СОФИЯ
Я колебалась долю секунды, держа губы сомкнутыми, пока, наконец, не сдалась, мой рот со стоном приоткрылся, впуская его внутрь.
Его губы прижались к моим, а мои пальцы запутались в его волосах, дергая их за корни, в то время как он обхватил мое лицо, пытаясь прижаться как можно ближе, каждый из нас боролся за доминирование.
Мои веки сомкнулись, когда его язык скользнул по моему, а его руки наклонили мою голову, чтобы углубить поцелуй, заставив меня всхлипнуть. Я позволила себе потеряться в нем, мое тело стало податливым в его руках, его колено между моих ног было единственным, что удерживало меня.
Наш поцелуй был жестоким от агрессии и похоти, все потерянные годы выражались в этом единственном действии. Он целовал меня так, словно это был наш первый и последний раз. Словно хотел поглотить меня. Как будто он был лишен этого слишком долго, и мой вкус был его единственным лекарством.
Я прильнула к его прикосновениям, как вдруг он остановился. Мои глаза распахнулись, и он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, его теплые ладони все еще обхватывали мое лицо. Он глубоко вздохнул, в его взгляде отражалась внутренняя борьба.
— Почему ты бросила меня? — пробормотал он, его большой палец лениво поглаживал мою щеку.
Я позволила своему взгляду блуждать по его лицу, прежде чем выпалить частичную правду.
— Я должна была.
Его большой палец приостановил свои движения вперед-назад при моем признании.
Иногда лучшая ложь та, которая накручена на ядро истины. (цитата)
Несмотря на то, что мне не удалось убедить его, что я Оливия Моралес, я не могла втянуть его в это. Я не для того оставила его все эти годы назад, чтобы потом он оказался под перекрестным огнем. Я никогда не смогу простить себе, если из-за моей Vendetta (пер. Месть) его убьют.
В один момент его руки были на мне, а в другой он был уже в другом конце зала, проводя пальцами по своим кудрям. Внезапная потеря его тепла вызвала у меня легкий укол страха внутри.
— Ты должна была? Что это вообще значит? — Он насмехался, его голос зазвучал слегка резче, когда он покачал головой, и его смех исчез.
Наступила пауза, и его челюсть дернулась, когда я замолчала.
— Ты бросила меня, София.
Волна эмоций захлестнула мою грудь. Потерять его было той ценой, которую я была готова заплатить, но я больше не была уверена, что это был правильный выбор. Я никогда не ожидала увидеть его таким измученным из-за этого.
— Это было из-за меня? Из-за того, что случилось той ночью?
— Нет, — тут же ответила я, не в силах вынести мысли о том, что он подумает, будто я жалею о нас.
Я покачала головой.
— Ты должен был забыть обо мне. Ты должен был жить дальше…
— Как я могу забыть тебя, mi alma? — прохрипел он, его черты лица исказились в страдальческом выражении.
Он начал двигаться, отворачиваясь от меня и от разговора, но я не отпускала его. Однажды я уже отпустила его, и снова делать этого не собираюсь. Не после того, как я стала свидетелем того, чем обернулся отказ от него семь лет назад, когда я теперь знала, как сильно мои действия повлияли на него.
Я успокоилась и бросилась за ним, схватив его за руку.
— Mi cielito (пер. Мое солнышко), — прошептала я, и он напрягся, остановившись как вкопанный.
Он развернулся, и я потянулась к нему, чтобы обхватить его лицо руками, щетина царапала мои ладони. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я боялась, что он вот-вот отвергнет мое прикосновение.
Он вздрогнул, но не оттолкнул меня. Я выдохнула с облегчением.
— Не смей думать, что мой уход был когда-либо твоей виной. Ты был единственной причиной, по которой я хотел остаться, но я должна была уйти. Я должна была это сделать. Ради себя.
— Почему ты не… — Он запнулся, когда я провела пальцами по его челюсти, перебирая волосы на затылке.
Я приподнялась на кончиках пальцев ног, увлекая его вниз, пока его лоб не прижался к моему.
— Я никогда не уезжала из-за тебя. Я ушла ради тебя.
Его дыхание стало тяжелее, а глаза закрылись. Прежде чем он успел произнести еще одно слово, я запечатлела поцелуй на его приоткрытых губах.
Он вздрогнул в моих объятиях, и пока его глаза были закрыты, я отбросила в сторону все мысли, и нежно накрыла его губы своими, позволяя себе чувствовать.
Просто отпустить и чувствовать.
Он пока не отвечал взаимностью, поэтому я прильнула к его рту сильнее, прижимаясь к нему всем телом. Мой поцелуй начался неуверенно, пульс гулко стучал в моей крови.
Тео замер на мгновение, но это было все, что он успел сделать, прежде чем его ладонь мягко легла на мою щеку, а его губы начали двигаться по моим.
Медленно начинаясь, как будто он не хотел торопиться, заново знакомясь с моим вкусом, но этот темп быстро сменился отчаянным. Его вторая рука обхватила мою шею, наклоняя мою голову так, как ему хотелось, прежде чем он углубил поцелуй, проникая своим языком внутрь и ловко проводя им по моему.
Мы погрузились в поцелуй. Столкновение наших языков и зубов было собственническим, грубым.
Непринужденным
Одной рукой он все еще держал меня за шею, а другой впился в мое бедро, толкая меня, пока я снова не ударилась спиной о стену, его пах теперь прижался к моему.
Его рука скользнула под подол моей футболки, провела по боку, задев прямо под грудью. Он затаил дыхание, и на его губах появилась небольшая улыбка, когда он обнаружил, что на мне нет бюстгальтера.
— Мне всегда нравилось то, как ты ощущаешься в моих руках, — пробормотал он мне в губы.
Он продолжал ласкать меня, и моя грудь потяжелела от его прикосновений. Я извивалась под его прикосновениями, мои пальцы запутались в его волосах, когда он грубо обхватил один сосок, захватив его большим и указательным пальцем, а затем нежно покрутил.
— И мне всегда нравилось то, что ты заставляешь меня чувствовать, — выдохнула я.
Он покрутил мой сосок, на этот раз сильнее, ощущения были на грани боли. Я приподнялась на цыпочки, выгибаясь навстречу его прикосновениям. Усиливающаяся жгучая боль пронзила меня до глубины души, похоть разлилась по венам, затуманивая зрение.
Он провел дорожку грубых, голодных поцелуев по всей линии моего подбородка, его щетина царапала, оставляя обжигающие следы, прежде чем он вернул свое внимание к моим губам.
Застонав в мой рот, он поддался вперёд, толстая длина его эрекции уперлась в мою сердцевину. Я закрутила бедрами навстречу ему, от трение его брюк о мои голые ноги по ним побежали искры.
Боже, как это приятно.
Я позволила себе утонуть в нем, насладиться его восхитительными, но безжалостными манипуляциями. Я позволила себе насладиться тем, чего давно хотела.
Его.
Его рука выскользнула из моей футболки и двинулась вверх по моей груди, чтобы встретиться с другой рукой у моего декольте.
— Мне нужно тебя увидеть.
Его слова едва успели прозвучать, когда он резко дернул, из его горла вырвался глубокий гортанный звук. Ткань распалась в его руках, разрываясь под его силой. Она порвалась прямо посередине, обнажив мою полную грудь, и он не остановился, пока передняя часть футболки не была полностью разрушена.
— Трахните меня, — выдохнул он, его взгляд скользнул вниз по моей груди.
Я ахнула, мое тело дрожало. Прохладный воздух прошелся по моей голой коже, и по всему телу побежали мурашки. Я вскинула руки, чтобы прикрыться, но он неодобрительно простонал.
Его кулаки сжались вокруг скомканного материала, и он снова поднял взгляд. Он смотрел прямо на меня, тяжело дыша и с вожделением в темных глазах.
— Опусти руки, иначе они будут связаны, — потребовал он.
Я не сразу послушалась, обдумывая идею быть связанной, и он выгнул бровь от моей нерешительности. Он протянул руку к поясу, предупреждающе приближаясь, пока я, наконец, не сделала то, что он сказал, опустив их по бокам.
Разорванная ткань упала с моих рук на пол, оставив на мне только хлопчатобумажные шорты. Уголки его губ приподнялись от моего послушания, и от одной этой улыбки у меня между ног стало еще влажнее.
— Хорошо, mi alma, — прошептал он.
Странное чувство разочарования охватило меня, когда он убрал руку с пояса, сожаление о том, что я не подтолкнула его еще больше, наполнило меня. Его взгляд упал на мою грудь, и он поднял руку, проведя костяшками пальцев по верхней части груди, прогоняя мимолетную мысль.
— Они восхитительные.
Моя грудь вздымалась под жарким взглядом его глаз. Он прижался поцелуем к моим губам, затем отодвинулся и провел ртом вниз по моей шее, его зубы покусывали и посасывали кожу.
Мысль о том, что он пометил меня, заявляя права на мое тело, пронзила меня. Моя спина выгнулась в ответ, желая большего.
Теплое дыхание Тео скользило по моей груди, и я смотрела на него сквозь прикрытые глаза, когда он грубо сжимал мои груди своими ладонями. Он наклонился, чтобы обхватить ртом мой сосок и яростно пососал его. Его язык обвел его, затем прикусил зубами.
Сильно.
Я задохнулась, и с моих приоткрытых губ вырвался всхлип. Моя киска сильно сжалась, а руки взлетели вверх, чтобы схватить его за волосы, дергая за корни, его безжалостное нападение на мои сверхчувствительные соски становилось слишком невыносимым.
Он отпустил мой сосок с шлепком и поднял голову, чтобы посмотреть на меня, от выражения его лица у меня по спине пробежала дрожь.
— Не смей меня останавливать. А теперь опусти руки, — приказал он.
Я повиновалась, и он возобновил свою атаку, а затем повторил ту же восхитительную пытку с другим.
Я медленно привыкала к ощущениям, когда его вторая рука скользнула по моему боку, прокладывая путь между моих сжатых бедер.
— Раздвинь ноги пошире для меня, — скомандовал он, прижимаясь к помеченной плоти моей груди, его горячее дыхание щекотало мою кожу, и я вздрогнула.
— София, не заставляй меня повторять, — добавил он, когда я забыла подчиниться, так как была слишком сосредоточена на стимуляции, которую он вызывал в моем теле.
Мое сердце забилось, дыхание участилось при звуке его властного голоса. Его демонстрация доминирования затронула какую-то глубокую часть внутри меня. Сколько себя помню, мне приходилось самой принимать решения, поэтому выполнение его команд казалось мне непривычным.
Но неповиновение было заложено глубоко в моей натуре.
— А что, если я не хочу?
Я услышала этот звук раньше, чем почувствовала укол боли. Я ахнула, и мои бедра дрожали. Я посмотрела вниз и поняла, что он ударил меня прямо там, поверх тонкой ткани моих шорт.
— Я уже говорил тебе, что я не люблю повторяться.
Он отвесил еще одну пощечину и снова застал меня врасплох, сильно укусив за сосок. Я вскрикнула, и с моих губ сорвался придушенный звук, а мои ноги раздвинулись сами по себе.
— Вот так, mi alma. Смотри, какая ты послушная девочка.
Он прислонил свой лоб к моему, и наши взгляды столкнулись в тот момент, когда его пальцы скользнули внутрь моих маленьких шортиков для сна, обнаружив мою обнаженную и готовую для него киску.
Он провел пальцем по ней, затем сжал с тихим стоном.
— Трахните меня. И трусиков тоже нет… Она убьет меня, — пробормотал он про себя.
А потом он стал ласкать меня, прокладывая безумно медленный путь между моими складочками, распространяя мое возбуждение по всей киске. Все вокруг нас померкло, мое внимание было сосредоточено только на его прикосновениях, мой взгляд выражал отчаяние, которое я больше не могла скрывать.
Он издал стон, дразня мой вход.
— Такая чертовски мокрая для меня, — сказал он, осыпая медленными поцелуями от мой виска к уху.
Он продолжал водить пальцами по моему клитору, но недолго, заставляя меня извиваться в отчаянном желании большего. Я уже собиралась запротестовать, предвкушение стало слишком сильным, но слова замерли у меня на языке, когда он наконец надавил на мой клитор.
— О Боже, — всхлипнула я в разочаровании, когда он не сдвинулся с места. Мне нужно было это, нужен был он. Прямо сейчас.
— Да, mi alma? — Его голос был полон веселья.
Ответ вертелся у меня на кончике языка, но я не хотела доставлять ему удовольствие от того, что только он может требовать от меня. Кроме того, мне нравилось видеть его на взводе.
Любопытство посмотреть, что он сделает, если я ослушаюсь, взяло верх. Я потянулась вниз и крепко схватила его через брюки, моя ладонь потерлась об него.
— Ебаный ад, — прошипел он.
— В эту игру могут играть двое, мистер Альварес, — поддразнила я его.
— Тогда давай посмотрим, кто победит.
Он схватил мои руки и прижал их к стене прямо над моей головой.
Он наклонился и прошептал мне на ухо:
— Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что ты не вспомнишь свое имя. Так сильно, блядь, что ты не сможешь двигаться в течение следующей недели, не думая обо мне. Я просто продолжу заполнять твою тугую маленькую киску, пока она не переполнится. А потом я отправлю тебя обратно к твоему миленькому муженьку, использованную и униженную, с моей спермой, все еще стекающей по твоим бедрам.
Я задыхалась исключительно от развратной картины, которую он мне только что нарисовал в голове.
— Но сначала… — Он сильно пососал мою шею прямо в тот момент, когда он легко ввел горячий, толстый палец в мою умоляющую киску, дразня и добавляя еще один.
Святое дерьмо.
— Тео, — простонала я, прижимаясь лбом к его плечу и отодвигаясь от его пальцев.
— Продолжай произносить мое имя так, и я, возможно, дам тебе больше.
Он выпрямил пальцы, а затем засунул их обратно, мучительно медленно. Когда он полностью насадил меня на свои пальцы, изогнув пальцы внутри меня, он попал в восхитительную точку, от чего моя киска сжалась.
Мои глаза закрылись от того, как хорошо он знал мое тело, лучше, чем я когда-либо. Такого никогда не было, ни от моих собственных рук, ни от кого-либо другого, кроме него.
Напряжение нарастало внутри меня, и он вытащил пальцы, а затем снова погрузил их, на этот раз еще глубже, чем раньше. Я вскрикнула, извиваясь от нарастающего давления.
— Чувствуешь это, mi alma? Чувствуешь, какая ты, блядь, мокрая для меня? — прохрипел он мне в ухо. Он покусывал мочку моего уха, продолжая трахать меня своими пальцами. Тыльная сторона его ладони потерлась о мой набухший клитор.
Я так близко.
— Твоя киска проделывает такую замечательную работу, засасывая мои пальцы внутрь. Мне придется потрудиться еще больше, чтобы полностью войти в тебя, не так ли?
Я была прямо там, готовая вот-вот перевалиться через край и кончить, когда испустив вздох, Тео отдернул и убрал свои пальцы.
Какого черта?
Мои глаза распахнулись, и я подняла их, чтобы встретиться с ним взглядом, наблюдая, как по краям его губ расползается коварная ухмылка.
— Но печальный факт — непослушные девочки не могут кончать, mi alma. Их наказывают.
Я открыла рот, чтобы возразить, когда он размазал чем-то влажным по моим губам. Я перевела взгляд вниз и увидела, что пальцы, которые были только что внутри меня, прижимаются к моей нижней губе.
— Оставь свои оправдания, — прохрипел он, прижимая свои пальцы к уголку моих губ, которые были покрыты тем, что, как я теперь поняла, было моим собственным возбуждением.
Он мрачно усмехнулся.
— По крайней мере, твоя киска не лжет. А теперь соси. Я хочу, чтобы мои пальцы были чистыми.
Я задохнулась от его слов, и он просунул свои пальцы, до костяшек, через мои раздвинутые губы, грубо прижимая их к моему языку. Я хныкала, мой язык обвился вокруг них, пока я вылизывала себя с его кожи.
— Это моя девочка. Ты так хороша для меня.
Его лицо стало диким, когда он постепенно вытащил свои пальцы из моего рта.
Он просунул палец под резинку моих свободных шорт для сна и потянул. Как только они оказались у моих ног, я перешагнула их.
Теперь я была полностью обнажена перед ним, в то время как он все еще был полностью одет, но мне было все равно. Все, что я могла делать, это пристально смотреть в темно-карие глаза, которые так пристально смотрели на меня.
Затем он обхватил мою киску, снова без усилий погружая два пальца, неловкий звук того, как я намокла, свидетельствовал о том, что его слова сделали со мной.
— Тео…
— Да, София? — Его хватка на моем запястье ослабла, когда он снова вытащил свои пальцы. Он смотрел на меня полуприкрытыми глазами, и я издала стон при виде того, как он заталкивает свои пальцы в рот, его полные губы обхватывают их, когда он слизывает языком мою влагу.
— Ммм. Какое же это, блядь, наслаждение.
А потом он потянулся ко мне. Он погрузил свой язык в мой рот, и я пососала его, сильнее, мое возбуждение снова покрыло внутреннюю поверхность моего рта, на этот раз вкус был еще лучше.
Его стон был гортанным.
Я поцеловала его в ответ с той же страстью, и он потянул мои руки над моей головой вниз, чтобы обхватить ими свою шею. Он схватил мои волосы в кулак, и я крепче прижалась к нему, прижимая его к себе.
Он прикусил мою нижнюю губу, пососал ее и отпустил с хлопком. Его глаза были устремлены на меня, и он выглядел так же развратно, как я себя чувствовала.
— Ты чувствуешь это, mi alma? — прошептал он между поцелуями. — Что эта киска и эти губы — мои? Что ты, блядь, моя? Мне все равно, чье кольцо у тебя на пальце, потому что ты всегда будешь моей.
Он увеличил небольшое расстояние между нашими телами и схватил меня за запястье, потянув меня вперед. Он положил мою руку себе на грудь, затем провел ладонью по верхней части своего тела, пока она не легла на его натянутые брюки.
— Расстегни мой ремень, — потребовал он низким голосом, заправляя упавшую помощь моих волос за ухо.
Мурашки пробежали у меня по спине от контраста между его гравийным тоном и мягким жестом.
Я сделала, как было велено, не сводя с него взгляда. Звук расстегивающегося ремня разнесся в воздухе, когда я ослабила его, и теперь его брюки низко висели на бедрах.
Я чувствовала, как его глаза блуждают по моему обнаженному телу, и когда он шагнул ближе, я вздрогнула и отступила назад, упираясь спиной в стену.
— Ты знаешь, каково это — семь лет ждать тебя? — спросил он, его голос стал более глубоким и жестким.
Я слегка покачала головой, мои глаза расширились в ожидании того, что он сделает дальше.
— Я искал тебя повсюду, даже когда в бюро мне сказали прекратить поиски. Меня чуть не уволили, потому что я не мог отпустить тебя. Я утопал в работе, доводил себя до безумия, потому что не мог выбросить тебя из головы. Боль не прекращалась, я каждый день задавался вопросом, почему ты ушла. — Он сделал паузу. — Только для того, чтобы спустя годы найти тебя замужем за другим мужчиной.
Его слова пронзили меня насквозь, сожаление захлестнуло меня. Его темные глаза искали мои, и, несмотря на резкость его тона, я могла разглядеть все, кроме гнева, вплоть до боли, которую он скрывал.
Он уставился на меня, учащенно дыша.
— Я ждал тебя, тосковал по тебе, — тихо прошептал он, усталость и покорность звучали в его голосе.
Я сделала ему больно, очень больно, и я могла сделать только одно: извиниться.
— Прости меня, — сказала я, опуская глаза.
Он некоторое время молчал, и я подняла взгляд, его жесткие карие глаза уже были устремлены на меня. Его челюсть сжалась, и казалось, что он борется с тем, что делать дальше, внутри него идет борьба.
Наконец он с шипением выдернул ремень из петель, складывая его пополам в одной руке, страх пронзил мое тело при его следующих словах.
— Мне не нужны твои извинения. Я хочу, чтобы ты показала мне.
Я нахмурилась, и он отступил в сторону, кивнув в сторону спальни. Я не боялась Тео. Я доверяла ему и сделала бы все, чтобы вернуть его, даже если бы это была всего лишь одна ночь.
Я проскользнула мимо него и направилась в комнату, оглянувшись через плечо, чтобы увидеть, что он идет позади, с ремнем в руке. Как только я вошла в комнату и он закрыл за собой дверь, меня охватило чувство тревоги, и молчание между нами стало еще более напряженным.
Глаза Тео блуждали по моему телу, когда он шлепнул кожаным ремнем по своей ладони, звук отразился от стен, и он подошел ближе, теперь нас разделяло лишь небольшое пространство.
— Повернись и ляг на живот, — приказал он, его голос был низким и хрипловатым, в котором слышалось предупреждение.
Я подняла взгляд, залержавшись на твердой выпуклости, натягивающей его брюки, и посмотрела ему в глаза. Подавив миллионы вопросов, вертевшихся в моей голове, я сделала то, что мне было велено: легла лицом вниз на край кровати, упершись ладонями в плед рядом со своей головой.
— Посмотри, как моя киска капает для меня, — похвалил он, и я уткнулась лицом в плед, чтобы приглушить свой стон.
Я была на грани и находилась в его власти, что, теоретически, должно было пугать, поскольку я ненавидела быть под чьим-либо контролем, но я не хотела, чтобы он останавливался.
Даже наоборот.
Я хочу большего.
Я вся горела, извиваясь под его пристальным взглядом. Под бременем тишины я подняла голову и собиралась повернуться, чтобы посмотреть на него, но его ладонь обхватила мою шею, вдавливая мое лицо в кровать.
— Не двигайся, пока я не скажу.
Мое тело заныло от желания, когда его рука покинула мою шею. Он провел пальцем вдоль моего позвоночника, вниз по складкам моей задницы и легким касанием перышка провел по моему влагалищу.
Он был так дотошен в своих поддразниваниях, доставляя мне крошечные фрагменты удовольствия, но останавливаясь прямо перед их взрывом.
— Тео, пожалуйста, — умоляла я, пока он продолжал свою пытку, повторяя этот путь, бормоча что-то себе под нос на испанском языке, который я не могла разобрать под туманом похоти, в котором находилась.
Давление внутри меня усилилось, каждое нервное окончание в моем теле молило об освобождении. Я попыталась надавить на кончик его пальца, который кружил вокруг моего отверстия, просто желая догнать то, чего жаждало мое тело, когда по спальне раздался шлепок.
Черт.
Резкое жжение пронеслось по задней поверхности моих бедер.
— Тео…, — вскрикнула я от удивления и боли, моя спина выгнулась дугой, и я всхлипывая уткнулась лицом в матрас.
— Вот так, mi alma, дай мне услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.
Его ладонь провела по тому месту, куда он только что ударил, и пока я пыталась сориентироваться, он нанес еще один шлепок по тому же месту, за которым быстро последовало поглаживание и без того чувствительной кожи.
Я приглушенно вскрикнула, уткнувшись в плюшевый плед, мое тело напряглось в ожидании следующего удара.
— Ты выглядишь восхитительно с моими отметинами, mi alma, — похвалил он.
Я ждала шлепка, но оно не последовало, и разочарование неожиданно овладело мной.
Последовала пауза, прежде чем я почувствовала, что он опустился на колени.
Я хотела спросить, что он делает, но все стало ясно, когда он взял мою задницу в руки и впился в нее пальцами, раздвигая меня шире. Я втянула воздух с дрожью от того, что мне стало стыдно за то, что я была так беззащитна и обнажена перед ним.
Мои зубы впились в губы, и во рту появился привкус меди. Он наклонился и замер, словно ожидая, что я сделаю.
Когда я не сдвинулась с места, он прижался ко мне ближе и сделал то, чего я никогда не ожидала.
Он глубоко вдохнул.
— Такая отзывчивая, — пробормотал он, касаясь моей влажной киски. — Я едва коснулся тебя, а твоя киска уже дрожит.
Я задыхалась так сильно, что мои легкие чуть не лопнули от внезапной смены давления. Затем, без предупреждения, его рот прижался к моему клитору, проводя по нему языком.
Облизывая. Посасывая. Щелкая.
Его язык ласкал меня, доводя меня до исступления с каждым идеальным прикосновением. Его руки сжали внутреннюю сторону моего бедра, удерживая меня прижатой к его лицу.
Он издал рык, и я прижалась к нему. Его зубы предупреждающе прикусили мой клитор, но мне было все равно.
— Те…
Моя спина выгнулась, рот приоткрылся в придушенном вздохе.
Он с силой погрузил в меня свой язык, и я ахнула, мое сердце бешено колотилось.
— Пожалуйста, — выдохнула я, пока он продолжал трахать меня языком.
Я была настолько мокрой, что чувствовала, как мое возбуждение скапливается между бедер. Я была на грани оргазма, но вместо того, чтобы погрузиться глубже, все резко прекратилось.
— В первый раз ты кончишь на мой член. Потом ты сможешь кончить мне в рот, оседлав мое лицо.