РАЙДЕР
Я слышал о Роксане и Кензо. Это крутилось у меня в голове всю ночь, пока я смотрел на слова на экране. Я не спал, как я мог? У меня в голове все кружится.
Она уничтожит нас? Неужели Роксана станет нашим концом? Должен ли я был убить ее? Должен ли я сделать это сейчас?
Все это усугубляется ответами, которых у нас нет. Даже Дональд не знал, кто на нас напал. Он подозревает, что тот был нелегалом, а значит, подделал документы, чтобы попасть сюда. Но для того, чтобы кто-то нанял его, это должен быть кто-то больший, чем недовольный владелец казино, вроде Деклана. Кто-то, кто мог позволить себе прибегнуть к его услугам.
Вздыхаю, мои мысли бегают по кругу, когда я опускаю голову на руки. У меня слишком много вопросов и недостаточно ответов. Значение слов моего отца доходят до меня, хотя я ненавижу это.
Найди ответы. Делай все, что нужно, играй грязно.
Он был ублюдком, дерьмовым отцом и еще худшим мужем, но он был чертовски хорошим владельцем бизнеса. Первое, что я сделал, прибрал к рукам все его предприятия. В этом был смысл. Он прав, найди ответы. Я слишком много думаю, как бизнесмен. Думай, как Гадюка.
Мне нужно найти человека, который подделал документы, которые приведут меня к денежному следу. Даже когда они пытаются это предотвратить, всегда остается денежный след. Затем мы находим нападающего, прежде чем он снова попытается прикончить одного из нас.
С Роксаной, Триадой, а теперь и убийцей, — нам явно есть из чего выбрать. Я чувствую, что теряю контроль, и не знаю, как его вернуть. Я видел лицо Кензо прошлой ночью после того, как он трахнул ее. Он выглядел потерянным. Я уже видел это выражение его глаз раньше. Он мечтатель, в отличие от меня. Любовник. Он мог бы выиграть у нее эту партию, но впереди целый турнир, а Роксана даже не знает, что играет по самым высоким ставкам.
Нет, не ее жизнь.
Ее сердце.
Мой брат хочет именно этого.
Это значит, что теперь она в честной игре. Может быть, это моя вина, что я пересек эту черту в лифте, но я ничего не мог с собой поделать. Проблема состоит в том… хочу ли я в действительности играть в эти игры? Хочу ли я ее? Мой член говорит «да», но мой разум говорит «нет». Роксана — проблема, а мы не можем позволить себе влипнуть в еще большие проблемы. Кто-то должен сохранять ясную голову, когда дело касается ее. Так что нет, я не могу.
Встав, я поднимаюсь на лифте в нашу квартиру, расположенную как раз над одним из наших предприятий. Это старое здание когда-то было гордостью и радостью моего отца. Я наслаждался им, получал огромное удовольствие от того, что сносил его и перестраивал в соответствии с нашими техническими требованиями. Я направляюсь внутрь, ранний утренний свет освещает гостиную, которая пуста. Я поднимаюсь наверх, принимаю душ и готовлюсь к новому дню.
У меня так много дел, а времени на сон нет. По одному вопросу за раз. Сегодня мне нужно найти фальсификатора. Я сделаю несколько звонков за завтраком и надеюсь услышать ответ. Пока выжидаю, я снова подкачу к Триаде, они неохотно дали нам ответ.
Как всегда, я надел свой костюм, готовый встретить новый день. Внешний вид важен, а если ты облачен в костюм, ты наделен силой. Прежде чем они успеют открыть рот, говорю им, что я не тот, кого можно так просто наебать.
К тому времени, как я одеваюсь и спускаюсь вниз, Роксана уже сидит на своем месте вместе с остальными вокруг нее. Кензо ухмыляется ей, пробегая глазами по ее сердитому лицу. Дизель режет ножом стейк, а Гарретт свирепо смотрит на стол. Итак, все как обычно.
Занимая свое место, я наблюдаю за ними, пока наполняю свою тарелку и наливаю чай.
— У нас сегодня много дел…
— А когда было иначе? Ты когда-нибудь берешь выходной? — спрашивает Роксана. Похоже, она часто это делает. Для тех, кому мы не нравимся или кто не хочет быть здесь, она задает слишком много вопросов.
— Нет, — предлагаю я, прежде чем протянуть руку и налить ей кофе, пока Кензо выглядит слишком очарованным ее грудью в рубашке с глубоким вырезом, чтобы сделать это.
Скрестив ноги, я прячу свой собственный твердеющий член. Она хоть понимает, что с нами делает? Разгуливает в этих чертовых нарядах, осмеливается дотронуться до нас. Соплячка.
— Как я уже говорил, — я протягиваю Роксане чашку, и она, кажется, удивлена, — мне нужно, чтобы вы навели справки о фальсификаторе, который оказался достаточно хорош, возможно, даже является лучшим в своем роде. — Когда Кензо не отвечает мне, я сощуриваюсь. — Брат, будь внимателен. Как бы ни была прекрасна грудь Роксаны, у нас есть дела, с которыми нужно разобраться.
— У нее красивая грудь, — кивает Дизель с серьезным видом. — Хоть я и задница, но есть еще много мест, где можно порезаться, понимаешь?
— Волнующе, — невозмутимо отвечаю я, когда Кензо смеется. — Фальсификатор, найди мне одного.
— Я знаю одного. — Роксана пожимает плечами, заставляя нас всех удивленно посмотреть на нее. Роксана фыркает. — У меня есть бар, помнишь? Я знаю почти каждого преступника в городе, к тому же им всем нравится наведываться ко мне, поэтому я делаю так, чтобы алкоголь всегда тек рекой. Это единственное место, где им не нужно беспокоиться о том, что их арестуют.
— Ты знаешь фальсификатора? Того, кто достаточно хорош, чтобы подделать документы для потенциального убийцы-нелегала? — спрашиваю я, выгибая бровь.
— Ага, придурок. Я как раз собиралась рассказать тебе, но теперь не думаю, что скажу, — огрызается она, заставляя Ди рассмеяться, и даже Гарретт ухмыляется.
— Хорошо, мне жаль, Роксана. Это было грубо с моей стороны. — Я вздыхаю, выдавливая слова сквозь стиснутые зубы.
Она усмехается, и я предупреждаю Роксану взглядом, чтобы она не давила на меня.
— Хорошо, да, я знаю такого человека. Он завсегдатай, иногда набирает клиентуру в моем баре. Я уже слышала о нем раньше, и у него весьма хорошие рекомендации. Я расскажу тебе… при одном условии.
— Каком именно? — говорю я, растягивая слова.
— Ты берешь меня с собой, — серьезно заявляет Роксана.
— Нет, — рявкаю я, но это было не то, чего я ожидал. Я думал о деньгах, драгоценностях, одежде, о чем угодно. Она постоянно меня удивляет.
— Тогда ты не добьешься от меня имени. Он все равно не стал бы с тобой разговаривать без меня. Возможно, вы и страшные Гадюки, но он выше этого. Он гораздо выше тех, кого ты знаешь, понимаешь? Ты его не знаешь, — Роксана улыбается, зная, что я у нее в руках.
— Почему? Почему ты хочешь поехать? — серьезно спрашиваю я. Если это для того, чтобы сбежать, я не могу на это пойти. Тогда мне пришлось бы наказать ее, и я, честно говоря, хочу держаться от Роксаны как можно дальше, так как она уже проверяет меня на мой уровень самоконтроля. Снова прикоснуться к ней было бы ошибкой.
— Мне скучно в этой гребаной квартире. По крайней мере, так я смогу что-то сделать, — рассуждает она, откусывая кусочек омлета, и издает стон. — Это чертовски вкусно.
— Ну же, Рай, что самое худшее, что может случиться? — Кензо смеется. — Мы отправимся туда все вместе, так она, по крайней мере, не сможет попытаться сбежать или что-то в этом роде. Ты сказал, что нам нужен этот парень, думаю, так мы его и заполучим.
Сжимая кулаки, я мысленно начинаю считать в обратном порядке, пытаясь взять себя в руки. Я ненавижу поспешные планы, я ненавижу, когда в дело вмешивается неожиданный, непредсказуемый элемент.
А Роксана? Она непредсказуемая.
***
— Я связался с Триадой и жду ответа. Другие семьи отрицают, что знали о нападении, — рычу я.
— Тогда это они, — кивает Дизель с серьезным видом. — Давай просто убьем их.
— Подожди, это может быть и не так. У нас точно не самый короткий список врагов, и сделать шаг сейчас, ударить по ним, было бы ошибкой. Мы не готовы, и если мы сможем удержать их на нашей стороне, то нам нужно это сделать. Кто-то другой придет на их место, а я бы предпочел иметь дело с дьяволом, которого мы знаем, чем с тем, которого мы не знаем.
Мы ждем, когда Роксана оденется, она казалась взволнованной. Я думаю, сидеть взаперти в пентхаусе, даже при всей здешней роскоши, это не ее конек. Она хочет приключений, она хочет стимула. Я могу это понять, но это не значит, что я рад позволить ей поехать с нами. Но если это единственный способ добраться до фальсификатора, я был бы дураком, если бы проигнорировал это преимущество.
— Он прав… мы подождем и посмотрим, они никуда не денутся. Давайте сначала разберемся с этим убийцей, — кивает Гарретт, будучи голосом разума среди хаоса.
— Хорошо, о, мы должны проверить бар Рокси, — добавляет Дизель.
Вздыхаю. Я смотрю в сторону коридора, чтобы убедиться, что она не подглядывает.
— Я уже сделал это. Там новый бармен, которому мы доверяем. Он открывает и закрывает его, присматривая за баром для нее, следит за тем, чтобы его не разгромили. Все деньги переводятся на ее счет.
Кензо присвистывает с ухмылкой на губах.
— Полагаю, это означает, что ты видишь в ней нечто большее, чем просто долг.
— Это было просто, не такая уж и пыльная работа, и я подумал, что это уменьшит вероятность того, что Роксана нападет на нас.
— О-о-о, — говорит он. — Конечно, убеждай себя, старший брат, если это поможет тебе спокойно засыпать по ночам.
Я прищуриваюсь, но не отвечаю, когда Роксана идет по коридору. Мой рот слегка приоткрывается. Черт, зачем я купил ей новую одежду? Мне не следовало ничего покупать, тогда ей пришлось бы разгуливать голой.
На ней черное платье, которое выбрал Гарретт, и оно облегающее, демонстрирующее все ее изгибы, сквозь него проглядывают чертовски сексуальные татуировки. Куртка — это то, что, должно быть, подобрал ей один из парней. Она кожаная, с шипами на плечах, и когда она слегка поворачивается, я замечаю гадюку на спине — гладкую.
Роксана выглядит чертовски горячей и опасной, особенно с фиолетовой помадой и макияжем «смоки айз» — косметику выбирал ей я. Волосы Роксаны распущены волнами, и, честно говоря, я теряю дар речи. Она всегда выглядит привлекательно, но сегодня?
Сегодня Роксана похожа на Гадюку.
Я бросаю взгляд на остальных как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дизель откидывается на спинку стула, вытягивая шею, чтобы попытаться взглянуть на ее задницу. Но он отклоняется слишком далеко и с визгом летит на пол. Она смотрит на маленькую катастрофу, замечает его на полу и ухмыляется.
— Уже влюбляешься в меня, Ди?
Ди.
Она назвала его Ди.
Ревность пронзает меня насквозь. Она использует его прозвище? Я ожидал, что она будет его бояться. Мы все время предупреждали ее, чтобы она держалась подальше, но вот она здесь, смотрит на него с удивлением и называет его Ди. Вставая, я привлекаю ее внимание к себе, пытаясь игнорировать свои собственные глупые чувства.
— Хорошо, пошли, — приказываю я, начиная движение.
Я останавливаюсь рядом с ней, опуская голову, не в силах сдержаться.
— Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы тебя можно было сожрать.
Роксана в шоке моргает, когда я ухожу, проверяя свое оружие у двери, пока жду остальных. Она оглядывается на нас, проверяя наши пистолеты и ножи, и, похоже, не удивляется, когда отслеживает, где мы их прячем.
— Можно мне взять мой пистолет?
— Нет, — почти рычу я. — Тебе он не понадобится, мы позаботимся о тебе.
— Можно мне взять мою биту? Я обещаю больше не использовать его на барахле Гарретта, — сладко предлагает Роксана, заставляя его фыркнуть.
— Нет, — отвечает он.
Она драматично вздыхает, но затем улыбается.
— Одну секунду.
С этими словами она бросается в свою комнату, а через минуту возвращается, подбрасывая нож в воздух.
Где, черт возьми, она его взяла?
Дизель смеется.
— Вот это моя девочка. Давай, Птичка, пора играть. — Ди кладет руку ей на плечи, когда Роксана засовывает его в карман куртки и смотрит на меня. Однако я не могу пошевелиться, слишком занятый тем, что пялюсь на них — на то, как близко их тела, на то, как им комфортно вдвоем.
Все хуже, чем я думал.
Что мне теперь делать? Пока ничего, у нас есть другие дела, с которыми нужно разобраться, но мне нужно принять решение позже — до того, как Роксана проникнет слишком глубоко и сможет разрушить все, ради чего мы так упорно работали.
— Пойдем. — Распахнув дверь, я топаю прочь, осознавая, что веду себя иррационально, поэтому я подавляю все эти эмоции, используя время, пока мы ждем, пока едем в лифте, который окутывает меня слоем бесчувственного льда, чтобы немного успокоиться. Когда раздается звон и двери открываются, я снова становлюсь собой.
Поскольку моя машина была разбита, а я жду, пока пригонят замену, я решаю взять внедорожник. Мы все можем поместиться. Гарретт забирается на водительское сиденье, а я сажусь на пассажирское. Кензо и Дизель проскальзывают внутрь и усаживают Роксану на среднее сиденье, хотя она, кажется, не возражает. Роксана расслабляется в ответ, но угрожает ударить Кензо ножом, если он снова прикоснется к ее бедру.
Кензо только смеется. Иногда другие задаются вопросом, как Кензо вписывается в нас, в то время как я нет — он чертовски хорошо скрывает свое безумие.
— Куда едем? — спрашивает Гарретт в целом, не глядя на Роксану, поэтому я смотрю на нее через плечо.
— Направляйся на юг, проезжай театральную площадь и оттуда прямиком в трущобы. Остановись у моста Декли, ты его не пропустишь. Там повсюду граффити, прямо рядом с заброшенным сталелитейным заводом, — поясняет она.
Повернувшись вперед, я достаю свой телефон, игнорируя их всех, пока просматриваю электронные письма и сообщения. Я мог бы попросить наших охранников встретить нас на месте, но со всеми нами четырьмя в этом нет смысла. Роксана, должно быть, думает в том же направлении.
— У вас четверых есть телохранители? Вы стоите больших денег, верно?
— У нас есть охрана, — рассеянно бормочу я. — Более семидесяти пяти личных телохранителей, разбросанных по всему городу, в том числе для охраны наших активов и домов. Мы проинструктировали их, чтобы ты их не замечала. Обычно они пошли бы с нами, но когда мы все четверо выходим на дело, то трое из нас играют роль охранников. Никто не знает, что они тоже главари, так как я являюсь лицом операции, поэтому имеет смысл, что я бы взял с собой охрану.
— Зачем вести себя как охрана? — спрашивает Роксана.
— Так только Райдеру стоит беспокоиться о том, что он станет основной мишенью. Им на нас наплевать, мы просто корм для скота. Это означает, что мы можем слышать гораздо больше, — отвечает Кензо.
— Вау, разве такой расклад не заставляет тебя беспокоиться о том, что у тебя на спине все время своего рода красная мишень? — спрашивает Роксана, наклоняясь вперед, когда мы выезжаем с подземной парковки.
— Нет, это моя работа, — отвечаю я, пролистывая ответ на электронное письмо, прежде чем положить телефон в карман. — Сядь поудобнее, пристегнись, — приказываю я.
— Итак, кто тот человек, на встречу с которым мы направляемся? — начинает Кензо.
— Просто позволь мне рассказать, хорошо? Он ненавидит посторонних и к тому же грубый ублюдок.
— Даже с тобой? — спрашивает Кензо.
— Особенно со мной. Это его способ показать, что ты ему нравишься. К тому же, если ты не заметил, я грубая сучка. Мы отлично ладим, — смеется она.
— Хочешь, чтобы я убил его? — весело спрашивает Дизель.
Я оглядываюсь назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роксана закатывает глаза и похлопывает его по груди.
— Нет, и, если бы я хотела его смерти, я бы грохнула его сама.
— Это классно, — кивает Ди вполне серьезно. — Можно мне посмотреть?
Потирая виски, я громко вздыхаю, зная, что это будет долгий день. К счастью, нам удается избежать большого потока машин, и, если не считать громкого, фальшивого пения Дизеля, остальную часть пути они ведут себя тихо. Подъехав к мосту, я выскальзываю из машины, проверяю свое оружие, прежде чем оглядеться. Остальные сразу переключаются в режим повышенной опасности, их глаза остры, а тела напряжены, когда они осматриваются.
Гарретт идет первым, я и Роксана за ним, а Кензо и Дизель позади. В конце концов, ты никогда не можешь быть слишком осторожным. Положив ладонь на спину Роксаны, я направляю ее вперед, пока мы идем.
— Куда теперь?
— Боковой переулок, там стальная дверь, — серьезно сообщает она нам, явно чувствуя напряжение. За пределами нашего дома, вот какими мы должны быть, мы можем расслабиться только там. Ставки слишком высоки, чтобы ослабить нашу бдительность хотя бы на мгновение.
Мы направляемся в ту сторону, не обращая внимания на бездомных и разбросанные повсюду иглы. В конце концов, мы вырвались с этих улиц, нам здесь так же комфортно, как в пентхаусах и особняках, возможно, даже больше. Не то чтобы Роксана знала об этом.
Роксана протискивается мимо нас и Гарретта, который пытается схватить ее, прежде чем она вскочит на две ступеньки и постучит в прочную стальную дверь.
— Эй, придурок, это твоя любимая сучка. Открывай! — кричит она.
Я поднимаю брови, но через несколько минут в двери открывается щеколда, являя два ярко-голубых глаза.
— Какого лысого ты приперлась, засранка?
Роксана выпячивает бедро, закатывая глаза.
— Очевидно, чтобы вышибить тебе мозги, — невозмутимо отвечает она, и все мы переглядываемся. — А теперь впусти меня, ты, неприятный человечишка.
Я слышу, как он хихикает, прежде чем защелка захлопывается и дверь распахивается. Должен сказать, парень, который выходит, не такой, как я ожидал. Он массивный, такой же большой, как Гарретт, с руками, способными раскроить череп. Его голова выбрита и покрыта татуировками, рубашка натянута на груди. Он смотрит на нас и прищуривается, его голос глубокий и грохочущий, когда он спрашивает:
— Кто они?
— Друзья, на данный момент. Собираешься впустить нас, или мне придется стоять здесь, пока вы, ублюдки, меряетесь длиной своих членов? — насмешливо спрашивает она.
Он вздыхает, улыбка кривит его губы, когда мужчина смотрит на нее сверху вниз. Она крошечная по сравнению с ним, но по ее поведению этого не скажешь.
— Ты знаешь, что мой больше твоего, мы измеряли в прошлый раз.
— Да, да, ну, ты жульничал, Тайни, так что впусти меня. — Роксана протискивается мимо него, и он следует за ней. Гарретт оглядывается на меня, и я киваю.
Мы входим внутрь, и когда я захлопываю за собой дверь, я вижу, что она ждет внизу какой-то промышленной лестницы. Комната маленькая, не больше лестничной клетки, и когда я оглядываюсь, то понимаю, что здесь есть камеры, автоматическая система блокировки и огромный дробовик, лежащий рядом с дверью.
Удовлетворенная тем, что мы идем за ней, Роксана начинает подниматься по лестнице. Мы следуем за ней, мои глаза прикованы к ее заднице в форме сочного персика, когда она делает два шага за раз. Кажется, Роксана знает, куда идет, и когда мы добираемся до следующего этажа, она поворачивает налево через другую дверь и входит на склад.
Комната огромная, и ребята разделились, чтобы проверить, нет ли там кого-нибудь еще или укромных мест. Я стою и жду, пока она направляется прямо к диванам в центре комнаты и плюхается на них, вытянув ноги на одном из них. Они старые и красные, но ей, кажется, достаточно удобно.
Рядом с Роксаной располагается впечатляющая установка — четыре компьютерных монитора, все повернуты внутрь, с огромным креслом, которое, без сомнения, предназначено для Тайни. В дальнем углу под окнами стоит кровать на полу и шкаф для одежды. Справа — оружейный склад с пистолетами, ножами и даже гребаной ракетницей. Она не шутила, когда говорила, что знает нужных людей.
Тайни шагает мимо меня и шлепает Роксану по ногам, когда он бросается в свое кресло. Она показывает ему язык и поднимает их обратно.
— Так чего стряслось, засранка? Слышал, ты исчезла по семейным обстоятельствам? — издевается он.
Она закатывает глаза.
— Я говорила им, что никто в это не поверит. — Я ощетиниваюсь, думая, что нам придется убить этого человека, но она продолжает, несмотря ни на что. — Просто хочу немного отдохнуть от бара, залечь на дно.
— У тебя неприятности? — интересуется он, наклоняясь вперед.
— Когда у меня их, сука, не было? — смеется она. — Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, но мне действительно нужна услуга.
Он вздыхает.
— Конечно, ты здесь поэтому.
— Ублюдок, ты все еще должен мне с прошлого раза, когда мы проснулись на той барже. Не хнычь сейчас, когда тебе нужно отработать.
Насколько близки эти двое? Я прищуриваюсь на Роксану и направляюсь в ее сторону, присаживаясь на подлокотник ее дивана, в то время как остальные завершают обследование комнаты. Тайни не сводит с них глаз, и на экранах компьютеров я замечаю открытую секцию видеонаблюдения, позволяющую видеть весь склад, как на ладони.
— Ладно, какого хрена тебе нужно? — рявкает он.
Роксану, кажется, не смущает его грубость, она ковыряет ногти своим новым ножом, отдыхая. Почему ей не может быть так же комфортно с нами? Я хочу разбить ему харю, прежде чем вспоминаю, что он нам нужен. Роксана сказала, чтобы говорила только она, но я все равно перебиваю.
— Мне нужно отследить кое-кого, кто приобрел у тебя документы.
Его лицо застывает, когда Тайни поворачивает свою массивную голову и смотрит на Роксану.
— Девочка, кто, черт возьми, эти парни? Ты рассказывала им всякую чушь обо мне?
Он лезет под стол, поэтому я хватаю свой пистолет и небрежно кладу его на колени в качестве предупреждения. Его глаза сужаются, но он перестает тянуться к оружию.
— Какого хрена тебе надо, чувак?
Роксана вздыхает и садится.
— Убери свой гребаный пистолет, — рявкает Роксана на меня и смотрит на Тайни. — Одолжение, как я уже сказала ранее.
— Сколько это стоит?
— Бесплатные напитки в течение года за счет заведения, — предлагает она, и в комнате воцаряется тишина.
— Удвой, и по рукам. — Тайни протягивает руку, и она пожимает ее.
— В следующий раз, блядь, не приводи этих придурков, тупая сука.
Он смотрит через мое плечо, и я следую за его взглядом на Дизеля, который играет с гранатами из арсенала хозяина.
— Не трогай мои гребаные вещи.
Дизель ухмыляется и отступает, но я вижу, как он кладет в карман гранату, отлично. Повернувшись обратно к Тайни, я смотрю, как он поворачивается лицом к своему компьютеру.
— Кто они вообще такие? Какой-то мужской гарем, который следует за тобой повсюду?
— Точно, — кричит Дизель, прежде чем поспешно оказаться рядом с Роксаной и ухмыльнуться. — Ее гарем.
— Храбрый парень, — бормочет Тайни. — Хорошо, кого мы ищем?
— Насколько храбрый? — вопросительно ухмыляется Дизель.
— Ну, в прошлом месяце я видел, как она чуть не отрезала чей-то член осколком разбитой стеклянной бутылки, которую он бросил в Роксану, когда она разбила ему сердце. Я просто говорю, что вы храбрые ублюдки, — ржет Тайни.
Я смотрю на Роксану, приподнимая бровь, а она просто пожимает плечами.
— Он был груб, плюс это было один раз… Ладно, может быть, и не один раз, но, честно говоря, парни с членами всегда думают, что они знают все намного лучше и могут вести себя так, как будто ты им принадлежишь. Я напоминаю им, что влагалища сильнее, чем члены, так как наши спрятаны внутри, а ваши торчат… будто только и ждут, чтобы их отрубили.
Я скрещиваю ноги и морщусь, даже когда Дизель истерически смеется.
— Не стесняйся, можешь отрезать мой, Маленькая Птичка.
Тайни поворачивается, глядя на Роксану.
— У этого что-то не в порядке с головой.
— Расскажи-ка мне об этом подробнее. — Роксана кивает, наклоняясь вперед, когда Дизель начинает играть с ее волосами. — Хорошо, парень был бы за границей, что еще?
Затем она смотрит на меня, и я откашливаюсь.
— Мужчина, моложе сорока, черноволосый. Нападающему также понадобились бы способы достать оружие, а именно снайперскую винтовку. Как-то завязан со здешними. — Я знаю, что он понимает, что я имею в виду, когда выражение его лица омрачается. — Не местный, которого ты никогда не видел, дорогой.
Он присвистывает.
— Лучше бы тебе выделить мне три годика бесплатной выпивки, когда я пересекусь с ним.
— Так ты его помнишь? — взволнованно спрашивает она.
— Черт возьми, да, чувак был мудаком. Платил хорошо, хотя хотел получить документы в два раза быстрее. — Тайни кивает.
— В курсе, кто его нанял, или, может, вспомнишь какие-нибудь подробности о нем? — спрашиваю я. Мы близко как никогда, причем не только к тому, чтобы найти этого человека, но и людей, стоящих за ним.
Тайни о чем-то спорит сам с собой с секунду прежде, чем взглянуть на Роксану.
— Я хочу напитки с самой верхней полки, сука, — требует он, прежде чем повернуться к компьютеру и начать печатать. — Я проверяю всех, когда они входят в эту дверь, знают они об этом или нет. Вы правы, он немец. Свободный художник, без связей. Тоже хорош, один из лучших, не считая того, что на севере, и его команды.
— Дональд, — киваю я.
— Да, вот этот. Кто-то платил ему кучу гребаных денег, это точно. Они действительно хотели твоей смерти. Однажды он вышел, чтобы ответить на звонок. У меня есть запись.
Тайни загрузил ее, и мы все наклонились, чтобы послушать.
Из динамиков доносится голос с немецким акцентом: «Все будет сделано сегодня вечером, а затем я покину город. Я хочу двойную плату, ты не сказал мне, что люди, которых ты хотел грохнуть — те, кто правит этим городом».
На мгновение он замолкает, а затем продолжает: «Меня не волнуют ваши ссоры или стремление к власти. Двойную оплату, или я умываю руки». Он отключается.
— Ссора, — бормочу я, это, должно быть, Триады. Но без доказательств я не могу отправиться за ними немедленно. Мне нужно найти нападающего. — Спасибо, Тайни, — киваю я, вставая.
Я протягиваю пачку наличных, Тайни присвистывает и смотрит на Роксану.
— У твоего гарема бездонные карманы, ты уверена, что с тобой все в порядке, сука? — спрашивает он серьезно, и мы все напрягаемся. Сейчас нам бы представился шанс, при этом было бы стыдно убить его так просто, но мы это сделаем, если придется. Я кладу пистолет и замечаю, что Гарретт подкрадывается сзади к мужчине, но я качаю головой, ожидая, что она предпримет дальше.
Роксана смотрит на нас, замечая, что мы ждем ее ответа, готовые отреагировать. Ее глаза сужаются.
— Нет, я в порядке. Как я уже говорила, просто затаилась. Будь осторожен, петушара. — Она встает на ноги, и я чувствую удивление, написанное на моем лице.
Когда Роксана подходит ко мне, она хватает мою руку с пистолетом, который я прячу.
— Я сделала это, чтобы спасти его, не думай ничего такого.
Я чуть не фыркнул в ее защиту.
Роксана сделала свой выбор.
Она наша.
Роксана проходит мимо нас, и я подхожу ближе к Тайни, чьи глаза сужаются. Я оглядываюсь, чтобы увидеть, как она уходит, затем киваю Кензо, который идет позади мужчины с пистолетом наготове. Я снова достаю свой и прижимаю его к его голове. Тайни может быть и огромен, но я убивал людей покрупнее и куда могущественнее этого.
— Если ты когда-нибудь снова назовешь ее сукой или оскорбишь ее, я нажму на курок, ты меня понимаешь? — бормочу я низким и смертоносным голосом.
— Райдер, — протестует Роксана, но я игнорирую ее, когда Гарретт и Кензо окружают мужчину, их лица холодны. Они могут не договориться между собой о том, что с ней делать, но, в конце концов, она наша.
Никто ее не оскорбляет.
Я сильнее прижимаю дуло к его голове, и руки Тайни поднимаются, дыхание становится тяжелым.
— Мы поняли друг друга?
— Да, черт возьми, да! — кричит он, когда Гарретт хрустит костяшками пальцев.
— Хорошо, теперь ты никому не скажешь, что мы были здесь, или я пришлю сумасшедшего ублюдка и громилу, чтобы они поговорили с тобой. Мне все равно, доверяет ли Роксана тебе, я не доверяю никому, — рычу я.
— Понял, черт, ладно, чувак, — протестует Тайни.
Убрав пистолет, я засовываю его обратно в кобуру и киваю остальным.
— Хорошо, пойдем.
— Я не могу поверить, что ты это сделал, — шипит Роксана, шлепая меня по руке. Глядя на нее сверху вниз, я останавливаю свои губы, чтобы они не скривились в улыбке. Она такая храбрая.
— Я пойду и на худшее, чтобы защитить то, что принадлежит мне, помни об этом, любимая, — шепчу я, прежде чем прижать свою ладонь к спине Роксаны и вывести ее из комнаты.
— Я был неправ, они все сумасшедшие, — слышу я позади бормотание Тайни, заставляющее меня ухмыльнуться.