Российская Империя. Уральская Магическая Академия.
Словно в замедленной съемке, я смотрел, как огромный кусок горной породы летит в центр зала. Как раз туда, где стоит улыбающаяся Зинаида. Я понимал, что у меня всего секунда или две до того, как камень убьет женщину. Вскочив на ноги, в два прыжка оказался рядом, схватил ее за талию и отпрыгнул в сторону.
Мы повалились на пол одновременно с камнем. От удара все вздрогнуло, и по полу побежала трещина.
Ошарашенная магиня тут же вскочила и уставилась на камень, лежащий в том самом месте, где только что была она. Сначала царила гробовая тишина. Видимо, зрители не сразу оправились от шока, но мгновение спустя полигон взорвался удивленными возгласами:
— Не может быть!
— Как ему это удалось⁈
— Он вообще человек⁈
Они, было, кинулись к нам, но Зинаида запретила всем заходить на территорию полигона:
— Стойте там! Тут опасно! Неизвестно, сколько еще камней упадет, — она боязливо покосилась на потолок.
Я встал, отряхнул штаны от серой пыли, которая осыпалась после удара камня об пол и вопросительно уставился на магиню:
— Занятие продолжается или закончим на сегодня?
— Роман! Спасибо вам большое! Вы спасли мне жизнь. Я запомню это. Зря я понадеялась на защиту полигона. Впредь буду осторожнее.
Я кивнул, и тут сзади послышался строгий голос:
— Что здесь произошло?
Повернувшись, мы увидели мага из состава Члена Советов. Зинаида тут же переключилась на него и вкратце рассказала о том, что случилось. Маг подозрительно посмотрел на меня и подошел к камню.
— М-да, такое здесь впервые. Это какой же силы должна была быть молния, чтобы отколоть кусок горы?
— О-о-о, — с восхищением произнесла Зинаида и посмотрела на меня. — Молния была высший класс! Давно у меня не было таких сильных студентов.
— Поздравляю, — сухо произнес он и окинул меня изучающим взглядом. — Но теперь придется остановить занятия на этом полигоне. Необходимо убрать отсюда этот камень, заделать трещину в полу и укрепить свод пещеры. Вам повезло, что камень на задел вас, Зинаида. Не хотелось бы, потерять такого ценного сотрудника, как вы?
— Мне бы тоже этого не хотелось, и если бы не граф Големов, наши с вами ожидания не оправдались.
Она с такой благодарностью посмотрела на меня, что мне стало не по себе. Но ее взгляд быстро переместился на влетевшего встревоженного ректора.
— Все живы? Зина, как ты? Это у тебя же здесь занятие шло? Объясните мне, наконец, что случилось?
Магиная подробно рассказала о том, что произошло с самого начала занятия. Отметила мой прогресс, с воодушевлением описала молнию и то, что случилось позже. Ректор не прерывал и не задавал уточняющих вопросов. Но после окончания рассказа подошел ко мне и крепко пожал руку.
— Молодец, Роман. С того момента, как вы положили руку на «Сферу истины», я уже знал, что из вас получится сильный маг. Пожалуй, для ваших занятий надо будет повесить на стены мишени из более прочного материала.
— Сколько времени на это уйдет? — встревожился я.
— Пока не знаю, — развел руками ректор. — Все зависит от того, как быстро наши мастера соорудят такие мишени.
— Но все это время я буду заниматься на другом полигоне, верно? — уточнил я.
— Нет, — мотнул он головой. — Пока для вас занятия на полигоне отменяются. Но вы не волнуйтесь. Зинаида найдет чем занять вас в библиотеке.
Я чуть не выругался, но вовремя взял себя в руки. В библиотеке? Серьезно? Я буду, как Егор, сидеть и переписывать никому не нужную информацию из книги в тетрадь вместо того, чтобы изучать то же самое на практике? Настроение было испорчено. Совсем недавно я был в восторге от того, что я приручил молнию. Самую настоящую молнию! Но теперь наступило горькое разочарование. Да, когда я был вампиром, магия мне была недоступна. И, несмотря на то, что магов я уничтожал пачками, в глубине души я им завидовал. Мне тоже хотелось приручать стихии и творить чудеса. Но в то время я боялся признаться в этом даже самому себе, не то, что другим. А сейчас я обладаю даром, а меня вот так несправедливо лишают возможности им пользоваться, но придется потерпеть, если хочу учиться дальше.
Ректор, Зинаида и маг принялись обсуждать предстоящий ремонт, а я оделся и зашагал к тарантайке. Мне это название понравилось, к тому же оно больше подходило данному транспортному средству.
На перроне снова толпились студенты и что-то шумно обсуждали. При виде меня они замолчали и с любопытством уставились.
— Это правда, что ты своего наставника спас? — спросил высокий белобрысый детина.
— Да, — равнодушно ответил я и огляделся в поисках расписания движения тарантайки.
— Спасибо! Зинаида отличный преподаватель и хороший человек, — детина протянул могучую лапищу.
Рукопожатие было крепким, впрочем, как я и ожидал. Такому силачу только подковы гнуть. После него еще несколько парней подошли и протянули руки с чувством глубокого уважения и искренней благодарности в глазах. Видимо, она и правда пользуется неподдельным уважением среди студентов.
Я хотел у них спросить, когда же подъедет тарантайка, но тут услышал скрип колес и пронзительный гудок. Когда вагоны подкатили к перрону я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Она просто ехала задом наперед. Машинист теперь сидел в конце состава и смотрел на дорогу, высунувшись в окно. Ну, неужели нельзя было как-то по-другому организовать движение? Я забрался в вагон, снял перчатки и принялся чертить ногтем фигуры на замерзшем окне. При мысли о том, что произошло на полигоне, у меня возникало двоякое чувство. С одной стороны, я спас женщину и выпустил мощную молнию уже на первом занятии. Но, с другой стороны, меня лишили занятий по магии на неопределенное время. Вот она благодарность!
Я посмотрел на свою руку. Мы как раз проезжали мимо фонарей, и кольцо с изображением Голема сверкнуло на среднем пальце. Глубоко вздохнув, подул на ладонь, и она тут же отозвалась теплом и покалыванием. Так быстро? То есть, теперь я вот так запросто могу пульнуть молнией в любой момент? Я даже привстал от восторга, и сердце забилось быстрее. Мне очень сильно захотелось еще разочек выпустить молнию, но я сдержался. Вряд ли кому-нибудь понравится быть убитым молнией, даже не гуляя под грозой.
Когда тарантайка остановилась, я первым выскочил из нее и огляделся, пытаясь найти безопасное скрытое от всех место, чтобы втихую попрактиковаться магии, потому, как у меня уже зудела ладонь. Однако перед дворцом пролегала скалистая равнина, а вдали виднелся черный лес. Сделав вид, будто завязываю шнурки, я дождался пока студенты, ехавшие со мной, зайдут в здание академии. Ветер все не утихал, но я терпеливо ждал, хотя зубы уже начали выбивать ритм. Наконец, когда площадка перед дворцом опустела, я снял перчатку и приготовил ладонь.
— Ничего страшного, если чуть-чуть шарахнет молния, — прошептал я и уже почти совершил задуманное, как в голове отчетливо прозвучал голос Зинаиды, которая с самого утра зачитывала нам правила УМА:
— Нельзя применять магию вне полигона. Нарушителя ждет суровое наказание вплоть до отчисления!
Я еще немного поколебался, но нарушить правило в первый же день обучения не решился. Будет обидно если выдворят отсюда до того, как я получу нужные мне магические умения. Все-таки я единственный мужчина в роду и глава семьи. По крайней мере, пока не нашелся отец. Интересно, это молодое тело на меня так действует, что я решил пуститься в безрассудство, или это от осознания того факта, что я больше не обременен жаждой крови и законами ковена? Наверное, и то, и другое.
Натянув перчатку, я поплелся в академию. Судя по расписанию, сегодня занятий больше не было, поэтому я был свободен.
«Чем же заняться? — я расстегнул пальто и опустился на кресло в фойе. — Может, съездить до Екатеринбурга и купить шубу?»
— Ты чего здесь? — услышал я удивленный голос Егора, который подошел ко мне сзади. — Ты что, не поехал на полигон и пропустил занятие?
Он сел напротив меня и уставился, ожидая ответа. Я неспеша рассказал ему о том, что произошло на полигоне. Егор даже сначала не поверил, но тут ко мне подошел один из очевидцев и поздравил, крепко пожав руку.
— Да ты у нас герой! Уверен, скоро за тобой начнет гоняться репортерша из местного факультатива журналистики, требуя в подробностях описать совершенный подвиг.
— Никакой это не подвиг, — отмахнулся я. — Вот, думаю, чем занять себя. Помнится, ты предлагал показать мне первый уровень изнанки. Предложение еще в силе?
— Конечно, — кивнул Егор. — Но в другой раз. Я еще не отработал все штрафы, поэтому сегодня помогаю латать заградительную сетку на спортивной площадке. Если хочешь, пойдем со мной, но предупреждаю сразу: это на улице. Поэтому оденься потеплее, а то в этом году лето холодное.
— Лето?
— Да, по здешней смене времен года сейчас середина лета. Ну, как наш июль.
— Какая же здесь зима? — опешил я.
— Увидишь, — усмехнулся он. — Поэтому рекомендую купить что-нибудь потеплее, чем это пальто и ботинки, — он окинул меня взглядом.
Я прикинул сколько у меня денег. Из дома взял двести рублей, еще пятьсот заработал в поезде. Сотню дал Семену на продукты. Значит осталось шестьсот. Не так уж и мало. На шубу из куницы или дубленку из ягненка должно хватить.
— Как бы мне добраться до города? Хочу по магазинам пройтись.
— Вообще-то сейчас проблематично выехать из академии. Общественный транспорт в будние дни отсюда не ходит, — покачал головой Егор. — Но я смогу решить эту проблему, если ты готов заплатить. Я могу позвонить знакомому таксисту, он подъедет к порталу и заберет тебя. Но, предупреждаю сразу, это дорого.
— Сколько?
— Ну-у, рублей двадцать в одну сторону.
— Что⁈ Двадцать рублей? Это же грабеж! — возмутился я.
На двадцать рублей можно было месяц прожить, а тут такси в одну сторону. Жирно не будет?
— А что ты хотел? Ехать далеко, дорога плохая, к тому же цены здесь выше, чем у вас в столице.
Я понимал, что выхода у меня нет. Надо утепляться. К тому же Семену тоже надо прикупить что-нибудь потеплее, чем его стеганный сюртук. Глубоко вздохнув, я кивнул.
— Звони таксисту.
Егор полез в нагрудный карман за мобилетом и не спеша набрал номер. Пока он договаривался с таксистом, я снова вспомнил о Еве. На первом общем занятии ее не было и на полигоне ее не увидел. Надеюсь, с ней ничего не случилось.
— К двум часам подъедет, — сказал Егор. — Будь готов. Больше десяти минут он ждать не станет. А я, похоже, буду на спортплощадке до самой ночи. Работы там — непочатый край.
Я поблагодарил и поспешил к выходу. Семена я решил взять с собой, но до этого надо заглянуть к Еве. Застегнувшись на все пуговицы и замотавшись шарфом, я почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и обернулся. За дальним столом в кресле сидел Трясогузкин и буквально прожигал меня взглядом.
«Боится и ненавидит, — усмехнулся я. — Оно и понятно. Мало того, что получил леща от меня, так еще и деньги заставил вернуть. Ну, ничего-ничего, я за тобой и здесь присмотрю. А если еще раз попадешься, то шею сверну».
Я вышел на улицу и направился в сторону общежития Белкиной. Ветер дул в лицо, ботинки скользили по ледяной дороге, пальцы мерзли в тонких перчатках.
— Нет, так дело не пойдет, — тихо сказал я и ускорился, увидев статую с лицом лисицы. — Хоть все деньги потрачу, но шубу куплю.
На долгий стук дверь открыл молодой человек с выпирающими верхними зубами и в очках с толстыми линзами. Он вопросительно уставился на меня.
— Ева Белкина у себя? — стуча зубами, спросил я.
— Мне-то откуда знать, — пожал он плечами, развернулся и, шаркая стоптанными домашними тапочками, поплелся по просторному холлу.
«Ну такой задрот ее точно не защитит, если кто-то ворвется», — подумал я, забежал в дом, закрыл дверь и зашагал за ним, осматриваясь.
Обстановка была скудная, но все необходимое имелось, хотя качество мебели оставляло желать лучшего: длинный диван, скорее всего жесткий, прямоугольный стол, табуретки, дешевая репродукция картин, на полу тонкий цветастый ковер.
— Здесь она живет, — ткнул он пальцем в дверь напротив кухни.
Я снял шапку, пригладил волосы и постучал.
— Кто там? — еле слышно спросила она.
— Роман Големов. Пришел тебя проведать. Можно зайти?
— Ой, подожди! — за дверью послышалась возня, удар, писк и тишина.
Я замер, прислушиваясь. Вдруг дверь распахнулась и показалась раскрасневшаяся Ева. Она была в теплом розовом костюме и с платком на шее.
— Ты что, заболела? — встревожился я.
— Немного, — ответила она и покашляла. — Ночью температура поднялась и горло болит. Проходи, если не боишься заразиться.
Она пошире открыла дверь и отошла в сторону. Комната была небольшая. Даже меньше, чем у моего слуги. Из мебели только кровать, письменный стол и шкаф. Больше бы ничего и не влезло.
— Пойдем лучше в гостиную, а то здесь даже сесть некуда.
Она набросила на плечи махровый халат и пошла за мной. Диван, как я и думал, был жесткий и неудобный. Красивый снаружи особняк внутри оказался дешевой ночлежкой.
— Я хочу в город съездить пока время есть. Привезти тебе что-нибудь? Может, лекарство?
Она задумчиво посмотрела вверх, а я снова невольно залюбовался ею. Даже больная и растрёпанная, она была очень миленькой.
— Думаю, было бы полезно попить горячего чаю с медом, — несмело сказала она. — Я тебе сейчас деньги на мед принесу.
Она хотела вскочить, но я ее задержал.
— Не надо денег. Лучше выздоравливай скорее, а то учеба только началась, а ты уже пропускаешь.
— Да-а-а, — протянула она, погрустнев. — Надеюсь, завтра станет лучше.
— Я в этом не сомневаюсь. Жди меня к вечеру.
Она кивнула, а я натянул шапку и поспешил к двери. До дому я добрался намного быстрее, чем в прошлый раз. Однако Семен снова долго не открывал.
— Что ж такое-то? — вспылил я. — Опять у тебя шкворчало?
— Нет, — мотнул он головой. — Вода лилась. Я от вашего костюма жирные пятна отмывал. Еле вывел. Горчица помогла.
— Какой еще костюм с пятнами? — недовольно пробурчал я, скинул ботинки и обул шерстяные тапочки.
— Ну тот, в котором вы в поезде ехали. Видать запачкались, когда рульку свиную ели.
— А-а-а, — я вспомнил, как толстяк схватился за меня жирными пальцами. — Сейчас быстро поедим и к порталу. Съездим до Екатеринбурга за шубой и валенками.
Семён кивнул и засеменил к кухне разогревать обед. На этот раз он приготовил голубцы и подал сметану в глубокой пиале.
— М-м, обожаю голубцы, — с набитым ртом сказал я и подмигнул обрадованному слуге.
— Матушка ваша, Раиса Петровна, велела мне выучить рецепты всех блюд, что вы любите.
Я кивнул и, обмакнув кусок голубца в густую сметану, отправил в рот. Все-таки хорошо, что Семена взял с собой.
После обеда мы засобирались в дорогу. Я сложил все деньги в портмоне и спрятал его во внутренний карман пиджака. Невзначай дотронувшись до мобилета, вспомнил, что хотел позвонить матушке.
«После поездки позвоню», — решил я и поторопил Семена, который никак не мог решить, какой из своих поношенных сюртуков надеть. А я еще раз убедился в том, что Семену шуба тоже пригодится.
Вскоре мы вышли из дома и торопливо зашагали к зданию академии, чтобы не терять время и не обходить его стороной. Когда проходили через фойе, то встретили Зинаиду.
— Големов, завтра с утра жду вас в библиотеке. Пока наш полигон не готов, будете проходить теорию.
— А почему мне нельзя заниматься на другом полигоне?
— Потому что у всех очень плотное расписание практических занятий. Студентов много, на каждого рассчитано по полтора часа. Чтобы вклинить вас в чужое расписание, придется менять его у всех. Пока всё понятно?
Я кивнул. Что ж тут непонятного? Не хотите менять расписание, значит я сам поменяю место занятий. Осталось только найти это место. Заверив Зинаиду в том, что приду в библиотеку к началу первого занятия, мы с Семеном поспешили к выходу. На часах уже было два часа дня.
Портал представлял собой каменный проход, закрытый с двух сторон тяжелыми дверьми. Внутри было светло, как днем, хотя не висело ни одного осветительного прибора. А еще при выходе из него появлялось ощущение похожее на то, когда самолет попадает в воздушную яму. Будто желудок подскакивает, а сердце падает в пятки. Но это было лишь мимолетное ощущение, которое сразу же пропадало.
На той стороне нас ждал громоздкий черный автомобиль с огромными выпуклыми фарами. Я поздоровался с таксистом и забрался на заднее сиденье, а Семен залез на переднее.
— Егор сказал, что обратно вас тоже сегодня привезти, — повернулся ко мне таксист.
— Да, все верно, — кивнул я и размотал шерстяной шарф, от которого у меня жутко чесалась шея.
— Он сказал, сколько это будет стоить?
— Да, — я невольно вздохнул, вспомнив огромную для меня сумму.
— Это я к тому, что, бывало, в городе все деньги потратят, а потом за копейки просят отвезти обратно, — как бы оправдываясь, пояснил он. — Поэтому вы, пожалуйста, двадцаточку отложите сразу, чтобы нечаянно не потратить.
— Не волнуйся. Со мной такого не случится, — осадил я его.
Таксист еще что-то хотел сказать, но передумал. И правильно. Ни в чьих советах я не нуждаюсь.
Путь до города казался очень долгим. Было видно, что таксист бережет свою машину, поэтому перед каждой ямой он притормаживал и аккуратно объезжал.
Только к пяти часам мы въехали в город.
— Куда вам надо? Я здесь все знаю, — похвастался таксист.
— Нам бы теплых вещей прикупить. Но чтоб недорого и качественно.
— Знаю такое место, — улыбнулся он и быстро домчал нас до магазина с большими окнами и шикарной вывеской «Зимняя сказка».
Ага, так я и поверил, что здесь недорого. Я отлично знал, что таксистам приплачивают такие магазины, чтобы они клиентов к ним привозили, поэтому сделал недовольную мину и сказал:
— Нет, не подходит. Давай к следующему.
Таксист удивился, но ничего не сказал и подъехал к другому с менее шикарной вывеской «Меховой мир». Но я опять замотал головой и сказал:
— Мне здесь не нравится.
На этот раз таксист всерьез задумался. Вот теперь я поверю, что он привезет меня в такой магазин, какой мне нужен.
— На рынке есть небольшой ларек. Там индусы торгуют. Вроде неплохой товар.
— Вези, — кивнул я.
Он остановился у рынка, на котором за прилавками стояли крикливые торговцы и зазывали народ.
— Печень! — кричала дородная матрёна, обмотанная пуховыми платками. — Свиная! Говьяжья! Лосиная! Свежая печень! Подходите!
— Ножи! Топоры! Лопаты! — бородатый мужик крутил и подбрасывал в руках боевой топор.
Я расплатился с таксистом и велел забрать нас отсюда же через час. Мы с Семёном вылезли из машины и зашагали по узкому проходу между прилавками к виднеющимся вдали ларькам.
— Куропатки, — схватил меня за руку слуга. — Может, купим? Вы же их так любите. Я их с рисом и изюмом запеку.
Я мельком взглянул на цену куропаток и сказал:
— Остыл я к куропаткам. Лучше курицу.
— Вяленная оленина, — восхищенно произнес он и снова коснулся моего рукава. — Может, возьмем, а? Никогда не пробовал. Вкусная, наверное.
Я с наслаждением втянул носом ароматы копченостей и приправ, но вынужден был снова отказаться. Такие деликатесы нам были не по карману. Семён, видимо, это тоже понял, поэтому, когда мы проходили возле замороженных морепродуктов, он только печально вздохнул и расстегнул сюртук.
— А здесь намного теплее.
— Да, — согласился я. — Вот бы и в УМА такая погода была, а то мне сказали, что там середина лета. Даже страшно представить, что будет зимой.
Семен заохал и снова запахнул сюртук.
Мы быстро нашли индусов, торговавших шубами, но, как оказалось, цены здесь тоже были кусачие. Гораздо выше столичных.
— Это ты в «Зимнюю сказку» не заходил, — пробурчал недовольный индус. — Там цены в три раза больше моих.
— Там, наверное, и качество получше, — я провел рукой по овчине и шерсть осталась на моих руках. — Этот тулуп облысеет после первой же носки.
— Э, так это совсем старый тулуп, — индус оживился. Он-то думал, что я сразу же уйду, но я продолжал присматриваться к товару. — Пойдем, я покажу тебе мой лучший дубленка и лучший шуба. Как раз подходящий такому важному господину, как ты.
Мы зашли в небольшую подсобку, и он отодвинул занавеску, за которой висели соболиные и норковые шубы, каракулевые дубленки с воротником из чернобурки, белые песцовые манто и еще много чего из пушнины. Больше всего мне понравилась шуба из черного лоснящегося соболя и такая же шапка к нему. Семен выбрал дубленку из ягненка и лисью шапку.
— Пятьсот пятьдесят, — озвучил цену индус.
— Четыреста, — сухо ответил я.
— Почему четыреста? Где здесь четыреста? — возмутился индус и любовно провел рукой по шерсти соболя. — Я и так скидку сделал. Чтобы ты стал постоянный клиент. Давай пятьсот.
— Четыреста, — спокойно ответил я и еще раз полюбовался отражением в большом зеркале. В дорогих вещах я даже чувствовал себя по-другому, нежели в вязаной шапке и трехлетнем потрепанном пальто.
— Четыреста девяносто и всё, я согласен, — протянул он руку.
— Четыреста. Или мы идем в другой ларек. Я видел неподалеку тоже шубами торгуют. Может там посговорчивее буду продавцы.
— Что? — скривился он. — Ванька Пузатый будет сговорчивее? Ну лады, — он махнул рукой. — Давай четыреста и отправь друзей сюда.
Я расплатился, и мы с Семеном, нагрузившись свертками, поспешили к выходу из рынка. По пути я купил две пары унт из оленьей шкуры и килограмм липового меда. Пока мы примерялись и торговались, час уже прошел. Поэтому я боялся, что таксист не дождался и уехал. Однако, когда мы выскочили из заполненного людьми и товаром рынка, черная машина стояла на прежнем месте.
— Успели, — выдохнул Семен и торопливо зашагал к машине. Но я остановил его и присмотрелся. В машине, кроме водителя, еще были люди.
«Кто это такие? — я отдал свертки Семену и велел держаться подальше, а сам зашагал к машине. — Обокрасть нас вздумал с помощью подельников? Что ж, значит, придется им объяснить, где раком зимуют».
Я подбежал к машине, резко открыл водительскую дверь и замер…