Пенни
Еще до того, как я открываю глаза и просыпаюсь, я понимаю, что что-то не так. Я чувствую себя странно… не в своей тарелке. Во рту пересохло, а на языке остался горький привкус, почти металлический.
За глазами, глубоко в черепе, раздается стук, которого я никогда раньше не ощущала. Это само по себе странно, потому что у меня была своя доля травм головы. Я уже должна была привыкнуть к любому виду головной боли.
Медленно открыв глаза, я осматриваюсь вокруг. Я в постели Райдера… голая. Его одеяло накинуто на меня. Прижимая его к груди, я медленно сажусь.
Я одна в комнате, что меня немного пугает. Но больше всего меня пугает то, что я не могу вспомнить, как я здесь оказалась. В поисках информации о прошлой ночи я перелопатила весь свой мозг. От усилий голова начинает болеть еще сильнее, и я все равно прихожу к полной пустоте. Как будто кто-то взял черпак для мороженого и выковырял кусочек моего мозга. Кусочек, который хранил все мои воспоминания о прошлой ночи.
Последнее, что я помню, это… как садилась на мотоцикл с Райдером. Он отвез нас в бар, и вот тут все становится неясным. Кажется, мы зашли внутрь…
После этого в моей голове мелькают лишь отрывки воспоминаний.
— Ты серьезно? — приглушенный мужской голос доносится до моих ушей. Даже через закрытую дверь я слышу в нем гнев. Затем я слышу, как Райдер что-то говорит, но его голос звучит тихо, поэтому я не могу разобрать, что он говорит.
Я тихо встаю с кровати и мелкими шагами иду к двери. Мгновенно я замечаю что-то липкое на внутренней стороне бедер. Я протягиваю руку вниз между ног и понимаю, что у меня немного болит, а на коже определенно засохла сперма. Мы занимались сексом прошлой ночью. Он кончил в меня, снова.
Черт. Почему я ничего не могу вспомнить?
Я хватаю первый попавшийся предмет одежды. Это один из свитеров Райдера. Я натягиваю его на голое тело и на цыпочках подхожу к двери, слегка прижимаясь к ней ухом.
— Как ты можешь ей доверять? И как она могла проделать все эти математические вычисления в своей голове? — спрашивает неизвестный мужчина. Математика…это мне знакомо. Райдер попросил меня подсчитать цифры.
— Я просто верю, и она хороша в математике. У нее не было причин лгать.
— Не было причин лгать? Ты держал ее взаперти как свою секс-рабыню, готовый отдать ее парням, когда она тебе надоест.
Нет. Он бы так не сделал. Он не сделает…
— Не говоря уже о том дерьме, которое случилось с ней прошлой ночью…
Я оступаюсь, моя голова кружится, а желудок переворачивается. Что случилось со мной прошлой ночью?
Моя рука подлетает ко рту, когда я чувствую, как внезапно поднимается рвота. Я едва успеваю добежать до ванной, прежде чем все содержимое моего желудка выплескивается в унитаз. Я продолжаю отплевываться, мое тело судорожно вздрагивает, долгое время после того, как внутри ничего не остается.
Я не слышу, как он вошел. Он просто появляется из ниоткуда, опускается на колени рядом со мной, положив руку мне на поясницу.
Когда мое тело, наконец, решило, что этого достаточно. Райдер протягивает мне маленькое полотенце, чтобы я вытерла лицо.
— Что со мной случилось? — мой голос такой хриплый, что едва похож на мой собственный.
— С тобой все будет в порядке, — это все, что он говорит, совсем не отвечая на мой вопрос. — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной и поговорила с Мэддоксом. Он в гостиной.
Я качаю головой, но Райдер уже тянет меня за собой, поднимая на ноги. Обхватив меня за плечи, он ведет меня в гостиную.
Мэддокс, которого, как я теперь понимаю, я знаю, сидит на диване. Его ледяной взгляд останавливается на мне, и мое сердце начинает бешено колотиться в груди.
Райдер тащит меня к дивану, где садится, увлекая меня за собой. Вместо того чтобы позволить мне сесть рядом с ним, как я ожидала, он тянет меня к себе на колени. Одной рукой он крепко обхватывает мой торс, словно думает, что я буду вырываться.
Взглянув на пол, я замечаю, что Моджо смотрит на меня снизу, его голова склонена набок, словно он не понимает, почему я напугана.
— Пенни, да? — Мэддокс нарушает тишину.
— Да, — отвечаю я, мой голос звучит так же смиренно, как я чувствую себя сейчас.
— Что ты помнишь о прошлой ночи?
— Не так уж много. Действительно ничего, — сжав ноги вместе, я вспоминаю, что под толстовкой я голая. К счастью, одежда Райдера слишком велика на меня — размеров на пять. Даже сидя, его кофта прикрывает половину моих бедер.
— Конечно, ты не помнишь, — рычит Мэддокс, в его голосе звучит раздражение. — Это бесполезно, — он отмахивается от меня, как будто действительно говорит, что я бесполезна.
— Возвращайся в постель. Наверстывай упущенный сон, — пренебрежительно говорит Райдер, спихивая меня со своих колен.
Я поднимаюсь на шаткие ноги, но мне удается вернуться в его спальню и не упасть. Закрыв за собой дверь, я прислоняюсь к ней для опоры.
— Я забираю ее обратно в клуб, — рычит Мэддокс. — Мы отправим ее в комнату к Такеру и покончим с этим дерьмом раз и навсегда.
Его слова выбивают воздух из моих легких. С таким же успехом он мог бы ударить меня. Они собираются отвезти меня обратно в клуб… отправить меня в комнату с Такером.
Нет. Я не могу этого допустить. Мне нужно выбраться отсюда.
Лихорадочно оглядываю комнату, пока не нахожу пару леггинсов, которые можно надеть. К счастью, моя обувь тоже здесь. Я быстро обуваюсь и подхожу к окну. Тихонько открываю его и толкаю так быстро, как только могу.
Задрав ногу, я наполовину вылезаю наружу, страх бурлит глубоко в моем нутре по двум причинам. Я боюсь, что Райдер поймает меня, и я боюсь, что он этого не сделает. Потому что, по правде говоря, после всего, что случилось со мной за последние пять лет, это единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.
Я смотрю на дверь еще несколько секунд, но она так и не открывается. Я заканчиваю вылезать из окна, мои ноги приземляются на мягкую траву внизу, и я пускаюсь бежать.
Не оглядываясь и не думая о том, куда идти, я просто продолжаю бежать.
Я бегу до тех пор, пока мои ноги не отказывают, пока я не могу сделать ничего другого, кроме как сесть на тротуар, прислонившись спиной к зданию. Мои ноги устали, легкие горят, а ребра болят.
Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на дыхании. Обхватив себя руками, я уткнулась лицом в плечо. Материал свитера мягкий, и от него пахнет Райдером. Глубокая боль возникает в груди, когда я думаю о нем… Я скучаю по нему. Я скучаю по комфорту, который он мне дарил.
— Ты в порядке, милая?
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть, откуда доносится голос, и вижу пожилую женщину, стоящую в нескольких футах от меня. Она держит две сумки с продуктами, которые выглядят слишком тяжелыми для нее.
— Я в порядке, — вру я, — Но кажется, вам нужна помощь.
Я заставляю себя встать.
— Могу я помочь вам донести пакеты?
— Это было бы очень мило с твоей стороны, — она протягивает мне одну сумку. — Я живу недалеко отсюда, всего в одном квартале.
Я следую за милой старушкой к ее дому, радуясь, что она больше не задает мне вопросов.
— Здесь я и живу, — говорит она, когда мы доходим до входа в квартиру. — Поставь, пожалуйста, сумку на ступеньки. Отсюда я справлюсь.
Я делаю, как она просит, оставляя пакет на верхней ступеньке. Я поворачиваюсь, собираясь уйти, когда она протягивает мне руку.
— Вот, возьми за свои хлопоты, — я смотрю вниз на двадцатидолларовую купюру в ее руке.
— Все в порядке, правда. Я рада помочь.
— Я тоже, дитя. Пожалуйста, возьми. Может быть, на билет на автобус отсюда.
— Спасибо, — я беру купюру из ее рук и засовываю в карман свитера. — Правда, спасибо.
— Автовокзал в той стороне, — она указывает в ту сторону, откуда мы пришли минуту назад. — Удачи, — она мило улыбается мне, и от ее доброты я чуть не плачу.
Я смотрю, как она берет свои сумки и исчезает в здании, прежде чем повернуться и начать идти.
Пройдя несколько улиц, я оказываюсь на автобусной станции. Подойдя к кассе, я думаю, хватит ли у меня смелости сесть на автобус, но я знаю, что должна.
* * *
Поездка на автобусе длится недолго. Всего двадцать минут езды за город, и я здесь, выхожу из автобуса на улице, где я выросла.
Пока я иду к дому, который раньше называла своим, в животе поднимается страх. Я так давно не разговаривала с родителями. Возможно, они даже не хотят меня видеть.
Я должна вернуться в женский приют, но это будет первым местом, где Райдер будет меня искать. Наверняка это второе место, а значит, я не могу оставаться здесь долго. Я останусь лишь для того, чтобы рассказать им правду и сказать, как мне жаль.
Когда я подхожу к дому, мне кажется, что я вернулась в прошлое… в лучшее время. Все выглядит так же, папа подстригает траву, а мама следит за тем, чтобы цвели цветы. На крыльце висит ветряной колокольчик, его нежный звук немного успокаивает мои нервы.
Несколько минут я стою перед дверью и набираюсь смелости, чтобы постучать. Когда я наконец поднимаю руку и стучу костяшками пальцев по тяжелому дереву, мое сердце бешено колотится о грудную клетку.
Борясь с желанием убежать, я заставляю себя стоять на месте и ждать.
Мгновение спустя я слышу приближающиеся шаги, и дверь распахивается. Все, что я могу сделать, это стоять на месте, застыв во времени и затаив дыхание.
Мама смотрит на меня, ее глаза невероятно расширены, будто она не может поверить, что я действительно здесь.
— О, Пенни, — наконец говорит она, делая шаг ко мне. Она обхватывает меня руками и притягивает к себе так, как это может сделать только мать. — Мы так волновались за тебя. Мы думали…
— Мне так жаль, — бормочу я ей в волосы, и она обнимает меня еще крепче.
— Не извиняйся, милая. Я просто так рада тебя видеть, — она отстраняется, в ее глазах блестят слезы. Она обнимает мое лицо обеими руками, потирая мои щеки большими пальцами. — Мы так скучали по тебе, Пенни.
— Я тоже по вам скучала.
Больше, чем я могу выразить словами.
— А теперь заходи и расскажи мне, что случилось, — она заводит меня в дом и закрывает за мной дверь. Ведя меня на кухню, она выдвигает для меня стул. — Садись, я приготовлю тебе горячий шоколад.
Я сажусь и смотрю, как она достает чашку.
— Райдер не начинал драку, — пролепетала я.
Моя мама замирает на месте. Она поворачивается и смотрит на меня, сбитая с толку.
— Но ты сказала, что начал он.
— Я знаю. Это была ложь. Райдер защищал меня от Томми в тот день. Он просто пытался помочь, а я солгала, чтобы избавиться от него. Это все моя вина.
— Пенни… — мама ставит чашку на место и пересекает комнату. Присев рядом со мной, она берет мою руку в свою. — Почему ты так поступила?
— Потому что я была глупой, ревнивой и отчаянно хотела нравиться кому-то. Когда вы начали опекать Райдера, мне казалось, что он отбирает вас у меня. Это было глупо и незрело. Но в то время я просто хотела, чтобы он ушел. А потом случилась драка, и Райдер попал в беду. Все обвинили его, а на следующий день в школу пришла полиция с вопросами, и я солгала.
Мне никогда в жизни не было так стыдно. Я даже не могу смотреть на маму, пока признаюсь в этом. Я причинила вред человеку, действительно причинила, изменила его жизнь из-за своего эгоизма.
— Я не знаю, что сказать, Пенни.
— Тут нечего сказать. Я сделала это, и я заслужила все, что случилось со мной после.
— Не говори так. Мы все совершаем ошибки. Я не понимаю, почему ты осталась с Томми. Почему ты позволила ему так обращаться с тобой? Почему ты просто не рассказала нам правду?
— Сразу после разговора с полицией я чувствовала себя такой виноватой. Я собиралась рассказать им, рассказать вам, но потом Томми поймал меня по дороге домой. Он начал говорить со мной, был очень милым и очаровательным. Он сказал мне, что я всегда ему нравилась, что я поступила правильно, и теперь мы можем быть вместе. Он стал провожать меня в школу каждое утро, забирать после обеда, приносить подарки. Я поверила во все это, поверила в его ложь. Я думала, что он действительно любит меня.
— Томми — искусный манипулятор. Он и нас одурачил. Мы долго не могли понять, что он пытается забрать тебя от нас, а когда поняли, было уже слишком поздно. Он затянул тебя в свою паутину, и мы не думали, что когда-нибудь получим тебя обратно. Потом он появился здесь и искал тебя, около двух месяцев назад. Мы так волновались.
— Тогда я и сбежала. Я хотела приехать сюда, но боялась, что он найдет меня и что вы не захотите моего возвращения.
Мама нежно сжимает мою руку в ответ.
— Мы всегда будем хотеть, чтобы ты была здесь. Это твой дом, независимо от того, сколько тебе лет. Твой папа скоро вернется с работы, и тогда мы сможем обустроить тебя в твоей старой комнате.
— Мама, я не могу долго оставаться. Я, вероятно, скоро уйду.
— Пенни, если ты думаешь, что я позволю тебе выйти за эту дверь после того, как мы так долго не виделись, то ты очень, очень ошибаешься.
— Но…
— Никаких «но», — она подняла палец вверх, — Ты остаешься, и точка.
— Хорошо, — наконец соглашаюсь я. Не похоже, что мне есть куда идти.
Теперь я могу только надеяться, что Райдер не будет искать меня. Надеюсь, я не стою таких хлопот.