В номер я возвращаюсь в растрепанных чувствах. Голова идёт кругом от изобилующих в ней мыслей.
— Мне не следует задавать вопросы, где ты была? — спрашивает отчуждённым голосом Дима.
Вскидываю голову, смотрю на коллегу и замечаю горечь в его взгляде. Мне очень хочется верить, что мужчина не имел на меня никаких видов, и его сердце не разобьётся вдребезги теперь. Я всегда воспринимала Дмитрия своим другом, ни разу не смотрела на него как на мужчину. И мне казалось, что он вёл себя так же по отношению ко мне.
— Дим, мы же с тобой просто друзья, правда? — решаю уточнить на всякий случай я.
— Э-э… Кать, ты к чему клонишь? Погоди! Ты же не подумала, что… Прости, Кать, если заставил тебя так думать, но мне нравятся несколько другие женщины. Не то, чтобы ты была некрасивая или что-то в этом роде. Блин! Кать, я не умею выражаться правильно в таких ситуациях. Ты красотка, без сомнений, но ты мне как сестра.
Дима краснеет, опускает голову и почёсывает затылок, а я плюхаюсь на диван рядом с ним и обнимаю мужчину.
— Я так рада, что мы это выяснили. Просто мне показалось, что ты сейчас говорил с ревностью.
— С ревностью? Да ты чего! Просто неприятно будет, если о нас пойдут слухи, и если до генеральши нашей дойдёт информация о том, что мы с тобой обманули, но ревности никакой нет. Ты имеешь право проводить время, с кем тебе захочется. Я не могу запрещать тебе что-то, и я рад только, если ты счастлива, но нужно всё-таки поосторожнее быть. Сама же понимаешь.
Понимаю.
И я обязана держать руку на пульсе, потому что понятия не имею, что связывает нашу генеральшу с Градовым. Если там была разовая связь — это ещё можно опустить, ведь между мной и мужчиной ничего нет, никаких обещаний, да и вряд ли теперь правда о сыне изменит что-то, хоть в шутку Артур и заговорил о браке. А если не разовая? Если там гораздо большее? Мурашки покрывают кожу, бьются в сознании неприятными отголосками ревности, на которую я не имею совершенно никакого морального права.
— Я разговаривала с Градовым…
Решаю упустить ту часть, когда увидела нашу генеральшу, выходящую из его номера. Диме лучше не волноваться лишний раз. В конце концов, я так и не поняла, что она там делала. Достаточно моих нервов.
— Я так и понял по твоему загруженному лицу. О чём говорили? Ты попросила его не попадаться тебе на глаза, надеюсь?
— Он узнал, что Саша его сын, — пожимаю плечами я.
— У-у! Как? Анализ ДНК не делается настолько быстро.
— Сам говорил, что сходство невозможно не замечать. В общем, Градов понял, что Саша похож на него, сложил два и два и догадался, а я не стала отрицать.
— Ага, а с этого момента я жду жарких подробностей. Что в итоге? К чему вы пришли?
— Да ни к чему пока особо. Я попросила его держать правду при себе, рассказала о нашей с тобой игре в отношения. Градов пообещал, что постарается сделать всё, чтобы не скомпрометировать нас. На этом всё. Нам обоим нужно время, чтобы обдумать этот разговор и решить, как вести себя дальше.
— Попала ты, подруга! Мне теперь совестно, что притащил тебя сюда, если честно.
— Всё нормально, Дим. Ты чего? Никто же не знал, что мы с Градовым снова встретимся здесь настолько неожиданным образом. Да и вообще… Всё это слишком загадочно. Понимаешь, судьба словно подталкивает нас друг к другу, пытается что-то сказать… А что именно — я не знаю.
— Очевидно же — она вас сталкивает и затягивает узел потуже, чтобы в этот раз не убежали друг от друга. Ты сама как на всё это смотришь? В том плане… Градов этот интересен тебе как мужчина?
Так странно, что мы с Димой сейчас говорим как лучшие подружки. Однако я доверяю мужчине, который не раз выручал меня. Теперь он — мой личный психотерапевт. Дима бьёт точно в цель, задаёт вопросы, которые я не решаюсь задать самой себе.
Вспоминаю наш поцелуй с Артуром, лёгкий румянец покалывает щёки. Глубоко в душе влечение к этому мужчине осталось. Оно никуда не подевалось, и я прекрасно осознаю это, но признавать боюсь. Потому что у него было что-то с нашей генеральшей. Она такая довольная вышла из номера Артура, светилась вся, как новогодняя гирлянда. Ещё и этот поцелуйчик, который отправила мужчине. Брр! Передёргиваю плечами, вспомнив это.
— Не знаю, Дим… Всё сложно. Мне бы хотелось, чтобы у Саши был отец, но у нас с Градовым ведь ничего серьёзного не было, только связь без обязательств, которая прекратилась так же быстро, как и началась.
— Тебе больно было уезжать? Тогда, в прошлом?
Снова удар в самое сердце, в солнечное сплетение, сосредоточение всего светлого, что я пыталась оборвать и захоронить в себе.
Мысленно погружаюсь в тот день и снова пропускаю его через себя.
Проснувшись утром, я нашла на тумбочке розу нежного кремового оттенка, а под ней лежала записка. Я будто бы прямо сейчас держу её в руке, а буквы, выведенные таким идеальным почерком, плывут перед глазами.
«Шоколадка, мне пришлось срочно уехать по делам. Я вернусь через пару дней. Если для тебя хоть что-то значила эта связь, дождись меня. Не могу писать всё на бумаге и хочу обсудить при личной встрече. Очень надеюсь, что ты дождёшься меня, и мы сможем поговорить. Если ничего не получится, я куплю тебе новые билеты. Номер оплатил. Дождись меня, если готова дать «нам» шанс».
Читая послание, я захлёбывалась слезами, потому что какая-то часть меня рвалась на части и хотела довериться этому случайному знакомству, а вторая всячески противилась, напоминая мне, как однажды закончились серьёзные отношения в моей жизни.
Наскоро собрав остатки вещей, которые ещё не успела сложить в чемодан, я схватила его и помчалась в аэропорт, опасаясь, что если пробуду в номере, где до сих пор витал запах Градова, то уже не смогу уехать.
— Я сбежала от своих чувств, Дим… Струсила. После предательства жениха просто не могла себе позволить снова довериться мужчине. А теперь так много воды утекло. Честно, я не знаю, что испытываю к Градову.
— У тебя есть время определиться, пока мы в отпуске, — подмигивает коллега и приобнимает меня, а я понимаю, что его прикосновения ощущаются совсем не так, как сводящие с ума касания Градова. В этом как раз заключается вся проблема… именно в этом.