Я до последнего думаю, что это все мое разыгравшееся воображение. Я не могу… Нет, это физически невозможно. Ярослав убеждал меня, что он болен, что у него не может быть детей. Но что это, если не чудо?
Мы не предохранялись, это правда. И десять месяцев до этого никаких последствий не было, а это, насколько я могу судить, являлось одним из симптомов бесплодия.
Ярослав будет на седьмом небе. А я… совсем не знаю, как отнестись к этой новости. В последние дни мне было нехорошо по утрам, и если бы не серьезная задержка, я бы и не подумала сделать тест.
А еще этот фальшивый Волков.
Прилип ко мне как банный лист. От него избавиться сложнее, чем от геморроя. И по ощущениям он такой же противный.
То, что он теперь знает мой самый большой секрет, ничем иным, кроме как иронией судьбы, не назовешь. Нет кандидатуры хуже.
— Ярославу не говори, — предупреждаю я. — Сама скажу.
— Как хорошо, что у него сегодня день рождения, — ухмыляется Александр. — И подарок покупать не надо.
Еще некоторое время мы не сговариваясь смотрим на тест с двумя достаточно четкими полосками, затем я хватаю его и убираю в сумку. Ну не выбрасывать, право же.
— Мы будем праздновать завтра, сегодня у него дела, — с горечью признаюсь я и выхожу из туалета.
Волков следует за мной.
— Хм.
— В смысле? — спрашиваю я делано равнодушным тоном.
— Ничего. Я ничего не говорил.
На улице по-прежнему жарко и светит солнце, хотя, как по мне, хоть дождь со снегом. Мне все равно.
— Ты хмыкнул, — злюсь я.
Это, наверное, все гормоны. Со дня приезда второго босса я с каждым днем становлюсь все злее и злее. Хорошо, что после той ночевки он со мной больше не фамильярничал, а вел себя как профессионал. До сегодняшнего дня, конечно.
Подумать только, я стану матерью! Все пошло не по совсем тому сценарию, на который я рассчитывала и несерьезная интрижка превратилась в перспективу настоящей семьи, но это жизнь. Так бывает.
За исключением того, что брат отца ребенка не должен узнавать обо всем первым. Наверное, я разрешила ему пойти с собой, потому что до последнего была уверена, что не беременна.
— Я не хмыкал, — спорит Александр, но меня не проведешь.
— Хмыкнул, — настаиваю я.
— Тебе показалось.
Я останавливаюсь и тычу пальцем в широкую грудь.
— Будешь говорить мне, что я слышала, а что нет?
— Я не буду спорить с тобой, ты не в себе. — Волков отмахивается от меня, словно от назойливого насекомого, и продолжает идти.
Теперь настает моя очередь догонять его. Была бы я повыше ростом…
— В смысле, не в себе?! — Я устраиваю скандал прямо посередине улицы, но мне все равно. — Что это за сексизм такой? Хочешь сказать, раз я… раз у меня…
Но я не могу сказать это вслух. Пока не готова. Тихий голос в моей голове до сих пор твердит, что это ошибка, что надо сделать еще один тест.
Волков останавливается в последний раз и смеряет меня оценивающим взглядом.
— Да, именно это я и хочу сказать, — подтверждает он.
— Да я тебе!.. — Я замахиваюсь сумочкой, но вовремя замечаю прогуливающуюся нам навстречу Марину Павловну.
Бухгалтерша улыбается нам елейной улыбочкой.
— А-а, Александр Леонидович, Настенька, — здоровается она. — Отличная погода, правда? Я вот решила перед обедом выйти за мороженым.
Меня от одной мысли о чем-то жирном и сладком снова начинает подташнивать. Все происходит так быстро, что я едва успеваю отскочить к растущему у дороги дереву, и последние остатки завтрака оказываются на траве.
— Шаурма, — спокойно комментирует Александр за моей спиной.
Краем глаза вижу, как Марина Павловна осуждающе качает головой.
— Я вот никогда не покупаю непонятную еду, — заявляет она. — Ведь не знаешь, из чего она приготовлена. А уж эти сомнительные палатки с пирожками и прочей дрянью… Нет ничего лучше домашней еды.
«Да пошли вы оба», — хочется сказать мне, но я занята тем, что сплевываю желчь.
— Абсолютно с вами согласен, — говорит Волков. — Думаю, для Анастасии это будет хорошим уроком.
Достаю из сумочки салфетки и вытираю рот.
— Ты в порядке? — неожиданно спрашивает Александр, когда Марина Павловна скрывается из поля зрения.
— Физически или эмоционально? — Я отхожу от злосчастного дерева.
— И так, и так.
— Тогда хреново, — хриплю я. — Мне бы водички. Так почему ты хмыкнул?
Мы медленно идем обратно в сторону офиса, я стараюсь дышать как можно глубже.
— Ты же не отстанешь, да? — Александр потирает виски и протягивает мне бутылку с водой, которую успел купить в киоске.
— Ни за что, — подтверждаю я и присасываюсь к бутылке.
— Просто подумал, удивительная штука, братец празднует день рождения в баре, а тебе не сообщил, — признается Волков.
Я не знаю, что и сказать. С одной стороны, мне сразу хочется найти Ярославу оправдание. Что там будет кто-то с работы, и он не хочет, чтобы нас видели вместе. С другой стороны…
— Где?
— На Калиновской, время не знаю. — Александр осекается. — Ты же не собралась туда заявиться просто так?
— Посмотрим, — неопределенно отвечаю я.
На самом деле, я очень даже хочу заглянуть на праздник, на который меня забыли позвать.
— Настя, лучше не надо, — предупреждает Волков.
— Это почему? — Я смотрю на него с вызовом.
— Наверное, у него были причины. Хотел собраться только с друзьями, например.
Я фыркаю.
— Ну вы, мужики, и наивные.
— А ты прямо пороху нанюхалась? — грубо отвечает Волков.
— Я, может, и не жила за границей, но тоже не вчера школу закончила.
Наша перепалка вялая, не то что раньше, за что я ему благодарна. Он скорее отвлекает меня от ненужных мыслей, нежели спорит со мной. Может быть, я была не права и Александр Волков не самая последняя сволочь на земле. А как минимум предпоследняя.
— Ты до сих пор ездишь на этой машине? — удивляюсь я, когда мы оказываемся на парковке и я замечаю свой «шедевр». — Думала, она прокатная.
— Я выкупил ее, — отвечает Александр таким тоном, будто говорит о покупке колбасы.
— Зачем?
Нет, правда, что за глупость?
— Захотел, — просто отвечает Волков, и я понимаю, что больше ничего из него не вытяну.
У меня по спине пробегает холодок. Это значит, что любой из коллег в любой момент может увидеть эту самую надпись.
— Я оплачу ремонт. Сколько нужно?
— Я не собираюсь менять дверь, если ты об этом. — Он пожимает плечами. — Мне и так нравится.
От такого заявления сердце уходит в пятки. Он что, больной? Но этот вопрос я проглатываю. Если кто из коллег и заметил, то промолчал.
— Дальше дойдешь? — спрашивает Александр перед входом. — Я обещал Яру кофе.
Киваю.
Одна поднимаюсь по ступенькам. Низ живота слегка тянет, и я понимаю, что надо будет записаться к врачу. Это какой-то сумасшедший дом. Я? Беременна от Ярослава? Вот о чем я никогда не думала и, признаться, даже не мечтала.
А обрадуется ли он? Вот на этот вопрос мне предстоит узнать ответ, и я хочу сделать это сегодня.
В конце рабочего дня Ярослав одним из первых прощается с коллегами, немного погодя начинают собираться остальные. Я знаю, о каком баре говорил Александр — мы туда много раз ходили по поводу и без. Хорошее место, называется «Харакири». Сейчас, правда, название приобретает дополнительную иронию, о которой я бы предпочла не думать.
Наряд у меня приличный, но совсем не праздничный. Прежде чем уйти, я в последний раз пересекаюсь взглядами с фальшивым Воронцовым. Он как будто говорит мне: «Даже не думай». А я такая: «Иди лесом».
В салоне «Фольксвагена» душно, и я дую на упавшие на лицо волосы. Краем глаза посматриваю на здание, но, вопреки моим ожиданиям, Александр меня не преследует, и я чувствую невольный укол раздражения.
Быстро заезжаю домой, чтобы переодеться и подкраситься. Какое-то время смотрюсь в зеркало, пялюсь на свой идеально плоский живот и думаю о том, как буду выглядеть, когда меня разнесет как бегемотиху.
Но пока я — это просто я, Настя Овечкина, которая сейчас собирается явиться туда, куда ее совсем не звали.
Вместо черной кожаной сумки-почтальонки беру с собой небольшой аккуратный клатч, обтянутый сатином, и недолго думая кидаю туда тест. Я собиралась подарить Ярославу стальные запонки в виде простых прямоугольников, но решаю, что этот подарок может и подождать. Как правильно заметил Александр, сейчас у меня есть кое-что получше.
Припарковаться рядом с баром не получается — слишком много народу. Все-таки пятничный вечер. Поэтому приходится оставлять машину за несколько домов и на шпильках идти до места назначения.
Меня уже не мутит, как утром. Чувствую себя прекрасно. Я бы даже сказала, превосходно.
С порога замечаю шумную компанию за дальним столиком. Громче всех смеется Ярослав. Галстук чуть ослаблен, щеки покраснели, в руках кружка, полная пива. Скорее всего, не первая.
И тут я впервые ощущаю что-то похожее на страх, но тут же проглатываю его и шагаю вперед.
К счастью, Волков меня не видит, поэтому я успеваю подойти достаточно близко, чтобы услышать его речь. Он уже немного пьян и рассеян.
— Ребят, можно мне минуточку внимания? — обращается он к остальным.
Среди собравшихся — друзья Ярослава. Но одно лицо я увидеть точно не ожидала.
— Лиза, — обращается он к девушке, — душа моя. Свет очей моих. Как сказал бы мой обританившийся братец, яблоко от моего глаза. — Он тянется во внутренний карман пиджака и достает оттуда столь знакомую мне коробочку.
У меня перехватывает дыхание. Я хочу — нет, я должна — уйти, но не могу.
Секретарша с невинным видом сидит по левую руку от него и делает вид, что крайне смущена.
Вот сучка.
— Наша любовь так сильна, что ее не разрушило бы даже самое сильное цунами. — Он отставляет кружку в сторону, чтобы второй рукой открыть бархатную шкатулочку. Там, как и ожидалось, сверкает кольцо с приличным таким бриллиантом. — Окажешь ли ты мне честь и станешь моей женой? Я бы встал на одно колено, но, боюсь, здесь немного неудобно.
Я сжимаю руки в кулаки. Ну и кретин. Только полнейший отморозок станет одновременно крутить роман с двумя женщинами из одного офиса. На что он рассчитывал? Что одна из них окажется настолько тупой, что будет верить всем его отговоркам про «дела»?
Видимо, на это.
Его друзья умилительно вздыхают, а мне хочется кинуться вперед и располосовать его довольную физиономию. К девушке у меня вопросов нет. Козлина здесь только один.
Я уже делаю шаг вперед, но внезапно кто-то мягко хватает меня за локоть.
— Тише, — негромко говорит Александр, появившийся словно из ниоткуда. — Пойдем.
— Но я… — рассеянно бормочу, однако позволяю увести себя к выходу.
Меня так и не заметили. А я, с зажатым в правой руке тестом на беременность, чувствую себя полнейшей идиоткой.