Школа, выпускной класс
Ян
В школу я вернулся раньше на неделю. Плечо уже не болело, хотя бандаж еще поносить придется. Да, и дома я уже откровенно заманался сидеть. И самое стремное, что я последнее время все чаще следил за Полькой. Терся на кухне, когда она помогала нарезать овощи, зависал в саду, наблюдая, как та обстригала розы. А еще ей разрешили заниматься в зале для йоги, который специально соорудили для мамы на цокольном этаже рядом со спортивным залом и бассейном. Тогда она запиралась, и оттуда доносилась музыка. Иногда быстрая, но чаще всего классическая муть.
Встретили меня бурно. Все расспрашивали, где я плечо повредил. Ну, не рассказывать же мне каждому встречному, что просто спрыгнул неудачно на карниз, когда под кайфом выбирался из комнаты. Поэтому я просто наплел какую-то муть, чтобы все отвалили.
На игре наших с командой физико-математического лицея я был взвинчен до чертиков. А все из-за этого новенького гандона, которого поставили мне на замену. Играл он охренеть, как круто, поэтому меня и распирало. Вот если бы Филатов, наоборот, проштрафился, было бы другое дело. И даже не важно, какой стал бы при этом счет. Я мог удовлетворенно вздохнуть и выдать что-то в духе "Ну, я же говорил".
Но этот мудак не оставлял соперникам и шанса, ловко перехватывая мяч. Такие винты откручивал, что девчонки визжали, как ненормальные.
И самое обидное — это реакция Евы, что сидела возле меня. Она просто текла и глаз с него не сводила. Между ними чертова химия искрила даже на расстоянии.
— Чертов мудак — рычу себе под нос.
— Брось, ты же видишь, как он играет — снисходительным тоном пролепетала Ева.
— И ты туда же? — вылупился на нее во все глаза.
При всех бы хоть так не палилась.
— Марек, реально, Филатов сегодня крут — восхищенным тоном добавила Инга Клименко, которая, судя по выражению ее лица, уже не один раз представила, как будет стонать под ним.
— Ага, смотри, трусы не промочи.
— Это уже не твоя забота — фыркнула в ответ, взмахивая своим конским хвостом с голубой лентой.
Конечно, не моя. И никогда моей не была. А сама то и дело на меня томно своими чернущими зенками глазела, когда Ева не видела.
Наши выигрывают. На трубинах визг — писк. Парни, обступили Филатова, похлопывая его по плечу. Предатели гребаные.
И тут я заметил, как этот Стас выцепил из толпы взглядом Еву. Мою Еву. Сжал свои полные губехи и отвел взгляд на подошедшего к нему тренера. А у Никольской щеки вспыхнули, и я окончательно взбесился.
— Марек, может, позовете его на вечеринку? Все-таки это и его победа — заблеяла рядом Инга, хлопая ресницами.
Я ехидно улыбнулся.
— Может, и позовем.
Вспомнил, как Рыльский предлагал позвать Филатова на вечеринку, чтобы, как следует над ним поугорать. Игры у Рыльского грязные. Он как-то запал на одного пацана, зажимал его по коридорам, а потом это бедный очкарик смылся из нашей школы.
Кир лишь рассказал, как помацал его в туалетной кабинке. Но мы то знали, что не только помацал, раз пацан из обычной семьи, который попал к нам по какой-то квоте вдруг забрал документы.
Что ему от Филатова нужно, я никак не всекал. Хотя и другие парни заметили, как он на него в раздевалке пялился, когда Стас сбросил свои шмотки и потопал в душ, щеголяя задницей и сверкая татухой на бедре.
Это тебе не щуплый очкастый ботан и даже не Левитин Марк из "бэшек", которому Кир последнее время дышать нормально не давал.
Филатов врежет, мама не горюй.
— Гребаный ты извращенец, рыло.
— А как ты по-другому хочешь его проучить? Филатов на твою Еву слюни пускает. Хрен знает, чем они там дома занимаются, а ты и дальше дрочи молча.
— Завались лучше, пока в табло не прилетело — я сверкнул на него глазами, сжимая кулаки.
— Для тебя же стараюсь. Отметелить его вряд ли выйдет, он тебя и сам приложит. А так, споим на пати, а дальше уж я сам справлюсь.
— Нет, я сказал. По-другому решу.
— Как знаешь — вздохнул Рыльский.
Короче, мечты Рыльского я присек, потому что Ева мне этого не простит никогда. Ведь, в первую очередь, он ее сводный брат. И, если что, от отца ей попадет однозначно. Да, и мне тоже.
Но все же по пути в раздевалку, она поймала меня в коридоре.
— Ян, что ты задумал?
— Ничего — пожимаю здоровым плечом и заправляю прядь блондинистых волос ей за ухо. — Рыльский тут кое-что предлагал. Не знаю, может и стоит.
— Нет, только не Кир — ее зрачки расширяются, скрывая ледяной блеск. — Ты не пойдешь на такое. Это слишком.
Слишком, твою мать. А ведь совсем недавно она плакалась на моем плече и грозилась устроить Филатову настоящую травлю. Говорила, что ненавидит его. А теперь "Это слишком", бл*дь.
— За братика испугалась? Не волнуйся, пара фоток, и все.
Я откровенно блефовал, потому что такое дерьмо не по мне совсем. Одно дело навалять Филатову, а другое дело — опустить, как последнюю шалаву.
В конце концов, пообещал, что ничего с ее братиком делать не станем. Да, он и смотал куда-то после игры со своей спортивной сумкой наперевес.
На вечеринке было откровенно тухло. Все, как обычно. Бухло, танцы. Мы с ребятами отчалили поиграть в бильярд.
Тут меня и нашла Ева.
— Ян, я домой хочу.
Конечно, хочет. Ведь Филатова здесь не было.
— Уже? — приобнял ее за талию. — Еще только одиннадцать.
— Знаю — склоняется к моему плечу. — Просто голова разболелась.
— Давай, такси вызову — достал из кармана телефон и нашел приложение.
— Если хочешь, оставайся — промычала мне в шею.
Значит, даже так. Ничего со мной уже не нужно. Но я хватался за нее, как последний кретин. Все понимал, но не отпускал. Во-первых, потому что привык. Мы знакомы еще с пеленок. Ева знает меня, как облупленного. Мне хорошо с ней. А, во-вторых, потому что не будь у меня Евы, сорвался бы. Чижик маячила перед носом, сверкая своими длинными ногами и заманущими веснушками на курносом носу. Я бы нахреначил дел.
— Приезжай завтра ко мне — потянулся к Еве в последней попытке спасти что, что между нами еще тлело. — Родители свалили в загородный клуб. В понедельник вместе в школу поедем. Форму захвати.
Кивает в ответ и целует. Слишком целомудренно целует, точно пятиклассница. Сухо.
Накидался я после ее отъезда нехило и свалил к чертям.
А дома шарахался по пустым комнатам, сожрал остатки шарлотки, намутил шоколадных шариков с молоком и проиграл в соньку. Напоследок решил устроить пьяный заплыв в басике. Прихватил плавки, снял бандаж и спустился на цокольный этаж.
А там из комнаты для йоги доносилась незатейливая розовая попса.
Я тихо подкрался и сосредоточился своим накаченным алкахой мозгом, чтобы как можно незаметнее приоткрыть дверь.
И, аллилуйа, получилось. Не засекла.
А я застыл в коматозе, потому что Полька, обтянутая черными лосинами с юбкой и фиолетовым топом, повторяла комбинацию движений.
Потом остановилась, раздумывая, почесала шею под собранными в пучок волосами и глянула в зеркало. А тут я во всей нетрезвой красе привалился к косяку с отъехавшей челюстью.
Полька округлила свои и без того оленьи глаза.
— Я думала, ты на тусовке.
— Не, там скучно. Свалил — отклеился от косяка и шагнул навстречу. — Да, и пьяные все в говно.
— А ты?
— И я пьяный.
Обняла себя за плечи, пока я медленно подбирался.
— Мне разрешили здесь репетировать. У меня выступление скоро.
— Где? — удивленно выгнул бровь. Я и не знал, что она танцами занималась.
— В танцевальном кружке при школе. У Аллы Борисовны.
— Вот, значит, куда ты сваливаешь после учебы, а я думал в библиотеке торчишь — подошел со спины и с ног до головы ее взглядом окинул в отражении зеркала.
Высокая, очень стройная, даже худощавая. Гибкая, раскрасневшаяся. И, если бы захотел, моя. От последнего крышу срывало конкретно.
— Потанцуешь со мной? Научи — приблизился так, что мой подбородок касался ее волос.
Полька задрожала и часто задышала. Кожа на ее руках мурашками покрылась. И это просто охренеть. Неужели всего лишь от моего присутствия?
Она что-то выискивала взглядом в моих расширенных зрачках, а потом молча подошла к колонке, сменила композицию. Заиграла "Dance to this" Troye Sivan feat. Ariana Grande.Полька медленно вернулась и взяла мою руку в свою хрупкую и такую теплую ладонь. Повела в середину зала. Плавно задвигала бедрами, не разъединяя зрительного контакта. Я за ней. Потом крутанул ее на триста шестьдесят и к себе спиной прижал. Вместе в одном ритме. Взял ее руки, прошелся от кисти до подмышек и закинул к себе за голову, вспоминая этот финт в «Грязных танцах», а свои сцепил на оголенной талии. Ее кожа жгла мои ладони. Я даже протрезвел от долбящего адреналина, от стаи мурашек, гуляющих, по позвоночнику.
Мне до покалываний в пальцах и не только захотелось полапать Польку, забраться под топик, погладить нежную кожу, дотронуться до нее языком, чтобы узнать, какая она на вкус.
Понял, что сейчас не сдержусь, поцелую в район шеи или дотянусь до губ, а это совсем хреново. Поэтому я перехватил ее за руку, открутил от себя, а затем к себе, но уже лицом. Отстранился, удерживая Польку за пальцы, двигаясь в ритме попсовой мелодии. Сам от себя офигел, учитывая, что был пьян.
И тут она облизала свои губы. Почти незаметно. Наспех. Но я, как в замедленной съемке, все до скрывшегося кончика языка узрел. Нервно сглотнул.
Сейчас точно поцелую — вертелось в голове. А смогу ли остановиться после поцелуя? Вот это вопрос.
Не стал испытывать судьбу, отпрянул назад, отпуская ее пальцы и принялся валять дурака. Пусть лучше думает, что я пьяный кретин.
Но Полька тоже начала кривляться.
Мы сменили музыку на"Smells Like Teen Spirit" от Nirvanaи запрыгали вдвоем, напевая во все горло припев.
И это было охрененно. Смотреть на ее пылающие щеки, на искрящиеся весельем глаза, растрепанные волосы и улыбку, задорную, с еле заметными ямочками на щеках.
Намного веселее, чем на очередной угашенной в хлам вечеринке.