Томясь на рассвете в сладкой истоме от эротического массажа груди, прижимаюсь к горячему телу позади себя. Шаловливые пальцы невесомо проходятся по соскам, отправляя приятные возбуждающие импульсы в низ живота. В полусне выгибаюсь на встречу дразнящим рукам. По моей оголённой спине бродят влажные поцелуи, сводя меня с ума. Как только ласковые губы спускаются ниже, ощущаю на попе отрезвляющий страстный укус.
Вскрикнув и приходя наконец в себя, замираю… и понимаю, что это всё происходит на самом деле. Вдоль спины скользит мужское тело, обдавая своим жаром. И то, что в итоге упирается мне в попку, не оставляет никаких сомнений, кто это может быть. Выпутываюсь из дерзких объятий, разворачиваясь нос к носу к… мужу.
Одно радует, что персонаж, рядом с которым я просыпаюсь после пьянки — один и тот же.
— Это что сейчас было? — С возмущением спрашиваю у этого нахала, попутно пытаясь утихомирить взбесившиеся бабочки в животе.
— А что сейчас было?
— Ты меня лапал!
— Не придумывай. Зачем мне это?
— Вот и я думаю: зачем?
— Ты просто пытаешься выдать желаемое за действительное.
— Что?!
— Тебе, наверное, снился эротический сон со мной в главной роли? Колись.
— Ты только что мял своими ручищами мою грудь!
— Неправда. Я делал массаж. Для профилактики от рака груди.
От такой наглости открываю рот… и понимаю, что захлопнуть просто не получается.
Невиданно! На всё находит ответ. Этому где-то учат?
И вдруг вспыхиваю, как мак, осознавая наконец, что на мне только трусики и всё.
Натягивая одеяло до самого подбородка, утрамбовываю его руками со всех сторон вокруг себя.
— Кто меня раздел?
— Муж.
— Что-о-о?
— А как ты себе это представляла? Я должен был попросить сестру раздеть свою пьяную жену?
Боже, стыдно-то как! Он меня всё время видит с самой плохой стороны. Даже страшно представить, что обо мне думает.
— А Лика?
— Дрыхнет на диване без задних ног. — Ухмыляется сексуальный гад.
Оу! Так ему негде было спать. Тогда понятно… Но всё же…
— Вот скажи мне, какой смысл отказываться пить вино со мной, если каждый твой загул с другими приводит всё равно к одним и тем же последствиям? Ты просыпаешься в моей постели. Полуголой. Не помнящей вчерашний вечер. Не помнишь ведь?
Отрицательно верчу головой.
Чёрт! Мне нельзя пить. Зачем я только вчера согласилась на один бокальчик?
— Ладно, вставай. Будем приводить тебя в чувство, пьяньчужка мелкая. — Ник поднимается с кровати и выходит из комнаты.
Вот почему он всегда одетый, а я раздета? Где справедливость?
— Кстати, ты мне вчера вечером пообещала всю субботу провести со мной. — Вдруг заглядывает в слегка открывшийся проём двери. — Так что быстренько одевайся. Сейчас дам волшебную таблетку для экстренной реанимации при похмелье и поедем.
Опять он за старое? Или я правда ему пообещала? Его послушать, так я в долгах до самой пенсии.
— А Лика?
— А Лика, когда проснётся поедет к себе домой. Не стоит за неё переживать.
И дверь захлопывается, скрывая с другой стороны моего мужа.
Целый день наедине с этим мачо. Сердце предательски ускоряется от радости, а вот мозг скрупулёзного учёного транслирует лишь одно слово: «Опасность!»
Мозг или сердце? Сердце или мозг? Ай, к чёрту! Он же сказал, что я обещала. А обещания, папа учил, надо выполнять.
Встаю и, в этот раз уже накинув домашний спортивный костюм, бегу умываться и собираться. С нетерпением ожидаю нового сюрприза. Что он придумал на этот раз?
Должна признаться, я веду скучный образ жизни. Работа, дом, поездки к родителям. Рестораны, кино и театры у меня вызывают приступ сонливости, поэтому туда ходить я не люблю. Но Ник меня приятно удивляет, выбирая для свиданий такие места, от которых мои глаза загораются, а сердце выпрыгивает из груди.
Как он это делает, уму не постижимо? Либо он тонкий психолог, считывающий меня, как книгу. Либо мой родной по духу человек.
Выпиваю его волшебную таблетку. Уже в дороге, когда она начинает действовать, Ник заезжает в кондитерскую, покупая мне кофе и свежую ароматную выпечку, от одного запаха которой текут слюнки и начинает урчать желудок.
Завтракаем на ходу. Мне приходится подкармливать мужа с рук, а этот хитропопый товарищ умудряется невзначай каждый раз облизать мои пальцы. От распаляющих токов, что в эти моменты простреливают меня, я готова впиться в него ногтями.
Сжимая ноги, пытаюсь прогнать из себя это чувство. Но…похоже, легче меня заставить снова напиться, чем вытравить эти чёртовы Соболевские феромоны из моей кровеносной системы.
Погружаясь в свои ощущения, не замечаю дороги. Поэтому, когда мы прибываем на место, выхожу из машины и, утопая в траве, выпадаю в осадок. Потому что передо мной простирается… поле!
Огромное вспаханное и засаженное какой-то зелёной культурой поле!
Машина наша стоит на грунтовой дороге. Заасфальтированной трассы я вокруг не наблюдаю. А за нашими спинами лес.
— Заправляй футболку в джинсы.
Сказать, что я удивлена, ничего не сказать.
— Зачем?
— Делай, что говорю. — Командует муж. На нём-то футболка как раз с самого начала заправлена.
Заталкиваю края своей под ремень.
— Пошли.
Берёт меня за руку и ведёт в самую середину этого поля. Начинает рвать… стручки зелёного гороха!… и складывать мне и себе за шиворот.
Боже, мы тырим горох! Мама, роди меня обратно!
Нет, мне не стыдно и не противно, я только «за»! Хулиганить я люблю. Но всё же учёный во мне всегда начеку.
— Это воровство!
Распрямляется и смотрит на меня таким шкодливым и упрекающим взглядом… что я затыкаюсь и начинаю сама рвать горох.
Стручки под футболкой холодят кожу. Бьёт лёгкий озноб. Но я, одуревшая от такого простого и доступного счастья, хихикаю и продолжаю срывать это детское лакомство.
А реально? Не помню, чтобы я в сознательном зрелом возрасте ела зелёный горох. Покупной не в счёт. А уж рвать его с чужого участка — это для меня что-то из разряда фантастики. Это вообще против моей природы. Я всю жизнь была правильной девочкой.
— Ну всё! Хватит!
Нет-нет-нет… Я ещё хочу! Что-то есть такое притягательное в этом запретном плоде. Невозможно самостоятельно остановиться.
— Да в тебе живёт жадная хапуга! Хватит, говорю. Не унесём.
Снова берёт меня за руку и ведёт обратно к машине.
Но внутрь мы не садимся. Из багажника Ник достаёт пакет, с которым выходил из дома, и, вновь завладев моей ладонью, направляет нас в сторону леса.
Я бреду след в след за Ником, нервно посмеиваясь. И он уже с опаской озирается на меня. А мне просто хорошо и безумно весело, потому что мы с ним похожи на два беременных бегемотика.
Я-то ещё ладно. А вот Ник получается огромным беременным бегемотом с двухдневной щетиной на лице и пакетом в руке.
Снова прыскаю от смеха.
— Смешинка в рот попала?
— Ага.
Мы прилично долго идём сквозь деревья. И наконец выходим к усыпанной цветами поляне, которую приглашающе озаряют солнечные лучи.
Красиво!
Вдыхаю всей грудью этот чистый, насыщенный кислородом, воздух. Прислушиваюсь к трели птиц. Наблюдаю за порхающими над цветами бабочками. Снова ловлю это чувство эйфории и единения с природой, как в воздухе во время прыжка.
Уже за одни эти сказочные мгновения в моей жизни я готова влюбиться в стоящего рядом со мной мужчину.
А он… смотрит только на меня. Ласково. Изучающе. И улыбается. Ох уж эта его улыбка!