- Документы у него были? - поинтересовался Рогозный.
- Тур утверждает, что нет!
- Это тоже хорошо... - сказал Рогозный. - Ну, а дальше что? У меня лопается терпение: с чем приехал Тур?
- Не сказал. Выложит все тебе, - ответил Гук. - Но меня насторожил один пустяк.
- Что за пустяк? - хищно напружинился Рогозный.
- Тур явился с неисправным автоматом.
- Выяснил причину?
- Да, выяснил. Тур говорит: вышел из строя во время стрельбы.
- Почему, может быть! - успокоился Рогозный. - Ты уже придираешься...
- Моя служба такая, - сказал Гук. - Сам знаешь.
- Ну что, с Туром как будто ясно, - сказал Рогозный. - А как группа Мирона?
- С Туром встретилась случайно.
- Чего к нам принесло? - опросил Рогозный.
- Просит помощи. Не хватает сил остановить переселение украинцев из Польши... Кажется, это больше всего волнует Мирона.
- Какая мне разница, что его волнует, - буркнул Рогозный. - Что он собой представляет?
- Крутой мужик. Не очень сговорчив, - ответил Гук. - Сцепился с нашей референтурой пропаганды... И... по многим вопросам заткнул ее за пояс.
- А как ты думал? - рассудил Рогозный. - На эту референтуру поближе посмотришь - одно дубье.
В кабинет начальника войск округа генерала Свиридова зашел Осадчий.
- Чем порадуете, Юрий Николаевич? - Он подал руку Свиридову.
- От Левады донесение, - сказал Свиридов и протянул листок бумаги с текстом записки: "Добрались без приключений. Принимает нас всерьез. Данилюк надежен".
- Куцая информация, - сказал Осадчий.
- Но зато, как говорится, обнадеживающая, - усмехнулся Свиридов.
В сопровождении Гука и Дубового Тур подошел к бункеру Клима Рогозного. Вместе с ними спустился в схрон.
- Ну, здравствуй, песий сын! - тепло поздоровался Рогозный. - Садись, рассказывай!
- Вы что, не доверяете? - возмутился Тур, не принявший теплоты Рогозного. - Тогда зачем посылали?
- Им хорошо сидеть в тепле, - сказал Рогозный. - Осторожность никогда не мешала.
- Не думал я... - Тур с неприязнью посмотрел на Гука]. - Не знаю даже, как быть?
- Успокойся, - сказал Клим Рогозный. - Рассказывай, как там в Центре? - спросил он более мягко.
- Центр доволен вашей работой, но не доволен общими делами.
- Им хорошо сидеть в тепле, - сказал Рогозный. - Побросали и поскакали, как кролики. А тут каково?.. С чем прибыл?
- Я обязан доложить вам лично!
Рогозный посмотрел на Гука и Дубового. Те, поняв взгляд, удалились.
Мария и Галина в доме одни, занимаются своими делами. Галина листает какую-то книгу, делает в тетради пометки. Мария разливает по бутылкам самогон...
- Тебе не вредит воздух, которым ты дышишь? - спросила Галя. - А, Мария?
- Придержи язык!
- А я в нем задыхаюсь, понимаешь, задыхаюсь.
- Ты еще жизни не видела, и мала, чтобы учить.
- Ты очень жестока, сестрица!
- Поживи с мое, и ты будешь другая.
- Какой стыд! - вырвалось у Галины.
- При чем тут стыд? Живу, как умею!
Низенький "газик" пробирался через промоины по грунтовой дороге. Обочины были залиты водой.
Рядом с водителем сидел Сушенцов, на заднем сиденьи - старшина Дзюба.
- Знаете, Илья Патрович, - после длительного молчания оказал Кузьмич. - За всю войну так не ремонтировали.
- А зачем же из госпиталя убежал?
- Поверите или нет, не могу переносить запаха лекарств... Потом эти уколы... Сидеть не на чем.
- Сочувствую, - усмехнулся Сушенцов.
Машина въехала во двор заставы. По всему было видно, что старшину ждали.
Солдаты бросились обнимать Кузьмича. Стоя в центре толпы, он расстроганно пожимал руки подчиненным.