Спустя три недели.
Вж-ж-ж. Вж-ж-ж. Из сумочки доносится тихое жужжание телефона поставленного на виброрежим, чтобы не шумел.
Достаю его. На экране высвечивается фото Максима. Прикладываю трубку к уху:
— Да, любимый?
— Бельчонок, ты где? — в его бархатном голосе слышатся нотки волнения. — Мы в кафе без тебя совсем зашиваемся.
— Ну, я же говорила, что сегодня у меня важный день. Я же еще отпрашивалась заранее, помнишь?
— Да? А какое сегодня число?
— Семнадцатое…
— Ох, блин, уже? — удивленно восклицает Макс.
— Ну, да.
— Так, ладно. Все. Я побежал, а то тут совсем аврал. Попробуем без тебя разгрестись. Целую. Чмок-чмок.
Слушаю еще пару секунд тишину в мобильном, затем убираю трубку от уха.
Ну, вот как так? На пол дня их там в кафе одних оставить нельзя. Как маленькие, честное слово.
Я и так вся на нервах сегодня, так еще и это.
Смотрю на часы. Когда уже у них обеденный перерыв закончится?
Сжимаю в руках заветный документ — решение центрального районного суда по делу о разводе нас с Виталиком.
Да, наконец-то сегодня это случилось. Больше меня с ним уже официально ничто не связывает.
Я его, кстати, после той свадьбы, больше ни разу не видела.
Там, на свадьбе Сергея и Татьяны, поняв, что Максим и Борис не только знакомы, но и находятся в весьма дружеских отношениях, Виталик резко притих, пытаясь осознать новые реалии.
Сперва. Но, через какое-то время, успев порядочно поднакачаться коньяком (тем самым, что мне не посчастливилось попробовать в подсобке) он пошел в разнос.
Начал кричать, буянить. Проклинать меня, крыть матом Бориса и всю его семейку. И даже выдал, не подумав, что вертел на своем… кхм… нефритовом жезле… его любовницу.
Пришлось Борису Михайловичу просить охрану увезти этого клоуна, чтобы он не срывал свадьбу его дочери.
Жанку, кстати, тоже увезли.
Нет, отец невесты тут ни при чем. Вслед ничего не понимающей Жанке, как-то уж очень многозначительно смотрели жена и теща Бориса Михайловича.
С тех пор Виталика никто не видел, вот уже почти месяц. Ходили слухи, что он уехал из города.
Но, не смотря на это, у меня все же были опасения, что он заявится сегодня в суд и будет требовать отсрочки и переноса заседания. В общем, всячески продолжать мешать и портить мне жизнь
Но, оказалось, что я переживала напрасно. На заседание Виталик не явился. И суд вынес свое решение.
Не помня себя от радости, я схватила выданное решение и скорее побежала в ЗАГС, получать свидетельство о расторжении брака.
Но, тут судьба решила немного щелкнуть меня по носу. Уж слишком, наверно, все замечательно выходило. Так что небольшая ложка дегтя все же случилась.
В ЗАГСе как раз начался обеденный перерыв.
Вот сижу теперь, жду, когда работница ЗАГСа вернется на рабочее место.
Сердце колотится. В душе подъем и волнение. И так нервничаю, так еще с работы постоянно приходят смски — где я и когда вернусь. Вон, даже Максим позвонил.
Почему мне все звонят? Так потому, что я теперь управляющая кафе.
Кристина ведь накануне свинтила куда-то в Анталию со своим новым бойфрендом. Вот Максим и предложил мне эту должность.
Я конечно немного сомневалась, получится ли? Я ведь никогда не управляла кафе. Не знаю всех тонкостей работы и прочее.
И вообще, всерьез задумалась о том, чтобы сменить привычную мне работу финансистом на карьеру кулинара, после того как сама лично увидела, какой ошеломляющий успех имел мой экспромт в виде ппшного торта на свадьбу.
Сперва все было как обычно. Торт выкатили на большом столике на колесах в зал. Ведущий Дима, под аплодисменты гостей, объявил о начале принятого на любой свадьбе аукциона.
Гостям предлагалось назначит цену за один кусочек моего торта. Все собранные средства шли в фонд молодоженов, в качестве свадебного подарка.
Сперва все было обычно. Одна из подруг невесты, настояла, чтобы муж купил ей кусочек торта. Упитанный мужчина, весьма солидный при том, вальяжно достал из бумажника тысячную купюру и помахал ей в воздухе.
К нему тут же подскочил расторопный официант с кусочком торта на тарелке.
Мужчина, запихав купюру в нагрудный карман официанта, кивнул на свою жену, мол торт это ей. После чего, та принялась есть свой кусочек торта.
Нет. Даже не есть, а поедать. Она слопала его буквально за считанные секунды. И все время пока она его ела, лицо ее выражало такое блаженство, что было похоже, будто у нее случился оргазм.
Кулинарный оргазм. Вы когда-нибудь видели такое? Лично я — впервые.
А когда последняя крошка была проглочена, женщина издала такой горестный стон, что казалось весь смысл жизни был для нее утерян вместе с исчезнувшим в ее желудке кусочком торта.
Она тут же потребовала от своего супруга еще один кусок этого чудесного торта.
Глядя на нее, другие дамы начали активно трясти своих кавалеров, требуя чтобы и им удалось попробовать это чудесное лакомство.
Второй, третий, четвертый… седьмой.
Кусочки торта стали разлетаться с такой скоростью, что на раздачу подключились еще несколько дополнительных официантов, бросивших разносить никому уже не интересные тарелки с фруктами.
Гости, доев свой кусок десерта, тут же требовали принести им добавки. И в какой-то момент, им пришло понимание, что торт не бесконечный и на всех желающих его просто не хватит.
И вот тут-то начался настоящий ажиотаж. В воздухе замелькали все более крупные купюры и даже целые пачки банкнот. Каждый из гостей хотел, чтобы ему достался еще один кусок торта.
А за последний кусок разыгралась нешуточная финансовая баталия.
Я с открытым от удивления ртом и выпученными глазами наблюдала за тем, как из толпы гостей раздавались один за другим выкрики:
— Двадцать тысяч!
— Пятьдесят!
— Сто!
— Сто пятьдесят!
— Двести пятьдесят!
— Пятьсот!
— Пятьсот тысяч раз. Пятьсот тысяч два. Пятьсот тысяч три. Продано!
Что? Полмиллиона рублей, за маленький кусочек торта? Даже не за весь торт?
Я конечно понимаю, что гости на этой свадьбе, судя по папаше невесты, богатые и очень богатые люди. Но, блин, полмиллиона за кусочек торта?
Это так… так… Даже слов подобрать не могу, чтобы описать, что я испытывала в тот момент.
И именно в тот миг, я решила полностью посвятить себя кулинарии.
О чем, с расширенными от возбуждения зрачками, и сообщила Максиму.
Помню он обнял меня тогда и предложил заняться также управлением кафе.
А что? Кристина свалила, за кафе присматривать некому. Макс там постоянно не может следить за делами. Я вообще поняла, что очень мало знаю про него и его бизнес.
Но, то что он не просто бариста, повстречавшийся мне однажды среди ночи, и даже не владелец кафе, точнее не только владелец кафе, я уже поняла из его разговоров с Борисом Михайловичем.
Важно ли это для меня? Думаю нет. Куда важнее его отношение ко мне. И мои чувства к нему.
Так что, приглядывать за кафе и заниматься кулинарией, показалось мне хорошей идеей.
Макс переехал к нам с мистером Сосискиным. Котик был сперва конечно возмущен, что на его законную территорию покушается другой самец.
Но вскоре, он все же сдал свои позиции и окончательно подружился с Максом, под напором его очарования.
И да, выяснилось, что друзья Максима не планируют возвращаться в страну. Поэтому он выкупил у них квартиру, сообщив мне, что я теперь полноправная хозяйка этих квадратных метров и пушистого лежебоки, идущего с ними в комплекте. Такой вот, получается, миленький бонус.
Управлять кафе и печь кексики. Ха! Куда там! Я толком даже не успела испечь хотя бы одну партию кексиков.
Известность, которую наше кафе получило благодаря ажиотажу на ппшный торт на той свадьбе, привлекло такой огромный поток новых клиентов, что Макс решил срочно расширяться, скупив площади у соседних с кафе магазинов.
И я, как финансист, его прекрасно понимаю. А как кулинар, мечтающий просто спокойно печь в свое удовольствие кексики, я столкнулась с тем, что расширенный штат сотрудников требует очень большую, просто огромную кучу сил и времени на управление.
Так что, я не столько пеку теперь кексики, сколько слежу за тем, чтобы никто не косячил и все делалось во время.
Но, раз в неделю, на выходные, я оставляю все управленческие дела и с самого утра пеку свои любимые кексики, а еще пробую немного экспериментировать.
Всегда же интересно создать что-то новое…
— Вы ко мне?
Женщина, лет сорока, немного полноватая, в бордовом жилете, поверх белой блузы, открывает дверь кабинета ключом.
Работница ЗАГСа наконец вернулась с обеда. Смотрю на часы — опоздала почти на семь минут.
— Да, — встаю с банкетки, хочу высказать свое возмущение ее опозданием.
— Проходите.
Она, не обращая на меня внимания, заходит внутрь кабинета, садится за старый деревянный стол, оставшийся здесь еще, наверное, со времен перестройки.
— Вы по какому вопросу?
— Вот, — протягиваю ей решение суда, со всеми печатями и подписями.
Она долго и внимательно изучает документ через диоптрии больших роговых очков. Наконец поднимает взгляд на меня.
— Ваш паспорт?
— Вот, — протягиваю ей свой паспорт.
— Ожидайте, — она забирает паспорт и выходит из кабинета.
Блин, ну вот, опять ждать.
Максу что-ли позвонить, узнать как там дела?
Набираю его номер. Не отвечает. Наверно и правда дел сейчас там у него выше крыши.
Наконец, работница ЗАГСа возвращается обратно.
Она садится за стол, что-то долго печатает на стареньком компьютере, с выпуклым кинескопом.
Я спокойно жду. Хотя если честно, все эти бюрократические проволочки, меня уже немного раздражают.
Наконец она поднимает голову от выпуклого экрана и нажимает с каким-то маниакальным удовольствием большую кнопку ввода.
Я вздрагиваю, когда где-то над моей головой начинает неистово жужжать и скрипеть старый струйный принтер.
Женщина встает, идет к невысокому офисному шкафчику, на котором расположился принтер. Забрав откуда распечатанный лист, возвращается обратно.
Достает из ящика стола печати, ставит их оттиски на распечатанном документе. Ставит свою подпись.
— Держите, — протягивает она мне подписанный документ. — Проверяйте, все ли правильно.
Так-с. Свидетельство о расторжении брака между Беловой Светланой Викторовной и Смирновым Виталием Борисовичем… бла-бла… подпись дата.
Вроде все правильно.
Радостно прижимаю документ к груди и направляюсь к выходу из кабинета.
Уже дойдя до дверей, вдруг неожиданно вспоминаю:
— А паспорт?
— Что паспорт? — непонимающе смотрит на меня работница ЗАГСа поверх очков.
— Вы не вернули мне паспорт.
— Да?
Она рассеянно водит глазами по своему рабочему столу, видимо в поисках документа, удостоверяющему мою личность.
Блин, это уже не смешно!
— Ах, да, — женщина картинно прикладывает ладонь ко лбу, — совсем из головы вылетело. За паспортом — это вам в седьмой кабинет.
Какого черта, мой паспорт уже в каком-то седьмом кабинете? Скриплю зубами от злости и выхожу в коридор.
Так, где тут у них седьмой кабинет? Иду по коридору, внимательно изучая таблички на дверях.
Четвертый, пятый, шестой, зал регистраций, восьмой.
Не поняла, как восьмой? А седьмой где?
Возвращаюсь обратно, читаю еще раз.
По логике получается зал регистраций — это седьмой. Блин, бред какой-то.
Открываю дверь и захожу.
В центре небольшого зала стоит белая тумба, а за ней я вижу…
Максима?!
В костюме, с цветами. Стоит, улыбается. Заметив меня, жестом приглашает меня подойти.
— Макс, блин, — тихо шепчу я, — что здесь вообще происходит?
— Подожди, сейчас все увидишь сама.
Вдруг начинает играть музыка. Стоп, это что — свадебный марш?
Поворачиваюсь к Максу и вижу на его лице улыбку. Да что, блин, здесь происходит?
От волнения у меня начинают подкашиваться ноги. Макс берет меня нежно под локоток, не давая потерять равновесие.
— Согласны ли вы, Максим Александрович Радионов, взять в законные жены Белову Светлану Викторовну… — начинает говорить женщина регистратор.
Блин, откуда она вообще здесь появилась? Мысли в голове путаются. Сердце в груди колотиться так сильно, что того и гляди выпрыгнет.
Стоп, она сказала в жены? Да, точно, она так и сказала.
— Согласен, — Макс коротко кивает и поворачивается ко мне.
Смотрю в его голубые глаза.
Что, что сейчас происходит? Не могу объяснить те чувства, которые меня вдруг обуяли. В животе будто бабочки порхают.
— Согласны ли вы, Белова Светлана Викторовна…
Не слышу, что она говорит дальше. Я просто смотрю на Максима. Вижу его нежную улыбку. Тону в его голубых глазах.
— Я согласна!