Российская империя. Уральская Магическая Академия
Я зашел в кабинет и опустился на прежнее место. Я не знал, что же такого важного или страшного скажет мне ректор, но никакой стакан воды мне не нужен.
— Роман, давайте еще раз проверим ваш потенциал, — ректор вынул из кармана шар и протянул мне.
— Хорошо, — я взял шар, подержал его в руке и показал ректору.
Тот разочарованно выдохнул, снова спрятал шар в карман и сказал:
— Все правильно. Восьмой… Поздравляю вас еще раз. Это очень высокий уровень. Вы наверняка в курсе, что у Его Императорского Величества Кречета Петра Алексеевича тоже восьмой уровень?
Я кивнул. И что? Причем здесь я? Я никакого отношения к Кречету не имею… Может быть.
— Вы должны понимать, что из-за этого за магами от восьмого до десятого уровня ведется… Как бы это сказать, — задумался он.
— Слежка? Надзор? — попытался ему помочь.
— Скорее, ненавязчивое наблюдение.
Я хмыкнул. Он думает, если подобрать слово помягче, то и смысл поменяется?
— Не переживайте. За вами никто хвостом ходить не будет.
— Уже хорошо, — выдохнул я.
— Просто все крупные сделки, перемещения за границей и встречи с высокопоставленными людьми будут отслеживаться. Ну, и так по мелочи. А еще иногда они будут выходить с вами на связь и приглашать к себе, для уточнения некоторых деталей.
Тут в дверь постучали и заглянула Зинаида.
— Проходите, Зина, — кивнул ректор. — Вам удалось связаться?
— Да, удалось. Трубку взяли на удивление быстро и велели сегодня в час дня быть на месте.
— Хорошо, — кивнул он.
Зинаида с сочувствием посмотрела на меня и скрылась за дверью. Ректор взглянул на наручные часы, что-то прикинул в уме и снова обратился ко мне:
— В десять часов машина академии будет ждать вас у портала. Не опаздывайте.
— Погодите, — напрягся я. — Объясните мне толком, что происходит? Куда вы меня отправляете?
— Не волнуйтесь. С вами просто переговорят и поставят на учет. Это бюрократические проволочки, — махнул рукой Григорий Георгиевич. — Просто имейте в виду, что с этого дня вас возьмут на карандаш. Но вам не о чем беспокоиться. Вы же и так не собирались делать ничего противозаконного. Верно? — он пристально посмотрел на меня.
— Конечно, — подтвердил я, и ректор вмиг расслабился.
— Ну вот. У вас есть полчаса на то, чтобы перекусить или переодеться. Не забудьте, в десять вас будет ждать машина.
Я встал и направился к двери. С одной стороны, я и так собирался съездить в город за оружием и броней. Но, с другой стороны, меня напрягали фразы «возьмут на карандаш» и «Ну, и так по мелочи». Сдается мне, что за последней фразой кроются совсем не мелочи.
Сухарь и Ева ждали меня внизу и, увидев, подошли ко мне.
— Ну что? Свобода кончилась? Теперь надо будет ходить по струнке? — спросил Сухарь.
— Если будут наглеть, то будут ходить по струнке, — усмехнулся я.
— Ты, главное, не переживай, — погладила мою руку Ева.
Я улыбнулся ей и ответил:
— Не волнуйся ты так, красавица. У меня все хорошо. Ректор сказал, что это лишь бюрократические проволочки. Через полчаса я еду в город. Вам что-нибудь привезти?
— Да! Зеркало привези! — с жаром ответил Сухарь.
— Зачем тебе? — усмехнулся я.
— Хочу кое-что проверить, — загадочно сказал он.
— Хорошо, а тебе? — я повернулся к Еве.
— Мне ничего не надо. Лучше не задерживайся и быстрее возвращайся обратно, — еле слышно сказала она и, смутившись, опустила глазки.
В груди что-то шевельнулось. Эх, как же давно я не испытывал это ощущение. Обычно ко мне в постель попадали либо те, кто хотел возвыситься в клане, либо те, кого я больше хотел выпить, чем трахнуть. А тут меня посетило то самое чувство, которое я испытывал последний раз, когда в прошлой жизни был еще человеком. Нет, это не любовь, это влечение. Не замутненное жаждой крови влечение к очень красивой и, главное, живой девушке. Как же это приятно.
Пришлось немного подождать машину. Водитель вышел и открыл мне дверь.
— Присаживайтесь, — пригласил он.
— Благодарю, — ответил я и сел на заднее сиденье, как и полагается аристократу.
До Екатеринбурга мы доехали всего за пару часов. Водитель уже был предупрежден, куда меня везти, поэтому остановился у серого безликого здания и обратился ко мне:
— У вас еще целый час. Можете подождать внутри, если желаете.
— Не хочу столько ждать, можешь отвезти меня в какой-нибудь оружейный магазин?
Водитель что-то прикинул в уме и кивнул:
— Хорошо. Здесь неподалеку есть неплохой магазинчик. Едем?
— Едем, — согласился я.
Не хотелось чужого человека посвящать в свои дела, но, с другой стороны, я смогу сэкономить довольно крупную сумму, воспользовавшись машиной академии, а не услугами такси. Все равно узнают, где я был и какие магазины посещал. Так хоть какая-то компенсация от этой поездки будет.
Мы подъехали к одноэтажному зданию из рыжего кирпича и с большими окнами с толстой решеткой.
Я зашел в магазин и присвистнул от удивления. Никогда в жизни не видел такого огромного количества разнообразного оружия. Здесь было все: от пищалей до револьверов, от ножей до ятаганов. Даже копья были и щиты.
Ко мне тут же подбежал расторопный продавец с жидкой козлиной бородкой:
— Желаете прикупить оружие? У нас есть все! А если чего-то нет, то из-под земли достанем, но для вас привезем.
— Из могилы, что ли? — усмехнулся я.
— И не только, — понизив голос подтвердил он.
Я прошелся по рядам стоек, на которых было закреплено оружие, пытаясь определиться с выбором оружия. За время своей очень долгой прошлой жизни я научился обращаться с различным оружием. Даже томагавк метал так, что любой индеец обзавидовался бы.
Тут я вспомнил, катану Огненной Лисицы. Удобная рукоять, длинное лезвие, отличное оружие, которое мне всегда нравилось.
— А катаны у вас есть⁈ — поинтересовался я.
— Конечно! Пойдемте покажу.
Две катаны висели за саблями. У одной рукоять была красного цвета, а у второй — черного с красными ромбиками.
— Можете взять в руки если желаете.
Сначала я взял ту, у которой была красная рукоять. Она оказалась, как и все катаны — легкая, удобная, острая. Я вернул ее на стойку и вытащил другую.
Едва я взял в руки черную катану, как по мне побежали мурашки. Я не понял почему, но само оружие вызвало у меня приятную дрожь и волнение. Я присмотрелся к рукояти и увидел небольшие царапины и потертости.
— Она не новая?
— Нет, но от этого не хуже. Даже лучше. Если верить старику-японцу, который принес ее, то этому оружию не меньше двухсот лет. А металл настолько высокого качества, что за это время оружие не пострадало, несмотря на то, что побывало в многочисленных сражениях.
— Сколько стоит? — спросил я и взмахнул мечом.
— Пятьсот семьдесят.
Я прикинул в уме. После покупок у меня оставалось сто двадцать рублей. Вчера на макрах заработал двести тридцать. Значит всего триста пятьдесят. Маловато. К тому же это мои последние деньги. И если все потрачу, то даже на еду не останется.
— За триста отдадите? — с надеждой спросил я.
— Нет, конечно, — фыркнул продавец. — Могу рублей двадцать скинуть, но не двести пятьдесят. Я сам его за четыреста у старика выкупил.
— А красный меч сколько стоит?
— Шестьсот двадцать.
— Дороже. Почему?
— Потому что новый, — продавец забрал катану из моих рук и вернул на прежнее место.
Я с сожалением посмотрел на нее и уже хотел уйти, но что-то держало. Меч будто звал меня.
— Завтра будут деньги. Уберите, чтобы никто не купил. — сухо сказал я.
— Хорошо. Но только до завтра. Если не придете, то вновь выставлю на продажу.
— Я приду. Обязательно.
Когда вышел из магазина, то увидел, что водитель идет мне навстречу.
— Надо ехать. Нельзя опаздывать.
Я кивнул и забрался на заднее сиденье. Настроение было паршивое. С самого утра день не задался.
«Сегодня же пойду на охоту и заработаю денег на катану. Заодно скину напряжение. Блин, давненько в моей постели не было женщин. Нужно бы и сексуальное напряжение сбросить. Вот только где, когда и с кем?», — подумал я.
Мы снова остановились у серого здания, и водитель показал мне, где будет дожидаться.
Я нехотя вышел из машины и поплелся к тяжелой металлической двери. Сразу за ней находился пропускной пункт, возле которого прохаживался боец с оружием в кобуре и с дубинкой в руке.
— Кто такой? — грубо спросил он, изучающе оглядел меня с ног до головы и уставился в журнал с записями.
— Граф Големов Роман Степанович, — твердо сказал я и с удовольствием заметил, как спесь слетает с лица охранника.
— Вас ожидают в кабинете номер восемь. Вот сюда, направо.
Он даже весь как-то съежился, а я еле заметно улыбнулся и неспеша зашагал по коридору в указанном направлении. За дверью из красного дерева с позолоченным номером восемь, сидел крупный мужчина средних лет и перебирал бумажки.
— Добрый день, меня зовут Роман Големов. Я из УМА, — поздоровался я и подошел к его столу.
Он поднял голову и окинул меня холодным взглядом.
— Присаживайтесь, Големов, — он кивнул на стул, стоящий в центре кабинета.
«Неужели так боится меня, что решил посадить аж за три метра от своего стола?» — усмехнулся я, снял шапку, и, расстегнув шубу, опустился на жесткий стул.
— Меня зовут Щепкин Ярослав Вольфович. Я глава Екатеринбургского отделения Имперской безопасности. Думаю, вы уже знаете, почему оказались в моем кабинете.
— Нет, не знаю, — ответил я.
Щепкин удивленно посмотрел на меня, встал и подошел к сейфу. Пока он возился с ключом и замком, я осмотрелся. Кабинет был просторный. Я бы даже сказал, что великоват для одного человека. Из мебели только стол с высоким кожаным креслом, два стула, шкаф и сейф. Паркетный пол блестел от бесчисленных слоев лака.
— Держите, — он подошел ко мне и протянул точно такой же шар, как у ректора. — Я должен сам удостовериться, что у вас восьмой уровень. Не уверен, что «Сфера предела», находящаяся в академии, определила ваш потенциал верно.
— А вы не боитесь, что он покажет уровень еще выше? — усмехнулся я и зажал шар в руке.
— Этого не может быть, — сухо ответил Щепкин.
«Ну-у, в моем случае может быть, что угодно. Хорошо, что ты не знаешь, с кем на самом деле имеешь дело», — подумал я и вытянул руку.
По побледневшему небритому лицу я сразу понял, что академическая Сфера не ошиблась. Щепкин забрал шар, спрятал в сейф и вновь сел за стол.
— Граф, восьмой уровень накладывает на вас определенные обязательства, — начал он и достал из ящика стола картонную папку, на которой было написано мое имя.
— Во-первых, руководство академии обязано в короткий срок уведомлять нас о ваших достижениях и серьезных нарушениях. Поэтому не удивляйтесь, если увидите меня или кого-нибудь из Имперской безопасности на крыльце вашего дома. Во-вторых, при всех крупных сделках должен присутствовать представитель Имперской безопасности того региона, где вы находитесь.
— Что вы имеете в виду под «крупными сделками»?
Я сразу вспомнил катану и с раздражением подумал, что это довольно дорогая покупка и, возможно, о ней тоже надо будет доложить.
— Если будете покупать земли, заводы, рудники или поместья. Или продавать земли, рудники, заводы…
— Ясно, спасибо за разъяснения. Всё, я могу идти? — я поднялся и нахлобучил шапку, всем видом показывая, что разговор окончен.
По лицу Щепкина я заметил, что ему не нравится мое своеволие и он ожидал увидеть испуганного студентика, который будет сидеть смирно и нервно трясти ручками. Но со мной подобное не прокатит. Сидеть и слушать эту муть, а тем более следовать его указаниям, я не собирался. Я и не такие спецслужбы за нос водил. Сожру и не замечу.
— Да, можете идти. Но сначала поставьте вот здесь свою подпись, — он ткнул пальцем в какой-то документ, до этого находившийся в папке с моим именем.
Я подошел к его столу, взял документ и пробежал взглядом. Опять двадцать пять! Снова перечень того, что я не могу делать без согласования или оповещения Имперской безопасности.
— Поставьте подпись в самом низу, что вы прочитали документ и согласны его исполнять.
— Поставить подпись я могу, но не гарантирую, что запомнил все, что здесь написано.
— Я вам дам копию. И вы всегда сможете свериться с вашими действиями, — он ухмыльнулся, обнажив широкую щербинку между зубами.
Я нехотя расписался, забрал один из документов и, сухо попрощавшись, вышел из кабинета. Охранник пожелал мне хорошего дня и даже открыл дверь. Яркий пример того, как графский титул влияет на простых людей.
Водитель стоял у машины и щелкал семечки.
— Освободился? Едем в академию? — спросил он и высыпал остатки воробьям.
— Мне нужно зеркало купить. Не знаешь, где его можно достать?
— Так вот же, — ткнул он пальцем куда-то мне за спину.
Я повернулся и увидел вывеску «1000 мелочей». Как оказалось недостаточно попросить зеркало, надо еще уточнить какое оно должно быть:
— Вот, посмотрите, — сказала миловидная продавщица и ткнула пальчиком в витрину. — Есть на подставке, есть настенное, есть карманное. Есть большое и маленькое. Есть круглое и прямоугольное. Есть с подсветкой и…
— Мне для друга, — прервал я ее. — Парни обычно, какие покупают?
Она как-то странно на меня посмотрела и пожала плечами.
— Не знаю. Обычно женщины покупают.
Я решил, что прямоугольное настенное зеркало среднего размера вполне подойдет Сухарю. А Еве взял карманное, украшенное цветастой тканью.
Вернулись мы к академии в шесть часов вечера, и я прямиком направился домой, чтобы поесть и переодеться. Семен уже ждал меня с гороховым супом и жареными куриными крылышками.
— Мне надо отлучиться по делам, — сказал я набитым ртом. — Когда вернусь — не знаю, поэтому не жди меня и ложись спать.
— Хорошо, Ваше Сиятельство. Тут девушка приходила. Вас спрашивала — с хитрецой взглянул на меня Семен.
— Ева?
— Не знаю, как ее зовут, попросила передать, чтобы вы к ней вечером зашли.
— Нет у меня времени по гостям ходить, — я отодвинул пустую тарелку из-под супа и потянулся к острым крылышкам. — Завтра утром зайду, провожу до академии. Кстати, ты никого подозрительного возле нашего дома не видел?
— Подозрительного нет. А вот парень какой-то часто в окна заглядывает. Уж не знаю, кого он высматривает, но голову себе чуть не свернул от любопытства.
— Парень, говоришь? — напрягся я. — А как он выглядит он?
— Не знаю. У меня же глаза совсем плохо видят. Я вон за три метра уже человека не узнаю. Один раз даже…
— Не отвлекайся! Как он был одет?
— Темное что-то, — слуга задумчиво посмотрел вверх. — Я не присматривался.
Та-ак, значит я был прав, кто-то ошивается возле моего дома и следит. Но, кто? Секретарь? Трясогузкин? Или я кому-то нечаянно дорогу перешел?
После сытного ужина переоделся в спортивный костюм, надел шубу, унты и, зажав подмышкой летние туфли, зашагал к академии. Я предположил, что тот, кто следит за мной, может увидеть, как я иду к порталу. Поэтому решил пройти через академию, обойти здание и только после этого идти к порталу. Если будет слежка, то я замечу.
Вскоре я оказался на месте. На всякий случай, в очередной раз огляделся — никого.
— Только попадись мне, — зло процедил я и юркнул за дверь.
Когда выбрался на первом уровне изнанки, то порадовался теплу и солнцу. В этот раз я уже знал куда иду, поэтому скинул шубу с унтами и переобулся в легкие летние туфли.
«Куда пойти? К дому старосты или сразу к воротам?» — подумал я, шагая по узкой тропинке, ведущей в деревню.
На этот раз в деревне было многолюдно. Многие узнали меня и приветствовали, как своего:
— А-а, студент, здорова! Тебя как звать-то? — подошел ко мне и протянул руку молодой охотник с веснушками.
— Роман, — представился и пожал протянутую руку.
— А меня Филипп. Но ты Филей зови. Мне так привычнее.
Я кивнул.
— Пойдешь со мной на охоту? Я как раз собираюсь.
— Да, пойду, — с готовностью ответил я.
Он внимательно оглядел меня и спросил:
— Чем бить будешь? Кулаками?
— Кулаками тоже могу, но все-таки надеюсь на молнию.
— И защиты у тебя нет, — он задумчиво помял подбородок. — Короче, жди здесь. Я быстро.
Он завернул налево и грузно припустил к свежевыструганному дому. Я не стал ждать, а медленно побрел в сторону ворот, однако далеко уйти не успел.
— Эй, студент! — ко мне торопился староста. — Охотиться пришел? Молодец! У нас как раз сегодня двоих на лицо вернули.
— А что случилось? — спросил я и пожал старосте руку.
— Да, подрал их кто-то. Оба без сознания, поэтому мы так и не узнали, кто это был. Так что ты поосторожнее. Гляди в оба и бей первым. Были у нас дурачки, которые хотели погладить пушистого зверька, да потом руки лишались.
Я покосился на его культю и хотел спросить, не он ли тот дурачок, но подумал, что не стоит портить отношения со старостой. Мне ведь ему еще и макры продавать. Тут к нам подошел Филя и протянул мне длинную безрукавку из толстой кожи.
— На, держи. Тебе великовато будет, но ничего другого нет. Главное грудь, живот и пах прикрыты. А без руки и ноги жить можно.
— А без головы? — хотел пошутить я, но Филя сделал грустное лицо и ответил:
— Нет, Рома, без головы ты жить не сможешь, от голода умрешь.
Мы со старостой покатились со смеху, а Филя стоял и удивленно смотрел на нас, улыбаясь. Я так и не понял, он и вправду глуповат, или тоже пошутил.
Втроем мы подошли к воротам. На этот раз руны не горели, и охотники спокойно входили и выходили через ворота.
— Ты только от Фили далеко не отходи, потеряешься еще. Как я потом Григорию Георгиевичу в глаза буду смотреть?
Вдруг ворота резко открылись и в них ввалились пятеро охранников, которые тащили гигантского монстра с чешуйчатой кожей и вытянутой зубастой мордой. Монстр был весь истыкан и изрезан, видимо, долго сопротивлялся и не умирал. Задние лапы были перевязаны толстой веревкой, а передние отрублены.
— Ого! — хлопнул в ладоши староста. — Давно такого жирного макра мне не приносили.
— И не принесем, — ответил один из охотников. — Я завтра на лицо собираюсь. Там и продам.
— Не дури, Слава! — грозно произнес староста и нахмурил брови. Изборожденное шрамами и морщинами лицо рассерженного старика не сулило ничего хорошего. Однако охотники не обратили на него никакого внимания.
Макр из этого монстра оказался намного больше и ярче того, который я достал из зугара. Все восхищенно загудели и предположили, что на лице он будет стоить триста, а может, и все четыреста рублей.
— Ну что, староста, купишь за четыреста, — насмешливо спросил охотник, который достал кристалл.
— Не-е-е, — старик уже успокоился и раскурил трубку. — Максимум двести семьдесят.
— За двести семьдесят можно было возле ворот охотиться, а не лезть в самую глушь, — охотник убрал макр за пазуху, а Филя повернулся ко мне и спросил:
— Ну что, готов?
— Готов, — кивнул я.
Мы подошли к воротам. Филя вытащил из-за пояса боевой топор и осторожно приоткрыл створку.
— Будь осторожен, когда выходишь, они чувствуют нас и, если расслабишься, сожрут.
Он вышел, и я поспешил за ним. В глаза ударило яркое солнце, которое в деревне было приглушено куполом. Пахло влажным мхом и смолой. Мы стояли перед густым темным лесом, который шумел не только кронами деревьев и щебетом птиц, но и яростным рыком, воплями боли и скулежом.
— На лице я тоже был охотником. Но пушнина не так ценится, как макры, поэтому перешел сюда, — сказал Филя и огляделся. — Зверь боится человека и прячется, эти же твари ничего не боятся и только ждут подходящего момента, чтобы наброситься. Поэтому всегда будь начеку.
Я подумал о том, что, будучи вампиром, охота была частью моей жизни. Жажда крови не давала мне успокоиться.
Первые сто лет моей жизни были посвящены изучению крови. Я хотел попробовать кровь всех народов на всех континентах. И я это сделал. Вкус крови зависел от рациона питания, от климатических условий, от возраста и еще много от чего. У меня даже появились гастрономические предпочтения. Правда, это был очень малочисленный народ, который и так был на грани исчезновения, поэтому я оставил их в покое. Но только на то время, пока они не расплодятся.
— Рома, берегись! — крикнул Филя, вырывая меня из ярких воспоминаний.
Я не успел понять, что случилось, как вдруг почувствовал чьи-то острые когти на моих плечах.