Забираю Марьяшу домой сразу же, как утихает волнение после наших взаимных признаний.
В ближайшие выходные после зачёта мы улетаем в наш долгожданный медовый месяц на Сейшельские острова.
Отключаем телефоны. Ставим на паузу все проекты и заказы. И просто наслаждаемся покоем, любовью и нашей первой беременностью.
К счастью, Марьяша носит малыша легко и без проблем. Только сметает всю еду на вилле в ускоренном режиме. В особенном почёте оказываются фрукты. Чтобы мне урвать хотя бы кусочек, приходится проходить целый квест.
Моя девочка много спит. С наслаждением плавает в Индийском океане. А я как за чудом наблюдаю за изменениями её фигуры.
И, наверное, меня можно назвать извращенцем, потому что её беременные изгибы заводят с полпинка.
В сексе отказа у нас нет. И чувствительность жены под влиянием гормонов сносит мне крышу. Я ловлю кайф от простых ласк, которые сейчас доводят мою Марьяшу до оргазма в разы быстрее. А кончает она так ярко, что её вид завораживает, напрочь выбивая мысли о своём удовольствии.
А она ворчит. И говорит, что я озабоченный вуайерист.
Вот только я ничего не могу с этим поделать. Потому что действительно получаю острейшее удовольствие, когда вижу, как она закусывает губку от охватившей страсти, запрокидывает голову и закрывает с вымученным стоном глаза от движений моих пальцев, или подрагивает от ласк моего языка. У неё даже от простого прикосновения к соскам пьянеет взгляд и намокают трусики.
А я должен это игнорировать? Да, конечно!
Отпуск проходит настолько хорошо, что по его завершению мы решаем продлить его ещё на недельку.
Когда всё же возвращаемся назад в столицу, от моего безопасника приходит сообщение, что новый и.о. НИЦ уволен с должности по статье за взяточничество. Не без его помощи. На его место назначен другой человек, биография которого характеризует его как принципиального и честного руководителя. Поживём, увидим.
Жена моя возвращается к работе с двойным рвением.
О том, чтобы снизить нагрузку ещё до выхода в декрет, она даже слышать не хочет. Во время споров, что вспыхивают между нами иногда на этой почве, начинаю жалеть, что помог уволить неудобного и.о. Может надо было оставить? Жена бы сейчас сидела дома.
Хотя я слабо представляю мирно сидящую и скучающую Марьяшу. Она бы точно что-нибудь придумала, а тут хотя бы всё предсказуемо и знакомо.
Но несколько обмороков всё же замедляют моего гения и заставляют задуматься о своём здоровье. Она оказалась ужасным пациентом, вечно забывающим о консультациях, анализах, назначениях и приёме витаминов. Пришлось это взять полностью на себя. Я как её личный секретарь держу всё под своим контролем. Ни одного визита к врачу не проходит без меня. Иной раз мне кажется, что действительно беременна не она, а МЫ. .Ч.и.т.а.й. .н.а. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Приходится иногда хитростью притормаживать её энтузиазм. Например, снять номер в ближайшей гостинице, придумать повод для праздника и заманить её туда. А дальше дело техники. В её сверхчувствительном беременном состоянии она долго не сопротивляется, и сразу после утомительных ласк хорошо отсыпается. А я рядом работаю на ноутбуке, и сторожу её покой.
Прямо как сейчас. Сижу с голым торсом в одних штанах на кресле в снятом номере, напротив на кровати спит жена.
— Вот старый лис! — Тихо вырывается из меня при взгляде на сообщение, что пришло секундой назад.
Запускаю руку в свою шевелюру, закидывая голову назад.
— Что такое? — Сонно потягивается на кровати Марьяша.
— Разбудил? — Вскидываюсь тревожно я.
— Нет, я уже минут пятнадцать просто наблюдаю за тобой. Вставать совсем не хочется.
— Лежи. Отдыхай.
— А на кого ты ругаешься?
— На твоего отца. Он скинул мне ссылку школы, что находится поблизости от их дома. Хочет, чтобы своего ребёнка мы отправили туда. Он уже даже с директором договорился.
— Господи, малыш ещё даже не родился.
— Ты это мне говоришь? Я совершенно уверен, что ребёнок будет ходить в школу, от которой удобнее добираться до нашего дома, а дедовского.
— Не рано вы из-за школы спорите? — Закатывает глаза Марьша.
— Ты это отцу своему скажу.
— Нет уж. Я беременна. Мне нервничать нельзя. Вот он тебе написал, ты и разбирайся.
— Хитропопая… Скинула всё общение со своим папочкой на меня…
— И безумно рада этому. — Смеётся моя девочка, сладко потягиваясь на кровати.
Соблазнительная сексуальная женщина, от которой у меня в штанах напряг. Опять…
— Ну кто бы сомневался. Теперь он мне мозг колупает.
— Ты у меня непробиваемый. Ему с тобой не тягаться.
Марьяша подходит к моему креслу. Садится голенькой ко мне на колени и ластится, как кошечка.
— Хочешь я восполню твой моральный ущерб?
Облизывает мою нижнюю губу и со стоном трётся об меня сосками. Её грудь такая тяжёлая и налитая, что просто аррр…. Беру в ладони этот напрашивающийся плод.
Вбираю сосок в рот, перекатываю на языке и с причмокиванием посасываю. Малышка вскрикивает и начинает неудовлетворённо елозить на моих коленях.
Не терпится…
Моя ладонь проходится по животику, ныряет между ножек. Туда, где уже мокро и печёт.
Прохожусь круговыми движениями по клитору. Раз. Второй. Третий. А потом неожиданно стукаю средним пальцем по чувствительной горошине, срывая жену в оргазм.
Ей сейчас не нужно долгого разгона. Гормоны постоянно подпитывают её вожделение, доставляя иной раз неудобство.
Пока Марьяша содрогается в моих руках, глажу её нежные складочки, продлевая удовольствие. Срываю с её губ стоны. И наблюдаю, как она медленно и неохотно выныривает из этого густого пожирающего тело блаженства.
— Кажется кто-то хотел восполнить ущерб мне, а получилось всё наоборот.
— Тебе не понравилось?
— Понравилось. Мне очень нравится наблюдать, как ты слетаешь с катушек.
То, как моя девочка подходя к пропасти замирает… а потом срывается с диким вскриком в бездну, я бы не променял ни на что на свете. Это непередаваемо.
— Вот видишь, вовремя найденный компромисс — это аксиома любого удачного брака. Особенно по любви.
— В браке по любви не может быть никаких аксиом.
— Это ещё почему?
— Потому что «любовь — это теорема, которую нужно всё время доказывать».*
— Пусть так. Но мы с тобой всё равно молодцы. Смогли привести наши отношения к общему знаменателю.
— О да. Главное, что обошлось без потерь. Все остались только в плюсе. Особенно твой отец. — Хохочу я.
— Слава богу, он наконец от нас отстанет.
— Как бы не так. Он уже подначивает меня на второго внука.
— Что? Ты же, надеюсь, сказал, что мне надо сначала восстановиться после родов? Да и малышу не мешало бы подрасти. А мне выполнить ещё один заказ.
— Боюсь, такие мелочи твоего отца совсем не интересуют.
— Может нам уехать куда-нибудь? На северный полюс, например?
— Бесполезно. Он и там нас достанет.
— Ты, наверное, уже трижды пожалел о браке со мной, потому что в комплекте получил ещё и такую головную боль, как мой папочка.
— Ошибаешься. Я безумно благодарен твоему отцу за тебя. Если бы не он, и не твоя мама, ты бы не стала той, кого я полюбил с первого взгляда. Поэтому ему разрешается выносить мне мозг сколько угодно.
— Ты у меня самый лучший. — Целует меня жена. — И, кстати, вон в том документе в третьем столбце у тебя ошибка.
Вздыхаю.
— Всё-таки хочешь, чтобы я уволил своего бухгалтера. — Смеюсь я.
Прогоню поганой метлой этого недоматематика. На калькуляторе без ошибок подсчитать не может. Неужели в Excel работать до сих пор не научился?
— Боже упаси. Не нужен мне такой грех на душу. Пусть живёт.
— Ладно, сошлю Парфёнова в отдел снабжения. Пусть мне кофе с салфетками закупает, раз с таблицами работать не умеет.
А сам хватаю жену и осторожно перемещаю свою ношу на кровать. Второй раунд никто не отменял.
_____________
*Цитата из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»