РАЙДЕР
Сидя в машине вниз по дороге от отеля, я проверяю свои пистолеты и оружие, пока мы осматриваем его.
— Они будут держать Рокси в безопасном месте, вероятно, под самим отелем. Там будет много людей, но я не ожидаю, что вся Триада будет здесь ― слишком опасно им всем собираться в одном месте. Будет грязно. Держитесь ближе, проверяйте углы и прикрывайте друг друга. Переходим из комнаты в комнату, пока не найдем ее, — приказываю я, застегивая броник. Он немного защитит меня, но пуля в голову все равно свалит меня, так что нам нужно быть умными.
Даже когда во мне бурлит ярость, мне нужно добраться до моей девочки.
Дизель надевает свой ярко-фиолетовый рюкзак, на котором спереди красуется единорог. Я не задаю вопросов, потому что у нас нет времени разбираться сейчас и с его тараканами. У Гарретта на груди пристегнут дробовик, а на спине ― чертов гранатомет: в конце концов, он будет идти первым. Кензо тоже вооружен до зубов.
Мы будем в меньшинстве, но где же веселье, если его нет?
— Поехали. Делаем все шумно, не сдерживаемся и помним, за что мы сражаемся по-настоящему, — рычу я, вставляя обойму.
— О-о-о-о, я знаю! Все для моей Маленькой Птички!
Дизель ухмыляется.
— Ты в порядке? — спрашивает Гарретт. — Не психически, мы все это знаем, но…
— О, я вколол себе немного адреналина. Поехали! — кричит он.
Смеясь, я выскальзываю из машины, и мы молча идем. Мы движемся строем в сторону отеля. У нас есть преимущество, мы знаем расположение, знаем проходы и способы быстро обойти периметр. Они этого не знают.
К тому же, мы сражаемся за нашу девочку, нас ничто не остановит.
Мы перебегаем дорогу, ночь скрывает нас, и я прижимаюсь спиной к стене рядом с входной дверью, цепочка, которая когда-то запирала ее, валяется забытая на тротуаре. Гарретт прижимается спиной к противоположной стороне, и я киваю, отсчитывая время на пальцах. Он берет в руки гранатомет, и я резким движением распахиваю дверь. Он входит внутрь, пригибается и стреляет, а затем отступает назад, когда здание сотрясают взрывы.
Раздаются крики, и мы все входим внутрь сквозь дым, разделяясь, чтобы занять каждую сторону большого фойе. Я прячусь за столбом, Гарретт делает то же самое, а Дизель перелетает через старый диван, когда по нему решетят пули. Кензо проскальзывает за стойку регистрации. Я оглядываюсь, чтобы увидеть тела на полу, но с лестницы и сверху стреляют, похоже, из пистолетов-пулеметов, пули разлетаются во все стороны, дерево и куски дивана разлетаются повсюду, рев стоит оглушительный.
Затем наступает тишина, и мы все двигаемся одновременно. Пригнувшись, я прицеливаюсь, выбирая верхний этаж, так как я лучший стрелок. С остальными я доверяю разобраться своим братьям. Я убиваю двух человек и успеваю спрятаться за колонну, когда они снова начинают стрелять, их крики разносятся эхом. Посмотрев на Гарретта, я киваю. Он снова берет в руки гранатомет, и я прикрываю его, выныривая и ведя беспорядочную стрельбу, пока он прицеливается и стреляет.
Мы оба прячемся за укрытиями, когда снова раздаются взрывы, а затем наступает тишина. Он закидывает гранатомет за спину и хватает дробовик. Я киваю, и мы выходим из укрытия. Уже осталось только два парня, и они спускаются нам навстречу. Дизель с ревом летит на одного из них, кромсая и разрывая его на куски. Кензо берет на себя другого, перепрыгивает через стол, подкрадывается к нему сзади и стреляет в голову.
— Мы пригибаемся. Гарретт, ты сзади, — инструктирую я, когда мы проходим мимо лестницы к лестнице, ведущей в подвал. Без сомнения, они ждут, поэтому я открываю дверь и бросаю туда дымовую шашку, жду, пока не услышу крики и кашель, а затем пробираюсь вниз. Рука Кензо сжимает мое плечо, Дизель за ним, а Гарретт идет сзади, прикрывая наши спины.
Пригнувшись у подножия лестницы, я заглядываю за угол и вижу трех парней, все они кашляют и хнычут, дико озираясь по сторонам.
— Где они?
— Найдите их, мать вашу! — кричат они.
Выровняв дыхание, я убиваю всех троих, затем закидываю винтовку за спину и хватаю пистолет и нож. Кензо касается меня, и я киваю, затем он проскальзывает мимо меня в образовавшееся пространство, его пистолет наготове, когда он наклоняется и проверяет их, убеждаясь, что мудаки мертвы. Когда он кивает, мы врываемся в комнату. Там две двери, обе ведут в шкафы, и мы исследуем их. Единственный выход ― дальше по узкому коридору.
Это может быть ловушка. Мы должны рискнуть.
— Дизель, — киваю ему я, и он проскальзывает в проход. Если это ловушка, только один из нас умрет. Таково правило.
Он движется бесшумно, мачете в одной руке, пистолет в другой. Дойдя до перекрестка, он прижимается к стене, затем сворачивает за один угол и целится в другой. Когда ничего не происходит, он машет нам рукой. Мы следуем за ним, и как только доходим до перекрестка, я хмурюсь. Куда, блядь, идти, Райдер, думай.
Мы слышим крик слева, очень знакомый крик.
Мы все переглядываемся, прежде чем Гарретт пытается перейти на спринтерский бег, но я удерживаю его одной рукой.
— Они могут использовать ее как приманку, черт возьми, подумай.
Теперь я двигаюсь быстрее, влекомый ее криками. Если они причиняют ей вред, я, блядь, убью их и разорву на куски. Коридор достаточно длинный, и здесь никого нет. В конце коридора открывается большая комната с другими дверями. Я знаю, потому что мы с Кензо играли здесь в прятки, пока отец работал.
— Так, мы с Кензо смотрим вверх. Гарретт и Дизель ― слева и справа.
Я киваю, когда Гарретт переходит на другую сторону коридора и кивает мне, готовый войти первым.
Всегда готовый умереть за нас… а теперь и за нее.
Наш защитник, наш боец.
Но на этот раз я не решаюсь отдать приказ, ненавидя неизвестность, которую таит в себе эта комната. Обычно у нас есть план, а тут все впопыхах и в спешке, но он снова ворчит и кивает мне.
— Я разберусь, — бормочет он, прежде чем освободиться без моего приказа и шагнуть в комнату. Ругаясь, я следую за ним, остальные ― следом.
Кто-то стреляет, и я пригибаюсь за бочкой, заглядываю за нее и вижу, что в другом конце комнаты нас поджидают по меньшей мере восемь человек. Они прячутся за опрокинутым столом, пивные кружки и карты разбросаны по полу. Они слышали, как мы пришли.
— Дизель, — шиплю я. — Самое время открывать этот гребаный рюкзак?
Он смеется.
— Не-а! Это легко, организуй мне прикрытие, — шепчет он, прежде чем скрыться в тени комнаты. Чтобы отвлечь их внимание, мы быстро стреляем, убедившись, что они сосредоточены на нас, а не на сумасшедшем ублюдке, который сейчас карабкается по трубам в потолке, как какая-то обезьяна.
Я не свожу с него глаз, переключаясь между стрельбой и наблюдением за ним. Ди приседает, когда оказывается рядом с ними, а затем, не говоря ни слова, опускается за стол прямо за ними.
— Бу! — кричит он, и я поднимаюсь на ноги, стреляя на ходу, остальные делают то же самое.
Дизель валит двоих, но мы слышим его крик, прежде чем он кричит еще громче.
— Ты ублюдок!
Вот дерьмо.
Мы валим остальных, но когда мы огибаем стол, он бьет человека.
— Пристрелить меня вздумал? Сука, сука, сука, сука, я сожру твое гребаное сердце…
— Ди? — зову я, и он смотрит вверх, кровь капает из его уха, в том месте, где парень, очевидно, получил пулю.
— Думаю, он мертв, — сухо замечаю я.
Ди смотрит вниз на парня и, фыркнув, роняет тело, после чего вытирает лицо о руку, размазывая по ней кровь.
— На чем мы остановились? — спрашивает он, подбирая мачете и бросая его. — Ах, да, спасали мою Маленькую Птичку.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Он кивает и снова вытирает лицо, перешагивая через тела, и присоединяется к нам в единственном коридоре, который ведет в котельную. Мы слышим еще один крик и переходим на спринтерский бег, понимая, что она там, внизу.
Дверь в конце коридора открыта, и мы стремимся к ней.
Мы огибаем дверь и просто смотрим. Наша девушка бьет прикладом пистолета по тому, что раньше было лицом, и, услышав нас, отбрасывает волосы назад, выпрямляется и ухмыляется.
— Эй, парни, вовремя. Надеюсь, я не пропустила все веселье!
Кровь покрывает почти все ее тело, одна рука странно повисла у нее на боку, пистолет слабо зажат в руке, тело дрожит, но она никогда не выглядела так чертовски красиво. Переступив порог комнаты, я хватаю ее и прижимаюсь губами к ее губам. Она стонет и прижимается к моему телу, а потом вздрагивает и отстраняется. Тяжело дыша, я смотрю на нее сверху вниз, отмечая каждую рану и ее руку.
— Что случилось?
— Вывих, думаю, когда я разбила стул, чтобы высвободиться.
Она вздыхает.
— Не пытайся, это не весело.
Смеясь, Дизель хватает ее сзади.
— Маленькая Птичка, Маленькая Птичка.
Кензо вырывает ее из его объятий и целует в макушку, откидывая ее волосы назад.
— Дорогая, ты меня до смерти напугала, — шепчет он срывающимся шепотом.
Гарретт вырывается из его хватки и прижимается лбом к ее лбу, заглядывая ей в глаза.
— Не смей больше пытаться провернуть нечто похожее еще раз, — огрызается он, прежде чем поцеловать ее.
Она отстраняется со смехом.
— Я тоже по вам скучала, — пробормотала она.
Дизель расхаживает по комнате, его лицо холодное и сердитое, его эмоции сменяются так быстро. Я киваю Гарретту, который отходит от двери, чтобы убедиться, что никто не подкрадывается к нам.
— Ты ушла, — рычит он.
Она смотрит на него и закатывает глаза.
— Кто-нибудь, разберитесь с моей гребаной рукой, она меня бесит.
Я киваю и мягко хватаю ее. Я держу руку Рокси прямо, пока встречаюсь с ней взглядом.
— Будет больно, милая.
— Блядь, просто сделай это, — огрызается она, и я делаю это, вставляя руку на место. Рокси вскрикивает и бьет меня, я позволяю ей. Усмехаясь, я целую ее руку, когда она встряхивает ей.
— Глупый твердолобый осел.
— Ты ушла! — кричит Дизель, и мы все смотрим на него.
Черт, он на грани.
— О, черт, — шепчет Кензо и направляет на него пистолет.
Я поднимаю руку, чтобы остановить его.
— Ди, успокойся, — приказываю я, но он игнорирует меня, трясет головой, ударяя по ней руками.
— Ушла! Она ушла! — ревет он.
— О да, потому что я сама виновата в том, что меня похитили… — начинает она, но не успевает закончить.
Дизель уже рядом, крепко целует ее, пробует кровь Рокси, прежде чем прикусить ее пострадавшую губу.
— Ты будешь по самые уши в дерьме, когда мы вернемся домой, Птичка.
— Не могу, блядь, дождаться, — бормочет она ему в губы, пока он смеется, но вдруг его рука выныривает, обхватывает ее шею и сжимает, не играя.
Я не свожу с него глаз на случай, если он действительно попытается ее убить. Ди отпускает ее, проводит рукой по ее передней части и зарывается пальцами в рану, заставляя ее кровоточить сильнее, но она стонет и прижимается ближе, даже когда он причиняет ей боль.
— Я так чертовски зол на тебя, — рычит он.
— Да? Можешь вытрясти это из меня потом.
Рокси смеется, прижимаясь к нему, не боясь, но он отстраняется и снова начинает шагать по комнате, его блестящая сумка подпрыгивает при движении.
Она даже не задается этим вопросом, привыкшая к его безумию.
— Еще раз попробуешь провернуть такое дерьмо, и я заставлю тебя пожалеть, что они тебя не убили, — предупреждает он, останавливаясь, сжимая руки, и я переглядываюсь с Рокси.
Гарретт вздыхает.
— Я же говорил тебе не злить его, детка.
Она вскидывает руки вверх.
— В следующий раз я скажу им, чтобы они не похищали меня, хорошо?
Кензо хихикает, а Рокси смотрит на него.
— Не смейся, мать твою.
Она снова поворачивается к Ди:
— Успокойся, детка, просто подумай о всех тех людях наверху, которых ты сможешь убить.
Кажется, это его немного успокаивает, но он все равно злится, и я прижимаюсь к ее спине.
— Сейчас ты сама увидишь, почему мы предупреждали тебя не злить его, — бормочу я, и она вздрагивает, прислонившись к моей груди.
— Не могу дождаться…
Она вздыхает.
— Спасибо, что пришел за мной, я ни на секунду не сомневалась в этом, но… спасибо.
— Всегда пожалуйста, дорогая, — отвечает Кензо, делая шаг навстречу ей. — Сколько раз мы должны повторять тебе, что ты одна из нас?
Я слышу звук сапог наверху и отступаю назад, готовясь к тому, что должно произойти. У нас нет времени на нормальное воссоединение, нам нужно убить несколько врагов, а потом нам нужно осмотреть нашу девочку. Список можно продолжать и продолжать, поэтому я выпрямляюсь и расправляю плечи.
— Они будут ждать нас наверху. Готова устроить им адовы муки?
Рокси фыркнула.
— Всегда готова.
— Ди, иди первым. Любимая, ты идешь между нами. Убейте всех, кто не является Гадюкой. Пленных не брать, — приказываю я, и они все кивают, на их лицах одинаковые кровожадные ухмылки.
Готовые убить их всех из-за нашей девушки, которая теперь на нашей стороне.