Школа, выпускной класс
Полина
Конечно, мама права. Есть ли у нас с Яном будущее? Нет его.
А распробовав полностью, каково это быть с ним, быть его, я бы уже не смогла собрать себя. Я бы рассыпалась, превратилась в пыль.
Как русалочка в пену морскую.
Я твердила себе, как мантру — мама права, права, права.
Но…
Ты мне нравишься.
И я уже больше не могла спать по ночам. Я не могла нормально репетировать, не могла выучить и одного абзаца по истории.
Ты мне нравишься.
Исполнившаяся мечта.
Сладкое томление внутри каждый раз, когда Ян совсем близко. Изнуряющая тело дрожь.
Он больше не язвил, не пытался уколоть, не унижал и вообще ко мне никак не обращался. Оставил в покое, как я и просила.
Но еле уловимые касания, будто бы случайные в те редкие дни, когда Марек посещал класс, или дома, когда забегал переодеться, поспать, перекусить перед очередным загулом, именно эти невинные касания лишали меня силы.
Сопротивляться ему совершенно противоречило моей природе.
Но я старалась, уговаривая себя потерпеть всего-то несколько месяцев. А потом у меня институт, у Яна Англия, и все. Новая жизнь. Без него. Без мучительной тяги. Без болезненной любви к тому, кто никогда не станет твоим.
Я старалась на пятерку с плюсом. Но всему был предел. И моим силам тоже.
Бороться со своей душой — худшее из испытаний.
Ян подловил меня вечером после репетиции в зале для йоги Елизаветы Александровны.
Прямо в коридоре цокального этажа. И рядом никого.
Он, определено, выпил и, судя по странному блеску в глазах, был взвинчен.
В узких черных джинсах и таком же черном свободном вязаном свитере в мелкую дырочку и с широкой горловиной, Ян казался бледным и изможденным своими пьянками, недосыпом и вечеринками.
В школе болтали, что он сорвался из-за разрыва с Никольской. Но я никак не хотела это признавать, ведь Ян признался мне, что никогда ее не любил.
А Ева, в свою очередь, совсем неумело скрывала свое далеко не сестринское отношение к Филатову Стасу.
Я наблюдала, как Ян разрушал себя, как портил отношения со своими родными, как тосковала по нему Лили, и не знала, чем ему помочь.
— Не успел — Ян привалился плечом к стене. — Хотел подсмотреть.
— Уже пора спать — я на автомате обхватила себя руками, закрываясь от него, до боли красивого, встрепанного и усталого. — И тебе тоже. Ты очень пьян.
— О, Мать Тереза подъехала! — едко ухмыльнулся парень. — Жалко меня?
Вальяжная поза, коронная наглая ухмылка, взгляд с поволокой.
Ян сказал с долей ехидства, но сквозь пелену четко ощущалось отчаяние.
Я расправила руки, больше не закрываясь от него и подошла сама. Подошла близко, игнорируя запах алкоголя.
— Зачем ты себя топишь, Ян? Зачем связался с Кириллом Рыльским и его компанией? Родители переживают. Елизавета Александровна места себе не находит.
— Да, ладно — Ян в неверии усмехнулся, оголив верхний ряд зубов. — Если б маман с папан было не плевать, перекрыли бы мне доступ к бабкам. Знаем, проходили. Но им плевать. Отец на работе живет, а мама все время с Лили.
Со стороны из отношение к своему сыну так и выглядело. Но в реале дела обстояли по другому. Они за него беспокоились, но не хотели наседать. Думали, ему не понравится, если они будут постоянно читать нотации и упрекать. Хотели, чтобы Ян сам разобрался. Молча наблюдали, выжидая переломный момент, когда уже нужно будет вмешаться.
Но, наверное, опоздали. Просмотрели. Просчитались.
— А Лили? — я всадила по больному. — Она так ждет тебя вечерами, но ты не приходишь.
Его взгляд резко стал стеклянным, непроницаемым, а скулы острыми, потому что Ян с силой сжал челюсти.
— У Лили есть ты. Вы отлично ладите.
— Ян, я — мне пришлось сжать кулаки, чтобы унять дрожь в руках. Сказать ему правду, это, как подставить беззащитное горло. — Я волнуюсь за тебя. Мне не все равно.
— Ага, заливай — Ян прыснул, вскинув голову к потолку. — Ты же говорила, что ничего со мной больше не хочешь?
— Ничего и не поменялось. Но ты человек, и мне больно смотреть, как ты сам себя гробишь.
Он рыкнул, в момент ухватил меня за пояс лосин и притянул к себе, перехватывая руками мою спину.
— Это же все не правда — Ян нырнул ладонью под спортивный топ, и я задохнулась от нахлынувших вмиг эмоций. — Ты любишь меня, любишь, я чувствую — Ян одной рукой ухватил меня за затылок, зарываясь пальцами во влажные у корней волосы. — И не могу больше.
Он прижался губами к шее, хаотично покрывая ее поцелуями и укусами. От паха к животу поднялась волна. Тело захватила мелкая дрожь.
— Не могу видеть тебя и не иметь никаких прав даже коснуться.
Поцелуи спустились к плечу. Ян рванул с плеча бретель топа вниз, и тут, я, как будто, из воды вынырнула.
— Все, прекрати, Ян — я попыталась его отодвинуть, упираясь ладонями. — Ты с ума сошел?
Парень спустил руки на мои бедра и рухнул передо на колени. Уткнулся лицом в голый живот.
— Ты нужна мне — он провел носом возле пупка, обдавая горячим дыханием кожу, вызывая тягучий озноб по спине. — Хочу быть с тобой.
Мне отчаянно захотелось броситься тоже на колени, заключить его голову в ладони и целовать, целовать, целовать.
И пусть это больше походило на пьяный бред, пусть он об этом даже не вспомнит, я все равно уволокла бесценный момент в закрома своей памяти.
— Ян, тебе нужно поспать — перевела тему, не решаясь ответить ему хоть что-то.
Он мотнул головой, поцеловал рядом с пупком, коснувшись языком кожи, и спустил руки на ягодицы, вжимая меня в свое тело.
— Ты все равно моя — твердил он, зацеловывая. — Полька… Прости за все.
У меня заслезились глаза, сердце грохотало в ушах. Эмоции душили. Я почти сдалась, я почти потянулась к его волосам, я почти разрешила себе это счастье, но дверь на цокольный этаж хлопнула.
— Поля! — раздался сверху голос матери.
— Я иду! — крикнула в ответ. — Пусти же меня — прошептала Яну, высвобождаясь из крепкой хватки.
Бросилась наверх.
— Что так долго? — присмотрелась ко мне мама. — И чего ты дрожишь?
— Ничего, там форточка верхняя была открыта — придумала сходу.
— Ой, дура — мама мотнула головой. — Он там что ли?
— Мам… — я остановилась и повернулась к ней в попытке оправдаться.
— Нет! — рявкнула мама, озираясь по сторонам, и поволокла меня в нашу комнату.
Как только хлопнула дверь, тут же перехватила мое лицо горячими ладонями.
— Смотри сюда и слушай. Ты не будешь с ним больше общаться. Иначе мы уедем, поняла меня? Этот мальчишка сломает тебя. Я брошу здесь все, и мы уедем. Ты не станешь рушить свою жизнь в такой ответственный момент. Будущее — это все, о чем тебе нужно думать. Поняла?
Я закивала головой, прогоняя слезы. Она права. Права.