В одном из пабликов «Вконтакте» написано, что родительские собрания похожи на сборище сектантов. Сначала все внимательно слушают учителя, потом массово сдают деньги, а в конце задумчиво расходятся по домам.
Несмотря на то, что школа, в которой сейчас учился Сашка, была совершенно новой и еще не успела обрасти стандартным букетом проблем в виде требующих замены окон и парт, покупки дополнительного оборудования в кабинеты химии и физики, но всё это слихвой компенсировалось огромной социальной активностью.
Дети постоянно куда-то ездили и ходили. Театры, экскурсии, музеи и прочее и разное — лишь бы все учителя смогли поставить галочку в графе дополнительных внеклассных часов. За неполный месяц сын уже три раза приносил записки от учителя о необходимости сдать дополнительную сумму на поход класса в места досуга и отдыха.
Но то единственное мероприятие, на которое ему действительно хотелось попасть — классный выезд на турбазу перед новогодними каникулами — было недоступно, просто потому что места забронировали и выкупили еще до нашего перевода.
В новой школе было светло и свободно, стены разукрашены в какой-то орнамент, который видимо должен был мотивировать детей на креативные подвиги и внимание к урокам.
Класс Сашки я нашла не без труда и, конечно, оказавшись одной из последних (что странно, учитывая мой свободный график) пришлось занимать то место, что было доступно — место рядом с Димой.
— Итак, кажется теперь все в сборе, кроме мамы Коли Орлова, но она предупредила, что не сможет присутствовать, — провозгласила Елена Анатольевна, классная руководительница, — тогда приступим и начнём с результатов контрольных работ, которые были написаны на этой неделе…
Учитель говорила чётко и только по делу, отмечая сильные стороны отдельных учеников, стараясь не акцентировать внимания на недоработках других. Я же словно пребывала в вакууме, не дышала и направо старалась голову не поворачивать.
Мне казалось, что вся я целиком от кончиков ушей до самых пят превратилась в красный помидор. Вроде взрослая женщина, мать второклассника, но почему-то глупая привычка краснеть, осталась при мне.
Дима же, судя по всему, вообще никакой неловкости не испытывал. Да и с чего бы, это же не ему посчастливилось щеголять почти в неглиже перед едва знакомым мужчиной.
— А сейчас я предоставлю слово родительскому комитету, который еще раз проинформирует вас о предстоящей поездке, — Елена Анатольевна закончила свой длинный монолог, с лёгкостью фокусника переключив внимание на первую парту среднего ряда.
Зиночка и Аллочка (фамилий я честно так и не запомнила) были из тех родительниц, что могли строчить в школьный чат в любое время дня и ночи, а не получив ответы на интересующие себя вопросы названивать лично до потери сознания. Потери сознания того, кто посмел их игнорировать, конечно.
— Итак.
— Итак.
Женщины говорили почти одновременно и чувствовали необходимость дублировать друг друга, словно в классе собрались дети, а не их родители.
— Завтра мы отъезжаем от школы ровно в пятнадцать ноль-ноль.
— В пятнадцать ноль-ноль мы просим Вас с теми вещами, что были указаны в рекомендательном списке привести детей к центральному входу.
— У центрального входа будет стоять автобус, и мы! Со списками.
— Всё очень строго и организованно.
Эта тема меня не касалась совершенно, поэтому я без зазрения совести и слишком очевидно даже для себя, отвернулась в сторону окна и делала вид, что танец белых снежинок на фоне чернеющей мглы пустыря за спортивным школьным стадионом — это достойное для созерцания зрелище.
На самом деле я бы предпочла так и просидеть до конца собрания, но насмешливый голос вынужденного соседа заставил меня обратить на него внимания.
— То, что ты пытаешь рассмотреть в окне, не может быть интереснее того, что я видел вчера.
Вот же.
— Могу поспорить.
— Не можешь. Поверь мне.
И сказано это было таким тоном, который не терпел никаких возражений, а верить ему хотелось сразу и безоговорочно. Что, конечно, было неправильно.
Попасть под обаяние занятого мужчины, это словно добровольно лечь под каток, позволяя тому раскатать себя до состояния истерзанной муками совести ветоши. Печально и грустно, особенно если эта самая совесть присутствует.
— Анастасия Алексеевна? — в этот раз от тяжелых мыслей и коварного взгляда темно-зелёных глаз меня отвлекла Зина. Или Алла? — У нас в поездке освободилось одно место. Коля Орлов приболел и завтра его точно не будет. Саша присоединился к классу недавно и было бы здорово привлечь его к такому с другими ребятами, так сказать для сплочения коллектива. Вы сможете подготовить всё необходимое для поездки до завтра? К тому же нужно будет перевести сумму за путёвку. О! И еще есть одно свободное место для взрослых, я слышала, что у вас ненормированный рабочий день. Поедете вместе со всеми.
Клянусь, женщина сказала всю эту речь, не сделав ни единого перерыва на то, чтобы выдохнуть. А последнее предложение вовсе не звучало как вопрос.
И видимо моё затянувшееся ошеломлённое молчание из-за слишком быстро развивающихся событий было воспринято как согласие.
— Отлично. Дмитрий, вот вам и напарница, — весело хлопнула в ладоши Алла. Или Зина?
— На-на-нааапарница? — я повернула голову направо.
Хитрый шатен рядом кивнул как ни в чём не бывало.
— Кажется, выходные обещают быть весьма интересными, — подмигнул он.
А мне кажется, что я окончательно потеряла возможность выбраться из-под этого катка, по имени Дмитрий Плотников.