Возможно, Хэллоуин и был праздником шалостей, но в Гарварде к нему относились невероятно серьезно. В последние несколько дней двор оживился в связи с приближающимся праздником: здесь проводились развлекательные призрачные туры, марафоны фильмов ужасов и везде были ухмыляющиеся тыквы, которые с наступлением темноты светились, как костры во время празднования Самайна23. Сидя за маленьким столиком в ресторане Barker’s, я слушала Сериз, обсуждавшую свою последнюю попытку завязать знакомство. Она нашла меня за чтением на улице и заманила в свою паутину, прежде чем я успела вежливо отказаться.
Краем глаза я успела заметить Риккарда, прежде чем он прыгнул, но Сериз не успела. Она подпрыгнула в воздух, издав визг, а ее машущие руки опрокинули чашку, стоявшую на столике.
Риккард снял маску Джейсона, выглядя немного смущенным, и взял несколько салфеток с другого стола.
— Извини, Эррингтон. Я хотел напугать Августину.
Сериз покраснела до корней волос.
— О, все в порядке…
Я взяла салфетки и стала помогать ему вытирать горячий шоколад.
— Оставь. Я сам, — его тон не оставил места для споров, и я отложила промокшую салфетку.
Риккард убрал остатки со стола, извинился перед ближайшим сотрудником, который уставился на него в шоке. Он на мгновение исчез, но вернулся с новым напитком.
— Что вы, девушки, планируете делать сегодня вечером? — спросил он, ставя напиток перед Сериз.
Она посмотрела на меня, щеки все еще были ярко-розовыми.
Я спасла взволнованную Сериз от ответа, сказав: — На следующей неделе мне нужно сдать три работы. Сегодня вечером я занимаюсь.
Риккард посмотрел на Сериз, которая сразу же сказала, что идет на вечеринку Пчелиного Клуба, которая называлась Бууу-Тусовка. Когда она сказала, что нарядится в костюм Тряпичной Энни24, он слабо ухмыльнулся и сказал: — Очень мило, — после чего она снова замолчала.
— А у тебя какие планы, Риккард? — спросила я его.
Он посмотрел на меня, и в его взгляде промелькнуло веселье.
— Мы с ребятами едем на Фестиваль Страха. Я собирался пригласить тебя с собой…
Сериз бросила на меня многозначительный взгляд, который я проигнорировала.
У меня не было проблем с Хэллоуином — даже если я и находила его несколько чрезмерным праздником — но в последнее время у меня были проблемы с Риккардом. После возвращения из коттеджа Хоторнов в наших отношениях произошел какой-то сдвиг, словно в моей железной воле открутился какой-то винтик, и теперь вся машина была на грани развала. Одной встречи с ним в университетском городке было достаточно, чтобы почувствовать, что у меня выбили почву из-под ног.
Его улыбки, его прикосновения, его дружба становились почти невыносимыми.
Риккард вскинул бровь.
— Августина? Ты хочешь пойти с нами?
Я убрала телефон в сумку.
— Нет, спасибо. А сейчас, если позволите, мне нужно идти на занятия.
— Я провожу тебя, — он поднялся на ноги, попрощался с Сериз и присоединился ко мне, когда я вышла из кафе и покинула Гуманитарный центр.
Я уткнулась лицом в свой шерстяной шарф, холодный ветер шелестел моими волосами. Ноябрь был не за горами, а вместе с ним и экзамены.
Риккард, что неудивительно, первым нарушил молчание.
— Я заходил к тебе в общежитие, и Сахар сказала, что ты пошла гулять со мной, — он засунул руки в карманы и улыбнулся проходящей мимо группе, которая радостно его приветствовала.
Я старательно сохраняла спокойное выражение лица.
— Наверное, она ослышалась.
— Ну конечно.
Мы подошли к арке Север-холла, оформленной в сирийском стиле, где через час должно было состояться мое следующее занятие. Мы оба остановились под шепчущей аркой, дизайн которой позволял посылать интимные сообщения через углубления человеку, находящемуся по другую сторону.
Риккард смотрел на меня так, словно я была одним из его кроссвордов.
— Что ты чувствуешь?
Единственным признаком моего удивления было моргание.
— Что… что я чувствую?
— Да.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты даришь мне ту же улыбку, что и всем остальным.
— Ты хочешь сказать что, у тебя есть персональная улыбка?
— О, я знаю, что есть, — он понизил голос. — И где же моя улыбка?
Между нами возникло электричество, угрожая поражением током, если я подойду слишком близко. Я сглотнула, и от этого звука ухмылка Риккарда стала еще шире.
— Мне нужно идти на занятия, — тихо сказала я.
Он вздохнул и откинулся назад, выпрямившись во весь рост. Его губы сжались от разочарования, и я поняла, что провалила тест, который он придумал для меня в своей голове.
Риккард развернулся и зашагал прочь, туда, куда он посчитал нужным благословить своим присутствием.
— Риккард?
Он приостановился, оглянувшись на меня.
— Увидимся на Фестивале Страха.
***
Айрис обхватила себя руками, когда мы вышли из автобуса.
— Можно подумать, что открытие врат Ада сделает эту ночь немного теплее, — пробормотала она.
— Это из-за того, что завеса между жизнью и смертью становится тоньше, — поправила ее Сахар. — Ад не имеет никакого отношения к Хэллоуину.
Я спрятала свою CharlieCard25 в сумку и пожалела, что не взяла с собой свитер, но свитер, скорее всего, испортил бы мой внешний вид в последнюю минуту. Единственным костюмом, который можно было купить в Spirit Halloween, была пара детских ангельских крыльев, и теперь они неудобно впивались мне в спину. Я позаимствовала белую кофточку у девушки из моего общежития но, как и крылья, она была слишком мала и постоянно поднималась, показывая мой живот. В следующем году мне нужно будет лучше спланировать свой костюм и отдать предпочтение для сохранения тепла.
О тепле, похоже, все думали в последнюю очередь, пока я осматривала Фестиваль Страха. Девушки проходили мимо в крошечных платьицах, юбочках и ведьмовских колпаках, а парни отказывались от рубашек, чтобы забрызгать грудь искусственной кровью. Сам фестиваль проходил на большой ферме, разделенной тюками сена и деревенскими заборами.
В поезде я подслушала разговор нескольких девушек о том, что когда-то эта земля принадлежала семье Брэннок, но дочь сошла с ума и убила всех семерых членов своей семьи. В результате трагедии земля стала непригодной для продажи, и теперь дальние родственники сдают ее в аренду местным властям для проведения мероприятий — как мне показалось, октябрь был для них самым прибыльным месяцем.
— Не могу поверить, что Сериз бросила нас ради своих маленьких друзей из БАП, — сказала Айрис, когда мы поднимались по холму к очереди за билетами. Она яростно потирала руки. — Что вообще такое Бууу-Тусовка?
Мы с Сахар благоразумно промолчали.
Внутри было шумно, энергично и все освещалось туманным оранжевым светом сказочных гирлянд, висевших между палатками и тележками с едой. Американские горки с головокружительными поворотами возвышались над толпой, а поле было усеяно палатками, заполненными участниками соревнований — от метания дротиков до ловли яблок. Айрис попробовала свои силы в игре по подбрасыванию колец, но неспособность набрать хотя бы одно очко привела ее в еще более скверное настроение.
— А где твой парень? — спросила меня Айрис, когда мы направились к тележкам с едой.
Джонатан промелькнул у меня в голове, и я повернула голову так, будто он вот-вот материализуется прямо перед нами. Но Айрис говорила не о нем.
— Он не мой парень.
Она фыркнула.
— А Риккард об этом знает?
Я не хотела обсуждать Риккарда и уж тем более не хотела знать мнение Айрис о нашей… дружбе.
Мы подошли к началу очереди. Мужчина с облупившейся зеленой краской на лице наклонился к нам, зажав сигарету между губами.
— Mothman Meatlovers26 не осталось, — сказал он, выдыхая дым нам в лицо. — Только Sasquatch Supreme, — он разложил кусочки на три бумажные тарелки, прежде чем мы согласились.
— У вас есть нож и вилка? — спросила я.
Он посмотрел на меня, фыркнул, а затем начал говорить людям позади нас: — У меня не осталось Mothman…
Я повернулась, и последовала за Сахар, которая уже вышла из очереди. Жирный сыр сполз с бумажной тарелки на траву.
Волосы на моем затылке вдруг встали дыбом…
— Как слаб наш дух, как бренна наша плоть! — горячее дыхание щекотало мне ухо. — Святых, пожалуй, нынче редко встретишь.
Я обернулась. Риккард стоял рядом со мной и ухмылялся, глядя на мои крылья. Какой бы ответ ни вертелся у меня на языке, он мгновенно угас, когда я впилась в него взглядом. Он был одет в оранжевую тогу, перекинутую через левое плечо, и больше ничего. Вся правая сторона была обнажена, включая соски. Упругие мышцы двигались при каждом вдохе, и мой взгляд опустился к поясу Адониса27…
Кончики моих ушей горели.
— Генрих VIII, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Шекспир.
Там, где должна была находиться его печень, была затянувшаяся рана. Она выглядела растерзанной и кровавой, но удивительно искусной.
— Ты — Прометей, — вздохнула я.
Риккард усмехнулся и наклонился ближе, понизив голос до такой степени, что его плавность стала похожа на шепот пальцев по моей обнаженной коже.
— Тебе нравится мой костюм?
Ответить мне помешали подошедшие Айрис и Сахар. Обе смотрели на Риккарда удивлёнными глазами и, казалось, на мгновение лишились дара речи.
Он выпрямился.
— Приглашаем вас троих посидеть с нами, парнями, — он посмотрел на пиццу в моих руках, и его губы растянулись в улыбке.
Мы все кивнули и пошли за ним туда, где на тюках сена сидела компания парней. Риккард заставил двух первокурсников подвинуться, чтобы мы могли сесть, а сам уселся скрестив ноги возле моих ног. Никто из нас не проронил ни слова, пока парни спорили друг над другом, Каллен доказывал свою точку зрения невозмутимому Сорену. Это было как-то связано с футболом, но все мои надежды обратить на это внимание улетучились, когда Риккард откинулся назад, прижимаясь к моим ногам.
Если бы я протянула руку, то смогла бы провести пальцами по его волосам. Мои руки дернулись от этой мысли. Воспоминания о нашем поцелуе в библиотеке не выходили у меня из головы, и я вспомнила, какими мягкими были пряди между моими…
— Ты собираешься это есть? — Каллен наклонился и жестом указал на пиццу у меня на коленях.
Я покачала головой и передала ему пиццу. Он с удовольствием съел ее.
Риккард откинул голову назад, встретившись с моим взглядом. Он поднял свой бокал в немом вопросе, и я кивнула. Что угодно, лишь бы притупить ощущение его обнаженной кожи на моих ногах.
Как только я сделала неуверенный глоток, я пожалела об этом. Я почувствовала его вкус на ободке, ощутила прикосновение его губ к своим. Я встретилась взглядом с глазами Риккарда, и они вспыхнули, как будто его посетила та же мысль.
— Ты предвкушаешь последнее мероприятие? — громко спросил Каллен. Мы все повернулись, чтобы посмотреть на него. — Ты почти одна из нас, Августина.
Я вежливо улыбнулась.
— Почти.
Гоф бросил на меня неодобрительный взгляд и что-то пробормотал парню, сидевшему рядом с ним, еще одному члену клуба «Аргус». В течение нескольких дней после того, как я выиграла охоту за сокровищами, члены клуба были либо очень дружелюбны ко мне, либо гораздо более холодны. Некоторые из них даже подходили ко мне в кампусе, чтобы поздравить или, как сейчас Гоф, дать понять, что не одобряют моего участия.
Сорен сказал мне, что они ревнуют, злятся — и ещё что-то, что чувствуют мужчины, когда женщина превосходит их. Возможно, он сказал, если бы они меньше думали о тебе и больше о клубе, они бы поняли, что здесь происходит. Я предположила, что он имел в виду наши с Риккардом отношения, но чем дольше я думала об этом, тем больше задавалась вопросом, не имел ли он в виду что-то другое.
Риккард встал и повернулся лицом ко мне.
— Мне скучно, — сказал он. — Пойдем, займемся чем-нибудь.
— Я не люблю американские горки, — сказала я.
Его глаза сверкнули.
— Тогда как насчет дома Брэннока?
Я посмотрела в сторону дома. Он стоял на холме, перед входом в него стояла очередь из желающих. В этом доме произошла печально известная резня, и он был главной достопримечательностью Фестиваля Страха.
— Только не говори мне, что ты боишься привидений, Il Penseroso, — поддразнил он.
Я поднялась на ноги, не в силах устоять перед этим вызовом.
— Нет, не боюсь призраков.
Группа из нас направилась к дому, присоединяясь к очереди.
— По двое, — сказал человек в костюме Губки Боба. У него не хватало двух зубов, но это не мешало ему широко улыбаться. — Не трогать актеров и не зажиматься по углам.
Я не могла придумать менее романтичного места, чем дом с привидениями.
Мы с Риккардом пошли последними, переступив порог темно-зеленого коридора. Мерцающие стрелки указывали нам, куда идти. Я не видела перед собой вытянутой руки, но чувствовала Риккарда за спиной, его тепло, прижавшееся к моей спине.
— Ааааа! — на нас выскочил упырь, но никто из нас не испугался. Он неуверенно остановился, а затем снова скрылся в тени.
Смех Риккарда щекотал мне шею. Впереди раздалось эхо знакомого крика — Сахар.
Мы продолжали двигаться по коридорам и подниматься по лестнице. Навстречу нам выскочил еще один актер, и на этот раз я подпрыгнула от неожиданности.
Он что-то сказал успокаивающим тоном с язвительными нотками, но все мое внимание переключилось на то, как его рука впилась мне в поясницу.
Я повернулась. Один взгляд, и все инстинкты во мне закричали: Поцелуй его! Поцелуй его!
Темно-медовые глаза были устремлены исключительно на меня, и тусклое освещение не смогло скрыть напряженности, которая таилась в их глубине. Ни одна женщина в истории не смогла бы устоять перед взглядом этого юноши — и в этот раз я не стала исключением.
Я приподнялась на цыпочки, запечатлевая очень легкий поцелуй на его подбородке. На вкус он был как соль, природа и Риккард.
Он был совершенно неподвижен. Он даже не дышал.
Я прижалась губами к его скуле, ощущая недавно сбритую щетину. Все выше и выше, пока мои зубы не прикусили его ухо…
Вся сдержанность, которую он проявлял, казалось, умерла в тот же миг. Руки Риккарда обхватили меня за талию, пальцы впились в кожу. Он возвышался надо мной, откидывая меня назад, и я была вынуждена ухватиться за его бицепсы для поддержки. Моя грудь прижалась к его груди, жаждая, чтобы ее сжали, и даже сквозь слой кофточки, разделяющий нас, мои соски стали твердыми от его прикосновения.
Риккард заглянул мне в глаза, и его ухмылка стала только шире, когда он увидел мои раскрасневшиеся щеки, приоткрытые губы и тяжелое дыхание.
— Поцелуи запрещены, — промурлыкал он. — Ты нарушаешь правила.
Я бросила на него уничтожающий взгляд.
— Когда это ты заботился о правилах?
— Никогда.
Наши губы встретились, и мой мир сузился до его вкуса.
Его руки крепче прижали меня к себе, а зубы впились в мои губы. Я открыла рот, поддаваясь ему, и он с готовностью воспользовался этим. Его язык дразнил мой, то отстраняясь, то возвращаясь. Я почувствовала его смех, когда разочаровалась и притянула его ближе к себе, прекращая его игру.
Одна из его рук поднялась, и его пальцы обхватили мою шею, удерживая меня на месте. Ему не стоило беспокоиться — я не собиралась нарушать этот момент даже ради метеорита, влетевшего в окно.
Волна жара пробежала от моей шеи вниз по позвоночнику к промежности. Раздался шум — недостойное хныканье и жалобный плач — и мне потребовалась минута, чтобы понять, что я сделала это. Риккард только застонал в ответ, прижимая меня к себе.
А потом он исчез.
Его руки толкнули меня, и я ударилась спиной о стену…
В голове раздался резкий треск. Поднялась пыль. Дерево затрещало. Мир, казалось, сдвинулся с места.
Прошло несколько мгновений, прежде чем пыль рассеялась, а моя дезориентация исчезла. Передо мной рухнули перила и края второго этажа, оставив после себя щепки деревянных досок и ржавые шурупы.
Что-то ужасное поднялось во мне, чувство, которому я не могла дать названия, и я поползла к краю…
— Риккард! — закричала я. — РИККАРД!
Мои ладони вспыхнули от боли, когда я перегнулась через край, обломанные доски вонзились в нежную кожу.
— РИККАРД!
Послышался шум, какое-то движение, а затем: — Я в порядке, Августина.
Пыль рассеялась, и я увидела, что Риккард лежит на спине, под ним сломанные перила.
— Не двигайся, — крикнула я. — Ты мог что-нибудь сломать. Просто не двигайся…
— Я в порядке, — сказал он и пошевелился. Риккард поднялся в сидячее положение и провел рукой по руке.
— Что ты делаешь? — мой голос граничил с истерикой. — Ты можешь причинить еще больший вред…!
— Августина, я в порядке, — Риккард поднялся на ноги, глядя на меня спокойными глазами. — Ничего не сломано. Теперь отойди назад. Доски пола могут быть неустойчивы.
Мой мозг извивался внутри черепа, как взбудораженная змея.
— Как ты можешь быть в порядке…?
— Августина, — твердо сказал он. — Отойди назад.
В этот момент включилось яркое освещение, заливая пространство белым светом. Мои глаза заболели от этого натиска. Послышались громкие шаги, и в комнату вошли актеры, один из которых был одет в костюм вампира, а на голове у него была шляпа с надписью ОФИЦЕР-ДОБРОВОЛЕЦ ПО БЕЗОПАСНОСТИ ДОМА БРЭННОК.
— Мы эвакуируемся…! — его разрисованное лицо застыло, когда он увидел повреждения. — О, чёрт.
***
После встречи с медиками я сидела одна на стоге сена. Он находился за фургоном с едой, но был достаточно скрыт, чтобы я чувствовала себя незаметно. Руки слабо болели, но занозы были извлечены, а раны забинтованы марлей. Риккард сидел рядом со мной в машине скорой помощи все время, пока мне их вытаскивали, и поддразнивал меня ангелами в литературе.
Парамедики констатировали, что он в порядке, что заставило меня усомниться в уровне оказанной нам помощи, но он не стал поднимать этот вопрос. Более того, даже, кажется, еще больше укрепился в своем диагнозе.
Послышались шаги, и Риккард примостился рядом со мной на стоге сена. В руках у него был кусок пиццы.
— Это тебе, — сказал он, передавая его в мои раскрытые ладони. Он достал из кармана нож и вилку. — И это для тебя.
Я улыбнулась в знак благодарности, но аппетита не было.
— Ты упал с высоты, — сказала я. — Как ты?
Риккард улыбнулся мне своей лучшей улыбкой, которая заставила бы покраснеть и мертвую женщину.
— Думаю мне просто повезло.
Повезло.
Я отложила пиццу в сторону и снова посмотрела на свои руки.
Риккард протянул руку и мягко коснулся кончика моего пальца с нежностью, с которой прикасаются к младенцам и стеклу.
— Больно?
— Скорее жжет.
Он сжал зубы, мышцы щеки дернулись.
— Их страховая будет в ярости. Я сомневаюсь, что им разрешат провести еще один Фестиваль Страха, а если и разрешат, то в дом Брэнноков не допустят. Они нарушили слишком много процедур безопасности.
— Ты не можешь знать этого наверняка.
— Пока нет.
Его слова положили конец разговору.
— Я должна найти Сахар и Айрис. Они будут волноваться, — но при этом я осталась сидеть.
Палец Риккарда опустился на мое запястье и провел по синим венам. У меня перехватило дыхание, и он перевел взгляд на меня.
— Риккард, я…
Мой рингтон резко оборвал меня. Прежде чем ответить, я уже знала, кто это, и, судя по тому, как Риккард отпрянул, он тоже знал, кто это.
Риккард поднялся на ноги.
— Рик…
— Нет, поговори со своим парнем, — его тон был каким угодно, только не снисходительным. Когда я не пошевелилась, он просто покачал головой, выглядя более разбитым, чем я когда-либо его видела. — Увидимся в кампусе.
Глядя вслед удаляющемуся парню, я не могла не задаться вопросом, к кому я была более жестокой. К Риккарду или к себе?