За окном медленно проплывают пейзажи ночного города. Зачаровано созерцаю светоигру вывесок и витрин, отбрасывающих радужные блики на ртутную поверхность мокрого асфальта. Если зажмуриться, то фары проносящихся мимо машин становятся похожи на каких-то огромных, сказочных светлячков. Мой таксист не торопится — явно вытягивает время, но меня это не печалит. Мне тоже спешить некуда. Я благодарна ему за эту неторопливую поездку, за льющуюся из динамиков приятную музыку, за его неразговорчивость, за то, что позволяет хоть ненадолго продлить ощущение радости и волшебства.
Но всё хорошее рано или поздно кончается. В конце-концов машина въезжает в мой двор и мягко оттормаживает у дома.
От всей души благодарю водителя и захожу в подъезд.
Подойдя к лифту, не могу сдержать вскрик возмущения. Опять сломан! Да они издеваются что ли?!
Печально смотрю на обувь. Высокий каблук сделал своё дело: ноги от непривычки гудят, поясница противно поднывает. Но выбора у меня нет.
Кое-как заползаю на десятый. Заворачиваю за угол и замираю. У входа в квартиру, прислонившись спиной к входной двери, стоит… Глеб.
Видит меня, расплывается в безупречной голивудской улыбке, резким движением головы отбрасывает упавшие на лоб волосы и делает шаг навстречу.
— Привет, малыш! А я тебя уже пару часов жду. Ты где так долго? — подходит ещё ближе. Я невольно отступаю назад.
— Глеб, зачем ты здесь?
— Тебя увидеть хотел, — сканирует меня жадным плотоядным взглядом, — Чудесно выглядишь, Лесь.
У меня мурашки по спине бегут, ощущаю себя полностью голой… Не по себе, хочется прикрыться, но понимаю, как по-дурацки это будет смотреться со стороны и сдерживаюсь. Раньше, расплавилась бы, взгляни он на меня так, а сейчас, почему-то, противно до дрожи.
— Глеб… — выдавливаю из себя, — Ты должен уйти. Я не готова сейчас с тобой общаться — очень устала. Давай перенесём наш разговор в другое место и время. В квартиру я тебя не запущу, не надейся, а лестничная площадка — не самая хорошая локация, для обсуждения нашей ситуации…
— Малыш, ну зачем ты так? Я безумно соскучился. Даже не представляешь насколько! Хватит капризничать. Иди ко мне!
Он надвигается с грацией готового к прыжку тигра. Гипнотизирует. Небесная синь с оттенком бирюзы магнитит, не позволяет прервать зрительный контакт. Застываю под этим взглядом, как маленький обреченный зверёк, а он подходит всё ближе… ближе…
Неимоверным усилием воли сбрасываю колдовской дурман:
— Бежать! — панически вопит сознание.
Поздно! Понимаю, что шансов у меня никаких, но предпринимаю последнюю попытку. Пячусь и… упираюсь спиной в стену. Всё! Ловушка захлопнулась. Больше отступать некуда.
Он подходит вплотную, одной рукой опирается на угол стены, отсекая мою последнюю лазейку для побега, другая его рука всё это время заведена за спину. Прижимается ко мне всем телом, впечатывает в стену. Наклоняется и ловит губами мочку моего уха, прикусывает.
— Хочууу! — жаркое дыхание опаляет мою покрытую мурашками шею.
Чувствую, что и правда хочет. Ткань джинсов натянулась, словно готова лопнуть под напором его дикого желания. Ощущаю его жар своим животом. Извиваюсь, пытаясь отодвинутся хоть немного. Безуспешно! Только хуже делаю.
Глеб дышит поверхностно, хрипло:
— Дразнишься? Осторожно, а то я тебя прям здесь возьму… — накрывает своим ртом мои губы. Впивается. Чувствую как его язык настойчиво прорывается сквозь мои плотно сжатые зубы.
Меня трясёт мелкой дрожью. Разум застилает непроглядная тёмная пелена дикого, неконтролируемого ужаса.
— Пусти! Пусти! Пусти! — метрономом отстукивает в помутненном рассудке.
Чисто инстинктивно, не осознавая, что делаю, впиваюсь зубами в его язык. Глеб вскрикивает и молниеносно отскакивает от меня. Хватается за рот, морщится, сплёвывает на пол кровавую слюну.
— Блиин! — рычит он, — Ты что творишь, дура?!
На секунду в его взгляде мелькает холодная, жестокая ярость. Невольно съеживаюсь, ожидая удара. Но уже через мгновение он берет себя в руки и продолжает спокойным, тихим голосом:
— Прости, Лесь! Я не хотел тебя оскорблять. Необдуманно сорвалось. Больно просто…
Молча оседаю по стене. Лицо пылает, слёзы душат, готовые вырваться в потоке неконтролируемой истерики.
— Убирайся! — шепчу еле слышно.
Он секунду стоит молча, не двигаясь, а потом опускается на корточки рядом со мной.
— Прости, маленький, мне показалось, что ты тоже хотела… прости… Прости, что напугал. Просто крышу при виде тебя снесло. Сам не знаю как так вышло, — пытается погладить по голове, но я отстраняюсь.
— Это тебе. Твои любимые… — вздыхает Глеб и кладёт мне на колени букет роскошных пионов, — Не обижайся на меня. Я постараюсь сдерживаться в дальнейшем. Не стану торопить события… — говорит он, поднимается и быстро идёт к лестничному выходу.
— Люблю тебя! — произносит, замирая на пороге. А через секунду, удаляющиеся шаги на лестнице сообщают мне о его окончательном уходе.