Отыскиваем в компьютере старый похожий тест:
град — город,
прах — порох,
страна — сторона
страж — сторож…
(Мальчик всё прекрасно помнит и знает значение всех слов в одной колонке и в другой — в своё время я ему отдавал приказ выучить это, а приказы в условиях военной дисциплины — выполняются, а не обсуждаются!)
Смотри внимательнее в старый пример:
гРАд — гОРОд,
пРАх — пОРОх,
стРАна — стОРОна
стРАж — стОРОж…
Что же такое «младость»?
Мальчик не знает.
Давай сделаем так же, как и было тогда: выделим большими буквами ЛА и ОЛО. Смотри: в одном столбике везде ЛА, а в другом везде ОЛО. Видишь?
ГЛАд — гОЛОд
ХЛАд — хОЛОд
МЛАт — мОЛОт
ЗЛАто — зОЛОто…
Так что же такое «младость»?
Мальчик не знает.
Давай поменяем столбик ЛА на столбик ОЛО. Видишь, что получается, когда мы это делаем? Так что же такое «мЛАдость»?
Мальчик не знает.
— Смотри: ведь это же мОЛОдость! Просто нужно было заменить ЛА на ОЛО! И тогда бы ты получил это слово! Ведь оно же тебе знакомо!
— Точно! Правильно! А я и не думал, что и здесь так же можно!..
— А почему не думал?
— Вы же мне приказывали выучить чередование РА — ОРО, а про такое чередование ничего не говорили и ничего не приказывали!
Так же плохо было и в математике: вызубрить и повторить — пожалуйста, сообразить и посчитать — только с величайшим трудом и далеко не всегда.
А техника-то вокруг — новейшая. Вся классная комната завалена электроникой, как мусором…
Но вот зато другая проверка — постоянно действующая. Это сказки, которые мы штудируем — читаем, прорабатываем в них непонятные слова. Мальчик должен прочесть и связно пересказать данную сказку. И высказать своё отношение к её персонажам. Ну а сказки-то — народные: русские, немецкие, французские и всякие другие. А в народных-то сказках добро всегда торжествует над злом, а жадные и богатые всегда терпят поражение, а добрые и бедные всегда обретают счастье… Так и с кем же ты, на чьей стороне твоё сочувствие?
И вот тут-то мой ученик достойно проходит сквозь это испытание: его сердце всегда на стороне бедных и обиженных, как будто он и сам из их же числа, а его гнев — всегда направлен против богачей и грабителей. И это всё — искренне, я это безошибочно определяю. То же и маленький Джемшерик, который так любит присоединяться к нам и слушать наши сказки. Дети есть дети…
В жизни Сократа пока ничего особенного не происходило, если не считать новых похождений на любовном фронте, покупки ещё одной машины для своих телохранителей да нескольких грандиозных банкетов, которые он закатил, чёрт его там разберёт, по каким поводам.
Хотя во внешнем мире всё было далеко не так гладко. У всех на уме была прежде всего проклятая Чечня. В девятых классах «простой» школы, в которых я как раз-таки и работал, по программе был в это время Лермонтов. Когда я читал детям его маленькую, но прекрасную поэму «Валерик», то все слушали её — затаив дыхание. Ни на каком другом уроке литературы ничего подобного никогда не бывало. Среди тех лермонтовских стихов, которые я задавал детям учить наизусть, была и «Казачья колыбельная» — тоже на русско-чеченскую тему. И это произведение вызывало в детях необыкновенные чувства… А в десятых классах мы в это время проходили Льва Толстого, который тоже был участником русско-чеченской войны прошлого века. Почему-то принято считать, что вершина творчества Толстого — роман «Война и мир»; а по мне так ничего возвышеннее и волшебнее повести «Казаки» он не создал. Из всей русской литературы только на этой повести и сможешь по-настоящему понять, как бывает красив русский человек…
А в эту же самую пору один из крупных политических деятелей Франции, выступая по французскому телевидению опять же на чеченскую тему, зачитал французам «Казачью колыбельную» Лермонтова. Как обвинительный акт против русского народа и его великого национального поэта!
В качестве образца недоразвитости русского народа!
В конце февраля я опять получил свою сногсшибательную грузинскую зарплату: 250 000 рублей. По существующему на тот момент обменному курсу это было чуть-чуть больше, чем 50 американских долларов.
Когда же я впервые встретился с Сократом и мы с ним договаривались о плате за мой труд, то тогда это было в пересчёте на наши российские деньги более ста долларов; когда же мой работодатель после этого пошёл на попятный и нежданно заявил об уменьшении платы за мой труд, то и тогда это было чистых сто долларов; всё это означало, что моя грузинская зарплата снизилась на данное время — вдвое. Но, трезво оценивая степень жадности и бессовестности хозяина, я понимал, что большего он пока не даст. Впрочем, жить пока было можно и на эти деньги — очень скромно, отказывая себе и семье во всём, но — не впроголодь! А это самое главное. Ибо что может быть страшнее, чем вид собственных голодных детей. Да ещё и после вида других детей — пресыщенных! Да ещё и после вида и запахов той жратвы, которой во дворце моего грузина было так много, что иногда мне хотелось украсть что-нибудь и принести своим детям лакомый кусочек чужой роскоши! Искушение было, но я ни разу не поддался ему. Из гордости, а не от чрезмерной честности. Ничего. Проживём и без чужих объедков. И на том спасибо, мой дорогой грузин! Даст бог — и мы выживем! Выжили же как-то русские люди, пройдя через монголо-татарское нашествие и через советскую власть!
А в марте сильное потепление сменилось сильным похолоданием: разбушевалась метель, и то там, то здесь по городу рвались провода, обрушивались столбы и деревья. На подступах к моему дому валялось одно такое дерево: почки, из которых уже начали было вылазить первые нежные листики, умирали под снегом на безжалостном морозе…
Две работы и два заработка. Только и успевай — то на одну, то на другую, то в один мир, то в другой.
Так же метались туда-сюда и старенькая учительница, которая обслуживала маленького Джемшера, и молодая математичка Лида, роман, которой с Сократом уже к этому времени полностью завершился.
Под конец и этого месяца мы, все трое, получили каждый свою зарплату: я — 250 000 рублей, старенькая учительница — 165 000, молоденькая — 190 000. (Все просьбы обеих женщин о повышении жалованья, все ссылки на жестокую инфляцию Сократ отметал самым решительным образом.)
Вопрос о том, как долго ещё в нашем труде будет существовать необходимость, обсуждался. Имелось в виду, что мы будем нужны всё предстоящее лето вплоть до первого сентября, когда оба грузинчика пойдут в частную школу.
Ни мы, ни грузинское семейство и не догадывались, что нашим отношениям суждено будет вскоре закончиться. Ещё ровно один месяц — и всё исчезнет: и уютная классная комната с компьютерами, пальмами и аквариумом; и тетрадки с учебниками; и симпатичные дети с таким смешным грузинским акцентом, с такими смешными грузинскими жестами и поступками.
И зарплата грузинская — тоже исчезнет: ещё по одному разу получим, и — всё!
Апрель 95-го года проходил в стране под знаком приближающегося всенародного праздника: исполнялось полвека со дня победы нашего народа над Германией.
На фоне общей шумихи незаметным осталось вот какое сообщение: Россия согласилась сделать территориальные уступки Китаю! Китай теперь будет иметь выход в Японское море, и возле нашего Владивостока возникнет новый, уже китайский, порт! Остров же Даманский на реке Уссури, из-за которого в шестидесятых годах у нас был с Китаем вооружённый конфликт, остров Даманский уже давно отдан китайцам. Без боя. И там теперь сооружён музей боевой славы — в память тех, кто когда-то здесь славно сражался против русских. Каждый день тысячи китайцев под видом туристов и коммерсантов въезжают в Россию. Большая их часть назад возвращаться не собирается, и уже более двух миллионов их создало свои незаконные поселения в России, а знаменитый русский сибирский писатель говорит: ничего страшного, пусть заселяют, они — лучше нас, они работать умеют, вот пусть себе и работают, а Сибирь — велика!
В массовом восприятии как-то вдруг стушевались и чеченские события. А уж про моего грузина и ему подобных — люди и вовсе позабыли.
Между тем, существовал некий реальный человек, который когда-то, будучи совершенно нищим вошёл в один из крупнейших российских городов, стремительно обогатился, захватил колоссальную власть — и вот теперь об этом вроде бы никто и не знает!
Скорость с которою он обогащался и обогащался, всё нарастала и нарастала. Уже и знаменитые эстрадные певцы прилетают к нему из Москвы, чтобы только спеть пару песенок у него на вечеринке; уже и по телевиденью местному его показывают, называя по фамилии, но забывая почему-то назвать основной род деятельности и источник доходов; уже он и попечитель, и благодетель, и спонсор… Ещё немного и он скупит весь огромный город! И превратит его в грузинское княжество!.. Казалось, не будет конца и краю этому вечному восхождению…
Но конец-таки наступил.