смотрит он, — хотя бы один.
— У меня маникюр, вообще-то, — протягиваю ему свою руку, поигрывая свежим френчем на ноготочках.
Он берет мою руку, прижимается к ней губами, в галантном поцелуе.
Не отрывая губ от тыльной стороны ладони, поднимает на меня полные надежды красные, все еще воспаленные после перцового баллончика глаза.
Вот ведь, фанатик-сладкоежка!
— Ну, разве, что один… — сдаюсь я под его напором.
— Да, чудесно, — радостно улыбается он, воспряв духом, — одного будет вполне достаточно.
— … и только потому, — заканчиваю я фразу, — что у меня все ингредиенты есть.
— Спасибо! — целует он меня в щеку.
Ну, точно не нормальный. Хотя самой, почему-то приятно.
— Пойдем на кухню, любитель кексиков.
Увидев нашу полночную делегацию, мистер Сосискин, который уже долакал свою сметанку и теперь, вальяжно развалившись посреди кухни, тщательно умывает свою упитанную пушистую мордочку, выдает протяжное:
— Мяу?
— Все вопросы к нему, — киваю на Максима, аккуратно обходя пушистика, чтобы снова не наступить ему на хвост.
— Фрр!
Гордо вскинув голову, мистер Сосискин встает и, важно вышагивая, медленно направляется на кухонный диванчик.
— Что он говорит? — спрашивают у меня Максим, присаживаясь рядом с питомцем, на краешек дивана.
— Говорит, что ему не нравится, когда его хозяйку беспокоят по ночам любители кексиков, — улыбаюсь я, глядя как пушистик ревниво косится на Макса.
— Понял, — он вовремя успевает отдернуть руку и острые коготки недовольного котика царапают лишь воздух.
— Может чем-то помочь? — Максим встает с дивана, не желая, видимо, лишний раз провоцировать пушистого ревнивца.
— Просто не мешайся, — бурчу я, наклонившись в нижний кухонный шкаф, чтобы достать кастрюлю.
— Как скажешь. Буду просто наблюдать, — как-то странно произносит он.
Замечаю краешком глаза, как он… Ну, точно! Пялится на мою попу! Пока я, согнувшись в интересной позе, громыхаю кастрюлями.
Резко выпрямляюсь и разворачиваюсь.
Оказываюсь так близко к Максиму, что он, не ожидав такого, на автомате обнимает меня за талию.
— Вот, держи, — тычу ему кастрюлей в широкую грудь так, что ему приходится оставить обнимашки и схватить ее обеими руками.
Уворачиваюсь от его поцелуя и лезу в верхний шкафчик, за ингредиентами для пп-шного кексика.
Найдя все на обходимое, разворачиваюсь к Максиму и забираю у него кастрюлю обратно.
— Яйца, — чмокаю Макса в щеку.
— Что? — краснеет он и почему-то опускает глаза куда-то вниз.
Чего это он?
— Два яйца. В холодильнике. Принеси, пожалуйста.
Хлопнув себя по лбу, за несообразительность, Макс быстро перемещается к холодильнику.
— Вот, — протягивает мне яйца.
Забираю их и, отделив белок, сливаю его в кастрюлю. Добавляю стакан обезжиренного молока. Рисовой муки. Щепотку сахзама.
Теперь все это взбить.
— У меня только один вопрос! — пытаюсь перекричать работающий миксер.
— Какой?! — спрашивает Максим, наклонившись ко мне поближе.
Выключаю миксер. Поворачиваюсь к нему.
Он стоит так близко. Красивый. Высокий. Сердце начинает биться чуть чаще. Смотрю внимательно в голубые глаза.
Набравшись смелости, выдыхаю:
— Зачем, ты притащил мне пустую коробку?