- Днем один на часах, - вмешался человек в гражданском. - Остальные в доме.
- Ночью?
- Ночью несут службу все. Обойти хутор невозможно. Засекут. За горой я одном километре второй пост.
- Как хозяин? - задал вопрос Сушенцов.
- Кулак, - ответил человек в гражданском. - Даром и пальцем не пошевелит.
- Завтра, - сказал Сушенцов, - второе сентября, день, ради которого вся затея. Сегодня в светлое время, выставив боевое охранение, отдыхаем. Маскировка и еще раз маскировка! Ночью идем в направлении хутора Бунив. Здесь, - майор указал карандашом на карте, - находится пост противника. Снимаем его и расчищаем дорогу. Постом займусь сам. Затем по моему сигналу, скрытно, броском выдвигаемся к месту сборища оуновцев. Кровь из носу, а в одиннадцать должны быть там! Я со своей группой захватываю бандитов. А вы, товарищ капитан, - обратился Сушенцов к офицеру Иванову, - в ста метрах занимаете круговую оборону для возможной встречи с охранением.
- Слушаюсь, товарищ майор! - вытянутся капитан.
- Я понимаю, - продолжал Сушенцов. - Люди устали... Но другого выхода нет.
Офицеры склонились над картой, уточняя маршруты движения.
Кабинет Свиридова. Раздался звонок по аппарату "ВЧ", начальник войск взял трубку:
- Здравствуйте, Евгений Иванович! Да, информацию получили по рации... Как вам сказать?.. По нашим расчетам, Сушенцов может опоздать на два-три часа.
На другом конце провода - генерал Осадчий:
- Но не больше, я надеюсь...
- И я надеюсь!
- На Сушенцова можно положиться?
- Этому офицеру верю больше, чем самому себе, - сказал Свиридов. - А, ну как же, помню... Группой Левады занимается начальник штаба отряда... Да, надежны... Очень!
Граница. Еле-еле заметны признаки рассвета.
Группа Тура спустилась в овраг и залегла в кустарнике. Было тихо... Тревожные мгновенья...
Встревожены и лица Хельмара, Жара, Дубового...
- Ждите третьего сигнала, - сказал шепотом Мирон и вместе с Брылем скрылся в темноте.
Группа Левады залегла у 205-го пограничного знака. Левада осмотрелся и протяжно свистнул, подражая птице...
Из кустов с одной стороны приближались лейтенант Захарин и старшина Дзюба, с другой - поручник Анджеевский с жолнежем.
- Затвор! - тихо окликнул Захарин.
- Боек! - ответил Левада.
- Сколько вас? - спросил начальник заставы.
- Лишних нет! - сказал Левада.
- Обстоятельства изменились, - объявил Захарин. - Приказано задержать здесь.
- Будьте готовы! - кивнул Левада.
Советские и польские пограничники удалились, расположились в тщательно замаскированных местах. Левада дважды свистнул и приник к земле.
Тур подал сигнал рукой, и группа гуськом пошла к границе. Снова залегла, осмотрелась. Снова поднялась, оглядываясь и прислушиваюсь, подходила к 205-му пограничному знаку.
И вдруг тишина взорвалась властной командой Левады:
- Бросайте оружие! Руки вверх!
К группе подбегали пограничники, освещая фонарями местность.
Хельмар, Дубовой и Жар пытались было повернуть назад, но перед ними выросли польские пограничники.
- Рэнки! - крикнул Анджеевский.
Жар бросил автомат и поднял руки.
Дубовой пытался выстрелить, но удар Дуглича выбил оружие из рук. Дубовой скривился и поднял руки, растопырив дрожащие пальцы.
- Давно не виделись, - сказал подошедший Кузьмич. - Черт тебя возьми!
Дубовой опять скривился и ничего не сказал.
Хельмар бросил пистолет и застыл на месте, не в силах преодолеть шок.
- Дьявольщина! - пробормотал он, глядя на пистолет Тура. - Не схожу ли я с ума?
- Нет, господин Хельмар, - сказал Левада. - Вы в своем уме.
Как-то так случилось, что был упущен из виду Жар, который оказался чуть в стороне от общей группы задержанных (на него падал тусклый свет фонаря).
Держа одну руку вверх, Жар второю незаметно вытащил пистолет из. заднего кармана и выстрелил в упор в лейтенанта Захарина.
Офицер качнулся, удивленно посмотрел вокруг и рухнул лицом в траву.
- Пся крев! - выругался поручник Анджеевский и выстрелил.
Жар повалился на землю.
Светало... Был четко виден хутор на взгорье. От дома спускалась дорожка к колодцу с журавлем. Она была облеплена со всех сторон кустарником в рост человека.
Время от времени тишину нарушали голоса перепелок.