Изнанка. Первый уровень.
Я пожалел лишь об одном, что не могу видеть в темноте. Успокаивало лишь то, что у меня всегда под рукой были молнии. Вернее сказать, в руке.
Трескучая искрящаяся молния вырвалась из ладони и ринулась навстречу монстру. Пещера затряслась от ужасного рева, сверху посыпались комья земли.
«Надо выбираться отсюда, пока не завалило», — подумал я и рванул в сторону выхода, но оказалось, что монстр еще жив.
Он издал протяжный вой и грузно побежал мне навстречу. Я почувствовал, как дрожит земля под его ногами, но не остановился, а отправив вперед еще одну молнию, рванул в лобовую атаку. Катана ожила в моих руках. С легкостью, будто монстр был сделан из подтаявшего масла, острое лезвие кромсало и рубило его. Горячая кровь залила мне лицо, но я всего лишь сплюнул и продолжил убивать. Гигантское существо цеплялось за жизнь и пыталось отбиваться. Пару раз мне чуть не попало его мощной когтистой лапой, но катана отсекла ее.
Последний удар я нанес в грудь, всадив лезвие по самую рукоять и провернув. Монстр дернулся, хрипло выдохнул и замер. Наступила давящая тишина. Я слышал лишь свое бешено бьющееся сердце.
Простояв минуту рядом с трупом, я зашагал к выходу. От напряжения и адреналина дрожали руки и подкашивались ноги. В первый раз в этом теле я встретился с сильным противником.
На улице светило солнце, щебетали птицы, дул легкий ветерок. Я опустился на поваленное дерево и глубоко вздохнул. После тьмы пещеры, тяжелой вони костей и гнилой плоти, этот лес показался мне райским местом. О том, чтобы вытаскивать тушу на улицу, не могло быть и речи, поэтому нужно было возвращаться и доставать макр.
Я оглядел себя и понял, что Семен точно не один час проведет в прачечной. Кровь, грязь, какая-то зеленая слизь покрывали мой повседневный костюм.
— Выброшу и куплю новый, — решил я, но тут вспомнил слова охотника, который говорил, что не важно, с каким трудом ты добыл макр. Цена из-за это не повысится. Ценность представляет лишь сам кристалл, а не усилия, приложенные при его добыче.
Я тут же поднялся с бревна и зашагал внутрь пещеры к монстру. Пещера снова встретила меня тошнотворным запахом и полутьмой. Монстр был такой большой, что для того, чтобы добраться до его головы, потребовалось взобраться на него и на коленях подползти к голове. Распахнув зубастую пасть, воткнул катану в нёбо и сделал разрез.
— Та-а-к, где ты тут? — я никак не мог нащупать макр, поэтому закрались сомнения, что его вообще нет, но тут я уперся во что-то твердое тыльной стороной ладони и с облегчением выдохнул. Это был угол макра.
Я вытащил его и тут же убрал в карман. Затем, на всякий случай, раскрыл грудину в надежде найти еще один, как у зугара. Однако больше кристаллов не было.
Когда вышел на улицу, то первым делом вынул кристалл из кармана и внимательно рассмотрел его. Большой и искрящийся. Намного больше предыдущих.
— Рублей триста будет стоить, — решил я, снова спрятал в карман и зашагал в сторону ворот.
На сегодня хватит, тем более я был весь мокрый и грязный. Мне хотелось быстрее скинуть с себя всю одежду и залезть в горячую ванну, чтобы смыть с себя эту липкую кровь.
Я возвращался прежним путем вдоль купола, а не через лес, поэтому до ворот дошел быстро. Однако, когда до входа оставалось всего несколько метров, катана в моей руке будто дернулась. Это был едва ощутимый толчок, но я понял, что так она предупреждает меня об опасности.
Прижавшись спиной к куполу, я взял катану двумя руками и медленно зашагал к воротам. Хорошее приподнятое настроение тут же улетучилось, сменившись тяжелым тревожным предчувствием. Я никого не видел и не слышал, но это ничего не значило. В этом месте нельзя было расслабляться ни на миг. За считанные секунды из охотника можно превратиться в добычу.
Я подошел к воротам, на которых руны светились голубым огнем, и огляделся. Никого. Он что, невидимый?
— Ну и где ты прячешься? — громко произнес я, чтобы привлечь внимание.
Вдруг сверху раздался тихий шелест, будто голубь вспорхнул с крыши. Но знал, что голубей здесь точно нет, поэтому первым делом упал на землю и выставил катану лезвием вверх. Тонкий писк и рядом посыпались серебристые перья. Я осторожно поднялся и посмотрел вверх. Надо мной кружила птица и сверкала на солнце серебристым оперением.
— Какая красивая! — восхищенно произнес я. — И как ее еще не съели?
Я подобрал перо с земли и тут же выбросил обратно. На пальце остался глубокий порез, из которого закапала кровь. Перо было настолько острое, что даже разрезало траву, на которую упало.
— Уж не этот ли монстр напал на Филю? — прошептал я, глядя на то, как птица снова летит ко мне.
На этот раз я подобрал с земли сук и бросил в нее. Птица вмиг распахнула крылья и, пару раз взмахнув, разрубила сухую древесину на три куска. Теперь я был убежден на сто процентов, что эта красивая птичка и есть тот ужасный монстр, который покалечил четырех охотников.
Как только она снова подлетела ко мне, я сделал резкий выпад и насадил ее на острие клинка. Два раза трепыхнувшись, она обмякла.
В голове макра не было. Еще один взмах и в темно-синем мясе грудины сверкнул кристалл. Он был самый маленький из всех, что я находил.
Аккуратно, чтобы не порезаться, я взял птицу за когтистую лапу и подошел к воротам. Руны уже не горели.
— Ну, наконец-то! Я уже начал волноваться! — воскликнул Егор и бросился мне навстречу.
— Надо было со мной идти, — я бросил птицу на землю.
— Ого! Вот это перышки, — он уже потянулся к птице, но я не позволил:
— Не хочешь лишиться руки, лучше не трогай. Перья острые, как бритва.
— Студенты, вы опять здесь? — по тропе шел староста и дымил трубкой.
Мы поздоровались, и я показал добытые макры.
— Такого мощного мне давно не приносили. Из кого ты его вытащил? — он зажал трубку зубами и взял двумя руками большой макр.
Я рассказал про пещеру и монстра. По мере рассказа рот старика медленно открывался, пока трубка не упала на землю.
— Это же вармонт, — ошарашено сказал он и сглотнул. — На него только группами ходят. Он же огромный, как дом.
Мне стало не по себе от его пристального немигающего взгляда, поэтому я показал на серебристую птицу.
— Второй макр из этого чуда. Я так думаю, эта она напала на Филю и его напарника. Перья такие острые, что можно порезаться даже не дотрагиваясь.
Староста, наконец, пришел в себя и подошел к птице.
— Хм, в первый раз вижу. Надо по энциклопедиям порыскать, а то я с таким еще не сталкивался. О, вы же студенты. Вам и карты в руки. Найдите, что это за тварь. Хоть будем знать, кто моих молодцов порезал. А заодно узнайте, как эта сволочь размножается. Если по-птичьи, то надо гнездо искать. Не хотел бы я, чтобы весь выводок здесь летал.
Егор с готовностью согласился поискать информацию, но только во время моих занятий с Зинаидой в библиотеке.
— Мне одному скучно, — ответил он на мой вопросительный взгляд.
— Сколько за макры дадите? — спросил я старосту.
— За мелкого рублей пятьдесят, не больше. А вот за макр вармонта четыреста дам. И, как такие, как он, на первом уровне изнанки появляются?
Я пристально посмотрел на него, давая понять, что не надо меня обманывать и уменьшать стоимость кристалла. Староста выдержал мой взгляд, но цену поднял.
— Ладно, заберу за четыреста пятьдесят.
Мы ударили по рукам, и он полез за кошельком. Пока отсчитывал деньги, к нам подошли охотники, с которыми мы виделись недавно.
— Это как вам удалось такую тварь завалить? — поинтересовался охотник, разглядывая порезанный сапог, которым он всего лишь несильно пнул птицу.
— Рома один ее убил. Я здесь его ждал, — Егор с гордостью посмотрел на меня.
— Чем ты ее прикончил?
— Вот этим, — я показал свою катану.
Охотник хотел взять оружие в руки и осмотреть внимательнее, но я убрал меч, а на недоуменный взгляд охотника ответил:
— Прости, свое оружие никому не доверю.
— Понимаю, — ответил он.
Я убрал катану в ножны, забрал деньги и, попрощавшись, зашагал по тропе к деревне. Егор пошел следом.
— М-да, ну и неделька выдалась. То одно, то другое. Надо срочно отдохнуть и желательно по полной программе, — подмигнул он мне.
— Ах, да, вспомнил. Ты денег просил одолжить. Сколько надо?
— Уже не надо, — махнул он рукой. — Сегодня от отца деньги получу. Давай лучше в город съездим? Развлечемся, развеемся, поиграем.
Я задумался. Впереди два выходных дня. Почему бы и не прогуляться по ночному городу? Не выпить хорошего вина? Да и в карты давно не играл.
— Согласен, — кивнул я и надел шубу.
— Отлично! Тогда в два часа дня я зайду за тобой. Будь дома, — предупредил Егор, и мы прошли через портал.
На улице снова похолодало. От сильного мороза трещали даже горы. Мы застегнулись на все пуговицы, подняли воротники и торопливо зашагали по дороге. Разговаривать не хотелось, поэтому мы попрощались и разошлись.
Едва я зашел в дом, как почувствовал тепло и запах мясного бульона с приправами. Семен уже храпел вовсю, но на плите стоял наваристый бульон с лавровым листом, а на подоконнике холодец, застывший в тарелке и нарезанный кубиками.
Я так проголодался, что мигом разделся, принял душ и вернулся на кухню. Налив себе большую чашку бульона, насадил на вилку холодец и с наслаждением съел.
На часах было три пятнадцать, когда я лег на кровать. Я думал, что после всего, что сегодня произошло, засну сразу же. Но, как оказалось, ошибался. Сначала грабитель в магазине тортов, затем дуэль с этим тюфяком Валерой, а потом охота. У меня до сих пор в носу стояла вонь пещеры, хотя я целых три раза намылился. Одежду, в которой охотился, сразу засунул печку, чтоб Семен сжег. Я бы не надел ее больше, даже если бы слуге удалось отстирать.
Проворочавшись битых полчаса, я все-таки заснул. Правда, сон был поверхностный и прерывистый. Я то убегал от кого-то, то догонял. Неясные образы, зубастые пасти, Евина улыбка — все смешалось в один нескончаемый вращающийся калейдоскоп.
Утром мне выспаться не дали. В комнату влетел Семен с криками:
— Пожар! Пожар!
Я мигом вскочил с кровати и, схватив штаны, закричал в ответ:
— Где пожар⁈ Что горит⁈
— Академия горит, — выдохнул он.
Слуга весь трясся и был белый, как полотно. Я не стал больше ничего расспрашивать, а наскоро оделся и выбежал на улицу. Над академией вился черный дым. Заспанные, опухшие от сна и одетые, как попало, студенты бежали в сторону академии. Я присоединился к ним и вскоре увидел, что из окон четвертого этажа вырывается пламя. Маги тушили пожар с помощью водных заклинаний. К тому моменту, как я подбежал к зданию, огня уже не было видно, да и дым вился лишь тонкой струйкой.
В дверях стоял ректор и никого не впускал внутрь.
— Нечего вам здесь делать! И без вас разберемся. Расходитесь по домам!
Было видно, что его эта новость тоже застала в кровати, поэтому он одет был в полосатые пижамные штаны, разные ботинки и в шикарную шубу. Студенты еще немного потоптались, но затем вынуждены были разойтись по домам.
— Что случилось-то? — окликнул меня Егор, когда я уже подходил к дому.
— Пожар в академии.
— Да ты что⁈ Библиотека сгорела?
— Даже не надейся, — усмехнулся я. — Четвертый этаж горел. Если я правильно понял, то кабинет ректора.
— Это Валера поджег. Больше некому. Ректор, наверное, его в хвост и в гриву, вот он и обиделся.
Я пожал плечами. Но тут возле нас остановился студент, который шел следом.
— Не-е-е, его уже ночью вытурили. Сам видел, как он чемодан к порталу тащил.
— Так, может, поджег и уехал? — не сдавался Егор.
— Пожар только часов в шесть начался.
— Тоже сам видел? — съехидничал Егор.
— Не-е-е, преподаватели говорили, а я подслушал. Говорят, точно поджег. Само там ничего загореться не могло.
— А что, действительно, кабинет ректора сгорел? До библиотеки не спустилось?
— Про библиотеку не знаю, но приемной досталось сильнее всего, — ответил студент и зашагал дальше.
Мы с Егором перекинулись еще парой слов и разошлись по домам. Я зашел и сразу почувствовал неладное. Пахло нашатырным спиртом.
— Семен, ты чего? — подошел я к старому слуге.
Он сидел на кухне у печи и держал стакан воды в дрожащих руках.
— Сгорела? — упавшим голосом спросил он.
— Кто? — не понял я.
— Академия.
— Нет, потушили уже. Говорят, только один кабинет пострадал. А ты чего такой бледный? Сердце прихватило? Может, лекаря вызвать?
— Нет, лекаря не надо. Не сгорела, и хорошо, — выдохнул он.
— Ты из-за академии так разволновался, что ли?
— А как же? Ведь ни с чем останетесь, коли академия сгинет. Матушка ваша этого не переживет.
Я успокоил старика и отправил в кровать, а сам поставил чайник и принес из холодной кладовки вчерашний холодец.
Через полчаса, когда я позавтракал и отнес Семену чашку чая в кровать, в дверь постучали. Я подумал, что это Ева, поэтому отряхнул крошки с рубашки, пригладил волосы и открыл дверь. Но на крыльце была не она, а два мага из Совета.
— Големов, собирайтесь. Вы идете с нами, — сказал тот маг, с хохолком, как у птицы.
— Куда? — напрягся я.
— К ректору. Нашлись свидетели, которые утверждают, что это вы подожгли академию.
— Что⁈ Что за хрень? Какие свидетели? Это у вас шутки такие? — не сдержался я.
Я пристально вгляделся в их лица, пытаясь найти хоть малейший намек на то, что они меня разыгрывают. Но маги только сильнее нахмурились и повторили, чтобы я не тянул время и собирался.
— Ничего не понимаю, — прошептал я и снял шубу с вешалки.
Семен выглянул из гостиной и вопросительно уставился на меня.
— Все хорошо. Я скоро вернусь, — я попытался выдавить улыбку, но она получилась кривая и неестественная.
Не хватало еще, чтобы у Семена снова приступ случился. Я без него не могу, он мне, как родной.
Я вышел из дома. Маги встали по обе стороны от меня, и мы двинулись к академии.
— Прямо, как преступника ведете, — буркнул я.
— Подозреваемого, — поправил маг с хохолком. — Не волнуйтесь, менталисты во всем разберутся.
— Хотелось бы верить.
Ректор нас ждал в актовом зале. Он выглядел уставшим и осунувшимся.
— А, Роман, проходите, — махнул он мне рукой.
— Григорий Георгиевич, я ничего не поджигал… — начал было я, но он остановил меня и указал на стул.
— Садитесь. Я знаю, что вы не могли такое натворить, но мы должны выслушать обе стороны и проверить. К тому же свидетель не один.
Мне стало как-то не по себе. Откуда взялись свидетели того, что я не совершал? А вдруг кто-то оделся, как я, или представился моим именем? Осталось только выяснить, кому и зачем надо было так меня подставлять.
— А где же свидетели? — я оглянулся.
— Сейчас придут. Я сначала хотел в одном из деканатов провести, но передумал. Я уже отправил за свидетелями и менталистами, поэтому скоро они присоединятся.
Я тяжело вздохнул и расстегнул шубу. Посмотрев на часы, понял, что мне удалось поспать всего три часа. Еще и Егор пригласил на ночную гулянку. Эх, не выспаться мне в этой жизни!
Тут дверь открылась и появился…
— Трясогузкин! — воскликнул я.
Это был тот самый вор, который сначала хотел обокрасть посла на приеме, а затем банкира в поезде.
— Илья, проходите. И вы Федор.
Только сейчас я увидел, как за боязливо косящимся Трясогузкиным, идет еще один студент. Я вспомнил его. Он стоял в толпе у входа на полигон во время дуэли.
Два мага, которые приходили за мной, стояли поодаль и зорко наблюдали за присутствующими.
— Роман, вот эти два студента утверждают, что это вы подожгли мой кабинет, — сказал ректор и уставился черными глазами.
— Это не правда, — спокойно ответил я.
— Погодите, Григорий Георгиевич, — возмущенно сказал второй студент. — Я не утверждаю, что Големов поджег.
— Гусеницын, разберемся, — отмахнулся ректор. — Илья, начинайте.
Трясогурзкин бросил на меня затравленный взгляд и заговорил.
— Мой дом находится неподалеку от академии. Я часто за утренним кофе любуюсь на это прекрасное старинное здание, основанное…
— Ближе к делу, — прервал его разглагольствования ректор.
— Сегодня я, как обычно, налил себе крепкий кофе и подошел к окну. Вдруг что-то яркое блеснуло, а затем начался пожар. Я сам видел, как несколько дней назад Големов упражнялся на спортивной площадке. Молнии только так летели во все стороны.
— Я тоже видел, — поддакнул Федор. — У нас занятия были на третьем этаже. Оттуда из окна и увидел. Все знают, что практические занятия проводятся только на полигонах, поэтому мне стало интересно узнать, кто же такой смелый? Когда он возвращался с площадки, то я узнал его. Это был Големов.
Я протяжно выдохнул. Мне нечего было возразить, ведь я, действительно, пускал молнии, но только один раз и это было не сегодняшним утром.
— Что скажете, Роман? — повернулся ко мне ректор.
— Я пускал молнии, но в снег, а не в сторону академии. И это было один раз несколько дней назад. Федор все правильно говорит, а вот Трясогузкин врет.
— Я не вру. Я видел молнию, которую ты пустил в окно кабинета ректора! — взвизгнул вор.
Я еле сдержался, чтобы не подойти и не сделать ему больно, а ведь я умею. Это он мне так отомстить пытается, паскуда? Ну-ну, смотри, чтобы докторам не пришлось тебя по кускам собирать после того, как я с тобой поговорю наедине.
— Вру — не вру, — передразнил ректор и повернулся к магам. — Сейчас все станет ясно. Господа, вся надежда на вас. Жду вашего вердикта.
Маги кивнули и подошли сначала ко мне. Я не знал, что от них ожидать, поэтому напрягся.
— Роман Големов, вы практиковались в магии за пределами учебных полигонов? — как бы между прочим спросил маг с хохолком и сел напротив.
Я уже хотел ответить про спортивную площадку, упустив эпизоды с охотой, но тут почувствовал легкое головокружение. Затем перед внутренним взором начали всплывать все моменты, когда я использовал магию. Начиная от самой первой молнии на полигоне и заканчивая ночной охотой. Маг, между тем, сидел расслабленно и с интересом рассматривал свои ногти. Будто он совсем не причастен к тому, что со мной сейчас происходит.
— Роман? — подал он голос и метнул на меня пронизывающий взгляд.
У меня пересохло в горле, поэтому я обернулся в поиске графина с водой, но его здесь не было. Я знал, что сейчас лучше говорить правду и ничего не утаивать. В конце концов ничего предосудительного я не делал и никому не вредил.
— Да, я использовал магию вне учебного полигона, — откашлявшись ответил я.
— Когда и где? Прошу, не сдерживайте себя. Я прекрасно знаю, что правда из вас так и просится наружу, — улыбнулся он.
Но улыбка была не доброжелательная, а холодная и натянутая. Это была уловка, чтобы расположить меня к себе. Уверен, если я и дальше буду молчать, то в дело вступит второй маг, который в противовес первому, будет груб и несдержан. Известный метод допросов.
— Один раз на спортивной площадке выпустил в снег не больше трех молний. А также убил несколько монстров на первом уровне изнанки, — как на духу ответил я, и мне стало легче. Маг был прав, правда просилась наружу. Я, конечно, могу расплавить этому придурку мозги, и инстинктивно уже собирался это сделать, но сейчас мне лучше позволить им узнать правду, пока они не полезли дальше того, что я им готов показать.
— На первом уровне изнанки? Что вы там делали? — ужаснулся ректор.
— Ходил на охоту.
— Охотились на монстров? — у ректора был такой вид, будто у него сейчас случится приступ. Вот этого не надо, мне достаточно Семена с его слабым сердцем.
— Мне нужны деньги, — сухо ответил я.
Ректор провел рукой по лицу и кивнул магу, чтобы тот продолжал.
— Вы хотите сказать, что сегодня ранним утром не пускали молнию в окно кабинета ректора?
— Нет.
Маг еще раз внимательно посмотрел на меня, затем встал и повернул стул в сторону Федора. Тот быстро ответил на все вопросы, и маг с ректором остались довольны его ответами.
Настал черед Трясогузкина. Он выглядел спокойным и уверенным. Меня это напрягло, так как я не знал, на что он способен. Вдруг он сможет обмануть менталистов?
— Илья Трясогузкин, вы, действительно, видели, как Роман Големов использовал магию? — спросил маг, напряженно глядя на него.
— Да!
— Он говорит правду, — маг повернулся к ректору.