Я, наверное, сошел с ума. Иначе это никак не объяснить. Натурально рехнулся. Съехал с катушек. Шарики за ролики. Крыша поехала. Как хотите называйте, но факт остается фактом.
Хотя, думаю, лучше по порядку.
Последние десять лет я жил в Лондоне. Город на любителя, я вам скажу, но возможности для бизнеса просто безграничные. Не зарабатывает только ленивый.
Сразу после университета я основал небольшое архитектурное бюро, а чтобы выглядеть солиднее, взял в партнеры известного в узких кругах Чарльза Смита. Все шло как по маслу. Бизнес процветал, я обручился с дочкой Смита, Анастейшей, и вообще все было в шоколаде.
По крайней мере, я так думал.
Жизнь в России я оставил в прошлом. Пару раз в год на пару дней приезжал к родителям, на старости лет перебравшимся в Сочи, а так о родине предпочитал не вспоминать. А особенно о Яре.
Официально я был старше. На целых пятнадцать минут. И, похоже, именно в связи с этим мне когда-то давно пришлось принять взрослое решение и уехать из страны. Чтобы не видеть эту ненавистную рожу и не вспоминать, как он голый нависал над моей девушкой, как какое-то похотливое зверье.
Может быть, это была моя карма. Возможно, в прошлой жизни это я был козлом-изменщиком, который крыл любую женщину в радиусе десяти метров. В любом случае, сейчас я определенно за что-то расплачиваюсь.
Сначала Соня, моя девушка из университета, теперь вот Анастейша.
Анастейша в целом неплохая девушка. Если, конечно, не учитывать, что, как оказалось, она уже два года трахается с нашим соседом, параллельно выбирая начинку для торта на нашу свадьбу. Когда я застал их в нашей постели, то как будто снова увидел брата и Соню. Ситуация, в целом, была та же, изменились лишь обстоятельства. Признаться, второй раз перенести зрелище оказалось гораздо легче.
Мне опять понаставили рогов. Я что, так плох в постели? Недостаточно что? Может, у меня недостаточно выпирает живот, как у этого урода, который вколачивался в мою невесту в тот самый момент, когда я вернулся домой за забытыми ключами от машины? Или я недостаточно зарабатываю на все эти ее «Тиффани» и «Шанели»?
Я был зол. Так зол, что понял: если прямо сейчас снова не уеду — причем не из города, а как можно дальше, — то разнесу здесь все к чертовой матери.
Мы со Стейси говорили о будущем. Планировали семью. Да господи, мы уже были записаны в репродуктивную клинику на консультацию! И так, в один день, все в трубу.
Поздравляю, Волков, тебя снова обвели вокруг пальца.
И я не придумал ничего лучше, как заявиться к брату. С одним маленьким чемоданом, к человеку, чье предательство сейчас кажется слишком далеким.
Мне повезло. Он открыл мне дверь полностью одетый — похоже, куда-то собирался. От него воняло каким-то ужасным одеколоном, в руках шикарный букет роз.
— Меня встречаешь, братец? — усмехнулся я, но Яр моего веселья не разделял: он весь побледнел.
— Что?.. Что ты здесь делаешь? — промямлил он.
Я хлопнул его по плечу и прошел в квартиру.
— Как же, навещаю тебя. И наш бизнес. — Я повернулся к нему, чтобы наблюдать за его реакцией.
— Какой бизнес? — ошалел Яр.
Он, кажется, даже забыл, что куда-то торопился.
— Тот самый, который мы начали с тобой на мои денежки, когда еще учились в универе. Напомню, ты на свои купил старую спортивную тачку. Не думаешь же ты, что я тебе подарил фирму, когда уехал из страны? По документам там вообще все мое, ты просто назначаемый директор. Так-то, если подумать, могу тебя и уволить.
Яр начал закипать. Он покраснел, шея у него покрылась пятнами. Сжимая и разжимая кулаки, он запыхтел.
— Да что ты себе позволяешь?! — крикнул он. — Заявился тут, права качает! Вали в свою Британию, а меня здесь не трогай. Говорят, у тебя там красивая жизнь.
Я стал надвигаться на брата, пригвоздив его взглядом к месту. От неожиданности он даже как будто дар речи потерял. Как же, наверное, тяжело было признать во мне того самого братишку, который в молодости был занят исключительно своими проектами и не умел толком постоять за себя.
Но сейчас я другой. Бессердечный, беспринципный, порой даже жестокий. И я был намерен ему это показать.
— За тобой должок, Яр, — сказал я спокойным голосом, в котором слышалась сталь. — Скажи спасибо, что не убил тебя тогда.
Яр махнул рукой.
— Это было давно, Алекс. Повзрослей уже. Вышла твоя Сонечка замуж сто лет назад, когда наигралась со мной. Зачем тебе все равно такая девка была нужна? Она же шлю…
Но он не успел договорить — мой кулак уже летел ему в лицо. Я бил несильно, но прицельно. Годы занятий боксом научили контролировать силу.
Яр схватился за щеку и сердито сверкнул глазами.
— Вконец обнаглел?! Ты, вообще-то, у меня дома!
— Вот и славно, — притворно сладко улыбнулся я. — В такое время уже как-то не хочется таскаться по городу в поисках гостиницы. Заночую-ка я у тебя.
Яр хотел было что-то сказать, но передумал. Он снова сделал неопределенный жест рукой.
— Ай, черт с тобой! Спи где хочешь. Я пошел. Меня девушка ждет. Если бы не она, набил бы сейчас тебе по полной программе. И не вздумай заявляться в офис и баламутить мне сотрудников.
Сказав это, он вышел за дверь, оставив меня в полнейшем одиночестве. Я спокойно принял душ, покопался в пустом холодильнике и, ничего там не найдя, переоделся в первое, что попалось в чемодане. Сначала я отвечал на мейлы с телефона — работа в Лондоне-то никуда не делась, — но затем меня сморил сон.
Проснулся я от неожиданно нежных и приятных прикосновений. Сначала я подумал, что это сон, но, открыв глаза, понял, что самая настоящая реальность.
На мне сидела полуголая девица. Красивая — глаз не отвести, — с медовыми волосами чуть ниже плеч, аккуратным маленьким носиком и чувственными губами, которые сразу захотелось поцеловать.
Мой член моментально отреагировал на присутствие симпатичной дамы в такой… хм… нестандартной позе. Ее маленькие поцелуи только обостряли ситуацию.
Первой реакцией было остановить ее. Я почти сразу догадался, что девушка приняла меня за Яра. Я находился в его квартире и выглядел ровно как он. Даже время, проведенное порознь, не сделало нас более разными. Мы как были отражениями друг друга, так и остались.
Но что-то мешало мне сказать правду. Наверное, любопытство. Мне было интересно, каково это, быть с этой девушкой, целовать ее пухлые губы.
В обычных обстоятельствах я бы снял ее с себя и объяснил, что да, это досадное недоразумение и сейчас ее пальцы трогают через джинсы член совсем не того мужчины, о котором она думала.
Но мне только что изменили, а мой собственный брат ушел на встречу с кем-то другим, иначе эта девица не терлась бы сейчас о мою грудь… К тому же, учитывая то, что произошло почти десять лет назад…
Возможно, я пытался найти себе оправдания. Я был так заведен, что не мог ясно мыслить. Я должен был сказать ей, но не мог, потому что хотел продолжения. Если бы она не позволила мне коснуться губами ее груди, я бы умер. Исчез. Перестал существовать. Настолько велико было мое желание.
Она была красивая, но дело не только во внешности. В глазах этой девушки я увидел крохотные льдинки — те самые, которые видел в своих, когда смотрел на свое отражение. Одиночество.
Мой приговор был однозначен: виновен. Но я хотел насладиться последними моментами свободы.
Испытывал ли я чувство вины по отношению к брату? Все-таки я стал тем, кого презирал. Я взял чужое. Я ненавидел самого себя и был себе противен, но не мог найти в себе силы остановиться.
Все, что я мог делать, это говорить ей правду.
— Я люблю тебя, — она сказала это, когда я еще был в ней и наши тела не остыли после соития.
После того как она ушла, я думал, что больше никогда ее не увижу, и, удивительно, но от этого было больнее всего. Поэтому на следующий день, увидев ее в «Аркителе», я был счастлив, но в то же время в ужасе: мой братец потрахивал свою подчиненную. Что ж, вполне в его стиле.
Я перестаю думать о возвращении в Лондон практически сразу. Понимаю, что придется задержаться здесь еще хотя бы на какое-то время, чтобы понять, что я чувствую к этой сероглазой бестии. А в том, что она самый настоящий чертенок, сомнений нет.
Пусть думает, что спала с братом. Меня это вообще никак не касается.
— Надеюсь, мы с вами сработаемся, — говорю я, обращаясь ко всему коллективу, но смотрю только на Настю.
Как иронично, что об одну Анастейшу я уже обжегся.
Ну ты и тварь, Волков. Из-за тебя эта девушка стала изменщицей, а ты тут стоишь и лыбишься, фантазируя о том, как будешь гонять ее, словно кошка мышь.
— Будет зависеть от вашего уровня профессионализма, — отвечает она, смело задрав подбородок.
Я ухмыляюсь. Мне плевать, что на нас все смотрят.
Пещерный человек внутри меня хочет закинуть девицу на плечо и унести куда-нибудь подальше, где я смогу заниматься с ней сексом до потери сознания, пока она сама не начнет молить о пощаде.
— Ну, если только вы компетентны оценивать такие вещи. — Я надвигаюсь на нее, думая, что тем самым заставлю отступить, но она стоит как изваяние.
— Самодура видно с порога, если вы об этом, — не моргнув глазом отвечает она.
Вот это смелость! Мне нравится.
Окружающие ахают от удивления. Какая-то невысокая кудрявая женщина в очках прикрывает рот рукой.
— Думаю, у меня есть право на которые, скажем так, кадровые перестановки. — Я делаю вид, что прикидываю. — Как у владельца фирмы. Не находите? Можете уже начинать размещать свое резюме, пригодится. Анастасия.
— Вы не сможете меня уволить, если Ярослав Леонидович будет против, — заявляет нахалка. — И потом, за что вы собираетесь меня увольнять? Вы еще не видели мою работу.
— Думаю, не пройдет и недели, как вы сами напишете заявление, — усмехаюсь я.
— Скорее вы сбежите обратно в свой Лондон, сверкая пятками. — Она тычет пальцем мне в грудь.
Внезапно я вспоминаю вид ее обнаженного тела. Как она стонала подо мной, к счастью, называя только по фамилии. Ее гладкая загорелая кожа была настоящим идеалом. Я готов провести вечность, исследуя каждый сантиметр божественного тела.
— Это мы еще посмотрим, милочка, — подмигиваю я ей, затем поворачиваюсь к столу секретарши. — Как вас там?
— Лиза… — блеет девчонка, совсем еще зеленая.
— Так вот, Лиза, будьте добры мне на стол отчеты обо всех проектах за последний месяц и информацию обо всех текущих клиентах и тендерах. Сразу, как сделаете. Желательно через пять минут.
Лиза бледнеет, но не смеет ничего возразить. Они тут все явно расслабились, судя по тому, в каком тоне себе позволяет общаться эта Настя.
Кажется, тут интереснее, чем я себе представлял.