_Томас_. Ты твердо в это веришь?
_Кристоф_. Так же твердо, как в мою контору и в чернильное пятно на моем столе. Однако становится холодно. Может быть, подымемся в "Три ворона" и выпьем чего-нибудь горячего, а?
_Томас_. Я останусь здесь.
_Кристоф_. Хорошо. Если я тебя здесь не найду, увидимся дома. (Уходит.)
_Томас_. (один). Переделать такого Фрезенека, вселить в него другую душу. Ему кажется, что это так же просто, как подать нищему грош. Только потому, что я задался этой целью, он в нее верит. Конечно, свеча не померкнет, если о нее зажигать другие. Но где взять материал, способный воспламениться? Воспламенить воду? А он - верит в меня.
Что это там? Она, кажется, распускает волосы? Что она делает? О!.. (Вскакивает и поспешно бежит.)
_Господин Шульц_ (средних лет, толстый, лысый, одет безукоризненно; входит). Прекрасный лес, а рядом - электростанция. Приятный вид: сочетание красот природы с дарами цивилизации. Наши современные художники, так много мнящие о себе, пожалуй нашли бы эту зарю безвкусной. Даже мою виллу они назвали бы, вероятно, безвкусицей, халтурой. Если хочешь в свое удовольствие предаться чувствам, не отказываясь от привычного комфорта, они тебе сразу же - безвкусица.
А я люблю безвкусицу. У меня хватает мужества любить ее. Иногда мне хочется пощекотать себе нервы, но не слишком их при этом утруждать. (Садится.)
Если верить поучительным историйкам, то мне полагалось бы теперь блуждать со взъерошенными волосами, точно за мной гонятся фурии со скоростью сто двадцать километров в час. Как она стояла передо мной, эта девчонка. Ни дать ни взять Геповева, или Гризельда, или еще какая-нибудь дама из хрестоматии для назидательного чтения.
Судьба, уважаемая фрейлейн, судьба. Знал бы я, что дело со мной так обстоит, я пальцем бы ее не тронул. Глупая индюшка. Почему она не взяла четыреста монет? Пошла бы к врачу, и через недельку-другую все было бы в порядке. Так нет. Непременно истерика. Непременно биться головой об стенку.
Неужели она выкинет какой-нибудь номер? Эти истерические девчонки из простонародья - находка для кинорежиссеров и ниспровергателей.
Что там происходит? Теперь же не время для купанья, господа. Ах, вот как. Неприятное зрелище. Здесь даже земельные участки стали падать в цене из-за этих вечных самоубийств.
Ну, что ж, всякому свое. Я - испаряюсь. (Уходит.)
_Томас_ (входит, почти неся на руках Анну-Мари). Так. Здесь я минутку передохну. Потом отведу вас к себе. Это недалеко.
_Анна-Мари_. Оставьте меня! Я не кричала. Почему вы мне помешали?
_Томас_. Вы дрожите всем телом. Вы можете простудиться насмерть, если сейчас же не окажетесь в тепле.
_Анна-Мари_. Я не кричала. Что вам от меня нужно? Я вас не звала. Теперь все было бы уже кончено.
_Томас_. Вы видите эту Красную виллу? Я отведу вас туда.
_Анна-Мари_. Нет, нет. Только не туда. Ради всего святого - не туда.
_Томас_. Тогда ко мне.
_Кристоф_ (возвращается). Что случилось?
_Томас_. Я вытащил ее из реки. Помоги мне отвести ее. Отведем ее ко мне.
_Кристоф_. Только что я встретил господина Шульца. Почему он не вытащил ее из реки? Всегда с тобой должно что-нибудь случиться. Ни на минуту нельзя тебя оставить одного.
_Томас_. Идемте, фрейлейн.
3
Комната Томаса. Утро. Поднос с завтраком на столе. _Томас_. _Кристоф_.
_Томас_ (приподымает занавеску, отделяющую альков). Как она хороша!
_Кристоф_. Я думаю, она машинистка.
_Томас_. Страдание одухотворило ее лицо.
_Кристоф_. Какая-нибудь сентиментальная любовная история. Кино.
_Томас_ (с горячностью). Кино. Если что-нибудь вас так проймет, что вам становится не по себе, вы говорите: кино.
_Кристоф_. А ты, конечно, попадаешься на всякую удочку.
_Томас_. Тише. Она шевелится. Фрейлейн!
_Анна-Мари_. Что? Кто вы?
_Томас_. Возле вас висит халат. Наденьте. Здесь горячий чай для вас.
_Анна-Мари_ (выходит из алькова). Вы очень добры ко мне.
_Томас_ (смущенно). Какие пустяки.
_Кристоф_. Я - служащий почтовой конторы, фрейлейн. А вы - машинистка?
_Анна-Мари_. Я помогаю матери в нашем магазине.
_Кристоф_. В каком?
_Томас_ (стараясь переменить разговор). Пейте, прошу вас, чай.
_Анна-Мари_. Вы очень добры ко мне.
_Кристоф_ (недовольно). Вы твердите все время одно и то же.
_Томас_. Да оставь же ее.
_Кристоф_. Я ведь ничего неприятного не говорю ей. Почему, собственно, вы бросились в воду, фрейлейн?
_Анна-Мари_. Я... я...
_Томас_. Вы можете не отвечать.
_Кристоф_. Почему ей не ответить? Зачем эти церемонии? Надо рассуждать трезво. Ведь мы желаем ей добра.
_Анна-Мари_. Я... не... могу.