— Что ж, мне спросить или ты сам расскажешь как твоя жена…
— Бывшая жена, — поправил он.
— Угу, точно. Так как твоя роскошная, длинноногая, без единого изъяна в макияже и с совершенной укладкой, бывшая жена, оказалась в этой квартире именно сегодня, именно в тот момент, когда ты знал, что к тебе должна прийти я?
Всё это я выпалила на одном дыхании и совсем без перерыва, словно если бы остановилась, мне могло не хватить смелости, чтобы напасть на него. Потому что на самом деле у меня на это не было никаких прав.
— Я не менял замки, — просто ответил, словно это в порядке вещей у всех людей. — У Риты оставались ключи от этой квартиры. Она ненавидит панельные дома, стандартные планировки и дворовые парковки, особенно зимой, когда много снега, а гараж, в который ей так хотелось поставить свою машину, находится слишком далеко. Она ненавидит даже замочную скважину во входной двери, потому что ее ключ всегда плохо проворачивался, и она от этого бесилась.
Он достал из кармана своих спортивных штанов связку ключей — один длинный, один короткий и еще одна синяя таблетка для домофона, на брелоке в форме красной помады-фонарика. Я поморщилась.
— Но есть и еще кое-что. Она принесла это, — звякнул он связкой в руках, — и документы.
— На развод? — выпалила я первое, что мне пришло в голову.
— Нет.
И все? Больше никаких комментариев? И как я должна была это понимать?
— Знаешь, это очаровательно, что ты ревнуешь меня к Рите.
— Я не ревную! — В возмущении я схватилась за чашку трижды забытого чая и сделала глоток.
Отвратительно сладко.
— Еще как ревнуешь! Я бы не хотел тебя ревновать, ведь в ревности я ужасный зануда и мерзавец. — Дима отнял многострадальный чай и сам попробовал его, так же сморщившись. — Я бы поверил, что ты в меня влюбилась, если бы он был пересолен.
После этой фразы наступила еще одна тишина.
Слова не прозвучали как вопрос, но что-то едва ускользающее от меня там всё же было. Возможно — надежда? Он хотел признания? Сейчас?
Не самое подходящее время и не лучшие обстоятельства.
— Ладно. Шутка не удалась. — Дима оставил чашку в покое и потянулся к папке с бумагами, которая занимала всё моё внимание уже некоторое время.
— Ты действительно в разводе?
— Да, — кивнул он. — Как только Маргарита съехала со всеми вещами, я решил оформить расставание официально. Опеку на девочек я тоже взял на себя и бывшая жена не была против.
Я покачала головой. Не понимаю, как можно было отказаться от Кати и Ники. Они замечательные. Так похожи на папу, но такие разные. И такие ранимые.
Сколько проплакала Катя понимая, что мама ушла и, сколько думала о своей причастности к этому? Девочки этого не заслужили.
— Тогда что в этой папке? — я кивнула в сторону загадочных документов, не представляя, какие еще юридические формальности могут связывать Диму с его бывшей женой.
— Это документы, в которых говорится, что Рита продала мне свою долю в магазине. Теперь я единственный полноправный владелец «Кузнеца да Плотника», — он развёл руками, словно это было что-то само собой разумеющееся.
— Не поняла? Что значит владелец. Еще утром ты был продавцом и ты никогда не отрицал этого. Я… мне нужны объяснения. Прямо сейчас, Дима.
И он рассказал мне всё. О том, что несколько лет назад действительно был обычным продавцом в небольшом магазине товаров для ремонта, без надежды и перспектив на развитие. О кредитах и скандалах с женой. О подработках и ночных сменах, о своём неумении принимать помощь ни от кого, даже от семьи.
— Когда Рита пригрозила уйти в первый раз и забрать девочек с собой, — Дима поморщился и закрыл лицо ладонями, — я сдался и принял помощь его отца. Деньги, менеджеров, команду, которая помогла небольшой местный строительный магазин превратить в доходное предприятие. Я смотрел на то, что делали эти люди и постепенно учился. Сначала мы расширились и взяли склад для более крупных заказчиков, потом нашли помещение для еще одного магазина. Я уходил в минус и снова брал кредиты, а где-то посреди этого хаоса Рита решила, что с нее довольно и испарилась.
Он продолжал говорить и говорить. Дедушка Кати и Ники не стал занимать ничью сторону и позволил Диме продолжать расширяться и так появились первые идеи открыть гипермаркет. Площадку выбрали в новом торговом центре и идея сработала.
— То есть ты не продавец? Ты что-то вроде директора?
— Угу.
— Генерального?
— Точно.
Я покачала головой и рассмеялась.
— Но ты не похож на генерального директора.
Дима кивнул и совершенно неожиданно для меня притянул к себе в объятия.
— И многих генеральных директоров ты знаешь, Насть?
— Как минимум одного, — я грозно ткнула ему локтем под ребро, чтобы не распускал руки раньше времени. — У моего брата своя кондитерская, и он в ней генеральный директор. Так получается.
— Ты не говорила, что у тебя есть брат.
— Уверена, что Сашка тебе уже всё доложил, — я беспечно отмахнулась и вернулась на своё место на диване. — Но если ты руководишь магазином, то почему в тот день был в зале одетым продавцом, и почему не сказал правду, когда я думала, что ты наёмный рабочий. И ремонт в Сашкиной комнате, — мне стало совсем не по себе. — Мы отняли столько твоего времени, которое ты мог потратить более…
— Не нужно драмы, Настя. Не сегодня. Просто скажи — ты злишься, что я не рассказал тебе об этом раньше?
— Нет, — я отрицательно мотнула головой и улыбнулась, — но это многое объясняет. Просто ты… не похож на серьезного делового человека. Все эти твои шуточки, и совершенно непонятное стремление помогать незнакомым людям, доверить почти незнакомке своих детей, помогать ей и выручать, и…
Я не смогла закончить, потому что Дима наклонился вперед и закрыл мне рот поцелуем. Сладким, нежным и таким долгожданным. Возможно, что этот вечер мог стать одним из худших в моей жизни. Но сейчас, в его крепких руках, прижимаясь к его телу и обнимая в ответ, я знаю, что о большем не могла и мечтать.
Через минуту он поднял меня на руки, словно я ничего не весила, и двинулся на выход из гостиной.
— И куда ты меня несёшь? — хихикнула я, уткнувшись в его плечо.
— На экскурсию.
— И много комнат я смогу посетить?
— В ближайшие несколько часов — только одну, — пообещал Дима, закрывая за нами дверь в спальню.