ПЕЙТОН
Туннель достаточно большой, чтобы ползти по нему. Наше дыхание громко звучит в тишине, и мой фонарь непрерывно светит вперед, но он освещает только темноту прямо передо мной. Время от времени Кален протягивает руку и сжимает мою лодыжку, утешая меня и давая понять, что он все еще рядом со мной.
Он держал меня, пока я плакала. Я никогда не думала, что доживу до этого дня. Риггс? Да, черт возьми. Фин? Возможно, хотя он бы пощупал мою задницу. Тайлер? Конечно. Но никогда Кален. В его глазах была такая нежность, о которой я даже не подозревала, и что самое ужасное? Это заставило мое сердце заколотиться, и я почти призналась, что когда-то любила его.
Что до сих пор люблю.
Слова были на кончике моего языка и уже почти сорвались, но я не могла их произнести, потому что такие слова я не смогу взять обратно и я знаю, что как только мы обретем свободу, он снова станет холодным и отстраненным, будет ненавидеть меня за то, что я сделала с ним и его братьями. Он снова будет делать вид, что никогда не пробовал меня на вкус, не чувствовал, как мое тело обхватывает его в муках страсти, не целовал меня так крепко, что мне казалось, я больше не смогу дышать без него.
Часть меня страдает, желая, чтобы мы могли остаться в этом пузыре еще на мгновение, но пришло время действовать. Пришло время освободиться, даже если это расколет мое и без того хрупкое, разбитое вдребезги сердце.
— Как дела, Пей? — ласково спрашивает Риггс.
— Ну, знаешь, как обычно. Холодно и мокро, и не в хорошем смысле, — я слышу несколько смешков, когда улыбаюсь и ползу по темному туннелю. — А еще очень хочется большой жирный бургер.
— Он будет ждать тебя, когда ты выйдешь, — отвечает он со смехом в голосе.
— Да? С дополнительным сыром?
— Конечно, и с пивом, может быть, даже с пушистыми носками, если ты будешь достаточно быстрой.
Улыбаюсь, хотя знаю, что он говорит это для моего блага, чтобы поддержать мое настроение и надежду.
— А как насчет массажа ног?
— Вот сейчас ты перегибаешь палку, дорогая, — вклинивается Фин, заставляя меня хихикать.
— Что-нибудь нашли? — спрашивает Тайлер, прерывая наш разговор, и мы на мгновение замолкаем.
— Ничего, туннель все еще тянется. Он идет вниз, я думаю, — пробормотала я.
— Хорошо, это хорошо… Я разотру тебе ноги, если ты поторопишься, детка, — предлагает он.
— Ну, черт возьми, считай, что я ускорилась, — я ухмыляюсь, прибавляя темп.
Кален смеется позади меня, и я вскрикиваю, когда он шлепает меня.
— Не будь беспечной.
— Или что? — поддразниваю я, пока ползу. Разговор держит страх и беспокойство в узде, словно они знали, что так и будет.
— Или ты снова окажешься на коленях, — предупреждает он, и я замираю, когда понимаю, что все они услышали, что только что сказал Кален. Никто не комментирует, поэтому я продолжаю ползти, как ни в чем не бывало. Будто он не пошутил, что я сосала его член в присутствии его брата, моего бывшего и всей нашей команды.
Туннель начинает наклоняться вниз. Я закрываю рот и сосредотачиваюсь на том, чем мы занимаемся. После тех неприятностей, через которые мы уже прошли, я не собираюсь рисковать из-за одной маленькой ошибки. Это чудовище пещерной системы требует от нас полной сосредоточенности.
— Мы спускаемся. Я думаю, он увеличивается.
— Именно так она и сказала, — язвит Фин.
Я фыркаю, но продолжаю двигаться, и примерно через три-четыре метра я понимаю, что права — туннель открывается. Я не ощущаю, как камни трутся о мои бока или рюкзак, и это хорошо. Это значит, что он действительно куда-то ведет.
— Хорошо, продолжай в том же духе! — Риггс подбадривает, и я знаю, что он тоже чувствует надежду.
— Ты там в порядке, Кей? — спрашиваю я, сохраняя скорость — достаточно быструю, чтобы пройти хороший участок, но достаточно медленную, чтобы не порезаться и не упасть случайно в какую-нибудь неожиданную щель или яму.
— Просто отлично, у меня прекрасный вид на твою задницу, — замечает он, ублюдок.
— Да? Подними голову, брат, я тоже хочу посмотреть, — поддразнивает Фин.
— Вы все такие большие извращенцы, — бормочу я, несмотря на то, что улыбаюсь.
Мы продолжаем ползти, и я слушаю их перебранку, смеюсь вместе с ними, пока не останавливаюсь.
— Стой! — зову я, когда Кален почти натыкается на меня.
— Черт, — восклицаю я, глядя на него. — У нас проблема.
Конец туннеля достаточно широк, чтобы можно было сесть, и, вероятно, достаточно велик, чтобы Кален тоже смог сесть рядом со мной, но я застыла, уставившись в шоке.
— Что? — кричит Риггс. — Гребаная камера вырубилась. Ладно, картинка вернулась… Святое дерьмо!
— Ага, — бормочу я, разглядывая пещеру, в которую выходит туннель. Вот только мы находимся на самом верху, почти достаточно близко, чтобы достать до потолка, а внизу — прямое отвесное падение в воду.
— Что? — огрызнулся Кален.
— Вертикальное падение, слишком высоко, чтобы нырнуть в воду внизу. Мы у потолка в пещере, и есть только один путь, — бормочу я.
— Какой? — спрашивает он, звуча тревожно.
— Свободный лаз через потолок к отверстию, которое я вижу на другой стороне, при этом устанавливая по пути заклáдки26 и веревку.
Я слышу ругательства, когда он подходит ко мне сзади и заглядывает через плечо.
— До него должно быть двадцать метров. Это убьет наши руки, а мы и так измотаны.
— У нас нет выбора, мы не можем вернуться, — я вздыхаю, снимаю сумку и начинаю вытаскивать свое снаряжение, повернувшись в сторону. Кален проскальзывает рядом со мной, хватает меня за руки и сжимает.
— Подожди, пойду я.
— Нет. Ты тяжелее и медленнее. Я смогу добраться быстрее, и я лучший скалолаз, — рассуждаю я, не глядя на него, но когда он не отвечает, я поднимаю глаза.
Он нервно сглатывает и смотрит вдаль.
— Черт, Эндрюс, это чертовски опасно.
Я тихонько смеюсь и сжимаю его руку.
— Все, чем мы занимаемся, опасно. Это ничем не отличается, так что не начинай строить из себя пещерного человека, засранец. Единственное твое хорошее качество — способность доверять моим навыкам.
— Навыкам? — поддразнивает Фин.
— Безумные навыки, детка, ты знаешь это, — я смеюсь и подмигиваю в камеру Калена. — Я справлюсь. Если бы я не думала, что смогу, я бы и не пыталась, — признаюсь я.
Когда Кален убирает руки, я слышу, как остальные спорят, но я слишком занята подготовкой, чтобы слушать. Я креплю веревку, чтобы Кален подстраховал меня на случай падения, хотя это не помешает мне удариться о стену. Креплю шлем и альпинистское снаряжение на бедро, прежде чем попить и расслабить руки.
Я могу это сделать… Я могу это сделать…
Я солгала, я не знаю, смогу ли справиться. Мое тело устало, действительно устало, и это трудное восхождение даже для опытного, молодого альпиниста. Нет никакой гарантии, что я справлюсь — потолок может рухнуть, мои веревки могут сорваться. Может случиться все, что угодно, но у меня нет выбора. Я должна вытащить нас отсюда, и я — самый разумный и лучший вариант, и все это знают.
— Будь в безопасности, — бормочет Кален, затем колеблется, явно желая добавить что-то еще, но он знает, что все смотрят. — А, к черту, — рычит он и хватает меня за затылок, притягивая ближе и прижимаясь своими губами к моим.
Я в шоке задыхаюсь, а он поглощает меня, его язык сплетается с моим. Поцелуй жесткий и быстрый, а затем он слегка отстраняется.
— Доберись туда, принцесса, и я подарю тебе все оргазмы, какие только пожелаешь, — пробормотал он мне в губы.
— По рукам, — я смеюсь, отворачиваясь, стараясь не показать, как сильно я взволнована и возбуждена только от одного этого проклятого поцелуя. Этот мужчина смертельно опасен для моего сердца и трусиков, и теперь я знаю, как хорошо он трахается, как он ощущается внутри меня, и я жажду этого. То, что я заперта с ним в маленьком пространстве, не помогает.
Я покрываю свои руки мелом, и тут в динамике раздается голос Тайлера, тихий и сердитый, хотя он не упоминает о том, что только что видел, как его брат целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь. Я ничего не говорю, не зная, что сказать в любом случае.
— У тебя все получится, Пейтон. Сосредоточься. Мысленно представь себе это, — приказывает он, а затем его тон смягчается. — Нет ничего невозможного, если ты готова сделать все, чтобы осуществить это. Так сделай это, — говорит он, повторяя слова моего отца.
— Я справлюсь, — бормочу я.
— Да, ты справишься, дорогая. Покажи нам, почему ты самая лучшая, — добавляет Фин.
— Пейтон, есть оптимальный путь, если ты двинешься влево. По моим расчетам, вероятность успеха при использовании этого пути составляет девяносто процентов, — сообщает мне Риггс, утешая единственным известным ему способом — цифрами.
— Девяносто процентов? — рычит Кален.
— Девяносто процентов — это достаточно хорошо, — я ухмыляюсь, а затем протягиваю руку и хватаюсь за потолок, впиваясь пальцами в камни, а затем раскачиваюсь всем телом вперед и выхожу из туннеля. Вес тянет меня вниз, но я хриплю и начинаю подниматься, зная, что нужно двигаться быстро, пока мышцы не отказали.
Все дело в моем разуме. Все в моем разуме, повторяю я. Тело может выдержать многое, но обычно разум ломается первым. Мой не сломается.
Я доберусь и спасу нас обоих.
Стиснув зубы, я не свожу глаз с пути под руководством Риггса. Все остальные молчат, не желая отвлекать меня, а небольшое натяжение веревки Калена напоминает мне, что он все еще здесь. Я останавливаюсь и добавляю закладку, покачиваясь на одной руке, прежде чем с ворчанием продолжить путь. Черт, это тяжело. Я преодолела едва ли четверть пути, а на лбу уже выступили бисеринки пота, а руки ноют.
— Шевели задницей, Эндрюс. Это все, на что ты способна? — подначивает Кален, и его колкости заставляют меня скрежетать зубами и рваться вперед. Я знаю, что он делает это специально, но это работает.
— Вот так, Эндрюс, продолжай, блять, двигаться. Я не знаю, как ты поставила эти рекорды, ты слишком, блять, медленная, чтобы считаться лучшей.
— Пошел ты, засранец, — шиплю я, раскачиваясь и добавляя еще одну закладку.
— Если ты в состоянии говорить, то можешь карабкаться быстрее, давай! — кричит он.
С криком я перемахиваю через большой проем и устанавливаю там закладку, но мои руки начинают неметь и болеть, заставляя меня стонать.
— Пейтон? Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Тайлер.
— Да, просто охуенно. Я просто решила немного повисеть, — шучу я.
Руки начинает сводить судорогой, поэтому я зарываю руки и переворачиваюсь вверх ногами, просовывая ноги в проем, чтобы хоть на мгновение снять с них вес, пока я пытаюсь отдышаться. Черт, как же тяжело. Я хочу получить множество оргазмов за это.
— Эндрюс, поднимайся, блять, — кричит Кален. Я закрываю глаза и пытаюсь контролировать дыхание, пока он продолжает отчитывать меня. — Не заставляй меня, блять, подниматься и спасать твою задницу, словно какую-то гребаную девицу в беде, ты не такая. Тащи свою задницу через этот потолок сейчас же.
— Ладно, ладно. Гребаный засранец, — бормочу я и разворачиваюсь, прежде чем продолжить. Они все подбадривают меня, пока я поднимаюсь, и вот я уже почти на другой стороне. Адреналин переполняет меня, и я почти ничего не чувствую.
— Вот так, принцесса, так близко! Это моя девочка! — я слышу его крик, и от этого в моем животе разливается тепло, я заваливаюсь в туннель и лежу там, задыхаясь, прежде чем подняться на колени. Пока я закрепляю веревку, чтобы Кален мог перебраться, я слышу одобрительные возгласы остальных.
— Да, дорогая! — кричит Фин.
— Ты в порядке? — спрашивает Риггс.
— Молодец, детка, я знал, что ты справишься! — хвалит Тайлер.
Вытирая лицо тыльной стороной руки, я говорю:
— Твоя очередь, засранец, теперь, когда я проложила путь и облегчила тебе задачу.
Он смеется, вылезая с нашими сумками и начинает карабкаться по потолку. Он движется медленно, но уверенно, используя веревку, которую я установила, его ноги свисают под ним.
Что-то привлекает мое внимание на стене, и я наклоняюсь, чтобы лучше видеть. Похоже, камень сдвигается. Остальные все еще смеются и дразнят Калена, но я не могу отвести взгляд от серовато-черного пятна. Потом я понимаю…
Оно движется вверх.
Карабкается по стене.
Это не камень, оно живое… Это существо, монстр, что-то, что мои глаза не могут понять.
— Кален, — начинаю я, но он слишком занят подъемом. Я не свожу глаз с этого, но затем перевожу взгляд вверх, проверяя его продвижение, когда замечаю, что вся стена, кажется, движется.
Их несколько, и все они направляются к нему. Я понятия не имею, что это такое, но у меня плохое предчувствие.
— Кален!
— Что? — ворчит он.
— Двигайся быстрее, — предупреждаю я.
Он поднимает взгляд, встречается с моими глазами, а затем поворачивается, чтобы проследить за моим взглядом до стены. Я наблюдаю, как он щурится и пристально всматривается в стену.
— Что случилось, принцесса? — затем он видит это. — Что это за хрень? — кричит он.
— Я не знаю. Продолжай двигаться, просто лезь, хорошо? — кричу я, стараясь сохранять спокойствие.
Ругаясь, он ускоряет движение, пока я говорю по связи.
— Что-то движется по стене, много чего-то, вы их видите?
— Мы видим их, что это? — спрашивает Тайлер.
— Ни малейшего понятия. Кален на полпути.
— Скажи ему, чтобы он, блять, двигался быстрее, — огрызается Тайлер.
— Кей, шевели задницей! — кричу я, и он стонет, ускоряясь, изнемогая от тяжести нашего снаряжения.
Я не свожу глаз со стены, но они быстро достигают вершины, и я задыхаюсь, когда наконец-то удается хорошо рассмотреть одно… существо. Я никогда не видела ничего подобного раньше, никогда. Похоже, оно приспособилось к жизни здесь, у него нет глаз, но когда оно поворачивает свою серую, покрытую чешуей голову, я замечаю большие отверстия для ушей. Оно похоже на летучую мышь. Оно маленькое, размером с мою ногу, но все равно большое, как сукин сын. Тело летучей мыши — черно-серое, почти сливается со стеной, а на спине — крылья. У него длинные когти на вытянутых руках. По бокам выступают кости, а ноги, скрюченные и согнутые, двигают его вперед. Лицо заостренное, с маленькими губами и крошечным носом.
Честно говоря, это ужасно, нечто из фильма ужасов. Это нечто большее, чем адаптация… это межвидовое скрещивание. Как, черт возьми, оно вообще выжило здесь? В какой-то момент я думаю, что, возможно, оно просто любопытное, поскольку оно ничего не делает, просто висит там, но затем оно пронзительно кричит, издавая звук, от которого я затыкаю уши…
И оно летит.
Прямо на Калена.
— Пригнись! — кричу я. Он прижимается к стене, и существо едва пролетает мимо него, приземляясь на потолок между ним и мной. Оно висит вверх ногами, его когтистые лапы впиваются в камень, а длинные когти вонзаются в раскачивающегося Калена. Он кричит, когда оно пронзает его руку. Заметив струйку крови, я в панике оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь.
Я нахожу несколько камней и хватаю их, а затем бросаю в существо. Оно с визгом поворачивается ко мне, а я продолжаю бросать камни. Один из них сбивает существо и оно сваливается в кромешную тьму внизу. Но когда я снова смотрю на Калена, он уже отбивается от других трех. Ему удалось достать свой нож, и он наносит им удары, когда они нападают. Твою мать.
В таком положении он не выживет. Я даже сейчас слышу скрип веревки, трущейся о камни. Схватив побольше камней, я начинаю бросать их, создавая шум. Они все поворачиваются ко мне, даже когда Кален кричит, чтобы я замолчала.
К черту.
— Эй, вы, уродливые ублюдки! Идите сюда, он вам не нужен, у меня больше мяса! Давайте, ублюдки, время кормежки в гребаном зоопарке! — кричу я, поднимая как можно больше шума.
Они разворачиваются и стаей несутся ко мне. Увернувшись и согнувшись, защищая глаза, я выхватываю нож и дико размахиваю им, пока они напирают на мою спину. Я слышу крик, и нападение стихает. Подняв голову, я наблюдаю, как Кален впадает в ярость, и существо за существом падает замертво в воду внизу. Когда он заканчивает, пыхтя и ругаясь, они обступают его с чавкающими звуками.
— Двигайся сейчас же! — кричу я.
Он бросается вперед, двигаясь быстрее, чем я когда-либо видела, пока я слежу за существами.
— Пейтон, немедленно ответь нам! — кричат парни, но я полностью сосредоточена на этих странных, мать их, существах, стараясь защитить своего мужчину.
Затем я вижу это.
Оно бежит к нему.
— Кален! — кричу я, протягивая руку, но он слишком далеко. Он не успеет. У меня есть доля секунды, чтобы сообразить, что делать. Он не видит монстра, и оно разорвет его и убьет.
Другого выбора нет.
Я не хочу терять его снова.
Он поднимает голову и встречает мой взгляд. В эту долю секунды я замечаю ужас на его лице, когда он понимает, что я собираюсь сделать. Он пытается дотянуться до меня, остановить меня, но уже слишком поздно.
— Люблю тебя! — кричу я, делая стремительный рывок вперед, чувствуя, как его рука задевает мои волосы, когда я пролетаю мимо. С гулким грохотом я сталкиваюсь с существом, сила моего прыжка отправляет нас по спирали вниз.