РОКСИ
Возможно, это плохая идея, но мне так хочется выбраться, помочь им. Я не из тех, кто сидит в стороне, поэтому ухватилась за представившийся мне шанс. Однако я привезу с собой парней из службы безопасности в качестве подкрепления и позволю им немного пострелять, чтобы они думали, что они главные. Забавно, как парни волнуются, когда я их не слушаю.
Я также обвешана оружием, пистолетами и ножами, некоторые из которых я украла. Я почти смеюсь над этим. Не могу носить свою биту незаметно, поэтому оставляю ее в комнате. Я натягиваю ближайшую ко мне пару туфель на каблуках, не желая тратить время на поиски своих сапог, и мы отправляемся в путь.
Отель находится в центре города, и по дороге мы попали в пробку. Они продолжают пытаться дозвониться до Райдера, но он не отвечает, что неудивительно, учитывая, что он собирался на встречу. Мы останавливаемся посреди улицы, и парни хмурятся.
— Мне это не нравится, — бормочет один из них.
Я вздыхаю, оглядываясь по сторонам.
— Может, ты и прав. Я нигде его не вижу, и я ни за что не пойду в случайное здание, получив смс-ку. Я не настолько глупа.
Я пытаюсь позвонить ему, но меня перебрасывает на голосовую почту. Черт, что если что-то не так?
— Что ты хочешь…
Меня обрывает на полуслове град пуль.
— Ложись! — кричит один из них.
Я бросаюсь на заднее сиденье, прикрывая голову, пока летят пули и разбивается стекло. Я чувствую, как оно сыплется мне на спину, а потом все прекращается. Поднимаясь на ноги, я заглядываю в переднюю часть, задыхаясь, когда вижу, что мои охранники мертвы. У каждого из них по пуле в башке. Черт. Схватив пистолет, я пытаюсь залезть на подножку, но если кто-то откроет дверь, я окажусь сидячей уткой. Я переползаю через заднее сиденье, открываю дверь и выскальзываю наружу, используя машину как укрытие. Я ищу в карманах телефон и ругаюсь, когда ничего не нахожу. Должно быть, он выпал, но возвращаться за ним уже поздно. Я поднимаю пистолет, снимаю с предохранителя и жду.
Я слышу звук двигателя, но он тихий, а затем звук приближающихся шагов. Заглянув под машину, я вижу четыре пары ног, направляющиеся прямо ко мне. Черт. Это не было случайностью, это было спланировано, и кто-то завладел телефоном Гарретта, чтобы заманить меня сюда. Чертова дура, Рокси! Надеюсь, он в порядке, но у меня нет времени беспокоиться о нем. Мне нужно беспокоиться о себе и уносить отсюда свою задницу.
Я жду, пока они не откроют дверь, и бегу в переулок, расположенный сбоку от отеля. Я бегу так быстро, как только могу, качая руками, ко мне возвращаются мои старые времена, когда я убегала от полиции как девчонка из ночлежки.
Черт, черт.
Я слышу шаги позади себя, а затем их крики. Огибаю переулок и чуть не кричу. В конце меня ждет гребаный забор. К черту. Я отказываюсь сдаваться без боя. Спрятавшись за мусорным баком, я выжидаю. Один из них пробегает мимо меня, и я выскальзываю, стреляя на ходу. Он легко падает, и я оглядываюсь, чтобы увидеть еще трех мужчин в чертовых мотоциклетных шлемах, идущих на меня. Снова прыгаю, целюсь прямо в забор.
Я поняла. Бросаюсь к нему и начинаю перелезать. Я поскальзываюсь, режу пальцы, но с рычанием перебарываю боль и подтягиваюсь. Выстрел рикошетит, я вздрагиваю, но продолжаю идти, пока они кричат.
— Не стреляйте, мать вашу, она нужна нам живой!
Ну, хоть что-то.
Перекидываю ногу через верх и кричу, когда рука хватает меня за лодыжку. Я смотрю вниз на шлем и использую пистолет как биту, ударяя им по козырьку. Тот разбивается, и парень падает с забора в переулок внизу. Отвлекаясь, я переваливаюсь через забор и приземляюсь на колени, быстро поднимаясь на ноги, мои каблуки попадают в чертову дыру. Однако у меня нет времени останавливаться, потому что они приближаются. Я слышу лязг забора, когда они перелезают через него.
Мое дыхание становится громким, когда я перехожу на спринтерский бег, но я все еще слышу их позади себя, топот их ног. Черт возьми, нет. Я не собираюсь так вот сдаться, ни сейчас, ни когда-либо. Я пережила все это дерьмо не для того, чтобы умереть в этом чертовом переулке.
— Стой! — раздается крик.
Я фыркаю, как будто это сработает. Я молочу руками сильнее. Впереди переулок обрывается и становится похожим на парковку. Оттуда я могу выбежать на дорогу, потеряться в пробке и скрыться. Но они слишком близко, из-за каблуков я не бегу быстро и меня хватает чья-то рука.
Не пытаясь кричать, зная, что никто мне не поможет, я впечатываюсь в того каблуком и отталкиваюсь. Он падает, а я поворачиваюсь, стреляя на ходу. Преследователь тяжело падает, и, вспомнив свою позицию, я сцепляю руки вместе и стреляю в двух других, но они прячутся за контейнерами. Затвор отлетает назад, магазин пустой, и я ругаюсь, зная, что у меня нет с собой других патронов. У меня есть ножи, но для этого они должны быть, как минимум, близко.
Я бросаю пистолет и снова бегу. Слышу, как они догоняют меня, они слишком быстрые. У меня не будет шанса добраться до дороги, поэтому я сворачиваю на парковку и пригибаюсь за машиной, тяжело дыша, стараясь не шуметь, пока приседаю. Потянувшись вниз, я сжимаю в ладони два ножа.
Если они думали, что я буду легкой мишенью, то их ждет другой сценарий. Кто-то наверняка слышал выстрелы, и полиция скоро будет здесь. Я просто должна уничтожить этих двух засранцев, освободиться и вернуться к ребятам.
— Иди туда! — кричит один из них. Преследователи расходятся, что облегчает мне задачу. Я на карачках подхожу к багажнику машины и заглядываю в него. Один из них направляется в другую сторону, а другой осматривается вокруг и под машинами, приближаясь ко мне.
Выровняв дыхание, я крепко держусь, ожидая подходящего момента, чтобы наброситься на него. У меня только одна попытка. Они крупнее и у них есть оружие. У меня нет ни биты, ни привычного окружения, поэтому я должна сделать это быстро.
Давай, ублюдок, чуть ближе. Сжимаю крепче руку с ножом, я жду, пока он огибает машину с задней стороны, слегка повернув голову в сторону. Затем я наношу удар, быстро и низко. Он даже не успевает поднять пистолет, как лезвие оказывается у него в ноге. Мужик падает с криком, когда я выдергиваю его и с боевым кличем сажусь ему на грудь и наношу удары еще и еще.
Когда он перестает дергаться, я хватаю пистолет мужика и поворачиваюсь, чтобы достать другого парня, но я слишком медлительна. Слишком, блядь, медленно. Я вижу приклад пистолета за несколько секунд до того, как он впечатывается мне в лицо, а затем все погружается в темноту.
~
ЧЕРТ ВОЗЬМИ, затылок ноет. Я лежу неподвижно, когда чувствую, что что-то движется. О, подождите, это я, я двигаюсь. Что, блядь, произошло?
СМС.
Атака.
Я дышу ровно, как в детстве, надеясь, что отец не заметит, что я проснулась. Голова раскалывается, лицо болит, лучше бы этот сученок не ломал мне нос своим пистолетом. Какая чертова грубость. Не обращая внимания на боль, чему я научилась много лет назад, я сосредоточилась на том, где мы находимся. Подо мной жесткое, но вместе с тем мягкое сиденье, и я прислоняюсь к чему-то холодному и вибрирующему. Подо мной мурлыканье, а вокруг нас звуки клаксонов.
Мы в машине.
Я приоткрываю один глаз и замечаю, что прижалась к окну на заднем сиденье. Я не решаюсь повернуть голову, но чувствую, что рядом со мной кто-то есть, кто-то большой. Я также вижу двух парней спереди ― одного за рулем и одного на пассажирском сиденье. Радио включено на минимальную громкость, из динамиков льется бодрая поп-песня, в такт тому, что стучит у меня в голове.
Ладно, три парня.
У меня бывало и больше, и я не имею в виду сексуальный подтекст… хотя сейчас это так, я думаю. Три больших парня, без сомнения, упакованы, но у меня преимущество. Они хотят меня живой, я же хочу их смерти.
Моя рука неловко застряла между моим телом и дверью машины, поэтому, слегка сдвинувшись, я вытаскиваю ее на свободу. Я замираю, когда чувствую, что парень впереди оглядывается, чтобы проверить меня. Только когда он поворачивается назад, я снова двигаюсь, медленно, чтобы не привлекать внимания. Я провожу рукой по бедру ― черт, они забрали мое оружие.
Ставлю на то, что все — ручные ублюдки. Дизель будет в ярости. Мне даже в голову не приходит, что Гарретт в этом замешан. Если бы он хотел моей смерти, он бы меня убил. Нет, кто-то добрался до него, надеюсь, он в порядке.
Хорошо, никакого оружия. Думай, Рокси. Черт, голова раскалывается. Это худшее похмелье в моей жизни, и я даже не получила кайфа от алкоголя и плохих сожалений, чтобы это стоило того. Слегка передвинув ноги, чтобы занять более удобное положение, я замираю. У меня есть мои каблуки. Мои гребаные каблуки.
Сучки острые… интересно…
Мы замедляемся, и я понимаю, что времени у меня, наверное, в обрез. Бог знает, как долго я была в отключке. Сейчас или никогда. Самое худшее, что может случиться, это то, что я снова окажусь в отключке… верно?
Я снова сдвигаюсь, пока не могу дотянуться до каблука, затем отрываю его и замираю, делая глубокий вдох. Сейчас или никогда, Рокс.
Откинув голову в сторону, я открываю глаза и фокусируюсь на парне напротив меня, который смотрит в окно. Он поворачивает голову, несомненно, почувствовав мое движение, и я начинаю действовать. Я слышу крик, но игнорирую его, молясь, что я все еще нужна им живой больше их потребности пристрелить меня на месте.
Я наношу удар каблуком, моя рука хватает туфлю. Я вгоняю каблук парню в грудь и шею, и когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами, я вгоняю его ему в глаз. Тот вылетает из глазницы, и он кричит. Машину мотает из стороны в сторону.
— Хватайте ее, — слышу я их крики спереди.
Протягивая руку через парня, который пытается вырвать из глаза каблук, я хватаю его пистолет и нож и отстегиваю ремень безопасности. Я пинком открываю его дверь и выталкиваю тушку несчастного наружу. Он кричит, ударяясь о тротуар, я же посылаю тому воздушный поцелуй, прежде чем повернуться и посмотреть на двух парней спереди.
Тот, что сидит на пассажирском сиденье, ругается, пытаясь достать шприц, но при этом тянется ко мне. К черту. Я вожусь с пистолетом и случайно нажимаю на курок, глядя расширенными глазами на то, как мужчина на переднем сиденье вскрикивает, когда пуля попадает ему в ногу.
— Ой, простите, — говорю я, хватаю его за голову и, используя нож, перерезаю ему горло. Я не даю себе времени подумать о том, что я делаю. Я нахожусь в режиме выживания, или я, или они. В этой жизни, которой я сейчас живу, кровь обязательно должна была покрыть мои руки. Ты либо испачкаешься, либо умрешь.
Остался только водитель. Он матерится, вытаскивая пистолет, в надежде покончить со мной. Одной рукой ведет машину. Выглянув в переднее окно, я вижу, что мы едем по двойной проезжей части, и она оживленная, что мне явно на руку, потому что нам приходится ехать медленно. Наверное, тридцать миль в час[3]. Черт, сейчас будет больно.
Схватив пистолет, я направляю его ему в голову и стреляю. Мужик падает вперед, в моих ушах раздается громкий звон от выстрела в такой близости. Застонав, я скольжу между сиденьями и сжимаю руль, наклоняясь над его телом, чтобы попытаться объехать другие машины, но я не могу выбрать правильный угол. Мы зацепили конец фургона, и нас закрутило. Крича, я держусь, пока мы крутимся и крутимся, мой желудок выворачивает, а потом мы останавливаемся.
На мгновение все затихает, и я падаю на заднее сиденье. Машина ударяет нас сбоку и впечатывает в барьер по центру. Мы ударяемся об него и переворачиваемся. Это происходит в считанные секунды, но мне кажется, что это длится целую жизнь, пока я катаюсь по машине. Мне удается ухватиться за сиденье, и когда мы наконец приземляемся на крышу, я с хрустом падаю на нее.
Застонав, я смотрю вниз на свое тело. Вот черт.
Я в порядке! Черт возьми, это было чертовски удачно. Задняя дверь деформирована и не открывается, поэтому я бью по ней ногой, упираясь в крышу и прилагая все свои силы. После четвертого удара она открывается, и я выползаю на разбитое стекло на дороге, порезав руки. Пошатываясь, я встаю на ноги и прислоняюсь к машине. Эта сторона дороги не очень оживленная, и проезжающие мимо люди глазеют на меня. Один даже останавливается. Но я ничего не слышу.
В ушах звенит, тело мучается, а голова раскалывается так сильно, что мне хочется повернуться и блевануть. Черт, мне хуже, чем я думала. Спотыкаясь, я иду вперед, подальше от машины, вдруг она взорвется или меня ждет очередное дерьмо, я иду, но мое тело отказывается функционировать. Я не могу удержаться и падаю на колени. Шок ли это или травма, я не знаю, но оно отказывается слушаться, и мое зрение плывет.
Двигайся, Рокси, двигайся!
Но я не могу.
Паника охватывает меня, оттесняя оцепенение, которое грозит поглотить меня целиком, но этого недостаточно. Шум привлекает мое внимание сквозь дымку, и я поворачиваю голову. Две черные машины остановились рядом с нашей разбитой. Из них высыпают парни и направляются прямиком ко мне.
Их больше, чем я когда-либо смогу справиться, но это не значит, что я умру без боя. Спотыкаясь, я встаю на ноги, мои пальцы немеют, когда я хватаю кусок разбитого стекла ― самое близкое оружие, которое у меня есть.
— Идите ко мне, засранцы!
Не знаю, кричу ли я это вслух или мысленно, именно это они и делают.
Они идут прямо на меня.
Я пытаюсь ударить стеклом, но это происходит медленно, мое тело слишком вялое, черт возьми. Они отбивают мою руку, и мои пальцы сводит судорогой, отчего стекло выпадает у меня из рук. Я бью, бью, но мои движения как будто вялые, слишком медленные для установления прямого контакта, к тому же, их чертовски много.
Это будет очень больно. Я знаю это. Поэтому я напрягаюсь, ожидая боли, но она проходит быстро, едва ощутимо, и когда я поворачиваю голову, вижу иглу, которую они вытаскивают. Ублюдки обманули.
По крайней мере, они не стали снова бить меня по лицу.