Мгновенье, и папка оказывается в руках следователя. Вся сжимаюсь от напряжения.
Все, это кранты! Зажмуриваюсь от страха, чтобы не смотреть, как он раскрывает папку и начинает изучать ее содержимое.
Блин. Блин! Блин!!! Сейчас он увидит среди документов и папку Николая. И тогда…
Даже представить не могу, что тогда. Но, точно ничего хорошего.
Вон, как он про Николая выспрашивал. Явно же не просто так им следственный комитет заинтересовался. Госорганы никем просто так не интересуются. Наворотил, похоже, Николай немало, а теперь и меня заодно с ним к делу приплетут.
Но, самое обидное, что я так и не успела глянуть, что там за "секретные секретики" в этой папке". Теперь буду страдать, сгорая от любопытства, что он так сильно хотел ото всех скрыть. Что за финансовые махинации.
Блин, Света, ты в своем уме? Тебе возможно срок светит, за соучастие, а ты тут из-за чужих секретов расстраиваешься.
Нет, стоп! Успокойся. Никто тебя никуда не посадит и срок не дадут. Ты вообще тут причем? Ищут своего Гольдмана, пусть ищут. Главное стараться не показывать свой страх перед следаком.
Они такое сразу чуют. Вцепится в тебя мертвой хваткой, пока сама все признательные не подпишешь. Сознаешься даже в том чего и не было.
Хорошо сказать — не показывай, что боишься. А как это сделать, если у меня коленки от страха дрожат?
Эти мордовороты еще, по бокам от меня. Сложно быть смелой и дерзкой, когда ты между двумя агентами госслужбы зажата в машине, как килька в консервной банке.
Мысли проносятся в голове одна за другой. Успеваю напридумывать себе всякого, когда вдруг понимаю, что Гораев, почему-то, все еще молчит.
Осторожно приоткрываю один глаз. Затем второй.
Следователь, уткнувшись в отобранные у меня бумаги, внимательно их изучает. И с каждым новым перевернутым и осмотренным с двух сторон (чтобы точно ничего не пропустить) листом, его взгляд с азартно-возбужденного все сильнее меняется на разочарованно-безразличный.
Наконец, он поднимает глаза от изученной на несколько раз стопки документов, поворачивается ко мне.
— Разводитесь? — наклонившись между сиденьями, протягивает мне документы обратно.
— Что? — хлопаю непонимающе ресницами.
— Тут документы на развод, — кивает Гораев на папку, что я на автомате прижимаю к груди, как какое-то ценное сокровище.
Опускаю взгляд вниз, смотрю на торчащий из общей кучи, розовый край листа, с вензелями и гербом по центру.
И тут до меня, наконец, доходит.
Вот, я дура! Хлопаю себя этой стопкой документов по лбу. Забывчивая дура!
Пазл в моей голове складывается, детально воспроизводя последние события.
Перед тем как идти в ЗАГС, во время обеда, я заскочила в один из продуктовых супермаркетов по дороге. Взять стакан зернового кофе из автомата и какую-нибудь булочку перекусить.
А папку, переданную мне Николаем, чтобы она не мешалась в руках, сунула в одну из камер хранения, перед входом. И… Благополучно про нее забыла.
Она похоже все еще там лежит. Очередной раз бью себя по лбу стопкой документов.
— Что-то не так? — мой жест не остается незамеченным наблюдательным следователем.
— Нет-нет, все в порядке, — спешу напустить себя грустный вид.
— Сложный процесс? — мне кажется или в его суровом голосе прозвучали нотки сочувствия?
— Скорее неприятный.
— Понимаю, сам недавно через это прошел. Все нервы мне этот бракоразводный процесс вымотал.
— Вам тоже изменили? — спрашиваю с вызовом у решившего вдруг пооткровенничать следователя. — Нет? Тогда вы меня не понимаете.
— Прекрасно понимаю, — сочувствие вмиг сменяется на раздражение, лицо его становится суровым. — Жена спуталась за моей спиной с моим начальником. Как оказалось, они уже несколько лет кувыркались в постели, пока я в командировках был по области.
— Простите… — блин, чувствую себя теперь неловко.
— А главное, после развода, у меня забрали служебную квартиру, — сокрушенно качая головой, продолжает изливать на меня накипевшие у него внутри эмоции следователь. — А этот урод, по своим связям, договорился, чтобы квартира ему досталась. Теперь уже не скрываясь шпилит мою благоверную в нашей бывшей квартире.
— Ужас какой! А вы что?
— А что, я? Перевелся в другой отдел. — скрипя зубами, Гораев сжимает кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. — Чтобы не пересекаться с этим уродом. Набил бы ему морду, да не хочется сесть. Этот гандон того не стоит.
— Сочувствую вам.
— Нормально. Прорвемся.
Он бросает быстрый взгляд на зажавших меня по бокам оперативников, которые все это время с непроницаемыми лицами слушали неожиданный выплеск эмоций от своего начальства.
— Ладно. Пока вас больше не задерживаю. Вы можете идти, — Гораев кивает одному из амбалов, чтобы выпустил меня.
Тот скрипя кожаным сиденьем, вываливается из служебной машины. Отходит чуть в сторону, встав за оставленной открытой дверцей.
Меня что отпускают? Смотрю недоверчиво на следователя.
— Это все. Вы можете идти, — подтверждает тот, видя мое замешательство.
Радуясь, что все так удачно сложилось и я легко отделалась, быстрее покидаю автомобиль. Пока у следствия еще вопросов ко мне не возникло.
Уже намереваюсь уйти, подальше от этих "страшных" оперативников, как меня останавливает окрик Гораева.
— Пожалуйста, на период следствия, не покидайте город. В случае чего, мы с вами свяжемся.
— Конечно, — соглашаюсь я, вроде бы никуда срочно уезжать не собираюсь. — Если что, вы можете найти меня на работе. Я каждый день в офисе.
— В офисе? — переспрашивает он.
Киваю утвердительно.
Губы следователя растягиваются в усмешке. Чего это он? Странный какой-то.
— Боюсь вас огорчить, Светлана Викторовна, но деятельность компании "Траст Инвест" приостановлена на период проведения расследования…
Не поняла. Что?
— … все счета заморожены, а в офисах проводятся обыски. Хорошего дня.
Потеряв дар речи, от таких новостей, смотрю как оперативная машина медленно выезжает с парковки.
Тилинь-дилинь. Тилинь-дилинь.
Сигнал мобильного громко оповещает о получении новой смски.
Блин, ну что там еще?
Шарю рукой в сумочке. Достаю мобильный и опускаю взгляд на экран…