Ксания
Руки у Натана горячие, требовательные, прожигают сквозь ткань платья. От ладоней пышет жаром, хотя мужчина не позволяет себе ничего лишнего: ладони чинно лежат на моей талии, ни сантиметра вниз. Однако взгляды и язык тела в танце… НК будто в чувственном сне. Я ёжусь, боясь услышать то, что он собирается сказать. К счастью, начавшуюся фразу заглушает вихрь музыки, сменившей томные ритмы, и бодрый мотив избавил меня от необходимости слушать признание.
Мимо нас промчалась стайка девушек, наряженных в пёстрые одежды, и по пути они прихватили с собой несколько гостей, устремляясь к жениху и невесте. Всё понятно: забавные конкурсы и розыгрыши. Остальные гости двинулись за весёлыми затейницами добровольно, предвкушая зрелища.
Один из обязательных предсвадебных конкурсов — это развязывание лоскуточка ткани на запястье будущего супруга. Задание нужно выполнить максимально быстро и с закрытыми глазами. Так определяется, кто в доме будет верховодить. И вообще, станет лидером в отношениях. Будущий же супруг должен отгадать благоверную по коленке. Тоже с завязанными глазами. Вполне законный путь пощупать чужих девушек при этом! Я смеюсь. Уверена, Демон не пустил бы меня в такой конкурс, чтобы чей-то жених лапал меня за коленку! А также уверена, что сама легко угадала бы его, доведись лапать мне. Странная, не основанная ни на чём уверенность, ведь я Алмазова-то как следует и не трогала (кстати, надо исправить!), но я просто знаю, что определю безошибочно. А пока буду держать кулачки за сестру. Веселясь, я стараюсь не обращать внимания на досаду на лице Натана.
В конкурсе лоскут ткани на запястье Селивана затянула будущая свекровь Стефи. Затянула на совесть. Конечно же для того, чтобы выставить бедняжку в невыгодном свете. Не сумеет — все станут смеяться. А уж сколько поводов для колких замечаний! Не только на празднике, но и потом. Мать жениха показала себя языкастой особой. Поэтому вдвойне желаю удачи, сестра! Справься во что бы то ни стало. С волнением слежу за её тонкими пальчиками. А пока переживаю, мне мерещится, будто чьи-то пальцы касаются и моего запястья. Поглаживают, надеясь найти несуществующую тряпочку. Кошусь вниз. Ох, нет. Не мерещится. Это Натан дотронулся до моей руки, и выражение лица у него самое мечтательное. Осторожно утягиваю руку. Через удар сердца, резким контрастом невесомым прикосновениям НК, на талию собственническим жестом ложится другая рука. Запускает мысль вскачь, а сердце падает в пятки.
— Ксания, ты почему здесь? — знакомый голос иголками проникает под кожу. — Два танца подряд с Натаном — это перебор.
И сцапал меня за локоть, придвигая к себе ближе. Вот ведь… Зазнаище! Натан мрачнеет.
— Ты против? — он говорит вроде бы спокойно, но интонации таковы, что мне не до смеха.
Мне страшно.
Мужчины неотрывно смотрят друг на друга.
— Можно и так сказать. Я думаю, тебе пора уйти, ты уже достаточно натанцевался.
— Достаточно или нет, это я сам решу. Не стоит тебе командовать.
— Ты в прошлый раз чего-то недопонял, НК? — голос у Андриана низкий, с хрипотцой. Угрожающий.
— Я всё понял отлично, Адди.
Мне откровенно жутко. В глазах мужчин ледяное бешенство, а я тихонько кошусь по сторонам, боясь, что мы привлекаем внимание. Что если Андриан и НК бросятся друг на друга? Поубивают друг друга прямо здесь, на празднике? Очень хочется бежать со всех ног к выходу, но нет, я не уйду.
— Натан! Мистер Алмазов! — пытаюсь достучаться до них.
— Позже, Ксания.
Андриан так на меня посмотрел, что стало понятно: действительно лучше позже. Но когда я отступала если мне страшно? К тому же я не позволю, чтобы праздник сестры был испорчен. С Натаном мне всегда было уютно и комфортно. С Андрианом опасно и будоражаще до мурашек, поэтому давя инстинкт самосохранения, встала перед женихом.
— Нам нужно потанцевать. Срочно.
И положила руки ему на лечи.
Оба мужчины в недоумении уставились на меня. Вздёрнутая чёрная бровь Демона без слов сигнализирует об изумлении, но я не отвожу глаз. Смотрю настырно, решительно, и Андриан сдаётся. Шагает ко мне, почти грубо привлекая за талию. Молчит. Злится. Если раньше я думала, что Натан горячий, то теперь понимаю, где настоящий жар. Алмазов почти кипит. Притискивает меня крепче. И его ничуть не смущает, что на нас начинают с улыбками поглядывать гости.
— Что от тебя хотел этот какабар? — с сердитым придыханием выдавил он. — Приставал? Я видел, он к тебе наклонялся.
— Ничего особенного.
Горячие ладони скользят по бокам, в намерении обладать. Андриан сминает ткань платья, хмурится, но двигаться под музыку не перестаёт.
— Не ври мне, Ксани.
Тем временем толпа возле жениха и невесты разражается громкими криками. Развязывание узелка всё-таки завершилось победой Стефании, не смотря на почти морской узел. Жених, кажется, доволен больше Стефи. А вот его мама не очень. Но всё это я отмечаю лишь краешком сознания. Зал полон томных звуков медленной мелодии и Андриан влил нас в танец настолько горячо, будто живёт им. И я тоже… живу. Обнимает, презирая все правила приличия.
— Вы оттанцевали полный танец и чуть было не пошли на второй, — рычит он.
— Кто-то считает?
— Я считаю! И всё это время он на тебя смотрел.
— В таком случае расслабьтесь и постарайтесь забыть, потому что в танце люди смотрят друг на друга. Касаются, а иногда даже склоняются и шепчут. Это естественно.
Желание защищать Натана у меня не такое уж сильное, но оно есть. К тому же, я не вру. Ничего особенного ведь не случилось! НК не сказал то, что собирался; попросту не успел. Поэтому, если я сейчас и лукавлю, то совсем чуть-чуть.
Однако Алмазова не проведёшь.
— С ним — неестественно. С Натаном ты больше не танцуешь.
— Танцую.
— Нет.
Моя категоричность его совсем не впечатляет. А меня медленно, но верно начинает захлёстывать изменённое сознание и дрожь от горячих мужских рук. А ещё потрясение. Оказывается, сильный выносливый Зазнаище танцует так, что его пластике могут позавидовать бывалые танцоры. Двигается замечательно. Мы вместе двигаемся замечательно, даже спорить успеваем. Всё выходит естественно, как дышать. Потрясённая этой мыслью, я споткнулась, но Алмазова опять не смутило. Обхватив за талию, он прокрутил меня так, что носки туфель прочертили по полу, а затем вжал в себя, наклонил, нависая сверху. Вокруг нас уже пустое пространство: люди расступаются, давая волю разошедшейся паре, но я почти ничего не вижу, кроме лица Андриана. Когда он меня поднял, заботливо поддерживая под спину, я вынужденно уткнулась носом ему в шею. Вцепилась в лацканы пиджака, вдохнула терпкий дурманящий аромат.
Сразу пропала.
— Так лучше, Ксани? — шепнул на ухо непонятно что имеющий в виду Андриан, и я ошарашенно моргнула. — Да, так точно лучше, — ответил он сам себе.
А после и вовсе совершил дикое: приподнял моё ослабевшее тело и поставил к себе на ноги. Теперь наш танцевальный ритм сильно замедлился, но на движениях Андриана это почти не сказывается.
— Ваши ботинки пострадают, — ворчу я.
— Ты лёгкая.
Андриан вроде как успокоился. Наша близость умиротворила его, зато я не могу успокоить собственное сердцебиение.
— Почему Вы третируете Натана? — решила дожать жениха, пользуясь тем, что при всех сбежать от меня (и ответа) он не посмеет. — Почему донимаете?
— О, я даже не начинал!
— Я заметила. У вас постоянно стычки.
— Только не говори, что он стал тебе настолько дорог, после одной минуты танца… Ксани.
— Ничего он не стал! — я задета тем, как едко звучит голос мужчины. Обвиняюще. И меня это заводит. — Не стал, но Вы удивитесь, когда узнаете, насколько Натан… Какой он… Ммм… — не могу подобрать слов.
— Хороший? — подсказывает Андриан.
— Да! Да, хороший. И ещё добрый. И умный. И…
— Сильный?
— Без сомнения. И… и…
— Внимательный?
— Пожалуй. С ним есть о чём поговорить. Он…
— А со мной, значит, нельзя?
Снова обозлившись, Андриан перехватывает меня ровно в тот момент, когда я соскальзываю с его стоп и пытаюсь сбежать. Хватит с меня! Но Андриан не отпускает. Он задаёт новый ритм, более страстный, и мы снова движемся под музыку, как единое целое, привлекая внимание.
— Вы ревнуете! — догадываясь, выдыхаю я, и Алмазов фыркает.
Андриан
Догадка Ксании в самую точку на самом деле. Сегодняшний праздник просто вечер открытий. Я поражён. Давай, Андриан, ты же никогда не врал сам себе. Признай, что девчонка тебе нравится! Нравится настолько, что ты ревнуешь. Сходишь с ума, иначе не реагировал бы так на кузена.
Скольжу руками по талии девушки, растопыренной пятернёй перехожу на обнажённую спину, и делаю это намеренно медленно. Чувственно. Пристально наблюдая, как Ксания краснеет и дрожит. Пытается выбраться из моих объятий, шипит нечто невнятное, судя по тону — вразумляющее.
…Что-то вроде того, что на нас смотрят.
Плевать.
…Что она устала.
Обнимаю крепче, намекая, что могу и на руках носить.
…Третьим вариантом идёт то, что устал я.
Не устал. О чём прямо и сообщаю. Не отпущу ни на этот, ни на последующие танцы, пусть даже не надеется.
— Чёрта с два я тебя выпущу, — ворчу на ушко невесте, с удовольствием наблюдая, как по нежной коже шеи бегут мурашки. — Твой Демон бодр, полон сил, и отдыхать не собирается.
А про себя думаю: Андриан, какой же ты дурак! И когда эта история с невестой стала для тебя больше, чем вынужденный брак? Сам не заметил. Так хотел добиться цели и обойти бабушку, сохранив за собой компанию, что незаметно угодил в другую ловушку. Посмотрел на свою возмущённую невесту. Взъерошенная, забавная, негодующая. Когда впервые увидел её такую, сразу понял, что сделал правильный выбор. И не желаю видеть других мужчин рядом с ней. Мысль о мужчинах возвращает меня к Натану. Затаённо рычу: никакого НК больше! Но так и хочется спросить, понравилось ли Ксании в объятиях моего брата. Извечное мужское желание быть первым, чтоб его. На эмоциях так прижал девушку к себе, что Ксания тихонько охнула.
К сожалению, приходится прерваться. Мелодия заканчивается, и к нам, сияя счастливой улыбкой, слегка прихрамывая, направляется моя сестра.
— Братик! — её глаза влажно блестят. — Как приятно видеть! Ты был такой красивый сейчас! Я так давно не видела, чтобы ты танцевал и веселился! Ксания, ты определённо благотворно влияешь на Андриана!
Сестра проводит ладонью по моему лицу, как гладила в детстве, а я старательно удерживаю Ксанию подле себя, потому что как только музыка кончилась, девчонка порывается уйти. Отпущу её — и точно сбежит, с неё станется. С вежливой улыбкой выслушав восторги Айданы, Ксани выразительно косится в сторону.
— Куда это ты? — невинно полюбопытствовал я, незаметно усиливая хватку. Что-то творится в последнее время с моими хватательными рефлексами. Руки сами тянутся к Ксании. Стоящая рядом сестра улыбается.
— Воды… Воды попить. — Бормочет моя невеста. — Тут жарко.
— Вместе сходим.
— Я… Я лучше одна.
— Ксани, не спорь, — произношу внушительно. Ксания умная, должна понять.
— Дорогая, Андриан совершенно не выносит, когда с ним спорят, — шутит сестра.
— Я заметила, — с сарказмом отзывается моя ненаглядная. — Но мистер Андриан такой занятой человек! Пытаюсь ему донести, что до воды-то я могу самостоятельно добраться.
Мрачно смотрю то на сестру, то на Ксанию. Так-то оно так. Не выношу, когда со мной спорят, сразу начинаю заводиться. Где-то я даже согласен с такой постановкой ситуации, но… А потом вижу, как к нам направляются НК и порядком поднадоевший Ми́ттал. Нет, Натан мне надоел всё-таки больше!
Ксания
К нам подходят Натан и мужчина, что уже говорил с Андрианом. Алмазов закатил глаза:
— Что ещё?
На месте приблизившегося партнёра я бы уже ударилась в бегство, но тот настырный, начинает что-то бубнить, да ещё Андриана от нас с НК и Айданой в сторону тянет, чтобы не мешали. Боссу всё-таки пришлось выпустить мою руку, и я радуюсь обретённой свободе. После танца с Андрианом внутри всё горит. Душа горит! Скручивается в узел, пугающий своей силой. И я снова благодарна Натану, который как чувствовал, принёс мне сок.
— Тебе это нужно, — грустно усмехается он.
Сок прохладный, апельсиновый, приятно освежает горло и нервы, и я в несколько глотков ополовиниваю стакан. И потихоньку отступаю от образовывающегося родственного кружка: Айдана что-то спрашивает у НК, тот отвечает, рядом с ними Андриан. А мне нужно срочно побыть одной. Пока у Демона нечто вроде совещания, и пока он прилипчивого мужчину не покусал.
Однако побыть в одиночестве не удалось. Как только я оказалась достаточно далеко, рядом со мной возникла девушка в коротком блестящем платье. Та самая. Взгляд лощёной брюнетки наполнен ядом, и она этого не скрывает.
— Ну, здравствуй, Ксания Ми́лан, будущая Алмазова, — язвительно произнесла она и её заметно передёрнуло, словно даже имя моё ей неприятно. Столько злобы!
— Мы знакомы? — Я напряглась. Такую злость невозможно испытывать просто так. Я гадала, за что брюнетка меня ненавидит, интуитивно угадывая ответ. — Мы где-то встречались?
— Нееет, — тянет длинноногая красотка и прикладывается к бокалу с шампанским.
— Тогда кто Вы?
— Ирма. — Незнакомка нехорошо ухмыльнулась, не став делать секрета из своей персоны. — Разумеется, он не сказал тебе. Моё имя тебе ни о чём не говорит, но у нас с тобой общий мужчина, дорогуша.
Взгляд девушки недвусмысленно указал на высокую фигуру Алмазова. Моего Демона. Ирма даже улыбнулась мечтательно, ведя пальчиком по длинной ножке бокала, словно Андриан был рядом, и она гладила его. А у меня руки сами собой сжались в кулаки. Захотелось вцепиться в безупречную укладку и физиономию этой хищницы. Прости, Господи, я человек довольно мирный, но этой женщине причёска не идёт! Одновременно я начала задыхаться, будто меня ударили под дых. Ждала подобное заявление, но в глазах всё равно потемнело. Сказано было так, словно они до сих пор в отношениях.
«И правда, Ксания, с чего взяла, что нужна ему», — мелькнула горькая мысль. Алмазов не скрывал, что женится, потому что НАДО. А нежные чувства его, видимо, здесь. Я снова посмотрела на красотку.
— Дошло? — улыбка Ирмы стала приторно-сладкой. Она с огромным удовольствием наблюдала за моими потугами вдохнуть.
— Адрианчик… Он мой. По крайней мере, был исключительно моим совсем недавно. Как ты умудрилась пробиться в его официальную невесту, я решительно не понимаю. Он ведь никогда не хотел жениться! Ни на ком. Сто раз говорил. Но ко мне прибегал исправно. И вот теперь ты, в этом платье, — Ирма окинула меня взглядом полном кипучей зависти, — и можно подумать, ты вся ему такая пара! Да ещё объявление о женитьбе. Вечеринка, всё такое прочее. Как ты его заставила?
— Я никого не заставляла.
Приступ слабости прошёл и перед глазами плыла багровая пелена. Никогда не чувствовала себя такой кровожадной! Прищурилась под стать Алмазову, едва отдавая себе в том отчёт.
— Ну да, конечно. С чего же он так резко поменял решение? — Ирма пьяно обиделась и слегка качнулась. — Беременность? Или просто не хочешь говорить? Тут что-то не сходится. Но знаешь, что… Я докажу тебе! Я не стану устраивать скандал, потому что Адричек мне этого не простит, но я докажу тебе, что такой мужчина не для тебя. Кто ты такая? — лицо девушки перекосило яростью. — Деревенщина, выряженная в дорогое платье! Всего лишь! Ничего привлекательного. Скромница, с которой до свадьбы даже не поцелуешься, меня в этом не обманешь. У тебя же на лбу написано: целка и недотрога! А Адрианчику всегда нужно было бо́льшее! Ещё какое бо́льшее, если ты понимаешь, о чём я говорю. Темперамент у мужчины такой. Я могу ему это дать, а ты нет. Так что жди: через пару месяцев он вернётся ко мне, не смотря на любые причины скоропалительной женитьбы!
Ну, всё. Теперь я злая. Мало того, что эта лярва моего Демона коверкая красивое имя называет, так ещё уверена, будто между нами не может быть страсти! И говорит, словно он пожизненно принадлежит ей. Вытянувшись в струнку, я подшагнула к брюнетке.
— Мои отношения с моим почти уже мужем Вас не касаются! — зашипела зло. — Это только наше дело. С кем он был, меня не касается. А то, что к тебе не вернётся, уверена на все сто! Может, ему как раз стал не нужен ваш такой специфический сексуальный опыт?
Внутри стремительно леденело. Я действительно не знаю, зачем Андриан женится на мне. Он не говорил. И замуж потянул шантажом. О его прошлом я тоже не имею ни малейшего понятия. Алмазов как закрытая книга. Подозреваю, что со всеми. А эта девушка намекает на интимные отношения с Андрианом и уверяет, что он к ней теплее, чем к другим.
…Больно, как больно! Всё разрывается внутри. И я даже не могу проверить, правду она говорит или врёт. Но после поцелуя в архиве, после покупки платья, танца… Ох, Ксани, попала ты на крючок мужской ласки! Стоило Демону проявить внимание, и ты растаяла. Но ни за что не покажу глянцевой фифочке, как мне на самом деле плохо! Образ соперницы даже поплыл перед глазами. Так яростно я ещё никого не отчитывала, защищая своё.
Девица на секунду опешила, а потом засмеялась.
— Андрианчик не обращает на такие вещи внимания, — доверительно произнесла она.
Как же меня бесят эти: «Адричек» и «Адрианчик»!
— Не смей называть его так! — выдала я, уверенная, что имею на требование полное право.
— Ты просто жди, — фыркнула соперница. — У меня обязательно представится случай доказать тебе.
Неожиданно она замолчала, уставившись поверх моего плеча. Я очень хочу надеяться, что там кто-то посторонний, но знакомые покалывающие иголочки по коже сигнализируют, что там именно Андриан Алмазов. Оборачиваюсь. За спиной жених. Стоит, засунув руки в карманы. Вид мрачный, как у дьявола.
— Ирма. — В голосе ни малейшего тепла или намёка на приветствие. Цедит сквозь зубы. — Не подходи к Ксании. Мне. Это. Крайне. Не. Нравится. Не смей устраивать ей неудобства.
— А-аадричек! — девушка расплылась в глупой улыбке, не смотря на отповедь.
Алмазов закатил глаза:
— Как же меня бесят эти клички… — прошипел он. А потом произнёс громко и чётко: — Не смей звать меня Адричек!
Это прозвучало настолько синхронно моему недавнему заявлению, что я неприкрыто радуюсь. Меня отпустило. Тугой узел боли распускается. А Ирма, метнув на меня злобный взгляд, нервно отсалютовала мужчине бокалом.
— Хорошо, дорогой. Тогда Адриаша?
Да она тупая!
Повинуясь короткому кивку Алмазова, рядом появляется охрана и девушку аккуратно, но крепко взяли под руки.
— Мисс Торрес в такси и домой, — жёстко командует мой жених. — Ксания, мне жа…
Но я знаю, что когда он повернётся, то не увидит меня. Я стремительно иду сквозь толпу, глотая слёзы и едва сдерживая эмоции. Новый виток боли закручивает и душит. Ох, Ксания, какая же ты глупая, глупая…
Твёрдая рука перехватила меня возле самого выхода. Я думала, это снова Андриан, дёрнулась, чтобы дать отпор, но оказалось, что это НК. Австралийский брат выглядит внушительно: серьёзный. Напряжён. Взгляд внимательный.
— Что случилось, Ксания? — в словах тяжёлое участие. Будто бы всё видел и всё заранее понимает. — Что она тебе сказала?
— Ничего сильно значащего. Просто, когда прошлое настигает, становится неприятно.
— Ясно. — Лицо Натана закаменевшее. — На месте Адриана я бы просто не пустил её сюда.
Мне понятно, что Натан действительно во всём разобрался, но почему-то совсем не стыдно. А он вдруг хватает меня за руку и вытаскивает из зала. Мгновение и мы на широкой террасе, примыкающей к ресторану. Терраса большая, шестиугольной формы, с красивыми балясинами по краям и длинными овальными ступеньками, ведущими на улицу вниз. Она отгорожена от зала не только высокими дверьми, но и огромными окнами с развевающимися шторами молочно-белого оттенка. Здесь тоже слышна музыка, и Натан привлекает меня в объятия, предлагая потанцевать.
— Ксания, — выдыхает он.
Натан что-то говорит, а меня переполняет пламя. Жгучее, яростное. После вчерашнего подарка Демона я летала в облаках, а сейчас жестоко спущена с небес на землю. Ушиблена о камни. Алмазов ни разу ни сказал, почему женится. Я совсем не в курсе его причин, тут черноволосая ведьма абсолютно права, но после горячих взглядов и хозяйского поцелуя по-женски надеялась. Ошиблась. Призываю выкинуть всё из головы. Просто танцевать. Натан… Он замечательный. Вот бы его прикосновения так кружили голову!
— Ты необыкновенная, Ксания, — шепчет Натан, и я улыбаюсь.
Он горячий. Очень горячий. И прежде чем успеваю опомниться, НК подаётся ко мне и мягко обхватывает лицо ладонями.
— Тихо, Ксани, — говорит, видя, что я, запрещая, покачиваю головой. — У меня мало времени, а я должен сказать.
В его движениях нет наглости, от которой хочется немедленно вырваться из рук и сбежать, но кожей я чувствую, что обжигающий жар его тела — это не жар Андриана. Другой. Чужой. А серьёзный, неожиданно не путающийся в словах Натан трепетно спрашивает:
— Как ты относишься ко мне, Ксания? Впрочем, нет. Не говори. Я и так знаю. Но ответь себе на вопрос: почему ты идёшь замуж за Адди? Есть ли у тебя на то чувственные женские причины? Я вижу, что он заставляет тебя. А я…
С каждым словом Натан, распаляясь, говорит всё горячее, в глазах огонь, и я понимаю, что сейчас он скажет непоправимое.
— Нельзя, — холодею, но он как не слышит.
— Мне тяжело соперничать с братом. Морально тяжело. Но я сделаю это, потому что ты достойный стимул.
— Вы братья!
— В борьбе за любимую девушку скидок на родство нет.
У НК такое выражение лица, что мне его безумно жаль. Отступив, судорожно озираюсь по сторонам, и Натан усмехается.
— О нём думаешь, да? — голос мужчины сипл и неузнаваем. — Ждёшь, что сейчас выйдет?
— Я…
А Натан вдруг стремительно подскочил, вновь обнял моё лицо ладонями и начал лихорадочно целовать. Лоб, подбородок, скулы, щёки — он покрывает лицо жадными поцелуями. Всё, не касаясь губ, потому что мне неуловимым образом удаётся уворачиваться, и мои губы ему не достаются. Натан как в бреду, но вряд ли он это осознаёт.
— Ксания, Ксания, — болезненно шепчет он между прикосновениями губ к лицу, сходя с ума. — Почему именно он? Почему Андриан?
Горячие прикосновения становятся требовательными. Натан сильно прижал меня к себе, притискивая, почти как Андриан. Словно перешагнув некую черту, он не может остановиться. Он жаждет бо́льшего! А мне вспоминаются другие мужские объятия.
— Натан… Натан… — шепчу, упираясь ладонями в крепкие плечи. — Ты с ума сошёл!
— Да, Ксания, да. Кажется, да… — отвечает он прерывающимся голосом, поглаживает меня по голове. — Давай сбежим! Уедем в Австралию. Мы будем жить там вдвоём, хорошо жить, душа в душу, потому что подходим друг другу, и я обязательно сделаю тебя счастливой. — Добравшись до мочки уха, НК обжёг меня горячим дыханием вместе с поцелуем. — Учти, я отбиваю тебя сейчас у Андриана и хочу, чтобы ты понимала это. Заберу и никогда не отдам!
Я вздрогнула на слове «никогда». В памяти перечёркнутыми возникли взгляд Андриана и то, как он меня целовал. Сердце ухнуло в пропасть, и НК сразу это почувствовал.
— Не хочешь, да? — почти простонал он. — Ты всё-таки влюбилась в него? В такого… — он запнулся.
— Натан, ты замечательный друг…
НК отшатнулся от меня. Запустил пальцы в волосы, с силой провёл руками по голове, сбрасывая напряжение. Добрый, милый, не сдающийся, упрямый, но никак не воспринимаемый мной больше, чем товарищ Натан. Мне хочется плакать. Он играючи вёл меня в танце. Жизнь с ним тоже была бы такой: лёгкой, безоблачной, но обманывать и обманываться не могу. Не давать необоснованных надежд. Не надо…
Со стыдом шепчу об этом парню, понимая, что властный, неулыбчивый, гордый Андриан совершенно его затмил.
— Насколько всё было бы проще, если… — договорить не могу. Ком в горле.
Натан тяжело вздыхает. Мне заметно, насколько трудно ему взять себя в руки, но он справляется. Отошёл от меня на крохотное расстояние, смотрит серьёзно.
— Ксания, пообещай мне кое-что, — наконец говорит он.
— Да, конечно! Всё, что угодно! — пылко заверяю я, так как мне перед ним стыдно. Натан смеётся, но смех его горький.
— Поосторожнее с обещаниями, Ксания, поосторожнее. Я ведь и… — Он тяжко вздыхает. — Обещай, что если Андриан обидит тебя, то я буду первым, к кому ты придёшь за помощью и всё расскажешь.
В это время в дверях появляется Андриан. Его взгляд упирается в наши фигуры, очень близко стоящие, надо сказать. Останавливается на моих нацелованных щеках, и мне кажется, что он прекрасно понимает, почему они пылают. Алмазов мрачнеет. Нет, даже не так. Его лицо страшно темнеет, словно из бездн ада поднимаются тучи. Руки сжимаются в кулаки. Он очень страшен сейчас, а Натан с вызовом прищуривается и расправляет плечи.
Андриан
Всегда знал, что за свою женщину буду биться до последнего. Драка жестокая. Мы с НК бьём от души, у нас много друг к другу накопилось и почти не слышим криков Ксании, умоляющей остановиться. После очередного удара потекла первая кровь. НК сплюнул на землю тонкую струйку, вытирая разбитые губы, но я недолго испытывал за себя гордость. Его ответный удар рассёк мне бровь, и тёплая липкая жидкость залила глаз, стекая по щетине и капая на рубашку.
— Ты конченый урод, Андриан! — зарычал Натан, в кои-то веки называя меня правильно.
Должно быть, это степень его бешенства так выражается. Но я тоже зол. Выйдя на террасу и увидев такую красивую Ксанию — вся её тоненькая фигурка напряглась, как струна — я сразу понял, что между этими двумя состоялось объяснение. А может быть и не только. Могу только гадать, как далеко они зашли. Как бы не злился, признаю: Натан — достойный соперник. И когда он не отвёл глаз, наше молчаливое столкновение переросло в настоящую драку. И да, я понимаю, что НК имеет в виду, называя меня уродом. Он предельно ясно обозначил свою позицию ещё в наше первое столкновение в кабинете, но я не сдаюсь. Горю… Точнее уже сгораю.
— Андриан, Андриан! — Ксания пытается удержать меня, хватает за руки, не пуская драться, а мне кажется, что так она защищает НК.
— В машину, Ксани, — рычу я, отмахиваясь от неё. — Сначала убью этого аборигена, а потом поговорим!
Мы с Натаном на равных. Снова обмениваемся ударами, нанося друг другу повреждения. Тяжело дышим. На террасе всё разнесли основательно.
— Ты целовал её! — в ярости обвиняю, забывая о собственном недавнем приказе.
И это я не спрашиваю. Утверждаю.
— Да, — не отрицает брат. — И мне понравилось!
Охнув, Ксания закрыла ладонями лицо.
— Да вы просто нашли друг друга!
Снова бросаюсь на Натана. Убью, точно убью! Мы валимся на пол и катимся по ступенькам к земле, нанося удары.
КОНЕЦ первой книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net