TEO
Мой телефон завибрировал от нового сообщения.
Я достал его из кармана и опустил глаза на экран.
Виктор Моралес: Отдыхай до конца ночи. Мы с женой задержимся допоздна. Если понадобится, пусть Омар отвезет тебя обратно, а ключи от другой машины можешь оставить у парковщика.
Инстинкт подсказывал мне.
Что-то определенно не так.
Я лишь на мгновение заколебался, прежде чем покинуть балкон. Используя запасной выход, чтобы избежать подозрений, я направился в порт, чтобы найти ее. Чтобы узнать, что она задумала. Некоторое время я шел по территории порта, осматривая штабеля контейнеров в поисках каких-либо признаков.
Было удивительно тихо. Хотя это был воскресный вечер, я ожидал, что здесь будет несколько рабочих. Но никого не было.
Я замедлил шаг, когда услышал звук выстрела из пистолета. Я осторожно последовал за звуком, стараясь, чтобы мои шаги были бесшумными по гравии.
Я сканировал помещение, пока не заметил, что одна из дверей грузового контейнера была слегка приоткрыта. Я осторожно подошел к ней, подняв пистолет.
Я заглянул в проем, готовясь вмешаться, как только увидел Моралеса, связанного посреди комнаты, и небольшую лужу крови на полу под ним.
Но тень шевельнулась, и ее голос разорвал тишину. Я нахмурился, узнав знакомый голос. В конце концов, он вышел из тени, и его профиль стал виден.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что я обнаружил.
Какого черта?
Мое зрение изменилось, реальность передо мной стала слегка размытой, неверие затуманило мой взгляд.
Я тряхнул головой, быстро моргая, пытаясь рассеять стоящий передо мной образ, думая, что мой разум разыгрывает меня. Я ждал, что картинка передо мной растворится в чем-то другом, но она не менялась.
Я стоял неподвижно, когда мое сердце упало, опустившись на дно груди. Мой пистолет прижался к бедру, и я подумал, не попал ли я в какую-нибудь альтернативную вселенную.
Но я так и не проснулся от того сна, в который я погрузился.
— Спи спокойно, Моралес.
Ее голос пронзил туман и передо мной появилась другая сцена, в которой я наблюдал, как она превращается в кого-то совершенно другого.
Тяжесть этих трех простых слов, наконец, дошла до моего сознания.
— Ты ушла, — сказал я.
— Я должна была.
Мой пульс заколотился при воспоминании об этом.
По комнате пронесся приглушенный хлопок, запах металла и крови разнесся в ночи и достиг моих ноздрей.
Мое сердце сильно билось о грудную клетку, пока я боролся с потоком информации, нахлынувшей на меня приливными волнами.
Мой шок медленно перерос в гнев, а затем в боль. Горький привкус ее лжи взорвался у меня во рту, и я резко сглотнул, пока она не покрыла мои внутренности.
Часть меня ожидала, что она выйдет и будет отрицать то, что я только что увидел, но я лишь смотрел в полном недоумении на то, как она уходит.
Кровь застыла в моих венах, весь кислород болезненно покинул мои легкие. В ушах громко стучало, барабанный бой сердца отдавался эхом в моей голове.
Мои руки с силой сжимали рукоятку пистолета, предательство струилось по моим горьким венам. Моя грудь становилась все тяжелее, по мере того как правда медленно проникала в меня. Выражение ее лица сказало мне все, что нужно было знать. Я изучал ее и наблюдал, как сожаление вытравлено в каждой черточке ее лица.
— София? — спросил я с трудом, не в силах сказать больше, так как в горле образовался комок.
Уставившись на нее, я задумался, было ли все, что она мне говорила, правдой.