Школа, выпускной класс
Ян
Сегодня ночью Поля приснилась мне. Первый раз приснилась. И сразу же прицельным в паховую область, потому что была в этом самом купальнике, больше напоминающим изрезанную в хлам тряпку с веревочками.
Пришлось тащиться в душ, хотя за окном маячила суббота, и можно было поваляться подольше. Но меня не отпускало. Сон казался таким реалистичным, я даже ее запах ощущал, и долбящее о ребра сердце никак не собиралось успокаиваться и оставить меня, нахрен, в покое.
Перед глазами плясали картинки, как я развязываю узкие веревочки на ее хрупкой шее, как касаюсь губами бледной кожи по спине вдоль позвонков, как прижимаю к себе и заставляю выгнуться навстречу…
Все, нужно перестать об этом думать. Мне вообще нужно перестать о ней думать, а то в последнее время что-то я зачастил.
Когда она появилась в бассейне, мне показалось, что мои конечности онемели. Такой откровенно красивой я Польку еще не видел. Такой… После чего срочно необходимо передернуть или подумать о чем-то очень паршивом, чтобы сбить стояк. Но я оказался таким не один. Парни тоже окосели, но замолкли. Слова вякнуть не смели, пока я первым не пробубнил, ухмыляясь:
— Девочка то созрела.
И их прорвало. А я стоял и наблюдал, как ее щеки заливались румянцем. Польке стало стыдно и неловко. И правильно. Этого я и добивался, чтобы больше не вздумала тащиться на занятия в таком виде.
И вот с тех пор я все никак не мог забыть ее в этом купальнике, хотя Полька так и не осмелилась нацепить его еще хотя бы раз. Даже у нас в бассейне. Тем более у нас в бассейне.
На зарядке проснулся телефон. Олег Сомов из параллельного. Мудила еще тот. И трус редкостный.
Сомов: Ты в теме?
Мне что-то совсем не перло катить на его тусу. Но, пока я решал, что ответить, в телеге меня уже уговорили Кобра с Суховым.
Я: Привет, да
Сомов: Ок)))
С ним-то особо никто не дружил, потому что Олег, сука, завистливый очень и мстительный. Все знакомые у него через третьих лиц. Говорю же, мерзкий типок. И я ему на этой вечеринке был нужен, чтобы собрать побольше народа. Если будут знать, что придет Ян Марек, значит тема — норм, и тоже подвалят.
К обеду я все же выплыл из своей комнаты и спустился на кухню. Зульфия уже топталась, раскладывая тарелки в столовой. А ведь этим всегда в выходные занималась Поля.
— Добрый утро, Бельчонок — ласково мне улыбнулась, натирая ножи.
И это прозвище… Короче, Зульфия с нами живет уже давно и видела меня еще двухлетнего, писающего посреди гостиной на ковер, так что… У нас с ней, вроде как, тесная связь. Меня еще с тех самых времен прозвала Бельчонком. Я уже привык и смирился. А Лили Зульфия ласково называла Беляночкой.
— Ой, Поля на репетицию к школьному концерту уехала, а вечером отпросилась куда-то. Уж, не знаю — заговорщески понизила тон Зульфия. — С этой своей новой подружкой куда-то собрались. Не нравится она мне, Бельчонок.
— И мне — пробормотал в ответ и пошел чего-нибудь пожевать перед тусой.
Туда мы с Коброй, Суховым и Рыльским заявились ближе к самому разгару пати. Рыльский, опрокинув пару стопок сразу же куда-то затерялся, а я, лениво обшарив глазами гостей, заприметил на диване Никольскую. Мы так с ней толком и не поговорили после ссоры в коридоре школы, и на душе неприятно скребло. Все-таки мы не только встречались, до этого еще и дружили.
Я подошел к девчонке со спины и положил руки на покатые плечи.
— Привет — склонился к уху. — Поговорим?
Ева тут же обернулась и удивленно вскинула левую бровь.
— О чем?
Она смотрела на меня, как на врага, как на совсем чужого.
— Брось Ева, мы так давно знаем друг друга, но после расставания… Короче, это не значит, что теперь мы должны перестать общаться.
Ева пробежалась взглядом по моему лицу, задумавшись и прикидывая, стоит ли, а потом молча кивнула.
Я увел Никольскую на кухню. Внутри пахло специями и хлоркой. Ева сразу же подошла к небольшому холодильнику с витриной и достала оттуда бутылку минералки. Открыла и сделала пару глотков, пока я молча наблюдал за ее движениями.
— Ну, говори — как бы между делом обратилась ко мне.
И вот все, что я хотел у нее спросить, все, что хотел сказать, вылетело из головы, потому что напротив стояла совсем чужая девчонка. Не моя Ева, с которой мы катались наперегонки на великах, с которой строили шалаш в парке возле пруда, с которой читали под одеялом с фонариком Гарри Поттера. И уж точно не та Ева, что разрешала себя касаться и целовать.
— Ты хоть вспоминаешь нас? Или все стерла? Как тебе это удалось, поделись.
Выражение на лице надломилось, на лбу образовались мелкие складочки.
— Ничего я не стерла… И не думала.
— А ты бы хотела все вернуть?
Не знаю, зачем спросил об этом, потому что я сам бы точно не хотел. Нам с Евой вообще навсегда нужно было остаться друзьями и не переходить эту черту.
Никольская кротко улыбнулась.
— Нет, не хотела. И ты тоже не хочешь, потому что никогда не любил меня по-настоящему, признайся же! И я не любила. А мне без любви не нужно.
И это правда, какой бы она не была. Но внутри все равно что-то жгло и надрывалось.
— Но я скучаю по тебе — я оторвался от стены и подошел ближе. — По нашему общению, как мы угорали вместе, как валялись в моей комнате и смотрели фильмы, как учил тебя играть в Доту.
— Это привязанность, Ян. Мы долго были вместе.
— Да, похрен, пусть так. Но я скучаю, Ева… Мы же можем дружить?
Ева разомкнула руки, и я, приняв знак за согласие, тут же нырнул в ее объятия, уткнувшись в ее вкусно пахнущие волосы.
— Только скажи честно, как подруге, ты тогда порвал со мной из-за Чижук? Полина нравится тебе?
— Я предложил сделать перерыв — поправил ее.
— Это, по сути, одно и тоже. И не съезжай с вопроса. Она нравится тебе?
— Я не знаю… Она была рядом, бегала за мной, как собачонка. А потом, после той драки, делает вид, что меня вообще не существует. Избегает. Это бесит. Дико. И я не могу себя понять.
— Конечно, принц на белом коне, который спасет бедную золушку, и тут раз, такая ситуевина. Оказывается, ты не принц вовсе.
— Это она еще не все про меня знает.
Ева прыснула.
— Да, уж.
Я отстранился и заглянул в ее ледяные глаза, в которых сейчас плескался теплый свет.
— Ну, так что, мир?
— Мир — улыбнулась и потрепала меня за волосы, как и раньше делала. — Я тоже скучала.
И на душе отлегло. Но ненадолго, потому что, когда мы вернулись в гостиную я увидел Клименко Ингу с Полькой за компанию.
Малиновый топ с шнуровкой на груди, узкие джинсы, забранные на затылке в хвост волосы и яркая помада под цвет топа, отчего губы казались пухлыми и офигительно манкими.
У меня, наверное, произошло короткое замыкание, потому что Ева похлопала меня по плечу и бросила в самое ухо:
— Отомри.
Ян растерянно дернулся, прибывая снова в этот мир.
— Ты тоже это видела?
— И не только я. Посмотри на своих — Ева кивнула в сторону Сухова, Рыльского и Кобры. — Они, походу, тоже заценили.
И то, что они тоже заценили, я понял уже скоро, когда утащил парней замутить кальян, потому что мне, бл*дь, не хватало воздуха в одном помещении с ТАКОЙ Полиной.
Первым прикопался Влад Сухов.
— Я хочу к ней сегодня подкатить. Ян ты не против?
Против? Да, нихрена, только вот чувствовал, что могу морду своему другу расквасить в эту же секунду.
— Мне пофиг, но ты все равно к ней не полезешь, усек?
Влад обиженно ухмыляется.
— Раз самому пофиг, че для друзей жмешь, Ян? Она ниче так, теперь уж все рассмотрели, что там за формой пряталось.
— Я бы тоже замутил с ней, раз Клименко все равно динамит, стерва — вклинился Толик Кобра, потягивая кальян.
— Да, тебя и Чижик продинамит — вставил свои пять копеек Рыльский. — Член отрастил, а ума не прибавилось, чтобы телку склеить.
— Зато ты, бл*ть, научился, и не только телок — отфутболил ему Кобра.
— Да, я крут — самодовольно выдал Рыльский.
— Ян, ты, как хочешь — снова запел Влад. — Она — девчонка сладкая, как оказалось, так что я в деле.
Надо уже разруливать. пока все не пошло на самотек. Ведь никто из парней не знал, что я чувствовал к этой девчонке на самом деле. Я и сам не мог до конца понять и осознать.
— Да, не поведется она — я откинулся головой на спинку кожаного кресла, и лениво выпустил ароматный дым к потолку. — Вам все равно ничего не обломится, потому что этот спектакль для меня.
— С чего так решил? — спросил Кобра. — Она тебя последнее время не замечает даже, как на пустое место смотрит. Уж не знаю, что там у вас дома творится, но в школе Полинка скорее к Филатову клеится, чем к тебе, Марек.
— Ну, так и завали, раз не знаешь, что у нас с ней дома творится — рыкнул в ответ. — Если захочу, уломаю. Она же, типа, любит, сама признавалась, так что и дать не откажется.
— Спорим, до нового года не справишься? — Сухов славил азарт, вскочил с кресла и подкатил ко мне, протягивая руку для спора.
Но я не идиот. Никогда бы не стал спорить на человека, хотя знаю, что эти укурки не раз такое проделывали. Особенно на девчонок.
— Я не буду спорить.
— Ян, так не пойдет — вмешался какой-то хрен из класса Сомова. — Девку застолбил, а сам сливаешься.
— Нахрен иди — взглянул на него, как на таракана. — И она тебе не девка.
Тут дверь приоткрылась и показалась Ева. Попросила вызвать с мобильника такси, потому что свой разрядился.
Я проводил ее до ворот.
— Ян, ты не спорь на нее. Такие, как Чижик, не переживут подобное. Такие потом с крыши кидаются и вены вскрывают.
Опа! Неужели Ева слышала наш разговор?
— И не собирался.
Вдали замелькали фары.
— Я сейчас спрошу, а ты ответь только честно, и не нужно меня жалеть. Раз уж мы больше не вместе скажи правду — Ева развернулась ко мне и задрала голову, чтобы видеть мое лицо и мои глаза. Взгляд при этом у нее был, точно, она сейчас с обрыва прыгать собиралась. — Ты изменял мне?
— Ни разу — выдал сразу, потому что это правда.
Сколько бы вокруг меня девчонок не вилось, я не изменял Еве, пока мы встречались. Да, хотелось. Да, зудело все со страшной силой. И несколько раз чуть не сорвался, но все же не сорвался.
— Значит… — Никольская не решилась закончить предложение, и я сделал это за нее.
— У меня еще ни с кем не было.
Такси остановилось напротив. Ева с силой сожмурилась.
— Прости — смазанно чмокнула меня в щеку и забралась в салон.
А я вернулся к парням, которые без меня все еще обсуждали Польку.
— Слушай, Сухов, если ты к ней подкатишь, то я раздроблю твою физиономию ломом. И остальных это тоже касается — оглядываюсь на застывших в культурном шоке укурков. — Только, бл*дь, попробуйте! Эта девчонка живет в моем доме. Она, черт вас дери, моя. И я сам решу буду с ней мутить или нет, и когда буду ее трахать и буду ли вообще, андэстэнд ми?