Эйден
Наступил сезон веселья и всего такого.
Сыпет снег, да и высокие горы за запотевшим лобовым стеклом арендованной машины ясно дают понять, что я больше не в Нью-Йорке. Брат с супругой несколько месяцев назад купили загородный дом в Вейле, штат Колорадо, и пригласили меня присоединиться к ним на праздники. Я не мог отказаться, ведь это целая неделя вдали от работы, неделя, чтобы расслабиться и провести время с семьей, которую я не видел с тех пор, как уехал из Техаса в прошлом году.
Давно пора было встретиться.
Я барабаню пальцами по рулю — нервный тик. Я знаю, что там будет Мэдди. Я знаю это, потому что спрашивал об этом брата раза четыре.
— Возможно, она не сможет взять отгул, — предупреждал он.
— Но сейчас Рождество, — замечал я.
— Да, но Элиза ее повысила. Разве Мэдди тебе не сказала?
Нет. Не сказала. Мы с Мэдди не разговаривали.
В какой-то момент между тем, как я устроился в «Таймс», и сегодняшним днем наша дружба растворилась в воздухе. Подождите, неправильно — не в «какой-то» момент. В миллион разных моментов. Миллион сообщений, которые остались без ответа. Миллион телефонных звонков, которые отправлялись на голосовую почту. Миллион писем, которые, вероятно, так и не были прочитаны.
Мэдди отрешилась от меня.
Я уехал в Париж, и телефонные звонки и сообщения стали поступать все реже и реже. Она не оборвала наше общение разом. Это происходило медленно, более затянуто. Из-за разных неловких моментов я задумывался, не ищу ли я скрытый смысл там, где его нет. Может быть, она просто занята, рассуждал я. Может быть, ее телефон разрядился. Может быть, у нее новая жизнь, и я был там не нужен.
Разумеется, я расспрашивал Джоли и Джеймса.
— Она не перезванивает тебе? Мы только вчера с ней говорили. Мэдди нашла нового соседа по квартире.
— Ого, круто. Отлично, не мог бы ты попросить ее позвонить мне?
— Конечно.
Но ничего.
Дело было год назад.
Либо мою просьбу не передали, либо Мэдди не отнеслась к ней серьезно.
Как только наше общение полностью сошло на нет, я думал слетать обратно в Остин, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, но так и не смог отпроситься. Когда мне все-таки удалось выкроить длинные выходные, я столкнулся с трудным вопросом: захочет ли Мэдди вообще меня видеть?
Все казалось таким нелепым.
Но сегодня я ее увижу, и все встанет на свои места. Мэдди и Эйден снова вместе как в старые добрые времена.
Дом Джоли и Джеймса примыкает к Гор-Крик в Вейле, и как только я проезжаю мимо отеля "Четыре Сезона", я замечаю его на левой стороне. В этот загородный дом легко поместится десять моих квартир. На подъездной дорожке (разумеется, с подогревом) имеется место для целого парка автомобилей. Я подъезжаю и паркуюсь рядом с белым внедорожником «мерседес».
Коттедж — отличная груда кирпичей. Или, скорее, камней. Он отлично вписывается в окружающий его горный пейзаж, но все же кричит: «ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!»
Может быть, дело в размере. Или в местоположении.
Может быть, я слишком много внимания уделяю дому и недостаточно внимания тому, что должно произойти, как только я окажусь внутри.
Выдохнув, толкаю дверь, и меня обдает порывом ледяного воздуха. Я все еще не привык к настоящим зимам. В душе я теплокровный техасец.
Я обхожу автомобиль и открываю багажник, чтобы достать сумки. Одна из них забита подарками. Стоит признать, я привез огромное количество подарков для Мэдди, но это только потому, что мы давно не виделись. В прошлом году я купил маленькую акварельную картину у художника на улочках Парижа и вставил ее в рамку. Еще приобрел медальон с выгравированной крошечной буквой «М» у ювелира в Ливане, куда меня занесло прошлым летом.
Ну и всякая дребедень для остальных. Джеймс получит бутылку виски, а Джоли вроде как свитер. Точно сказать не могу; я попросил продавщицу завернуть что-нибудь, что она сочтет подходящим.
И подарки для племянника. Форду уже почти год, но я не особо представляю этот возраст. Он уже ходит? Ест с общего стола? Уже разговаривает или еще рано?
Полагаю, скоро выясню.
Я подхожу к входной двери и стучу.
Открывают мне не сразу. Мои пальцы начинают неметь.
— Есть кто? — раздраженно стучу в дверь чуть сильнее.
Наконец она распахивается, и меня встречает Джоли в красно-белом клетчатом фартуке поверх черного платья-свитера. У нее на руках малыш Форд слюнявит свой кулачок.
— Эйден! Ты приехал! — восклицает она с широкой приветливой улыбкой.
Затем приглашает меня войти, и я снимаю ботинки у порога, чтобы не топтаться снежной обувью по дому.
— Как доехал? Не устал?
— Нет. Все хорошо.
— И машина держалась молодцом? В горах немного сложно водить.
— Все прошло отлично.
Мне не хочется разговаривать с Джоли. Без обид, но сестра Мэдди так же интересна, как миска отрубей с изюмом. Но мама воспитала меня правильно, поэтому я сопротивляюсь желанию положить руку ей на лоб и отодвинуть в сторону, чтобы направиться на поиски Мэдди. Вместо этого я позволяю провести мне быструю экскурсию по дому по дороге в столовую.
Ничего себе, гостиная, заполненная антикварной мебелью, которая выглядит неудобной. Здорово.
Ванная комната — новаторский проект?
Да это займет целую вечность!
Наконец, в коридоре, я слышу голоса. Огромный арочный дверной проем впереди ведет на кухню и столовую. Туда, где собрались все: Джеймс, Мэдди и…
Парень.
Какого хрена?!
Мэдди стоит рядом с ним, опустив голову ему на плечо. Я моргаю, будучи не до конца уверенным, что вижу то, что, как мне кажется, вижу. У Мэдди появился парень? Парень, которого она привела на Рождество?
Мои сумки выпадают из рук, и тяжелый глухой стук привлекает всеобщее внимание.
— Эйден! — улыбается Джеймс, горя желанием поприветствовать меня как следует.
Я даже не смотрю на него.
Я смотрю на Мэдди, пытаясь что-то прочесть в ее взгляде.
Я так давно ее не видел. Светлые длинные волосы закрывают одну сторону лица Мэдди, щеки покраснели от холода, как и ее пухлые губы. Карие глаза ничего не выражают. Хоть она и кажется незнакомкой, но она такая же красивая, какой я ее помню. Красивая и… сердитая.
Я знаю, что она злится.
Именно поэтому Мэдди стоит там и молчит. Именно поэтому она смотрит на меня без радости, ничего такого. Она не подходит, не обнимает меня и не спрашивает, где, черт возьми, я пропадал.
Предполагалось, что нас ждет воссоединение, но происходящее похоже на противостояние.
Тот парень здоровается со мной первым.
— Привет, я Брент.
БРЕНТ.
Катись отсюда, Брент.
Я пожимаю ему ладонь, но в голове представляю, как заламываю его руку за спину, веду к входной двери и пинаю под зад со словами: «Держись подальше!», прежде чем захлопнуть дверь у него перед носом.
— Брент, приятно познакомиться, мужик.
После крепкого рукопожатия я не отпускаю его ладонь. Поначалу это кажется нормальным. Затем он начинает беспокоиться, бросая взгляд на наши сцепленные руки.
— Откуда ты? — спрашиваю я, встречаясь с ним взглядом.
— Из Остина.
— Круто, круто. Так вот откуда ты знаешь Мэдди?
— Да. Мы… встречаемся.
Он замешкался. Похоже, я его пугаю, но меня никто не тормозит. Форд плачет, что отвлекает Джоли и Джеймса, а Мэдди стоит на том же самом месте. Возможно, она боится подойти ближе.
Брент наконец отнимает свою руку и пожимает ее с легким смехом. Он пытается снять напряжение в комнате, но это бесполезно.
— Встречаетесь, да? Ты и Мэдди? — Я выглядываю из-за его плеча, чтобы она подтвердила.
Мэдди закатывает глаза и отворачивается.
— Пошли, Брент. Посмотрим на вид с балкона.
Джеймс подходит и хлопает меня по плечу с братской нежностью.
— Могу показать твою комнату.
Я позволяю ему помочь донести мои сумки по коридору. По дороге Джеймс рассказывает о доме, говорит, что отремонтировали, как им повезло, что они купили недвижимость во время падения рынка, а затем указывает на дверь дальше по коридору.
— Там Мэдди и Брент, а тебя разместим в соседней комнате. Надеюсь, ты не против общей ванной?
— Без проблем. Эй, кстати… Как долго они вместе?
Брови Джеймса поднимаются к линии роста волос, сам он чешет подбородок.
— Как долго? Ох, не могу сказать. Но встречаемся мы с ним в первый раз.
— Но Мэдди говорила о нем раньше?
Джеймс выглядит слегка смущенным.
— Если и говорила, то я не обращал внимания. Прости, ребенок перевернул мой мир вверх тормашками. Я едва помню, какой сегодня день недели.
Здорово. Отлично помог.
Мне нужно знать, во что я ввязываюсь. Неужели из-за этого Брента мы перестали с Мэдди общаться? Она двинулась дальше?
Быть такого не может.
Она моя Мэдди. И да, я знаю, что люди не являются собственностью, и подобное обращение к ней в двадцать первом веке говорит о бескультурии, но да и ладно. Она моя! Я оставил ее в Остине на хранение. Ничего не должно было меняться, она не должна была вступать с кем-то в отношения и забывать обо мне.
Я остаюсь в своей комнате и распаковываю одежду, пытаясь смириться с таким поворотом событий. У Мэдди есть парень. Мэдди. Парень. Ощущение, что эти два слова не могут находиться в одном предложении.
Я беру мыльный набор и иду в ванную, где бросаю его рядом с раковиной. Вокруг уже расставлены туалетные принадлежности. Вещи Мэдди и Брента.
Я беру ее духи и вдыхаю. Аромат сплетается в моей грудной клетке. Я бросаю взгляд на зубную щетку Брента и подумываю о том, чтобы использовать ее для чистки туалета. Но это так и остается мечтой.
— Эйден! Погнали! — Джеймс зовет из коридора. — Мы хотим прогуляться и подняться по гондольной дороге на вершину горы!
Разумеется. Зимние развлечения. Мы ради этого и собрались. Ну, остальные здесь ради этого.
Я хватаю кое-какие вещи, чтобы не отморозить задницу. В холле Джоли облачает Форда в крошечный красный снежный костюм, в котором он практически не двигает ручками и ножками.
Мэдди ковыряется с «молнией» на куртке, и Брент делает шаг, чтобы помочь ей. Она не замечает его. Как только он оказывается рядом, Мэдди резко поднимает голову и заезжает парню по носу.
— Дерьмо! — ахает она. — Мне очень жаль!
— Следи за языком! — шипит Джоли.
Брент стонет от боли, но я не замечаю крови. Он моргает, как будто пытается не поморщиться, а потом смеется.
— Я в полном порядке. Извини, сам виноват, но так хотелось быть рыцарем!
Да, все так. Усвоил урок? Не подходи к ней близко.
— Мэдди, мне нравится твоя красная шапка, — говорю я.
Я купил ее два Рождества назад. Мэдди хмурится и трогает шапку, как будто только сейчас вспоминает, как ее получила. Затем рывком сдергивает.
— Знаешь, не думаю что достаточно теплая для горных прогулок. Пойду переодену.
Брент смотрит на меня, и я клянусь, в его взгляде жалость.
Оставь себе.
— Ох, я забыл свои перчатки.
Я поворачиваюсь и направляюсь по коридору вслед за Мэдди, надежно спрятав перчатки в кармане.
Мэдди роется в чемодане. Красная шапочка валяется на полу у ее ног.
— У меня есть шапка, могу одолжить.
Она вздрагивает от моего голоса, но пытается скрыть это, едва заметно пожимая плечами.
— Все в порядке. Я просто… — Она отбрасывает одежду в сторону и стонет от досады. — Она здесь… где-то. — Затем достает черную шапку, подбитую искусственным мехом. — Ага!
Мэдди одаривает меня широкой фальшивой улыбкой, надевает шапку на голову и, возвращаясь к двери, наступает на красную шапочку.
Я стою в проходе и не убираюсь с ее пути.
Прищурившись, смотрю на нее сверху вниз, пытаясь пробиться киркой к твердой скорлупе, которой она себя окружает.
— Мэдди. — Ее имя звучит мольбой.
Посмотри мне в глаза и давай со всем разберемся. Посмотри мне в глаза и скажи, что я сделал не так.
— Да? — слишком визгливо выходит у нее.
— Зачем ты это делаешь?
Ее изящная бровь выгибается дугой.
— Что делаю? Возвращаюсь за шапкой? Как я уже сказала, красная…
— Ты даже не поздоровалась со мной.
— Ой, — она смеется. — Привет.
Затем Мэдди проходит мимо, прежде чем я успеваю ее остановить, и спешит по коридору.
Итак, у нашей игры есть название — «уклонение».
Давайте посмотрим, как долго это продлится.