Прозвенел и замолк звонок.
После продолжительной паузы, Геннадий Иванович снова нажал на черную кнопку.
Наконец, щелкнул замок, лохматая голова заспанного мужчины показалась в проеме. Глаза широко открылись, сон сразу пропал, увидев участкового при всем параде.
— Что стряслось? — распахнул дверь Андрей Петрович. — Проходите, я сейчас! — смущенно запахнул на груди пижаму.
Геннадий Иванович и Павел прошли в прихожую.
— На кухню проходите, жена спит, после дежурства. Трудная ночь была.
Павел оглядел прихожую. Здесь победнее, но тоже, видно, люди достатка. Глянул в зеркало, в широкой резной рамке, пригладил волосы.
— Наш новый следователь! — представил Павла Геннадий Иванович. — Сынок ваш дома?
— Спит! — мужчина побледнел.— Вчера они товарища в армию провожали.
— Мы как раз по этому поводу, разбудите! — Павел прошел на кухню. Чистоплотная хозяйка! Оглядел, выложенные до середины стены белым кафелем, навесные полки с закрытыми дверцами. Подвинул стул, сел, достал блокнот.
Андрей вошел в комнату сына.
— Вставай! Милиция к тебе пришла!
Колька потянул одеяло, повернулся на бок.
— Не слышишь! Что тебе говорят! Дурака валяешь!
Николаю не понять слов отца. Тупая боль сковала тисками, голову. Зря вчера выпил водки. Провел ладонью по лбу, потер затылок.
— Долго будешь валяться! — отец больно сдавил его плечо.
— Ну, что случилось, пап!? — Колька открыл глаза, приподнял голову. — На тренировку не пойду, не могу, передай тренеру, завтра приду.
— Я тебе не пойду! Ты у меня не пойдешь! Милиция к тебе пришла! Или так вчера напился, что не понимаешь, о чем говорят?
— Какая милиция? Зачем? — Колька сел на постели, въезрошил ладонями волосы? — Ты серьезно, пап?
Щеки Кольки побледнели. Зубы забили дробь. Сережка? Неужели убили? Не может быть! А если? Скажу, ничего не знаю! Свесил ноги, потер ступнями одна о другую. Потянул со спинки кровати потертые джинсы.
Наблюдая, как Николай медленно застегивает замок на брюках, тяжелое предчувствие овладело Андреем.
— Что ты натворил?
— Ничего, пап! — справившись со штанами, Колька вышел из комнаты. Отец прошел следом. — На кухне они.
Парень заглянул в приоткрытую дверь. Участковый, заложив руки за спину, рассматривает календарь. За столом молодой парень, склонился над раскрытым блокнотом.
Ух, ты, напугал папаша! Вот же Сережка сидит, заявил в милицию, пожаловался, что избили, падла! А я думал он настоящий мужик! Ошибался, значит в его порядочности. Парень поднял голову, постучал ручкой по блокноту, встретился взглядом с вошедшим хозяином.
— Ну и где же ваш сын?
По спине Кольки пробежали мурашки. Это не Сережка! Этот постарше будет! Мент!? Он шагнул в ванную, открыл кран, набрал горсть воды, плеснул в лицо. Что спрашивать станут? Что говорить? Холодные капли побежали по щекам, подбородку, обожгли грудь. Не вытираясь, упершись ладонью о стену, тяжело переставляя непослушные ноги, приблизился к кухне.
— Проходи! Не прячься за отца! — чеканя слова, произнес мужчина, сидящий у стола.— Мы тебя слушаем!
— Что говорить? — парнишка почесал затылок.
— Где вчера был. Как устроили драку?
— В кафе сидели. Сережку в армию провожали.
— Какого Сережку?
— Одноклассника!
— Дрались с кем?
Николай переступил с ноги на ногу. — Между собой повздорили немного и разошлись по домам.
Павел внимательно оглядел парня. Широкий торс, под загорелой кожей играют мускулы. Такой может серьезно поколотить. Глаза прячет. Чувствует за собой грех. Но кто, же оказался у вечного огня? Случайный прохожий? Может быть, не стоит сейчас выспрашивать подробности? Их было четверо. Володя, Николай, Мишка и Сергей. Надо навестить остальных.
— Говоришь, разошлись по домам?
Колька утвердительно качнул головой.
Павел встал. — Попрошу никуда не отлучаться!
Быстро шагая по улице, Павел снова и снова мысленно повторяет. Кто сгорел у вечного огня!? Неужели эти парнишки, вчерашние школьники так жестоко обошлись со своим товарищем!? Ведь они явно не все рассказывают. Действительно, ничего не помнят!? Упились до потери памяти? У двоих из четверых друзей побывали. Один явный грубиян, никого не уважает, ни отца, ни мать. Тем более не станет уважать друзей. Эгоист, о себе высокого мнения, хотя ничего, собой не представляет. Второй неприятный тип, но силы не занимать, не потерпит оскорблений.
Геннадий Иванович коснулся локтя следователя.
— К Федоровым зайдем! Михаил моложе на год? Нарушений не было. Мать трудяга, в ресторане работает, посуду моет, бабушка на пенсии, сестренка Наташка, близняшки с Мишкой. Отец года четыре, как умер, разбился в аварии. Вот их дом! — указал майор на четырехэтажку.
Поднимаясь по лестнице, Павел испытывает тревогу. Что если они расправились с этим подростком? Понятно, он не в состоянии постоять за себя с такими оболтусами. Из-за сестры поссорились.
Участковый нажал на кнопку звонка. Павел переступил с ноги на ногу. Время, пока открыли дверь, показалось вечностью.
Ухоженная старушка с короткой стрижкой, седых волос, задержала строгий взгляд на Павле, потом перевела глаза на участкового.
— Случилось что, Геннадий Иванович?
— Михаил дома?
— Спит! Проходите! С утра хлопочете?
— Служба! Варвара Михайловна! — Геннадий Иванович пропустил Павла вперед. — Следователь!
Павел облегченно вздохнул. С Мишкой все в порядке. Может быть действительно, подрались, помирились и разошлись по домам. У огня пьяный сгорел. Ночи стали прохладные. Несколько дней назад, сам видел, как там бомжи грелись.
— Мишка, вставай, к тебе пришли! Что натворил негодник!? — прозвенел бабкин голос.
Боевая старушка! С уважением отметил Павел. Подошел к столу, подвинул стул.
— Да вы, располагайтесь, чаю, может быть? Мы еще не завтракали.
— Не беспокойтесь! — остановил ее Геннадий Иванович. — Мы с Михаилом побеседуем и пойдем.
— Да он сейчас! Мишка идешь ты или нет? — крикнула женщина. — Вот, теперь и дочка проснется, разволнуется, а у нее сердце больное.
— Ну что такое! В выходной день спать не даете! — в проеме двери, возникла заспанная, недовольная физиономия паренька.
— Входи, входи, не робей! — повернулся к нему участковый. — Давай рассказывай, что вчера натворили?
Павел увидел, как лицо паренька побледнело, он дернулся, словно собираясь бежать, но, похоже, страх сковал руки и ноги. Заикаясь, тихо забормотал.
— Я что, я ничего. Он первый начал. А потом все стали драться. — Мишка прикрыл ладонью рот.
— Дальше! — произнес Павел.
— Я ничего не знаю! Пусть Колька с Володькой рассказывают.
Павел заметил ужас в его глазах.
— Они уже все рассказали. Теперь твоя очередь! — следователь постучал синей самопиской по блокноту.
Мишка взъерошил ладонями волосы, в глазах заблестели слезы.
— Я ничего не делал, только сказал, чтобы он к Наташке не подходил.
— Кто?
На лбу паренька выступили крупные капли влаги.
— Сережка живой?
—Вы кого избили?
Мишка быстро закрутил головой.
— Мы никого не били. Так надавали друг другу и все!
Тревога и растерянность паренька, подсказали следователю. Михаил боится рассказывать, чтобы не подвести товарищей. Или заранее сговорились?
— Рассказывай, что с Сергеем сделали?
— Ничего не делали, подрались, потом помирились и разошлись по домам! — Мишка потер кулаками глаза.
В комнату вбежала девочка. Побледневшее лицо, растрепанные волосы рассыпались по плечам, по бледному лицу текут слезы. Наташа подскочила к брату, схватила за плечи, с силой затрясла.
— Что вы с ним сделали? Рассказывай, подлец, ты все знаешь!
Маленькие кулачки забарабанили по Мишкиной груди.
— Убью, если узнаю!
Женщина, на ходу завязывая тесемки наброшенного халата, подскочила к дочери, схватила за руки, обняла, прижала к груди.
— Успокойся, доченька, ничего не случилось! Не надо расстраиваться!
Мать, понял Павел. Все трое похожи, как капли воды.
— Что они натворили? — В глазах женщины, блестит влага, дрожит голос. — Скажите, не скрывайте! Я должна все знать!
— Любаша, тебе нельзя волноваться! — Варвара Михайловна тяжело опустилась на стул, приложила ладонь к груди.
— Так, что же случилось? — Люба не отрывает взгляда от следователя.
— Вчера в кафе произошла драка, я пытаюсь восстановить подробности происшедшего.
Брови Любы сошлись на переносице.— Разобраться сначала надо!
— Именно это я пытаюсь сделать. Но они ничего не рассказывают.
Павел почесал затылок, встал, закрыл блокнот.
— Попрошу, никуда не отлучаться без моего разрешения.
На улице, Геннадий Иванович, снял фуражку, достал из кармана большой платок, вытер пот со лба.
— Навели страху, ничего не скажешь! — скривил губы в невеселой улыбке.
— Что ж, — согласился Павел. — Такая наша работа! Появление в доме милиции, не приносит радости хозяевам. Мы выяснили, трое из четверых подравшихся живы и здоровы. Уже хорошо! Если четвертый, Сергей, а они все говорят, что он первым развязал драку, цел и невредим, искать потерпевшего у огня, будем в другом месте.