Мэдди
— Где твоя голова сегодня? Черт возьми. Земля вызывает Мэдди.
Я вырываюсь из задумчивости, немного смущенная тем, что Элиза застала меня в неподходящий момент. Хотя, честно говоря, в наши дни не так уж трудно найти меня в таком состоянии. Неприятных моментов предостаточно в течение первой недели возвращения на работу после праздничных каникул.
Элиза стоит перед столом за пределами офиса, размахивая передо мной чашкой чая-латте, как будто пытаясь вернуть меня к реальности.
— Все еще мечтаешь о каникулах? — Она съеживается от этой мысли. — Не я. По-моему, я набрала полтора килограмма. Вот почему я никогда не смогу вернуться домой. Мама настаивает на том, чтобы кормить меня насильно, и я не могу отказаться от ее хлебного пудинга. Теперь мы с тобой занимаемся вело-пробежками каждый день на этой неделе. Зафиксируй это как-нибудь.
— Слушаюсь, — говорю я, перебирая беспорядок на столе, чтобы найти ручку и блокнот, дабы записать ее просьбу в список дел. Требуется больше времени, чем обычно, ведь все лежит под мусором после завтрака.
Обычно я не такая. Я горжусь тем, что являюсь организованным человеком, но возвращаться в офис после Нового года было нелегко.
Сейчас голова забита только одним Эйденом.
Он в Новой Зеландии. Ну, как я знаю. Не могу вспомнить, возвращается ли Эйден сегодня в Нью-Йорк или же летит оттуда сразу в Дубаи. График постоянно загружен. Постоянно появляются новые дела, из-за чего запланированные пять недель работы превратились в восемь.
Что значит, если все пойдет по плану, я не увижу его в течение двух месяцев, которые ощущаются вечностью. И что хуже, вместо восьми недель будет ещё больше.
Прошлой ночью нам наконец удалось поговорить. Это был первый раз с его отъезда. С разницей в семнадцать часов сложно найти подходящее время. Он позвонит, а я буду на встрече с Элизой, или я позвоню, а он будет спать. Вчера Эйден написал мне, что уйдет с работы немного раньше обычного, поэтому я не спала, чтобы поговорить с ним. Ближе к полуночи зазвонил телефон, я сморгнула сон и села, чтобы ответить.
— Эйден?
— Да, Мэдди.
Я жмурю глаза от облегчения.
— Ты меня слышишь? — спрашивает он, вероятно, беспокоясь, что связь прервалась.
Я улыбаюсь:
— Да, слышу, а ты меня?
— Да. Боже, я так рад, что мы созвонились. Ты спала? — смеется Эйден.
— Не совсем. Просто клевала носом. Элиза заставила приходить в офис пораньше, чтобы заняться работой, которую отложили на каникулы. Это начинает сказываться.
— Мне неловко отрывать тебя ото сна.
— Нет, нет. Я хочу поговорить с тобой. Все в порядке. Я могу выпить лишнюю чашку кофе утром. Расскажи мне, что ты делаешь. Как там Новая Зеландия?
Мы проговорили больше часа, повесив трубку только потому, что мою непрекращающуюся зевоту становилось все труднее и труднее игнорировать.
~
Сегодня у нас с Элизой встречи одна за другой и поздний рабочий ужин с одним из клиентов. Когда я выхожу из ресторана и проверяю телефон, то вижу несколько текстовых сообщений от Эйдена. Он хочет знать, могу ли поболтать после работы, поэтому звоню ему, чтобы узнать, свободен ли он, но звонок сразу попадает на голосовую почту. Там сейчас рабочее время, и Эйден, вероятно, занят.
На следующий день мы с Дэном встречаемся пораньше, чтобы обсудить предложение, которое Элиза хочет получить к столу к концу дня. Мы находимся в «Бруклинском бублике» рядом с офисом, где всегда полно народу, но нам удается найти местечко в баре, расположенное у парадных окон. Мы сдвигаем друг к другу сидения, как только начинает звонить телефон. Сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, кто это.
— Ты не возражаешь, если я отвлекусь ненадолго? — спрашиваю я Дэна, поднимая телефон, чтобы он мог увидеть имя Эйдена.
Он жестом просит меня ответить.
— Вовсе нет.
Как только звонок соединяется, Эйдена трудно услышать на другом конце из-за фонового шума.
Я прижимаю ладонь к уху.
— Эй, извини. Я в ресторане, так что здесь довольно громко.
Он смеется.
— Да, у меня тоже. Поздний обеденный перерыв. Подумал, ты могла бы поболтать со мной, пока я ем.
Сердце уходит в пятки.
— К сожалению, я на встрече.
Дэн пододвигается поближе.
— Привет, Эйден.
Я смеюсь, а Эйден нет.
— Кто это?
— Дэн. Ты не помнишь? Из агентства.
— Точно.
— Мы с ним иногда вместе работаем над кампаниями и вместе готовим презентацию для Элизы.
Шум в булочной усиливается в десять раз, когда входит мама пятерых детей.
— Ты не говорила об этом.
Я заставляю себя рассмеяться, пытаясь поднять настроение.
— Да, ну, после всего этого нам еще многое предстоит обсудить, и не похоже, что мы смогли нормально поговорить.
Он устало вздыхает на другом конце провода.
— Да. Послушай, я тебя не буду держать. Поговорим позже, хорошо?
— Да, хорошо.
Я вешаю трубку и смотрю на телефон, в то время как в животе завязывается узел беспокойства. Я знала, что так и будет. Мы живем в разных мирах, и отсутствие общения делает каждую мелочь намного сложнее. Эйден с самого начала никогда не уважал Дэна, но теперь можно только представить, что чувствует Эйден.
Я хочу послать ему короткое сообщение, но что тут можно сказать? Жаль, что тебя нет рядом? Он уже знает это.
~
Так проходят две недели с постоянной борьбой за то, чтобы синхронизировать наши графики. В итоге я ловлю его на пять минут, пока ужинаю, или на несколько секунд, когда мчусь на йогу с Элизой. Мы оба чрезвычайно заняты, и новизна нашей ситуации ослабевает с каждым днем. Это начинает раздражать, и это раздражение достигает пика, когда я звоню Эйдену и застаю его с группой репортеров. Ничего страшного. Просто я слышала, как девушка на заднем плане пытается привлечь его внимание. То, как она произнесла его имя, то, как я представила их сидящими вместе в баре… хотелось опровержений. Я не хотела чувствовать тугой укол ревности, волну беспокойства о том, сможем ли мы с ним на самом деле поддерживать связь на расстоянии. Дело не в том, что я не доверяю Эйдену. Я верю ему от всего сердца. Дело в том, что я ревновала оттого, что девушка просто была рядом с ним. Я скучаю по возможности сидеть напротив Эйдена в баре и разговаривать, не будучи отрезанным противоположными часовыми поясами.
Однако чувство ревности исчезло, когда Эйден поднял телефонную трубку и сказал всем передать привет его девушке.
Его девушке.
Я улыбнулась от уха до уха, стараясь, чтобы голос не звучал восторженно, когда приветствовала его друзей по телефону.
Это было несколько дней назад, и теперь эти чувства тоже испарились. Сегодня еще один тяжелый день. Я знаю, что Эйден направляется из Новой Зеландии в Дубай и не будет на связи до завтра.
Я ненавижу, что настроение начинает так сильно зависеть от него. Перспектива телефонного разговора с ним поднимает настроение на весь день. С другой стороны, осознание того, что мы не будем говорить сегодня, заставляет задуматься о весомости нужды. Я хочу прогулять работу, пойти домой и упасть лицом в кровать.
Справляюсь я плохо.
Интересно, как люди годами не видят близких? Интересно, не скроены ли они из другой ткани? Мне не нравится чувствовать себя слабой. На самом деле, я чувствую, что эта ситуация пробуждает во мне худшие качества. Я не хотела так сильно встречаться с друзьями, и знаю, что Элиза разочарована мной. В последнее время я была очень рассеяна. Не могу продолжать в том же духе.
Я решаю, что наличие конкретной даты, когда мы с Эйденом снова увидимся, поможет. Таким образом, мне есть чего ждать с нетерпением.
Я клянусь спросить его об этом во время следующего разговора.
Но затем… нам не выпадает такого шанса. Он пишет мне, пока я на встрече, объясняя, что будет работать допоздна, а у меня даже нет желания отвечать. Я так расстроена, что готова швырнуть телефон через весь конференц-зал.
Когда собрание заканчивается, я встаю, готовая бежать обратно к столу и зализывать раны.
— Мэдди, подожди. — Дэн бросается, чтобы поймать меня, и одаривает нежной улыбкой. — Все нормально?
— Да. — Я пытаюсь улыбнуться, но от него не ускользает тот факт, что это неискренне.
— Да ладно, в последнее время ты как зомби. Хочешь сходить куда-нибудь попозже и выпить? Я встречаюсь с друзьями у «О'Генри» после работы.
Часть меня хочет принять его предложение, но не делаю этого. Мне кажется неправильным проводить время с Дэном вне работы, не с Эйденом, который так далеко.
— Может быть, в следующий раз, — говорю я, и Дэн не утруждает себя попытками убедить меня. Он наклоняет голову и поворачивает налево, когда я подхожу к лифтам.
В тот вечер после работы, я распаковываю продукты, когда раздается стук в дверь. Это полное безумие, но первое, о чем я думаю, — это Эйден. Он здесь. Он вернулся и удивил меня!
Я бросаюсь к двери, поворачиваю замок и открываю ее, чтобы увидеть соседку по комнате, Люси, стоящую там с выражением облегчения на лице.
Она благодарно улыбается, проходя мимо меня.
— Прости! Я снова забыла ключ. Слава богу, ты дома. Я опаздываю на выпивку с Оуэном, и он собирается меня убить.
Я напеваю что-то вроде ответа, просто чтобы дать ей знать, что я жива, но в то же время борюсь с желанием не заплакать. Так нелепо расстраиваться из-за того, что в дверях стоял не Эйден. Я знала, что этого не будет. Он ни разу не намекнул, что собирается навестить меня. Он в Дубае. Знаю это, и все же… Я только что обнадежилась.
Я рада, что Люси собирается выпить. Когда мы с ней обе дома, обычно торчим на диване и тусуемся, но мне нравится, как тихо в квартире, когда ее нет. Можно было бы представить, что это старые времена, когда Люси не жила в старой комнате Эйдена, и он мог вернуться домой с работы в любую минуту.
Я ложусь пораньше и наполняю ванну таким количеством пузырьков, каким только могу. После того, как зажигаю свечу, снимаю одежду и вхожу в теплую воду. Приятно сесть и позволить пузырькам поглотить тебя. Я откидываюсь назад и скольжу глубже под воду, закрываю глаза и пытаюсь побороть грусть.
Телефон звонит, отчего резко реагирую. Я оставила его на коврике рядом с ванной, поэтому, когда перегибаюсь через край, вижу, что Эйден пытается связаться со мной по FaceTime.
Я пытаюсь ответить немедленно, хотя для успешного проведения пальцем по экрану требуется несколько попыток из-за мокрых пальцев.
Подключается видеовызов, и я вижу, как Эйден выходит на улицу, держа телефон перед лицом.
— Привет, — говорю я немного застенчиво.
Мы не часто общались по FaceTime, поэтому мне кажется почти странным видеть его таким. На нем черный костюм без галстука. На солнце его волосы кажутся светлее.
— Мэдди, — говорит Эйден с облегченной улыбкой, прежде чем его брови сходятся в замешательстве. — Где ты?
— Дома.
Я повернула телефон так, чтобы он мог видеть только мое лицо и плитку позади меня.
Он прищуривается, поднося телефон ближе, чтобы мог осмотреть мое окружение. Затем его глаза расширяются.
— Ты в ванной?
Я смеюсь, несмотря на кислое настроение.
— Да.
— Я везде узнаю эту плитку.
Она такая же, как и в его старой ванной.
— Ты прям в ванной? — переспрашивает он. Когда я киваю в подтверждение, Эйден стонет и проводит рукой по лицу. — Господи, подожди. Я всего в минуте езды от отеля. Мне нужно убить час перед собеседованием.
— Мне сегодня надо лечь пораньше.
Эйден смеется так, словно это нелепо:
— Нет, это не так, Мэдди. Ты остаешься со мной.
— У меня был долгий день.
Его зеленые глаза привлекают мое внимание через экран телефона.
— У меня тоже. Такое чувство, что я прожил миллион долгих дней с тех пор, как покинул Вейл. — Затем его внимание переключается, когда он толкает дверь. — Подожди, связь может пропасть, когда войду в лифт.
Я вижу фон отеля, когда Эйден мчится через вестибюль. Там есть гостиный уголок и стойка регистрации. Он кричит человеку, чтобы тот придержал для него дверь, а затем запрыгивает в лифт.
— Мне на второй этаж, — говорит он человеку, а затем, секунду спустя, двери закрываются, и звонок завершается.
Это было очевидно, но все равно раздражительно.
Я кладу телефон обратно на пол и подумываю о том, чтобы оставить его там на всю ночь. Однако Эйден звонит мгновение спустя, и, видимо, уже из своей комнаты. Я должна ответить, но чувствую себя мелочной, злой, настолько неуправляемой в такой чертовой ситуации, что хочу где-нибудь отыграться. Не отвечая на его телефонный звонок, я чувствую, что каким-то образом выигрываю, поэтому позволяю ему звонить и звонить. В конце концов это прекращается, и сила, которую почувствовала в тот момент, быстро улетучивается.
Я впадаю в панику, беспокоясь, что смачно облажалась. Затем телефон начинает звонить заново, после чего уже отвечаю.
— Черт, — вздыхает Эйден. — Я думал, ты не ответишь.
— Почти не ответила.
— Что так?
Я не отвечаю очень долгое время.
Эйден должен знать почему. Он обязан чувствовать то, что чувствую я.
Я пытаюсь проглотить ком в горле.
— Мэдди, — произносит Эйден почти шепотом. — Скучаю по тебе. — Я зажмуриваю глаза и откидываю голову назад, чтобы не потекли слезы. — Поговори со мной.
Не могу. Я беспокоюсь, что недостаточно хорошо контролирую эмоции. Не хочу плакать по телефону. Я была так осторожна, чтобы поддерживать хорошее настроение ради него, когда мы разговариваем, но это сказалось, и теперь я молчу.
— Давай перейдем на видеозвонок.
— Нет.
— Почему?
— Я просто…
Уже поздно. Эйден уже нажал на кнопку.
— Прими, Мэдди. Позволь увидеть тебя.
— Нет.
— Мэдди.
В его голосе появляются опасные нотки. Он дает понять: «Не издевайся надо мной». На мгновение я подумываю о том, чтобы продержаться, но потом хочется просто сдаться. Включается видео, и я ставлю телефон на край ванны так, чтобы он был направлен к потолку.
— Это не твое лицо, — указывает Эйден.
— Не хочу уронить телефон в воду, — лгу я. — Так безопаснее.
— Я куплю тебе новый телефон.
Тихий смех все-таки вырывается из меня, после чего беру телефон и наклоняю его так, чтобы он мог видеть мое лицо и плечи.
Эйден снял пиджак. Белая рубашка расстегнута у шеи. Волосы слегка взъерошены, как будто он провел по ним руками, поднимаясь в лифте. Мы смотрим друг на друга через экран. Его глаза рассматривают каждый видимый сантиметр меня, останавливаясь на волосах, шее и плечах. Как будто он пытается насытиться, отчего жду, что он сделает какое-нибудь грубое замечание по поводу наклона камеры, но он этого не делает. Эйден просто смотрит на меня так, словно не совсем верит, что я здесь.
Я вижу себя в крошечном прямоугольнике внизу экрана. Теплая вода окрасила грудь и плечи в розовый цвет. Щеки пылают, а рот похож на печальную опущенную линию. Как будто я разваливаюсь на части прямо у себя на глазах.
Эйден не спрашивает, почему мне грустно, — он знает.
— Я не хочу тебя обидеть, — говорит Эйден.
Я отворачиваю взгляд и фыркаю, пытаясь, как только можно, подавить эмоции.
— Знаю, это нелегко.
— Я просто не понимаю, как должно быть.
— Не говори так.
Я смотрю на полотенце, аккуратно сложенное рядом с ванной. Я сосредотачиваюсь на шитье, теряя его из виду, когда глаза застилают слезы.
— Я вернусь в Штаты через несколько недель, — обещает Эйден.
— А затем? — бросаюсь я.
— Затем посмотрим.
— Этого недостаточно, Эйден. Скажи мне сейчас же, что потом? А?
— Потом мне надо будет снова уехать.
— Точно.
— Это моя работа.
— ТОЧНО! — Я опускаю руку в ванну, выплескивая воду на экран телефона.
Когда я, наконец, оглядываюсь на Эйдена, его лицо — маска разочарования. Нахмуренные брови. Сжатая челюсть. Острые скулы.
— А как насчет твоего переезда в Нью-Йорк? Ты хотя бы думала об этом?
— Зачем мне переезжать в Нью-Йорк? Ты даже не живешь там!
Он делает глубокий вдох, как будто совершенно зол на меня. Затем отвечает:
— Верно. Хорошо. Сейчас явно не самое подходящее время говорить об этом…
Я киплю от гнева, и то, что он хочет прекратить это, не помогает. Эйден думает, что я не в своем уме, думает, что мне нужно успокоиться.
— Ты прав. Давай поговорим об этом в другой раз. — Мой тон полон сарказма. — Как насчет завтра в два часа ночи по вашему времени? Или как насчет того, чтобы запланировать пять минут для разговора в неделю, начиная со вторника?
— Ты думаешь, мне легко? — вспыхивает он.
— Похоже на то!
— Я в гребаном гостиничном номере в тысяче часов езды от тебя! Я работаю по двенадцать часов в день! Я, черт возьми, пытаюсь, Мэдди!
— Вот именно! Мы оба пытались, и кажется, не получится. Этому не видно конца. Какой у нас план, Эйден? Мы что, всегда будем далеко друг от друга?
— Я не знаю.
Я понимаю, что ставлю его в тупик. Я бы никогда не хотела заставлять Эйдена выбирать между мной и работой. Знаю, как много значит для него работа в «Таймс», но что я должна делать? Я годами ждала возможности быть с Эйденом, и до сих пор даже не чувствую, что мы по-настоящему вместе. Мы провели неделю в Вейле, и что теперь? Телефонные звонки? Текстовые сообщения?
— Такое чувство, что мы можем поговорить об этом сейчас или через год, но…
Эйден перебивает меня:
— Нет.
— Все становится только сложнее.
— Ты сдаешься.
— Я просто реалистка!
— Кого должно это волновать? Я люблю тебя, Мэдди. Это важно. Это единственная важная вещь.
— Этого не дост…
— Ты любишь меня, Мэдди?
— Это важно?
— Ты любишь меня?
— Конечно, Эйден?
— Тогда дай мне время все исправить.