ПЕЙТОН
Нам удается развернуть лодку, и на берегу Фин перекидывает меня через плечо. Он игнорирует мой протест и шлепает меня по заднице, когда я извиваюсь. Я ожидала этого от Калена, но, похоже, я обидела своего обычно веселого лучшего друга, и он вымещает это на мне. Меня это устраивает, я приму все, что он — или любой из них — даст мне, лишь бы они простили меня за то, что я снова чуть не бросила их.
Я поворачиваю голову, и кольцо сверкает на моем пальце, заставляя меня усмехнуться, когда я встречаюсь с голодными глазами Тайлера и темными глазами Калена, которые следуют за нами. Риггс рядом со мной, тихо разговаривает с Фином. Я улавливаю некоторые слова, хотя они и звучат тихо, и то, что я слышу, заставляет меня дрожать от желания.
Задница. Связанная. Наказание.
Риггс не слишком грубо обращался со мной. Фин предупреждал меня о его доминирующей стороне, и я видела это воочию, но теперь кажется, что я взломала его контроль. Очевидно, что сегодня я — их добыча, и я чертовски счастлива быть ею.
Я едва различаю улицы, когда мы спешим по ним, на этот раз с другой целью — собраться вместе, воссоединиться навсегда, чтобы напомнить мне, что я принадлежу им, а они — мне. Мое сердце бешено колотится, и все мои тревоги и паника улетучиваются вместе с их прикосновениями и обещанием в их глазах. Моя киска разгорается с готовностью, желая позволить им исцелять меня, причинять мне боль, любить меня. Все мое тело оживает так, как возможно только для них.
Ничто другое не имеет значения, кроме как быть в их объятиях и показать им, как сильно я их люблю.
К тому времени, как мы добираемся до номера, я почти задыхаюсь, мое дыхание сбивается от предвкушения. Меня бросают на кровать, и, подпрыгивая, я встречаюсь с ними взглядом. Я слышу, как закрывается замок на двери, и тут появляются они. Все четверо стоят у изножья кровати и смотрят на меня. Фин ухмыляется, Риггс усмехается, Тайлер облизывает губы, а Кален пробегает своими темными, голодными глазами по моему телу. Опираясь на локти, я наклоняю голову и улыбаюсь им.
— Ну, чего же вы ждете… женихи?
Волоски на моих руках встают дыбом, когда Фин делает шаг вперед, и этот шаг наполнен силой и целью. Сегодня я не буду командовать, и, честно говоря, меня это устраивает. Меня необходимо заставить отпустить себя. Сфокусировать меня лишь на удовольствии, которое они мне подарят. в это время руки Калена сжимаются, а Тайлер скрещивает руки на груди.
— Ты не против, чтобы я был первым, боссмен? У меня есть несколько… вещей, о которых я должен напомнить нашей девочке, — рычит Фин, протягивая руку вниз и хватаясь за постельное белье. Вены на его руках выступают от силы его захвата. Это зрелище заставляет меня стонать и извиваться, когда я представляю, как его пальцы обхватывают мое бедро или горло, черт возьми, даже мою киску.
— Не знаю, я думаю, у нас у всех могут быть некоторые… вещи, — ухмыляется Тайлер, новый, злой Тайлер, а не мой некогда мягкий любовник, — Которые нужно решить с нашей девушкой.
— Или ты можешь перестать болтать и наконец-то трахнуть меня, — дразню я, раздвигая ноги. Кален вдыхает, когда взгляд Риггса падает на мои раздвинутые бедра, его плечи напрягаются.
— Раздень ее, — приказывает Тайлер, игнорируя мой комментарий, хотя его голос стал более темным, рычащим, а не безразличным, как он пытается изобразить. Он пытается сохранить контроль, остаться главным, чтобы не быть слабым передо мной. Не так, как прошлой ночью, когда мы занимались любовью и он отдал мне свое сердце. Сейчас ему все еще больно, даже если он не говорит об этом, и его способ справиться с этим — отстраниться. Но я не могу позволить этому случиться, не сейчас, не тогда, когда мы так близки к тому, чтобы получить все, чего так хотим.
Поэтому я делаю то, что сделал со мной Кален — я выманиваю его наружу. Поднявшись на колени, я стягиваю с себя рубашку и отбрасываю в сторону вместе с лифчиком, прежде чем опуститься на руки и подползти к нему. Его глаза сужаются, но он не отступает, даже когда я настигаю его и опускаюсь на пол. Я протягиваю руки к его джинсам и расстегиваю их. Он хрипит, когда я обхватываю рукой его твердый член и вытаскиваю его на свободу, обдав дыханием истекающий кончик. Второй рукой я скольжу по его бедру, которое дрожит от моих прикосновений, показывая мне, что он не равнодушен.
— Трахни меня, Тайлер, — бормочу я. — Никаких приказов, никакого отчуждения, я желаю все. Ты зол, я понимаю. Используй это, вытрахай все это, чтобы мы могли начать все сначала, — шепчу я, мое дыхание обдувает его член с каждым словом, пока он слегка не подается вперед, надвигаясь так, что его член касается моих губ.
— Пейтон, — предупреждает он, и хихикнув, я облизываю его кончик.
Это ломает его. Он наклоняется, поднимает меня и бросает на кровать. Через мгновение он уже на мне, срывает с меня шорты и трусики, пока я не оказываюсь голой, мокрой и требующей. Его кулаки опускаются по обе стороны от моей головы, пока он держит себя надо мной.
— Хочешь, чтобы тебя трахнули, детка? Тебе лучше держаться, потому что мы не остановимся, пока ты больше не сможешь убежать, — угрожает он, прежде чем слегка опуститься и поцеловать меня. Поцелуй получается жестким, его зубы ловят мою губу, заставляя боль пронзить меня, прежде чем его язык проскальзывает мимо моего приоткрытого рта и спутывается с моим. Он отстраняется, оставляя меня задыхающейся и ошеломленной, смотрящей на него снизу вверх.
— Обещания, обещания, — хрипло пробормотала я.
— Я возьму ее первым. Если она не заснет после… что ж, вы трое сможете повеселиться, — Тайлер ухмыляется, и я слышу стоны остальных, когда он отступает назад и сбрасывает джинсы.
— Похоже, мы пока наблюдаем, — бормочет Фин.
— Мне нравится наблюдать, — комментирует Риггс.
— Я знаю, что нравится, ты, больной ублюдок, — с насмешкой говорит Фин, но я полностью сосредоточена на Тайлере, который ползет по кровати и моему телу. Он останавливается над моими дрожащими бедрами и целует каждое из них, прежде чем двинуться выше. Его язык проникает в мой пупок и кружится вокруг него, а затем проходит между грудей. Я хнычу, не в силах сдерживаться, и его голодные глаза встречаются с моими, когда он поворачивает голову и быстро кусает нижнюю часть моей груди достаточно сильно, чтобы оставить след. Он успокаивает укус языком, а затем втягивает мой сосок в рот. Мои глаза закрываются, и я выпячиваю грудь, пока он сосет и лижет. Наслаждение нарастает от его талантливого языка, пока вдруг он не отстраняется, а затем делает то же самое с другой грудью, мучая меня. Когда я начинаю задыхаться, он снова кусает меня, на этот раз сбоку от груди, почти разрывая кожу.
— Ты собираешься снова попытаться уйти от нас? — требует он, когда отпускает меня. Я качаю головой, облизывая губы, но его глаза резко сужаются.
— Этого недостаточно, — он проводит рукой по моей груди, обхватывает шею и крепко сжимает. — Ты попытаешься уйти от нас снова?
Задыхаясь, я отвечаю.
— Нет.
— Я все еще не верю ей, а вы? — спрашивает он остальных, и раздается хор «нет».
Он ухмыляется мне.
— Думаю, мне придется заставлять ее выкрикивать свой ответ снова и снова, пока мы ей не поверим.
Отпустив мое горло, он проводит зубами по моей груди, животу и киске, вклинивая свои плечи между моими бедрами. Он раздвигает их шире, ложась, его взгляд устремлен на мою мокрую киску.
Он хочет, чтобы я кричала? Ему придется поработать для этого.
Словно догадываясь о моих мыслях, его руки обхватывают мои бедра, сильно сжимая их. Пальцы вдавливаются в нежную кожу, пока я не вздыхаю от боли, и только тогда он вылизывает длинную линию вниз по моему ядру, словно хваля меня за этот звук.
Я снова издаю этот звук, и он вознаграждает меня, щелкая языком по моему клитору, так что я продолжаю испускать звуки. Я позволяю им вырваться из моего горла, пока его пальцы глубже впиваются в мою кожу, а его талантливый язык ласкает мой клитор и проникает в мою киску, погружаясь внутрь меня, чтобы попробовать мои соки. Он проделывает подобный путь несколько раз, прежде чем втянуть мой клитор в рот, и я кричу в экстазе.
Мой оргазм нарастает, и я так близка к нему, как вдруг он отстраняется.
— Я не расслышал твоего ответа, — рычит он, его губы, подбородок и щеки покрыты моими соками. В раздражении я откидываюсь назад, а он усмехается, проводя пальцами по моей киске, но избегая клитора, а затем повторяет все снова и снова. Он снова доводит меня до грани, но на этот раз добавляя свои пальцы. Он вводит их в меня и трахает меня сильно и быстро.
— Не уйду, не уйду, — напеваю я, вжимаясь в его лицо, вращая бедрами, трахая себя об него. Мне так сильно нужно кончить, что я не могу ни думать, ни даже видеть. Есть только потребность. Наслаждение слишком велико, а боль лишь усиливает его.
— Не уйду! — кричу я, когда он наконец позволяет мне кончить, покусывая мой клитор, одновременно двигая пальцами внутри мой киски. Я срываюсь с края, ожидая, пока они поймают меня.
Он поднимается надо мной, раздвигая мои бедра шире, пока я дрожу и моя киска продолжает сжимается от оргазма. Он не дает мне передышки, прижимая свой твердый член к моему входу, и одним плавным движением погружает его в мою пульсирующую киску. Он упирается руками в кровать, удерживая себя надо мной. Его глаза дико горят, когда он выходит и снова входит в меня. Он трахает меня жестко и быстро, давая мне то, в чем я нуждалась сейчас, после того, как я дала ему свой ответ.
— Никогда снова, — рычит он, двигаясь в моей тугой дырочке. Наконец я оживаю, обхватываю его ногами за талию, подстегивая его продолжать. Наслаждение, которое превратилось в слабое кипение, снова начинает нарастать от его толстого, твердого члена, скользящего по чувствительным нервам внутри меня. Эти темные глаза приковывают меня к месту, и ощущение его твердого, гладкого тела, движущегося надо мной, заставляет меня стонать, откидывать голову назад, но я стараюсь не сводить с него глаз. Мне нужно видеть его, видеть любовь и гнев на его лице, когда он вымещает их на мне. Он не останавливается, не дает мне перевести дыхание. Он использует свое тело, чтобы показать, как он зол, но и как сильно он любит меня. Тайлер опускает голову, облизывает и покусывает мою челюсть и горло, ловя зубами яремную вену на шее и впиваясь в нее. Резкая боль заставляет меня вскрикнуть, когда мои глаза закрываются, и я поднимаю бедра, встречая его жесткие толчки. Я принимаю все, соглашаясь на все, что у него есть, и даже больше. Мне нужно, чтобы он знал, что я здесь, что я люблю его и никогда снова не покину их.
— Никогда, — обещаю я, мой голос срывается на последнем слове, когда очередной оргазм пронзает меня. Он стонет, когда я кончаю на его члене. Он замедляет свои толчки, когда моя киска доит его, и с последним толчком он хрипит и наполняет меня своим освобождением.
Он прислоняется ко мне, дыша так же тяжело, как и я. Я сжимаю ноги вокруг его талии, спускаясь с вершины. Я закрываю глаза, и улыбка появляется на моих губах. Тайлер нежно целует меня, прежде чем выйти из меня и опуститься рядом со мной, чтобы не раздавить меня.
Его сперма вытекает с меня. Моя кожа покрыта розовыми пятнами от его рта и рук, и все же я хочу большего. Я открываю глаза, когда кровать проседает, и вижу, что Фин движется ко мне. Я — главное блюдо, и они чертовски голодны. Даже после того, как Тайлер трахал и наполнял меня, их это не беспокоит, они хотят меня так же сильно, и это отбрасывает последние сомнения.
— Она не заснула, ты недостаточно хорошо ее обработал, — шутит Фин. — Не волнуйся, нас осталось трое, так что она не сможет ходить, когда мы закончим. Правда, детка?
— Она даже не сможет двигаться, если мы трахнем каждую дырочку, — размышляет Риггс. — Задница, киска, рот. Наполним каждую и жестко оттрахаем, и тогда она потеряет сознание, наполненная нашей спермой, не имея возможности уйти.
— Гребаный ад, Риггс, — рычит Кален. — Но, дерьмо, да, мне нравится эта идея. Вчера у меня была ее киска, так что сейчас я хочу ее тугую маленькую попку.
— Тогда я получу ее киску, — Риггс ухмыляется. — Я хочу почувствовать, как она кончает вокруг меня, и посмотреть, как вы оба ее трахаете.
Черт возьми. Я почти кончаю от одного только этого визуального образа, мое дыхание сбивается от обещания в его голосе.
— Значит, я получу ее горячий маленький ротик? — поддразнивает Фин, наклоняясь и нежно целуя меня. — Этот рот? Тот, который годами дразнил меня? Договорились, блять.
— Ты когда-нибудь принимала член в свою задницу, принцесса? — спрашивает Кален, и я содрогаюсь, встретившись с его глазами.
— Да, — невозмутимо отвечаю я. Его глаза вспыхивают от ревности, и он бросает взгляд на Тайлера. Я поворачиваюсь и смотрю на Тайлера, откинувшегося на подушки с наглой ухмылкой на лице.
— Хорошо, значит, я не разорву тебя своим огромным членом, — заканчивает Кален и оглядывается на меня. — На колени.
Я переворачиваюсь и встаю на колени, склонив голову, чтобы посмотреть на Фина, когда он устраивается рядом со мной. Я чувствую, что глаза Риггса внимательно наблюдают за мной, когда Кален наконец-то прикасается ко мне, лаская мою задницу, прежде чем его твердый член прижимается к моей киске.
— Мне нужно, чтобы ты смочила мой член, принцесса, — пробормотал он, поглаживая мое плечо. — Смочила настолько, чтобы я мог войти в эту попку, не причинив тебе… слишком много боли.
— Тогда тебе лучше сделать меня мокрой, — я ухмыляюсь, виляя задницей и толкаюсь назад, чтобы попытаться насадиться на его член. Он не дает мне этого сделать, обхватывая мои бедра и удерживая меня неподвижной, пока он проводит своим членом вверх и вниз по моей киске, покрывая его моими соками. Он ударяет головкой своего члена по моему клитору снова и снова, пока я не вздыхаю и не толкаюсь назад изо всех сил, пытаясь ввести его в себя.
Когда я останавливаюсь, он входит в меня, заставляя меня вскрикнуть от толчка. Его член растягивает мой и без того чувствительную, влажную киску. Он проникает глубже, его бедра шлепаются о мою задницу, а он держит меня неподвижно, то выходя, то снова входя. Он трахает меня жестко и быстро, не позволяя мне двигаться. Ощущения слишком сильные, его член слишком большой, и удовольствие нарастает, пока я не вскрикиваю и не сжимаю в кулак простыню, а мои соски трутся о постельное белье. Затем он уходит, вырываясь из моего тела так же быстро, как вошел в него.
Оставляя меня холодной и пустой.
— Ты будешь двигаться, когда я скажу, принцесса, — огрызается он, сильно шлепая меня по заднице. Я дергаюсь от боли, а затем его большая рука ласкает место удара, убирая боль, прежде чем он раздвигает мои ягодицы.
Я чувствую, как его огромный, влажный кончик прижимается к моему заднему входу, и напрягаюсь, прежде чем заставить себя расслабиться, зная, как хорошо это будет ощущаться. Тайлер любит анал, но у Калена член больше, поэтому я опускаю голову и закрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание.
— Хорошая девочка, расслабься для меня, — воркует он, медленно проталкивая головку через кольцо мышц.
Он проникает глубже, прежде чем выйти. Боль становится резкой и внезапной, когда он проталкивает свой член глубже в мою задницу, похищая мое дыхание и слова. Мои легкие кричат, прежде чем он окончательно входит в мою задницу. Он замирает и осыпает поцелуями мою спину и плечи, пока я не расслабляюсь все больше вокруг него.
— Блять, ты бы видела, как сексуально ты выглядишь, принимая мой огромный член так глубоко в своей попке.
Его слова заставляют меня хныкать. Боль слишком сильна, мне нужно, чтобы он двигался, и Кален, всегда зная, что мне нужно, начинает двигаться. Он выходит и снова входит, сначала медленно, превращая боль в низкое, кипящее желание. Моя киска начинает капать при звуках его ворчания, когда он пробивает себе путь в мою тугую попку, его пальцы сжимают мои бедра, притягивая меня к себе и толкая вперед.
Я начинаю отвечать на его толчки, и он ускоряется. Мой клитор пульсирует, а киска сжимается от соприкосновения наших тел, от его резкого дыхания, твердого члена и клацанья зубов.
Он толкается в меня, вгоняя свой огромный член все глубже в мою задницу, пока я не начинаю задыхаться, извиваясь под ним.
Он неустанно трахает меня жесткими, быстрыми толчками. Боль от того, что он заполняет мою задницу, сменяется чистым наслаждением. Оно проникает в меня, пока он ворчит мне в ухо. Шлепки его яиц звучат громко, когда он снова и снова входит в мою задницу. Я вскрикиваю и выгибаюсь навстречу ему, почти кончая от его члена, но он вдруг замедляет темп. Его толчки становятся почти нежными.
Размеренными.
— Подними ее, — приказывает Риггс, и Кален обхватывает меня руками и притягивает к себе на колени. Я неподвижно сижу на огромном члене Калена, и мне остается только стонать и извиваться, нуждаясь в продолжении движения. Мне нужно больше и в то же время меньше. Необходимо все, что они предлагают.
Он приподнимает меня, не давая отстраниться, пока Риггс устраивается подо мной. Он наблюдает за тем, как Кален медленно трахает меня, а затем кивает ему через мое плечо.
— Опусти ее, я хочу войти в нее.
Кален опускает меня, пока моя киска не оказывается прижатой к твердому члену Риггса. Кален делает толчок, насаживая меня на свой член, и я стекаю по нему, такая мокрая, что почти неловко. Риггс стонет, скользит руками по моему телу, хватаясь за мою киску, прежде чем шлепнуть по ней, шлепнуть по моему клитору, заставляя меня дергаться.
— Остановись, пока я не войду в нее. Я не хочу, чтобы пока кончала, — бормочет он, и Кален замирает позади меня. Риггс направляет свой член в мою киску, не сводя с меня глаз, пока я хнычу.
— Пожалуйста, — прохрипела я, и он с рычанием вошел в меня, заставив меня вскрикнуть от ощущения.
Я так полна, слишком полна, растянута между ними, их члены заполняют меня так, как я никогда не была заполнена раньше.
— Я почти чувствую, как ты растягиваешь ее, — спокойно говорит Риггс Калену. — Она такая тугая, — затем его голос становится глубже, он моргает и встречается с моими глазами. — Это приятно. Двигайся, когда двигаюсь я, тогда один из нас будет постоянно находиться внутри нее.
— Вот дерьмо, — хнычу я, опуская голову вперед, когда Кален медленно выходит из меня и снова входит. Риггс на мгновение замирает, пока я не понимаю, что он анализирует, как лучше меня трахнуть. Затем он начинает двигаться во мне, когда Кален отстраняется, проникая в мою киску и наклоняя меня вперед, пока не начинает задевать нужную точку снова и снова. Они трахают меня жестко и быстро, и я снова взрываюсь, когда внезапный оргазм прорывается сквозь меня, оставляя меня истекающей и сжимающейся вокруг них, пока я кричу.
Они продолжают трахать меня, пока я глотаю воздух… пока другой член не прижимается к моему рту, покрывая мои губы предэякулятом.
— Заглоти меня, детка, больше никаких разговоров, никаких лишних слов. Позволь мне заполнить этот дерзкий ротик, пока я не взорвусь в твоем горле, и ты еще несколько дней будешь чувствовать только мой вкус, — рычит Фин.
Я высунула язык, слепо облизывая его член, и со стоном он погрузил кончик в мой рот. Я беру его глубже, прежде чем он перестает стараться быть милым и мягким и просто вонзается в мой рот, глубоко проникая внутрь, а затем выходит и проникает до самого горла. Я чуть не задыхаюсь, из глаз у меня текут слезы, они стекают по щекам и смешиваются со слюной, вытекающей из моего широко открытого рта. Я цепляюсь ногтями за грудь Риггса, заставляя его хрипеть, одновременно впиваясь ногтями в член Фина.
Фин быстро входит в ритм парней, пока все мои дырочки не оказываются тщательно оттраханными. Я наслаждаюсь этим ощущением, зная, что все они находятся в моем теле, делят меня, любят меня. Наконец я расслабляюсь, закрываю глаза, чувствуя, как блаженство и наслаждение разливаются по мне.
Я зажата между ними, не в силах пошевелиться, не в силах думать или говорить, пока они долбят меня, трахают жестко и быстро, как и обещали. Я больше не смогу ни ходить, ни думать, ни убегать от них. Каждый толчок — напоминание о том, что они здесь, мы здесь, и мы живы.
Каждое прикосновение, ласка и поцелуй наполнены любовью.
Я привязана к ним, но мне не хватает какой-то части… пока Тайлер не протягивает руку и не гладит меня по плечу, давая понять, что он здесь, со мной. С нами. Когда он придвигается ближе и поглаживает мои соски, я полностью отпускаю себя.
— Люблю тебя, принцесса, — рычит Кален, и каждое слово сопровождается толчком. Толчками, которые погружают член Риггса глубже в мою киску, в то время как Фин проникает в мое горло и снова выходит, и они вместе трахают меня.
Все это слишком сильно, и, хотя я не думала, что это возможно, я кончаю снова. Я кричу вокруг члена Фина, и он вскрикивает, толкаясь глубже в мой рот, когда наступает его собственное освобождение, взрываясь в моем горле, как он и обещал. Моя киска плотно сжимает член Риггса, и он стонет, борясь с этим, сопротивляясь своему освобождению, чтобы продлить мое собственное. Кален отключает контроль. Укусив меня за плечо, он рычит и вонзается в мою задницу до глубины яиц, а затем взрывается внутри меня, наполняя мою задницу своей спермой.
Риггс выходит из моей киски и снова входит в меня, трахая меня до тех пор, пока я снова не сжимаюсь вокруг него, и он рычит. Он замирает, когда его собственный оргазм взрывается в нем, его сперма выплескивается внутрь меня, когда он делает толчок.
Я обессиленно падаю. Они держат меня, так как я не могу двигаться — в точности как они обещали.
Я не двигаюсь, когда они выходят из моего тела, но вздрагиваю. Фин усмехается и наклоняется ко мне, нежно целуя, не обращая внимания на то, что его сперма покрывает мой язык.
— Не мойте ее, пусть она спит с нашей спермой внутри нее.
Черт, от этой мысли я снова покрываюсь мурашками, и Кален шлепает меня по заднице.
— Нет. Спи, пока не убила нас, — он застонал и опустился рядом со мной.
Риггс снимает меня со своего размякшего члена и позволяет мне свернуться калачиком на его груди, не обращая внимания на стекающие с меня пот и сперму. Тайлер тянется ко мне и гладит меня по волосам.
— Я люблю тебя, — бормочет он, и я расслабляюсь еще больше, зная, что он не против того, что только что произошло.
Фин прижимается к моему левому боку, и к Риггзу тоже, а Кален обхватывает мою ногу, прижимаясь к ней, отдыхая.
Я улыбаюсь, прижимаясь к ним, их руки и ноги окружают меня, заземляют, защищают от тех демонов, которые заставили меня бежать в первую очередь. Завтра они все еще будут поджидать меня, но я знаю, что справлюсь с этим. Пока они рядом со мной, я все смогу.
Я не идеальна, но я принадлежу им. Я уже не та семнадцатилетняя девушка, которая влюбилась в четырех мужчин. Я стала старше, сильнее, но я все еще учусь. Несомненно, я снова сделаю им больно, и они будут злиться, но мы простим друг друга, потому что такова настоящая любовь. Она всепрощающая, прочная, способная расти и меняться и… настоящая.
Даже в самые лучшие и самые темные времена.
Любовь — надежный маяк.