***
Я знала, что если усну, то чтобы проснуться мне нужно будет поставить будильник. И по нелепому стечению обстоятельств я могла просыпаться только под самую нелепую песенку, знакомую всем, кто хотя бы раз отдыхал по системе «Ол-инклюзив» в Турции.
«Арам-зам-зам, арам-зам-зам» — я ненавидела её всем сердцем, но ничто не бодрило меня так как ненависть к тому человеку, кто сочинил этот кошмар.
Дима, конечно, спал крепко, но я не собиралась проверять границы своего везения. Не в эту ночь.
Поэтому в пол-одиннадцатого, когда нам удалось разогнать всех детей по комнатам, он с большим удивлением смотрел, как я достаю свой «походный» вязальный набор и зеваю.
— Ты собираешься вязать?
— Да.
— Прямо сейчас? — он не был удивлён, скорее насмехался, попутно стягивая с себя кофту, пропахшую костром и им самим.
Серая футболка чуть задралась и явила моему взору оголённый живот. Не слишком надолго, но достаточно, чтобы мозг сообразил, что даже отсутствие рельефного пресса не делает его менее желанным для прикосновения.
— Увидела что-то, что тебе понравилось? — Дима выглядел самодовольным, словно поймал меня за подглядыванием.
Хотя он и правда поймал.
— Звучишь слишком шаблонно.
— Именно так ты себя и ведёшь. — Он пожал плечами, взял полотенце, нижнее бельё и гель для душа. — Не делай глупостей в моё отсутствие. Я мигом.
Я и не собиралась их делать. По крайней мере очень настойчиво себя в этом убеждала.
Взяв спицы и два мотка пряжи цвета капучино, я отправилась в небольшую столовую под лестницей, которая вела на второй этаж. Именно там я условилась встретиться с девочками в час ночи, после того, как запру Диму в комнате, предварительно измазав ему в зубной пасте всё, до чего смогу дотянуться.
В доме за каких-то несколько минут стало очень тихо. Мальчики перестали шуметь на первом этаже, девочки больше не шлёпали босыми ногами по второму, и только шум воды в душе нарушал идиллию. Или создавал её.
Я бездумно набрала петли вкруг и замкнула их. Это было легко, почти не глядя на запястья, перебирать пальцами по гладкому и холодному металлу спиц, натягивая нити, чтобы они не слишком сильно впивались в кожу, полностью забывая про каждую проблему.
Словно их можно было решить, завершая ряд за рядом.
Первый — и никаких ссор с родителями из-за денег и их недовольства каждым шагом, который я делаю в своей жизни. Под их надзором или же самостоятельно.
Второй — очередной год в жизни Саши. Счастливый и полноценный. Такой где не будет неловкости, когда его в очередной раз спрашивают о том, как зовут его папу и где он работает.
Третий ряд — только для меня. Хотя я понятия не имела о чём мечтала, потому что… мечты для себя у меня не было вовсе. Так что я заканчивала его быстро-быстро, пока не успевала расстроиться и начать горевать о том, чего попросту нет.
А дальше — механика. Самую простую шапку можно связать за пару часов.
Дима, проходя мимо, попытался разговорить меня, сделав пару остроумных комментариев на тему маньячки со спицами и как теперь он, зная о холодном оружии в метре от себя, должен спокойно спать. Я сощурила глаза, выказывая крайнюю степень наигранного презрения, и продолжила вязать, словно ничего не слышала.
Он ушёл в комнату, оставив свои безуспешные попытки меня расшевелить. А когда стрелки часов показали почти час ночи, девочки спустились со второго этажа «вооружённые» зубными пастами, по одной в каждой руке.
— Тетя Настя, ключи у тебя? — громким шёпотом спросила Злата.
— Никто не закрылся на ночь. Здесь шесть комнат. Каждая берет по одной, но в ту, что последняя не заходите, а то встретитесь с настоящим гризли.
Девочки захихикали, прикрывая ладошками рты и точно понимая о ком я, но потом взяли себя в руки и кивнули.
— Настя, а ты уже разукрасила папу? Можно посмотреть?
— Нет, с ним я разберусь чуть позже. Я очень боялась его разбудить, — подмигнула я Кате. — А теперь давайте за дело и старайтесь не шуметь, если не хотите попасться с поличным.
Девочки еще раз хихикнули и двинулись в сторону комнат на носочках. Всё действо заняло не больше пары минут, и они выходили в коридор очень довольными и почти с пустыми тюбиками. Невероятное везение, что никто из мальчишек не стал на ночь смотреть фильм или не решил поиграть в игру на мобильном телефоне.
Уже уходя, на последней ступеньке Катя повернулась и подмигнула мне, напоминая, что и мне пора взять себя в руки и действовать. Я с грустью бросила взгляд на недовязанную шапку и почти что смалодушничала, сделав короткий шаг в сторону кухни-столовой.
Нет, так нельзя. Диму следовало проучить и испачкать, чтобы больше и думать не думал о шутках надо мной.
Я взяла в руки полный тюбик зубной пасты, заранее припрятанный в дальнем углу ящика со столовыми приборами, и тихо двинулась в сторону нашей комнаты. Уже внутри меня охватила паника, но я собралась и подошла к мирно спящему отцу Кати и Ники.
Он выглядел расслабленным. Одна рука была спрятана под подушкой, вторая лежала поверх одеяла, никаких морщинок между бровей, глаза закрыты, грудь спокойно поднимается и опускается при каждом вздохе. Губы… плотно сомкнуты.
По позвоночнику пробежали мурашки, и я была бы самой ужасной лгуньей в мире, если бы сказала, что прямо сейчас не хотела прикоснуться к нему. Хотя бы кончиками пальцев. Инстинктивно ладонь сжалась в кулак, напоминая, что у меня вообще-то есть цель, и как раз этим и следовало заняться прямо сейчас.
Я быстро открутила крышку зубной пасты, сунула ее в карман своих спортивных штанов, наклонилась и приготовилась выводить усы прямо под носом у своей единственной «жертвы», когда глаза Димы неожиданно открылись, а губы растянулись в хитрой ухмылке.
— Попалась!