Наташа села на постели, подтянула колени к подбородку, обхватила ноги руками, положила голову на руки. Который день никто не приходит. Ничего не знаю. Был суд Мишке, или нет. Посадят его? Втроем убили, сволочи! Кто первым начал ссору? Наверное, Володька. И как управились быстро, минут десять мы были в туалете. Мишка в тюрьме! Бабуля говорит, брат! Как он мог Сережку убить!? В голове закружилось, уже знакомый приступ тошноты волной подкатился к горлу. Она соскочила с кровати. Подошла к раковине, пустила воду, плеснула горсть воды в лицо. Тошнота отступила. Наклонилась к небольшому зеркалу над раковиной, пригладила растрепавшиеся волосы. Потянула прядь волос. Кончики секутся! Лицо бледное! Сколько здесь валяюсь! Я никому не нужна! Она вспомнила день, когда выпила таблетки. Очнулась в палате. Мама плакала, бабуля. Меня спасли! Зачем же держат здесь!? Я совсем здорова! Только вот уже неделю приступы тошноты. Сказать врачу, или не надо? Девушка села на кровать. Выпишут, пойду в школу. Придется вечерами сидеть, чтобы догнать! Алгебра, геометрия! Сережки нет, помогать некому. Самой надо трудиться. Наташа легла, повернулась лицом к стене, закрыла глаза. Как было хорошо! Будто наяву, почувствовала прикосновение рук Сергея. Представила тот единственный их вечер близости. Ощутила горячие губы на своих губах, крепкие объятия ласковых рук. Слезы покатились по щекам. Почему? Прошептали ее губы. За что? Ведь Сережа никому ничего не сделал плохого. Как нам было хорошо вдвоем! Потом ей представилась могильная яма. И как она кричала. Это жестоко, не дать проститься с ним! Открыла глаза, и видения исчезли. Провела пальцем по холодной крашеной в голубой цвет, стене. Сколько еще я здесь буду находиться!
Надежда, поднялась по ступенькам, толкнула дверь. Вошла в коридор, прислонилась к стене, приложила руку к груди, пытаясь удержать сердцебиение.
— С выходом! — произнес за ее спиной высокий голос.
Надя вздрогнула и повернулась.
— Здравствуйте, Надежда Ивановна! — лицо Маши осветилось доброй улыбкой. — Мы совсем заскучали без вас!
— Спасибо, Машенька! — Надя взяла девушку за руку. — Как у вас тут? Тихо?
Они пошли к ординаторской.
— Вчера Любу Федорову привезли. В тяжелом состоянии. Откачали! Не знаю, надолго, ли! Старушка возле нее всю ночь просидела. Я говорю, идите домой! А она не уходит! Да ведь и дома теперь у них никого нет.
— А Наташа?
— Наташка тоже у нас, в неврологическом. Разве не слышали? Травилась она, с собой покончить хотела.
Женщина присела на маленький диванчик у стены.
— Все больные о вас спрашивают! — улыбнулась Маша. — Руки, говорят у вас особенные. Прикоснетесь, и боль стихает.
Надя улыбнулась девушке, не понимая услышанных слов. Наташа в больнице. Почему хотела покончить с собой!? Надо ее навестить, поговорить с врачом. Девушка должна жить дома. Каковы были ее отношения с Сергеем? Она положила руку на плечо Маши.
— Спасибо, девочка! Я зайду к главному.
— Он давно вас ждет! — Маша застучала каблучками по стертому линолеуму.
Надежда Ивановна подошла к двери, с надписью: Главврач. Постучала согнутым пальцем.
— Входите! Не занят! — услышала голос Георгия Львовича. Потянула дверь на себя.
— Надежда Ивановна! — Георгий Львович встал из-за стола, подошел, взял за руки. — Все соскучились! Ждем вас! Как себя чувствуете?
— Я тоже соскучилась! — женщина наклонила голову, чтобы скрыть, набежавшие на глаза, слезы.
— Жить надо! Дорогая Наденька! Надо жить! — мужчина потянул ее за руку. — Садись, потолкуем! — сел на стул сбоку у стола. Надя присела рядом. — Извини, начинаю с неприятного, но время не терпит, всего десять дней. С приговором согласна?
— Да, что ж, теперь делать!?
— Аппеляцию подавать! Нельзя ручки складывать! Совесть люди продали за деньги! Адвокатишка этот! Нинка вчера звонила. Павел, следователь говорить с тобой желает. Я сказал, сам побеседую. Как чувствовал, ты на работу сегодня выйдешь! Если бы не вышла, домой к тебе лично думал пойти.
— Разве можно что-то изменить!?
— Можно, и нужно! Бороться надо!
— У меня голова не соображает!
— Если доверяешь, так я составлю, зять с дочкой помогут.
— Спасибо! У меня к вам встречная просьба!
— Слушаю внимательно! — главный рассмеялся, хлопнул женщину по плечу. — Мне нравится! Только вышла на работу, сразу дела. Молодец! Так держать! Что у тебя? Все, что могу, сделаю, поддержу!
— Девочка здесь у нас, в неврологическом! Сестра Михаила Федорова! С моим Сергеем они встречались! Любовь у них была. Мне бы увидеть. Может быть, она не настолько больна, чтобы держать здесь? Вчера, после суда мать ее привезли в кардиологию.
— Знаю! — сдвинул густые, седеющие, брови на переносице, Георгий Львович! — Я позвоню. Тебя пустят!
Надя встала.
— Так, я сейчас и пойду!? Или к работе приступить?
— Иди! — Георгий Львович махнул рукой и достал из стола папку с бумагами.
Надежда миновала коридор, вышла на улицу. Отделение неврологии находилось недалеко. Он уже позвонил, или забыл? Тревожится женщина, приближаясь к зданию. У входа остановил дежурный.
— Вы к кому?
— От главврача больницы. Он должен был позвонить. Моя фамилия Никитина.
Дежурный взглянул в раскрытый журнал на столике.
— Проходите! Вас ждут! Второй этаж, третья дверь слева!
Надежда быстро идет по коридору. Если не пустит! Отделается разговором о состоянии здоровья девушки? Мне обязательно надо ее увидеть! Она остановилась возле указанной двери. От волнения в ушах отдаются удары сердца. Постучала, и, не дожидаясь приглашения, толкнула створку двери.
— Да, да, входите! Это вы от Георгия Львовича? — встретил миловидный мужчина средних лет, с седыми висками на фоне редеющей каштановой шевелюры. — Он мне звонил! Проходите, присаживайтесь!
Надежда села на стул с высокой спинкой.
— Мне надо увидеть Наташу Федорову!
— Вы родственница?
— Нет! У них несчастье. Брата посадили!
— Знаю! — остановил ее мужчина. — К ней уже несколько дней никто не приходит!
— После суда, мама девушки попала в больницу. Бабуля старенькая не отходит от постели дочери.
— Хорошо! — он нажал на кнопку звонка. В кабинет вошла молоденькая девушка в голубом колпачке.
— Люся, проведи женщину к Федоровой.
Надежда встала.
— Спасибо!
— Только недолго! Больную нельзя тревожить! По возможности не говорите ей о семейных неурядицах.
Надежда Ивановна идет следом за медсестрой. Для нее стало неожиданностью, сказанное Георгием Львовичем. Наташа пыталась покончить с собой? Почему? Как давно это случилось? Она ничего не знала. Как могла знать, если была занята своим горем.
Люся остановилась, повернула ключ в замочной скважине.
— Чтобы не сбежала! — объяснила на удивленный взгляд женщины.
Надя вздохнула, и вошла в палату. В середине небольшой комнаты, широкая кровать. Поверх одеяла лежит девушка, лицом вниз. Ступни босых ног торчат между железными кроватными прутьями спинки. Надежда Ивановна приблизилась к кровати.
— Наташа!
Девочка вздрогнула всем телом, повернула лицо, вгляделась в посетительницу.
Неужели, не узнает? Испугалась женщина.
Наташа поднялась, села на постели.
— Надежда Ивановна! — слабо прозвучал хриплый голос. Так говорят обычно после долгого молчания.
Надя с жалостью глядит на серые щеки, безжизненные глаза, опухшие веки.
— Ты плакала? — женщина подвинула стул, присела. — Как себя чувствуешь?
— Вы изменились! — Наташа внимательно оглядела женщину.— Если бы на улице вас встретила, не узнала.
— Как ты себя чувствуешь? — снова спросила Надежда.
— Плохо! — вздохнула Наташа. — Все думают, я сошла с ума, и держат меня здесь! Отчаяние толкнуло меня на самоубийство! Меня не пустили на похороны Сережи, закрыли дома. Почему не дали проститься? Разве можно так со мной? — она закрыла лицо и зарыдала, — Никто не приходит! Не говорят, какой день, который час. Обращаются как с сумасшедшей, взаперти держат, одну. Так, действительно можно сойти с ума! — Наташа вытерла мокрые щеки, взглянула в глаза женщины. — Вы меня не считаете сумасшедшей!? Суд был над этими подонками? Не скрывайте, скажите, как есть! Я все выдержу! Я сильная!
— Девочка, тебе нельзя волноваться! — Надежда Ивановна положила руку на плечо девушки.
— Я здорова! Я хочу домой, хочу в школу!
— Маленькая моя! — Надя погладила Наташу по растрепавшимся волосам.
— Я ужасно выгляжу? Можно мне выйти на улицу?
— Вид у тебя вполне приличный! Только бледная, щеки опали, похудела.
— Меня тошнит уже, который день! — вздохнула Наташа. — Кушать ничего не могу.
Надежда Ивановна вгляделась в лицо девушки. Судьба посылает ей надежду на счастье? Боится предположить, и не решается спросить. Сердце учащенно забилось. Она положила ладонь на руку девушки.
— Наташенька, ты от меня ничего не скрывай. У вас с Сережей что-то было?
Наташа опустила голову, щеки покрылись красными пятнами.
— Только один раз! — прошептала она. — Незадолго до того вечера в кафе.
— Доченька! Тебе срочно надо провериться у гинеколога!
— Мне стыдно! Школьница и, понимаете! Вдруг, если? Как я маме скажу? У нее больное сердце. Мишка натворил, а тут я! Она не вынесет!
— Теперь поздно думать! Надо срочно к врачу! — Надежда Ивановна поднялась, отодвинула стул.— Я сейчас! Ты не отчаивайся!
Надя пробежала коридор, остановилась возле двери главного, набрала в легкие, воздуха, и распахнула дверь.
— Девушку надо срочно обследовать на УЗИ! Подозрение на беременность! Это от моего сына! — она приложила руку к груди, пытаясь успокоить встревоженное сердце — Зачем вы ее здесь держите!?
— Успокойтесь, пожалуйста! — мужчина налил из графина в стакан воды, подвинул Наде. — Я бы ее выписал из больницы, но у нее дома нет соответствующих условий.
— Она здорова!
— Кто за ней станет наблюдать? Мать в больнице, бабушка старенькая. Она не может находиться одна, без присмотра! Ей необходимо внимание, забота близких. А у них свои проблемы!
— Проблемы общие, семейные. Это вернет ее к нормальной жизни, отвлечет от личных чувств. Она поймет, что кроме ее неурядиц, есть еще и мама, и бабушка, которым тоже необходимы, как и ей, внимание и забота. — Надя взмахнула руками. — Ой, что я говорю! Об этом после! Сейчас надо обследовать девочку!
— Хорошо, не волнуйтесь! — мужчина нажал на кнопку. Вошла та же девушка, что и прежде.
— Вместе с Надеждой Ивановной, — он повернулся к женщине, — Я правильно назвал ваше имя!
Надя кивнула головой.
— Больную Федорову проведите на УЗИ, и к гинекологу. В правом крыле, вы знаете?
— Пойдемте! — пригласила Люся.
Они снова прошли по коридору к палате Наташи. Снова щелкнул ключ. Какие предосторожности! С раздражением подумала женщина. Держат девушку, как опасную преступницу.
— Наташенька, оденься! Пойдем, моя, хорошая!
Наташа соскочила с кровати. Руки от волнения не могут завязать пояс на больничном халате.
— Вы заберете меня отсюда, Надежда Ивановна!? — глаза девочки смотрят с мольбой.
— Потом, родная, поговорим обо всем! Пойдем к врачу!
Они прошли длинный коридор, потом еще один. Наконец, медсестра остановилась, распахнула дверь.
— Входите!
— Это не больно! — Наташа, не решается переступить порог.
— Не бойся! — улыбнулась девушке, Надя.
— Зинаида Петровна! — медсестра подошла к полной женщине, сидевшей за столом. — Главный приказал, УЗИ сделайте на беременность девочке.
Женщина за столом подняла глаза от разложенных на столе, бумаг.
— В каком классе учишься? — строго оглядела худенькую фигурку. — После суицида? — повернулась к медсестре. Люся кивнула.
— Они все сейчас, гуляют, не думают о последствиях, потом руки на себя накладывают, родителям боятся признаться.
— Не надо ее ругать. Это, от моего сына. Его убили! — Надежда Ивановна сжала руки перед собой.
— Ложись, девочка! — Зинаида Петровна настроила аппарат.
Надежда Ивановна застыла у экрана. Вот появились блики. От волнения, ее глаза будто застлало пеленой.
— Девочка на третьем месяце. Вас можно поздравить? — покачала головой Зинаида Петровна.
Надя опустилась на стул у стены, приложила ладони к покрасневшим щекам.
— Вы не ошиблись?
— Да, нет, вот, сами поглядите!
— Я не могу, не понимаю, или не вижу! — забормотала Надя. — кинулась к Наташе, трясущимися руками погладила по голове. — Ты даже представить не можешь, что ты сотворила! Ты вернула меня к жизни! Кровиночка моя! Это Сереженькина кровь! У меня будет внук!
— Или внучка! — улыбнулась доктор. — Пока не понятно!
— Мне все равно! — Надежда расцеловала щеки девушки.
— Впервые вижу такую бурную радость! — усмехнулась Зина, быстро записывая на бланке результат обследования.
— Так ведь сын! Он умер! А тут продолжение рода. Новая жизнь!
— Понимаю! — Зинаида Петровна опустила глаза, чтобы скрыть слезы. Бедная женщина! Потеряла сына, а тут подарок судьбы!
— Ты ведь еще в школу ходишь! — врач подняла глаза на девочку, завязывающую тесемки на халате. — Порадуешь маму!
— Мы вместе скажем маме! — обняла за плечи Наташу, Надежда Ивановна.— Не бойся! Я тебя в обиду не дам! Я с тобой!
Зинаида Петровна посмотрела вслед пациентам, покачала головой. Паренька убили! Брата посадили в тюрьму! Девчонка беременная! Большая радость больной матери и старой бабке. Надежду Ивановну можно понять. Она счастлива! Поможет вырастить! Вот ведь, какие повороты получаются в жизни. Не предугадаешь! Но роды будут трудные! В таком возрасте, беременность — патология. Сама недозрелая, и ребенка вынашивает. Дай бог, чтобы жива, осталась!
— Иди в палату! — Надежда обняла Наташу, поцеловала в лоб. — Поговорю, чтобы тебя домой отпустили! К твоим схожу. Не переживай, все будет хорошо! — она быстро пошла по коридору. Наташа тяжело вздохнула.
— Пойдем! Я тебя провожу! — взяла девушку за руку, медсестра.
— Как вы мне надоели! — Наташа резко отстранилась. — Видеть вас не могу!
— Потерпи немного! Родственница у тебя хорошая! Верь ей! — виновато захлопала накрашенными ресницами, Люся. — Мне тебя жаль, но я вынуждена выполнять поручение врача.
— Ладно! — Наташа медленно переставляет ноги по чисто вымытому, серому линолеуму. — Веди в свою тюрьму!
Надя потянула дверь.
— Можно!?
— Входите! Сделали обследование?
— Девушка беременная от моего сына! — женщина приблизилась к столу, положила анкету перед врачом, подвинула стул, села. — Наташа здорова! Ее надо срочно выписать домой! Больничная обстановка может негативно влиять на развитие ребенка.
— Кто ее заберет домой?
— Я сегодня же поговорю с мамой и бабушкой. Могу забрать Наташу к себе!
— Вам не положено! У нее есть мать!
— Тогда, попрошу Главврача больницы.
Надя настроена решительно. Отпроситься у Георгия Львовича, пойти в кардиологию. К работе приступлю завтра.
— Как ваша подопечная? — встретил женщину Георгий Львович, снял очки, потер переносицу.
— Она ждет ребенка от моего сына. Ее обязательно надо забрать домой!
— Понимаю! Хотите сегодня решить все проблемы?
— Если можно! Завтра с утра заступлю на смену.
— Разрешаю! Что с вами поделаешь! Помогу! В кардиологию пойдете?
— Поговорю с мамой Наташи. Возьму у нее расписку, и заберу девочку к себе!
Георгий Львович покачал головой, увидев, как женщина, буквально вылетела из кабинета. Ее словно подменили! Улыбнулся мужчина.
Надя, почти вбежала в здание кардиологии.
— Федорова, в какой палате? — наклонилась к окошечку регистрации в приемном покое. Погляди по журналу!
— Ее, кажется, сегодня выписали! — дежурная раскрыла журнал, провела пальчиком с розовым ноготком по строчкам. — Да! Вот у меня отмечено. Под расписку. Она сама напросилась.
Надежда Ивановна растерялась. Пойти к ним домой!? Женщина придет с больницы, ей покой нужен, а тут я. Вряд ли они обрадуются моему приходу и неожиданному сообщению. Но иного выхода нет. Она поправила пуховый платок на голове, застегнула пуговицы на пальто, и направилась к воротам.