ДИЗЕЛЬ
— Тебе нужно успокоиться, парень, ты уже порешил четверых, — огрызается Гарретт, но, несмотря на слова, его руки сжаты, а тело вибрирует от смертельного намерения. Я не единственный, кто борется с последствиями пропажи нашей девочки.
Моей Маленькой Птички.
Моей.
А они отняли ее.
Я выкрашу этот город в красный цвет. Я убью всех в нем и надену на себя их кожу, чтобы найти ее. Она моя!
— Они так и думали. — Я пожимаю плечами, вытирая кровь с рук.
— Тот последний парень? — усмехается Гарретт, и я смотрю на него с улыбкой, от которой он морщится. — Ди…
Он вздыхает.
— Он только спросил, чем он может помочь.
— Мне не понравилось его отношение, — фыркаю я, и чувствую, что он смотрит на меня.
— Мы вернем ее, Ди, но ты должен держаться, хорошо?
— Мы вернем ее.
Я спокойно киваю, а затем снова смотрю, ухмыляясь, на Гарретта.
— Я собираюсь вырвать их сердца из груди и отдать ей.
— Это… вполне в твоем духе, — хихикает он. — Чертовы идиоты не знают, что они развязали.
— А ты умеешь уговаривать, — ухмыляюсь я шире. — Почему же ты выбил дерьмо из охранника в квартире?
Он хмурится.
— Он позволил им уйти. Идиот.
— Он в реанимации, — весело замечаю я, но внутри меня горит огонь. Как всегда, он сжигает меня изнутри, но это пламя разрастается сильнее, чем раньше, без моей Маленькой Птички, которая помогает его контролировать. Языки пламени молят о крови, о смерти, и я дергаюсь сильнее, чем обычно. Я не знаю, что правильно, а что нет… даже для меня.
Гарретт прав, я уже прокладываю кровавый путь через город, но мне все равно. Когда я охотился за убийцей моей мамы, трупы лежали кучами, а я даже никогда не любил ее так сильно. Маленькая Птичка? Она ― мой мир. Мое чертово черное бьющееся сердце ― ее, а она ― мое.
Она моя.
И они забрали ее.
Резня будет невообразимой. Они будут называть меня серийным убийцей. Они все будут бояться меня, но мне все равно, лишь бы она вернулась в мои объятия до конца ночи. Когда я увидел тела ее охранников в машине и ее кровь на заднем сиденье… черт.
Паника, какой я никогда не испытывал раньше, пронзила меня. Никто не сможет причинить ей боль, услышать ее крики, кроме меня.
Моя Маленькая Птичка боролась, конечно, боролась. Она боец, Гадюка. Она убила их и убила бы их всех, если бы могла. Но она не могла, поэтому я сделаю это за нее. Я положу их тела к ее ногам за то, что они причинили ей боль. А после…
После ей придется пережить меня.
Потому что они выпустили настоящего меня на свободу.
~
МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ с Райдером и Кензо на складе. Они тоже были заняты. До нас доносится запах океана, который находится сразу за причалом. Магазины недалеко, но внутри склада ― совершенно другой мир. Наша охрана роится там, все мы вместе.
Все мы в ярости.
Все мы жаждем крови.
На коленях перед моими братьями стоят восемь человек, которые, без сомнения, работают на Триаду. Я не спрашиваю, как они нашли их так быстро, мне все равно. Я уже ощущаю их крики, их кости ломаются в моих руках. Я жажду их боли, чтобы насытить монстра внутри меня, пока я не доберусь до ублюдков, которые забрали ее. Но Райдер останавливает меня, шагнув вперед и с отвращением глядя на них.
— Триада забрала кое-что, что принадлежит нам, и мы не остановимся, пока не вернем это. Все, кто обладает какой-либо информацией, должны начать говорить прямо сейчас. Вы все что-то знаете, вы работаете на них.
Райдер ждет, и все мужчины нервно переминаются с ноги на ногу, не желая выдавать своих работодателей. Райдер теряет терпение.
Обычно он позволял Гарретту или мне делать грязную работу, не то чтобы он боялся крови, но это выдает в нем осторожного лидера. Но сейчас? Он выхватывает пистолет и внезапно стреляет, попадая в голову человеку слева, даже не моргнув, его лицо холодно. Стоящие на коленях мужчины отшатываются, некоторые кричат, некоторые плачут.
— Я буду убивать вас одного за другим, пока не получу то, что хочу знать, а если никто из вас этого не знает? Я начну с другой партии, вы не нужны мне живыми. Я убью всех вас. Так что я спрошу еще раз. Есть что мне сказать?
— О боже, — всхлипывает один из них, и Райдер пристреливает его следующим.
Осталось шестеро.
Я рыскаю вокруг них, дразня их, пиная, желая почувствовать их боль, желая, чтобы им было больно.
Приседая около одного, я глажу его потные волосы.
— Я бы сказал ему. Может, я и сумасшедший, но он еще хуже, — бормочу я ему, глядя на Райдера и Кензо. Обычно Кензо улыбается, пряча под маской хорошего парня Гадюку.
Он может быть мягким и романтичным для Рокси, но только для нее.
А ее здесь нет.
Гадюка показывает свою голову в нем. Лицо Кензо сереет от гнева, костюм с него снят, а кости быстро двигаются в его пальцах, когда он дрожит от необходимости что-то сделать. Что угодно. Я знаю, потому что я тоже это чувствую. Гарретт такой же, мечется по складу, разговаривая по телефону, несомненно, в поисках чего-нибудь, кого-нибудь, кто может нам пригодиться.
— Пожалуйста, — хнычет парень, трясясь от страха, пот льется по нему. — Я ничего не знаю, я всего лишь курьер…
Я сворачиваю ему шею и встаю, когда Райдер хмурится на меня, но он знает лучше, чем пытаться остановить меня. Особенно когда на кону стоит она, моя Маленькая Птичка.
Одна мысль о ней заставляет меня повернуться и схватить ближайшего ко мне парня. Я рычу ему в лицо, кричу. Он кричит в ответ, пытаясь вырваться, но это бесполезно. Мне нужна кровь. Мне нужна боль.
Сейчас.
Все вокруг как в тумане, но когда я прихожу в себя, я задыхаюсь, а мое тело дрожит от адреналина. Я поднимаю руки и замечаю, что они в крови. Я чувствую, как она стекает по моему лицу, а у моих ног лежит растерзанный труп мужчины. Он превратился в кровавое месиво.
Я смотрю на остальных, и они кричат, один даже обмочился, запах наполняет воздух, пока я подбираюсь ближе.
— Ди, хватит, — рычит Райдер.
Я хмуро смотрю на него, но он щурится. Гарретт подходит ближе ко мне, наблюдая, не придется ли ему сдерживать меня. Это будет не первая его попытка. Пока не появилась Моя Птичка, я поступал по-своему. Делал все, что мне приказывали, только когда мне это было удобно.
Но потом она обвела меня вокруг пальца. Одна улыбка, один удар, и вот я уже у ее ног. Ее питомец. Ее головорез.
— Дизель! — рычит он, и я отползаю в сторону, хотя и не далеко.
— Кто-нибудь?
Кто-то сдвигается, и Райдер вздыхает, прицеливается снова, а тот парень вопит.
— Подождите, подождите! Я знаю кое-что! — умоляет он.
Райдер делает паузу, подходит ближе и прижимает пистолет к его голове, а я смеюсь.
— Расскажи нам, лучше расскажи нам.
Я ухмыляюсь.
— Они захватили одно из ваших убежищ, там они ее и держат, это все, что я знаю, клянусь. Я подслушал! — всхлипывает он.
Гарретт рычит и бьет кулаком по цементной опоре, должно быть, больно.
— Черт, у нас их полно, какое из них, блядь?
— Нужно найти Дафну и спросить у нее.
Гарретт поворачивается и, не говоря ни слова, расстреливает всех парней разом.
— Как она может быть жива?
Он возвышается надо мной, но я никогда не боялся его.
— Без понятия.
Я пожимаю плечами, действительно не знаю.
— Я немного поиграл с ней, прежде чем сжечь ее в здании. Она была привязана.
— Черт, — огрызается он. — Она помогает им, мы должны ее взять.
— Рокси первая, только она имеет значение, — напоминает нам Райдер, и мы все смотрим на него. — Нам нужно знать, какое убежище, созывайте всех. Найдите его.
Кензо молчит, просто отворачивается и топает к ожидающей нас машине. Я смотрю на тела.
— Мы должны послать сообщение, — бормочу я.
Райдер кивает.
— Сделай это. Я хочу, чтобы этот город ополчился на них. Пусть знают, что все, кто им помогает, теперь наши враги и умрут как крысы, которыми они являются. Выследите ублюдков, устройте кровавый дождь.
Я усмехаюсь.
— Ты даешь мне вольную?
Он смотрит на меня, убирая пистолет в кобуру.
— Оторвись по полной. Заставь их прийти к нашей двери, умоляя о прощении, пока я найду убежище. Гарретт, иди с ним, тебе нужно снять напряжение. Я предупрежу полицию, чтобы держались подальше от нас, — приказывает он, прежде чем посмотреть на машину, в которую сел Кензо.
— Я найду дом с Кензо, мы будем у него до рассвета. Будьте готовы примчаться по первому зову.
Я смотрю на Гаррета, и даже он выглядит обеспокоенным.
— Ди… — начинает он.
— Ты слышал его.
Я смеюсь.
— Давай поиграем.
— О, черт, — бормочет он. — Это должно быть круто.
За тобой, Маленькая Птичка, я иду за тобой.