Позвольте представиться. Меня зовут Настя Овечкина, я работаю дизайнером интерьеров в молодой, но уже успешной архитектурной фирме «Аркитель». Нет ничего более романтичного, чем взять рано утром стаканчик горячего кофе, подняться пешком на пятый этаж исторического здания в центре города, где на территории огромного лофта располагается наше бюро, и занять свое место у окна с прекрасным видом. А затем услышать…
— ТВОЮ МАТЬ, ОВЕЧКИНА!
Просто музыка для моих ушей. Хотя бы не овцой назвал, как в прошлый раз.
Наш директор по маркетингу, Артем Баранов, мягко скажем, меня недолюбливает. Но срываться на меня он позволяет себе только тогда, когда моего начальника нет на месте. Ибо сам себе могилу рыть не собирается. Умничка, ничего не скажешь. Инстинкт самосохранения еще не отсох.
— Овечкина, ты что, оглохла?! — надрывается покрасневший Баранов.
— Иду, Артем Дмитриевич, иду, — ангельским голосом отвечаю я, раскладывая вещи на столе.
Если вы подумали, что наше сочетание фамилий довольно забавное, то вы еще не слышали, как зовут моего шефа. Ярослав Леонидович Волков — прекрасное дополнение к нашему «звериному» коллективу. И, надо сказать, фамилия ему очень подходит. Как, впрочем, и Баранову. Только, в отличии от обрюзгшего маркетолога, Ярослав — невероятно привлекательный мужчина с низким голосом, от которого бегут мурашки.
Едва вспоминаю его сильные, мускулистые руки, как по всему телу разливается сладкая истома. Один вид этого божественного мужчины превращает ноги в желе, а губы заставляют приоткрыться в томном вздохе.
В последний месяц мы были так заняты проектами, что у нас совсем не оставалось времени друг для друга. Ярослав работал даже по выходным, хотя меня все-таки заставлял сходить на спа или в бар с подругами. Но я собиралась это исправить. И как можно скорее.
У стеклянной двери прозрачного кабинета Баранова я имитирую вежливый стук. Он сердито кивает.
— Заходите. Присаживаться не предлагаю. Это просто неприемлемо, Анастасия.
Вопреки запрету я устраиваюсь на неудобном стуле с металлическими подлокотниками, лишь бы позлить поганца, и складываю руки в замок на животе.
— И что же, позвольте узнать, вы считаете неприемлемым, Артем Дмитриевич? — Я дерзко перекидываю ногу на ногу, представляя себя Шерон Стоун в «Основном инстинкте».
Взгляд Баранова перемещается туда, куда я задумала, но он мгновенно себя одергивает.
— Что это за внешний вид вы себе позволяете? — вспыхивает он.
Ему не хватает только платочка, которым бы он аккуратненько в моменты волнения вытирал лоб.
— А что не так с моим внешним видом? — вкрадчиво интересуюсь я.
Эта игра начинает мне надоедать, поэтому я неприкрыто глазею на свои смарт-часы. Еще даже нет девяти. Этот засранец выносит мне мозги раньше, чем я успеваю зарядиться кофеином.
— Посмотрите на ваши вызывающие туфли! — брызжет слюной Артем и тычет пальцем на мои белые мюли на аккуратной шпильке.
— И? — подсказываю я.
— И кофточки, из-под которых вечно торчит живот! — Мужчина победно скрещивает руки и откидывается на спинку кожаного кресла.
— Какой срам. — Я цокаю языком.
— Вот именно! — Баранов, кажется, совсем не понял моего сарказма. — Трясете тут своими прелестями перед Волковым. Пытаетесь запрыгнуть к нему в постель, верно? Так вот, могу с уверенностью заявить, что ничего у вас не выйдет!
Ох, дорогой мой, ты опоздал где-то месяцев на десять.
Мы праздновали закрытие одного крупного проекта. Объект сдали в срок, приняли без единого нарекания. Шампанское текло рекой, и я позволила себе выпить чуть больше, чем обычно. Стало жарко. Я пыталась снять рубашку, под которой скрывался хлопковый топик, и вдруг заметила, как смотрит на меня шеф. Жадно, по-животному. Как будто я кусок мяса, его личная добыча.
Другая на моем месте смутилась бы, но мне захотелось поиграть. Я ответила взглядом на взгляд, вызовом на вызов. В его карих, почти черных глазах бездонным океаном плескалось желание.
Когда все разошлись, мы остались вдвоем. Ярослав принялся наступать на меня, однако я не колебалась. Он навис надо мной грозной скалой, на что я лишь выше вздернула подбородок. Хорошо, что помада уже стерлась, потому что мне хотелось страстного, безудержного поцелуя…
— О чем задумались, Овечкина? — вырывает меня Баранов из воспоминаний.
Вот уж кто точно мнит себя настоящим героем-любовником! Ни одной юбки не пропускает. Думает, наверное, что его сальный взгляд — это лучшая награда, которую девушка может от него получить. А я точно знала, что у него дома жена и дочь-подросток.
— Да так, о вечном. — Я сверкаю зубами. — Я зачем вы меня, собственно, вызывали?
— Что хотел, я сказал, — гаркает Баранов.
Не мужчина, а сказка.
— Ну вот и прелестно, — щебечу я, поднимаюсь со стула и опираюсь ладонями в деревянный стол маркетолога, чтобы он в очередной раз не знал, куда девать свои маленькие поросячьи глазки. — Давайте так, Артем Дмитриевич, вы свою сексуальную фрустрацию выражать будете в другом месте. Если вдруг будет особенно одиноко, всегда можно помочь себе рукой. — Я иллюстрирую движением, отчего Баранов нервно сглатывает. — А мне с вами болтать некогда. Кофе стынет. Дорогой, между прочим.
Довольная проведенной воспитательной беседой, я возвращаюсь за свой стол. Краем глаза отмечаю, как покрасневший словно рак Баранов хлещет водичку из кулера. Бедняжка. Так же можно и подавиться.
Включаю вентилятор, который направляю на взмокшее от жары тело. Крохотный топик и правда не особенно много скрывает, но этим летом я готова и прыгнуть в прорубь, лишь бы охладиться.
На лестнице раздаются шаги, и на площадке появляется Ярослав собственной персоной. Темно-русые волосы тщательно зачесаны назад, на глазах — круглые солнцезащитные очки в тонкой золотой оправе. А как на его груди сидит рубашка… ммм. Тут мне становится жарко вовсе не из-за погоды. Я бы наплевала на все нормы морали и принялась бы целовать его плечи прямо в офисе посреди рабочего дня, на виду у всех сотрудников.
Секс с Ярославом — это рай на земле. Еще ни с одним мужчиной я не чувствовала себя настолько желанной и раскрепощенной. Что ж, что бы я ни говорила, а не у одного Баранова в «Аркители» сегодня недотрах.
Проходя мимо меня, Ярослав снимает очки и коротко кивает. Остальным девчонкам только и остается что пускать слюни. Вероника, наш визуализатор, вообще пялится не стесняясь. Мне так и хочется сказать ей, что мужчина мой и пускай уберет от него свои загребущие ручищи, но мы с Ярославом договорились, что пока будем скрывать наши отношения в офисе. Хотя бы из-за таких, как Баранов.
Через какое-то время народу в офисе надоедает обсуждать мою стычку с Барановым, и все возвращаются к своей работе. Я же беру второй стаканчик с кофе и под благовидным предлогом направляюсь к начальнику. Черт бы побрал все эти стеклянные кабинеты.
Закрываю за собой дверь.
— Ярослав Леонидович, — мурлычу я и ставлю на стол чуть остывший кофе, — как вы любите. Без сахара, без сливок, с корицей.
— Что бы я без тебя делал, котенок? — отвечает Волков и едва заметно манит меня к себе поближе.
Я подхожу к нему справа — так, чтобы его меня полностью загородило его широкими плечами, — и наклоняюсь над какими-то случайными бумагами, которые он хочет мне «показать».
Рука Ярослава ложится мне на бедро, где голая кожа моментально отзывается на его прикосновение. Хвала лету и чулкам вместо колготок. Теплые, чуть шершавые пальцы начинают путешествие вверх, приближаясь к краю мини-юбки. Я начинаю тяжело дышать.
— Смотри, Настя, какие интересные документы, — шепчет он мне на ухо, чем вызывает невольный стон. — Не забывай, мы на работе. А это исключительно деловой вопрос.
Так и хочется послать все к черту и оседлать его прямо тут, за рабочим столом. Я бы сейчас все на свете отдала за то, чтобы ощутить вкус его члена на языке.
— Ярослав… — выдыхаю я.
Его рука перемещается на внутреннюю сторону бедра. Слышимость здесь неплохая: может, конкретное содержание разговора разобрать из оупенспейса не получится, но общий характер — вполне. А характер нашего общения сейчас очень даже интимный.
— Пожалуйста, — шепчу я.
— Что «пожалуйста»? — криво усмехается Ярослав.
Но я сама не знаю, чего именно хочу. Хочу всего и сразу. Хочу его на себе, в себе, под собой. Хочу, чтобы он прохрипел мое имя во время оргазма.
Его пальцы подбираются к кромке черных кружевных трусиков, которые я надела сегодня, рассчитывая соблазнить Волкова гораздо позже. Он гладит кожу по краю, бесконечно меня поддразнивая и заставляя сжимать пальцы от напряжения.
Я почти забываю о нашей конспирации.
Левой рукой Ярослав водит по какому-то кадастровому паспорту, вслух зачитывая координаты объекта.
— Тридцать девять, — хрипит он, не прерывая сладкую пытку, — пятнадцать… Сто сорок… — Средний палец наконец скользит под ткань, и я все сильнее упираюсь в стол. — Пятьсот один…
— Боже, — выдыхаю я.
Мысли в тумане, одежда стесняет разгоряченное тело. Я уже такая влажная, что готова впустить его в себя хоть сейчас. На этом самом столе.
Волков продолжает:
— Два… Общая этажность нежилого помещения… — И дальше я уже не слышу.
Все мое тело сосредотачивается на его движениях — сначала плавных и нежных, а в следующий момент более резких. И вот пальцы наконец скользят внутрь — туда, где все мое существо просто изнывает от пустоты. Соприкосновение нежной кожи и грубо отодвинутой в сторону ткани только обостряет чувства. Если бы не остатки разума, я бы уже стонала в полный голос.
Внезапно Ярослав убирает руку, и я ощущаю разочарование почти что на физическом уровне. Прежде чем я успеваю что-то сказать, Волков произносит:
— Артем.
Вездесущий Баранов появляется в кабинете без предупреждения. Я жалею, что не припугнула его посильнее, а то уж больно быстро он оклемался.
— Ярослав, у нас там согласования в базе подвисли. Прощелкаешь? Бюджеты надо определить на квартал. — Из зубастой гиены он превратился в заискивающую мартышку.
— Да-да, конечно, — чуть торопливее, чем надо отвечает Волков.
Краем глаза замечаю, что ему тоже немного не до посетителей, и довольно ухмыляюсь. Откровенно, во все лицо, чтобы ясно показать Баранову, кто здесь в приоритете.
— Все, не буду отвлекать, — спешит откланяться Артем.
— Итак, — я облизываю губы и пальчиком указываю на случайную строчку в кадастровом паспорте, — на чем мы остановились.
Смотря мне прямо в глаза, Ярослав подносит пальцы, которые еще совсем недавно были внутри меня, к губам и демонстративно облизывает, но делает это так, как будто просто смачивает их слюной, чтобы перелистнуть страницу.
Я чувствую все нарастающее возбуждение. Груди становится неудобно во внезапно ставшем тесным белье. Была бы у нас какая-нибудь подсобка, или на лестничной клетке можно было бы уединиться… Но нет, здесь ты везде как на ладони.
Остается изнывать от страсти под маской профессионала, думающего исключительно о своей работе.
Рука Волкова возвращается на внутреннюю поверхность моего бедра, чтобы вновь пропутешествовать вверх.
— Ярослав Леонидович. — В кабинете появляется ассистентка Ярослава, Лиза, и тоже без приглашения.
Внутри меня начинает закипать злость.
— Позовите меня, когда вновь будете готовы обсудить вопрос по проекту, — деловым тоном говорю я, поправляю прическу и покидаю кабинет.
Нет, дальше так продолжаться не может.