РИГГС
— Хорошо, вы их слышали. Мы нашли передовую базу, так что давайте спускать оборудование к ним! — командует Тайлер, когда все начинают переносить оборудование ко входу в туннель. Я собираю свои компьютеры, пока он направляется в мою сторону. — Ты готов к этому? — спрашивает Тай.
— Конечно, — отвечаю я, застегивая водонепроницаемую сумку. — Я установлю связь перед основанием водопада и на передовой базе, а также проведу картографирование и все такое, — говорю я ему, указывая на свои компьютеры.
Он кивает, но затем колеблется, и я поднимаю на него глаза, замирая от его выражения. Кажется, он раздумывает, не сказать ли что-нибудь, что не похоже на Тайлера, особенно в последние несколько лет. Он вспыльчив, и его не волнует, заденет ли то, что он говорит, или нет.
— Ты в норме… с ней здесь? Я знаю, вы были близки, — он потирает лицо. — Если для тебя это слишком…
— Все в порядке, — я пожимаю плечами, пытаясь приклеить улыбку для его блага. — Но что насчет тебя?
Он фыркает, отводя взгляд, и смотрит на остальных.
— Она ничего, просто хотел проверить, как дела у моей команды.
Я киваю и с грустью смотрю, как он уходит. Бедолага. Он даже не осознает, насколько он сломлен и как он все еще смотрит на нее, но сейчас в его глазах смесь ненависти и любви. Он стал мрачнее, злее и очень напоминает мне Калена, когда тот только вернулся из-за границы. Мы все по-разному пережили ее уход, но Тай… Тай сошел с ума. Эта работа слишком важна для него, поэтому, хотя мое сердце щемит при виде ее снова, я подавляю свои чувства. Ради него, ради моей семьи.
Мы нуждаемся в этом.
Присутствие Пейтон не изменит нашу преданность и цель. Она уже разрушила все остальное, она не может разрушить и это. Я не позволю ей. Они могут считать меня недостаточно сильным, но я силен, когда дело касается моей семьи. Она причинила им боль, и да, мне тоже, и я хотел бы ненавидеть ее, как другие, но правда в том, что я понимаю, почему она ушла. Действительно понимаю.
Но даже это понимание не дает ей никакой поблажки. Она решила уйти и теперь вернулась, так что лучше ей не поднимать голову и просто заниматься делом, иначе за ней будут охотиться четыре разъяренных дайвера.
— Хорошо! Давайте выдвигаться! — зовет Тайлер. Я стряхиваю с себя гнетущие мысли, взваливаю на плечи снаряжение и направляюсь в его сторону. Он хлопает меня по плечу, когда я прохожу мимо, и когда я присоединяюсь к Фину, который ждет у входа в туннель, я замечаю на его лице самоуверенную ухмылку.
— Готов к этому? — он подпрыгивает от возбуждения, его глаза горят от одной мысли о том, чтобы попасть внутрь. — Не могу дождаться водопада. Пойдем, ботаник! — он тащит меня за собой, заставляя хихикать, словно он знал, что так и будет. Готов поспорить, что именно поэтому он это и сделал, хотя не думаю, что он даже осознает, что всегда пытается разбавить атмосферу.
Это началось сразу после ухода Пей. Он находил способы заставить нас всех улыбаться, поддерживать нас, и даже сейчас он настроен на все наши чувства. Должно быть, он уловил мои тяжелые мысли и пытался вывести меня из этого состояния.
Но он прав — это будет потрясающе… с Пейтон или без нее.
Я знаю, что Фин будет присматривать за Тайлером, но нам нужно следить за Каленом. Я не думаю, что Фин осознает, как глубоко Кален был влюблен в нее, но я осознавал. Я видел, как он наблюдал за ней, тяготел к ней и следовал за ней повсюду. Я даже предполагаю, что если бы она попросила, он бы поехал с ней, когда она уезжала.
Не думаю, что она когда-нибудь узнает об этом.
Я следую за Фином по туннелю. Впереди, по мере того как мы идем, зажигается свет. Я стараюсь твердо держаться на ногах на неровном камне и пригибаюсь, когда приходиться. Вскоре мы оказываемся у водопада, а остальные уже внизу, тащат оборудование под руководством Майкла. Тайлер идет позади нас, всегда позади. Он говорит, что это его работа как руководителя погружения на случай, если что-то пойдет не так.
Я отступаю на несколько шагов, занимая позицию на безопасном расстоянии от воды, а затем начинаю настраивать коммуникацию. Это позволит нам общаться как с базой наверху, так и друг с другом в пещерной системе. Это жизненно важная часть такого длительного исследования. Мы также сможем держать Стива в курсе событий.
В конце концов, поэтому меня и зовут Риггс23. Я устанавливаю все оборудование. Вообще-то, Пейтон дала мне это имя, и оно прижилось. Черт, я должен перестать думать о ней. Целых три года мне удавалось не быть тупой робкой развалиной, тоскующей по девушке, которую я никогда не смогу иметь. Я думал о ней, конечно, думал. Я даже следил за ней, наблюдая, как она растет как личность и еще больше как дайвер.
О ней слагают легенды, и я никогда не сомневался, что так и будет. У нее прирожденный талант держаться в воде. Кален никогда не хотел слышать о том, чем она занимается, Фин тоже, но я ловил Тайлера за чтением моих записей раз или два. Тогда это было проще, любить ее на расстоянии. Она была лишь фантазией, воспоминанием, призраком…
Но теперь она вернулась в полном материальном цвете и вновь поглощает все мои мысли.
Фин подбегает ко мне и хватает провод.
— Я заберу это ко входу и подсоединю для тебя.
Я молча киваю в знак благодарности, поглощенный процессом установления связи, а он смеется.
— Да, Фин, ты великолепное создание, спасибо тебе большое, — поддразнивает он, прежде чем поцеловать меня в щеку с громким чмоком. Я отталкиваю его с усмешкой, и он трусцой возвращается обратно во входную камеру. К тому времени, как он подключился, я уже готов. Я жду, пока устройство включится, что будет означать, что все правильно установлено.
Затем я нажимаю на кнопку, проверяя проделанную работу.
— Верхняя база, вы меня слышите?
— Громко и четко, — приходит быстрый ответ.
— Первая линия связи установлена! — кричу я Тайлеру, надевая сумку и направляясь к водопаду. Я быстро прикрепляю сумку к веревке и опускаю ее, после чего закрепляюсь и спускаюсь вниз. Ощущение свободного падения заставляет меня ухмыляться. Может быть, я и люблю компьютеры, но быть свободным вот так, в воде или на высоте? Это моя стихия, так я спасаюсь от хаоса, цифр и постоянного потока информации в моей голове.
Я слышу крик, когда отстегиваюсь внизу и смотрю вверх, где вижу Фина, прыгающего на скальную стену. Тайлер кричит, но я не могу удержаться от смеха, когда он быстро спускается и демонстративно делает сальто со стены и приземляется на ноги рядом с нами.
— Фин! — кричит Тайлер. — Никакой гребаной показухи!
— Извини, боссмен, не удержался, — он подмигивает и проходит между нами. — А теперь пойдем найдем эту передовую базу. Не могу дождаться, когда войду в воду и намокну, — он шевелит бровями, заставляя Тая фыркнуть, хотя он слегка усмехается.
— Ты же знаешь, что чем дольше мы здесь находимся, тем хуже ему становится. Он как ребенок на сахаре, — поддразниваю я, пока Тайлер идет позади меня.
— Ага, да, клянусь, с каждым погружением ему становится все хуже, — бормочет он.
Он не ошибается. Я заметил это некоторое время назад, в основном после ухода Пейтон, но, честно говоря, это началось несколько раньше, так что мы не можем полностью винить ее. Он становится все более безрассудным, давит на свое тело. У него нет желания умереть, я знаю это — я прочитал несколько книг по психологии, чтобы убедиться. Я думаю, он просто адреналиновый наркоман, и поскольку он уже много чего совершил, ему нужно совершать все более и более безумные трюки, чтобы получить этот кайф. У него зависимость, что я тоже понял.
Тайлер постукивает меня по спине.
— Вылезай из своей большой головы, Риггс, и сосредоточься. Таким образом мы совершаем ошибки, — предостерегает он.
Я киваю, морщась. Он прав — я часто теряюсь в собственных мыслях и теряю всякое ощущение времени и своего местонахождения. Однажды я был настолько поглощен тем, как улучшить новую компьютерную систему, которую я разрабатывал для картографии, что чуть не сорвался с обрыва. От гибели меня спас только Кален, который протянул руку и схватил меня, затормозив мое движение.
Думаю, у всех нас есть свои недостатки.
Когда мы движемся по ползучему проходу, образуется небольшая очередь, тщательно контролирующая, чтобы оборудование попало на другую сторону. Я терпеливо жду с Тайлером позади меня.
— Риггс, серьезно, если ты не хочешь, чтобы она была здесь… — его голос — почти шепот в темноте, чтобы не донести его до остальных.
Со вздохом я поворачиваюсь.
— Я в порядке. Да, она ранила меня. Она была моим другом, — он морщится от этого. — Но она причинила тебе больше боли, Тай. Нет, я не рад, что она здесь, но дело не во мне, а в тебе, потому что я видел, как она убивала тебя. То, как ты убивался по этому поводу. Однако, у нас нет выбора, кроме как работать с ней. Это просто еще одна работа. Четырнадцать дней, а потом мы уедем.
Технически, тринадцать дней, девять часов и сорок семь секунд, но кто считает?
Он смотрит мне в лицо и кивает.
— Хорошо, четырнадцать дней.
Я не знаю, кого он больше успокаивает, себя или меня, потому что когда дело касается Пейтон, становится ясно, что мы не можем контролировать себя и свои эмоции, как хорошие, так и плохие.
Мы обсуждаем погружение, пока ждем, обсуждаем разделение команд и время погружения. Он просит меня убедиться, что я смогу правильно рассчитать время, пока все не отдохнут и не выспятся. Мы уже обсудили большую часть, но я знаю, что он нервничает, и, как и я сам, он любит заострять внимание на том, что он в состоянии взять контроль, дабы успокоиться.
Когда приходит моя очередь пролезать, он затихает, и когда я оказываюсь на другой стороне, я изумленно озираюсь. Я никогда не видел такой огромной камеры. Я моргаю, пытаясь быстро классифицировать все — входы, выходы, препятствия, потенциальные опасности, растительность и природную жизнь. В мгновение ока мой разум вращается со скоростью сто миль в минуту, а потом передо мной появляется она, улыбается, и мой разум успокаивается, как раньше.
Все цифры и статистика исчезают, и я могу дышать. Ее улыбка расширяется, а глаза сверкают от возбуждения.
— Как раз вовремя! — говорит она с нетерпением. — Пойдем! Давайте устроимся и начнем исследовать.
Она машинально берет меня за руку и тянет за собой, как раньше, когда я был захвачен своими мыслями, но потом ее улыбка исчезает, она отпускает мою руку и делает шаг назад, словно опомнившись.
— Прости, — бормочет она, а затем отворачивается и начинает идти обратно к остальным, в основном к своему другу Майклу.
Я хочу окликнуть ее, но у меня немеет язык. Моя рука покалывает от ее легкого прикосновения, и мне не хватает покоя, который она приносит, когда все эти цифры возвращаются с нарастающим ревом.