РОКСИ
— Дорогуша?
Я оживляюсь и отрываюсь от контрактов и заявлений на работу в новых барах, за которые я отвечаю, чтобы увидеть в дверях Кензо. На нем пурпурная шелковая рубашка, волосы зачесаны назад, черный пиджак расстегнут, а кости перекатываются по костяшкам пальцев. Его губы изгибаются в усмешке, когда он наклоняется ближе.
— Хочешь прокатиться?
— Всегда.
Я улыбаюсь, перепрыгиваю через диван и впечатываю поцелуй в его губы.
— Позволь мне взять туфли, есть какой-нибудь дресс-код?
Я смотрю вниз на свободную рубашку, в которой я валяюсь.
— Одно из этих чертовски сексуальных платьев.
Он ухмыляется.
— Да? Идем в какое-нибудь хорошее место?
Я смеюсь.
— Нет, просто мне нравятся эти платья и легкий доступ к ним.
Кензо подмигивает, а я показываю ему знак V двумя пальцами, направляясь по коридору в свою комнату.
Я быстро переодеваюсь в темно-фиолетовое атласное платье на бретельках и туфли на каблуках, затем крашу губы и распускаю волосы. Когда я закончила, он ждал в гостиной, разговаривая по телефону, но, увидев меня, отложил его и присвистнул.
— На самом деле, давай не пойдем никуда. — Он начинает приближаться ко мне с голодным выражением лица, заставляя меня рассмеяться и оттолкнуть его.
— Позже, — обещаю я.
Он оказывается позади меня, целует мою шею.
— Позже ты обхватишь меня ногами и будешь кричать мое имя, — клянется он, прежде чем взять меня за руку и, игнорируя мой придыхательный стон, повести меня вниз в лифте. Когда мы приехали в гараж, я решила, что он за рулем, и направилась к его машине, но он вместо этого потянул меня к моей тачке.
— Ты поведешь, дорогая.
Он ухмыляется и бросает мне ключи.
Я пискнула и проскользнула внутрь. У меня было не так много времени, чтобы поездить на машине, которую они мне купили, и, признаться, мне хотелось прокатиться на ней и посмотреть, как быстро она может ехать. Я завожу двигатель, когда он садится, и он смеется.
— Едем в Чайнатаун.
Я киваю и выезжаю из гаража, вдавливая педаль, чтобы ехать как можно быстрее, смеясь, когда машина урчит и набирает скорость.
— Святое гребаное дерьмо, мне это нравится.
Когда я оглядываюсь, то замечаю, что Кензо наблюдает за мной с любящей улыбкой, поэтому я подмигиваю, беру его ладонь и кладу ее себе на бедро, когда переключаю передачу. Он хихикает и гладит мою голую кожу, пока я лавирую в пробках.
Обычно я беспокоилась бы о штрафе за превышение скорости, но, честно говоря, парни никогда его не получают. Я не спрашиваю как, но догадываюсь, что теперь это распространяется и на меня. Кензо указывает короткие пути и направления, когда мне это нужно, пока мы не останавливаемся за баром. Выскользнув из машины, я встречаю его у входа, где он берет меня за руку и ведет к черному ходу.
Кензо открывает ее без стука и ведет меня вниз по ступенькам к другой металлической двери. На этот раз ему приходится постучать, и раздвижная щель открывается, и глаз выглядывает наружу. Когда тот, что за дверью, видит нас, дверь быстро захлопывается и распахивается, открывая взору высокую, худую, красивую китаянку. Она кланяется Кензо и отступает назад, пропуская нас.
В комнате накурено и темно, кругом слабое освещение, что придает некий уют. Это одна большая комната, и выглядит она так, как я представляла себе казино… только с выходом через черный ход. Вокруг всех столов и у бара сидят мужчины в костюмах. Женщины здесь тоже есть, и я даже заметила одну в костюме, что заставило меня усмехнуться. Официанты проходят через толпу с подносами и разносят напитки.
Музыка и смех наполняют комнату, и это заставляет меня расслабить плечи. Мне здесь больше нравится, чем в доме богатого ублюдка, куда мы однажды наведывались. Здесь кажется, что мы можем быть кем угодно. На нас бросают несколько взглядов, но все выглядят уважительно и фактически оставляют нас наедине.
Кензо скользит рукой по моей спине к заднице и ведет меня через столы к кабинке в задней части, которая оцеплена золотой веревкой. Здесь темнее, и после того, как мы проскальзываем внутрь, мгновенно приносят напитки. Он кивает, осматривая толпу, берет стакан и делает глоток, пока я прислоняюсь к его боку.
— Это один из ваших? — наконец спрашиваю я, и Кензо поворачивается ко мне, его рука обхватывает мои плечи, а ноги скрещиваются, когда он смотрит на меня сверху вниз, где я лежу рядом с ним.
— Да, один из самых первых. Я приходил сюда играть в азартные игры, когда мы только начинали скупать город. Я удваивал наши деньги каждую ночь, и в конце концов заработал так много, что у владельца возникли подозрения, и он отвел меня в сторону. Он научил меня всему, что знал, как только понял, кто я такой. Думаю, он всегда знал, кем мы станем, и хотел уйти на пенсию. Он подарил мне это место.
Кензо пробегает глазами по нему.
— Это мое любимое, самое первое место, где я открыл свой талант.
— Азартные игры, — поддразниваю я.
— Стратегия, — пробормотал он, оглядываясь на меня. — Все дело в стратегии и умении читать людей, дорогая, так же, как я прочитал тебя в тот первый день и каждый день с тех пор.
Смеясь, я делаю глоток своего напитка и снова оглядываюсь вокруг. Я понимаю, это как бар «У Рокси». Это место, где ему комфортно и хорошо, где он нашел свое будущее. Но когда я оглядываюсь на Кензо, он смотрит на меня.
— Ты ― лучшая ставка, которую я когда-либо выигрывал, дорогая, — бормочет он, его пальцы касаются моего плеча. — И теперь это и твоя империя тоже.
— Да?
Я ухмыляюсь, наклоняясь.
— А если я решу, что мне не нравится, как на меня смотрят некоторые из твоих клиентов… смогу ли я их убить?
Кензо фыркнул.
— Дорогая, в этом городе ты можешь делать все, что захочешь, и тебе все сойдет с рук. Теперь все знают, кто ты, и никто, никто, блядь, ни копы, ни судьи, ни гангстеры, ни преступники, не посмеют тебя допрашивать. Ты наша девочка, это дает тебе определенные привилегии.
— Какого рода? — спрашиваю я, проводя рукой по его груди, чтобы накрыть член Кензо и сжать, пока он не застонал.
Его глаза опасно вспыхивают.
— Что, если бы я задрала платье и решила оседлать тебя прямо здесь и сейчас?
Кензо облизывает губы, его темные глаза голодно обводят мои собственные губы, наблюдая за мной, как будто я единственная в комнате.
— Тогда я бы сказал, чего ты ждешь? Этот город твой, и я тоже.
Я чувствую, что кто-то приблизился к столу, но я не поворачиваю голову, и Кензо тоже. Нет, мы заставляем их ждать. Я начинаю понимать, что дает мне эта сила. Если им нужно наше внимание, они будут молча ждать часами, не смея нас потревожить, пока мы не будем готовы с ними заговорить. Власть пьянит, мы чертовски неприкасаемы.
Наклонившись, я облизываю губы Кензо.
— Почему бы тебе не доказать мне это? Ты говоришь, что ты мой… но это делает меня твоей, дорогой.
Я целую его крепко и быстро, прежде чем отстраниться и посмотреть на ожидающего мужчину, его глаза опустились на пол в знак уважения.
— Что? — огрызаюсь я.
Он тяжело сглатывает и отодвигается, но все еще не поднимает глаз.
— Извините за беспокойство, сэр и мадам. У нас возникла проблема, и раз уж вы здесь, я подумал, что вы захотите с ней разобраться.
— Какого рода? — спросила я, откинувшись назад.
— Кто-то жульничал всю ночь, — быстро отвечает он, заставляя Кензо фыркнуть.
— Идиот.
Он смеется.
— Ага.
Я ухмыляюсь и, наблюдая за парнем, поворачиваюсь к Кензо.
— Мы не можем этого допустить, не так ли? — мурлычу я.
— Зови ребят, давайте повеселимся, — приказывает Кензо, пригубив свой напиток. — Свяжи его на кухне и заставь ждать, — инструктирует он мужчину, который кивает и спешит сделать именно то, что ему велели.
Смеясь, я отправляю групповое сообщение, и мы ждем, оба дразним друг друга, наблюдая за залом. Мужчина возвращается, чтобы охранять нашу кабинку и ждать дальнейших указаний, пока мы флиртуем.
Вайперы никогда не успокоятся, это их мир, и сейчас я полностью в нем. Он прав, это будет весело. Я снова увижу своих парней в действии, а мы все знаем, как это меня возбуждает.
Не прошло и двадцати минут, как они вошли в клуб, и все взгляды обратились к ним, включая мой. Сила, которой они обладают, она исходит от них, она вызывает привыкание. Даже если бы я видела их впервые, я бы увидела эту власть, окружающую их, в том, как они держат головы, как их взгляды сканируют комнату и игнорируют все, что видят, пока не останавливаются на мне ― все три пары голодных глаз.
Все три ― мои.
Я счастливая сука.
Райдер в костюме и выглядит безупречно, как всегда ― холодные глаза, слишком идеальное лицо и тело, неприкасаемый. Кроме меня, я могу трогать его сколько захочу. Звучит грязно… но, наверное, это правда. Его губы кривятся в знакомой высокомерной ухмылке, он движется сквозь толпу, как змея, весь гладкий, свернутый напряжением и сильный. Я вижу проблеск пистолета у его бедра, и это заставляет меня облизнуть губы, когда мои глаза уже сканируют Дизеля рядом с ним.
На нем кожаная куртка и ничего под ней, демонстрирующая его крепкую грудь и прекрасно обрамляющая птицу и змею над сердцем. Из его черных джинсов с прорехами спереди торчит нож. Он держит сигарету между губами, его голубые глаза усмехаются, наблюдая за мной. Светлые волосы зачесаны назад, что подчеркивает острые углы его красивого лица. Я не могу не подмигнуть, глядя на Гарретта. Боже, когда я впервые увидела этого человека… я подумала, что он чертов титан.
Я права. Он огромный. Возвышается над всеми присутствующими. Его тело кричит об опасности, убийстве. Татуировки, покрывающие каждый дюйм его кожи, похожи на замысловатые произведения искусства, а когда на нем все черное и оружие, он выглядит как чертов убийца. Его волосы убраны назад, пирсинг блестит, а суровый взгляд сканирует толпу на предмет угрозы, пока не упирается в меня. Он улыбается, заставляя остальную часть комнаты исчезнуть.
Да, мне повезло, сука. Все трое ― боги, неприкасаемые Гадюки, и все они мои.
Кензо облизывает мое ухо.
— Готова, дорогая?
Время поиграть.
Выскальзываю из кабинки, пока остальные добираются до меня, и позволяю им пробежаться глазами по платью. Дизель опускается на колени и резко целует мою руку.
— Черт возьми, Птичка, пожалуйста, скажи, что ты позвонила, чтобы мы могли потрахаться.
Смеясь, я наклоняюсь и целую его.
— Позже, детка.
Райдер нежно целует меня, прежде чем кивнуть Кензо. Гарретт кивает, но колеблется, поэтому я проскальзываю мимо Дизеля и прижимаюсь к его груди, позволяя ему принять решение. Он медленно опускает голову, и я нежно целую его.
— Привет, малыш, — бормочет он.
— Привет, здоровяк, — шепчу я, нехотя отстраняясь. Я хватаю свой напиток и бросаю стакан обратно.
— Кто-то крадет у нас. Он связан в подсобке. Я подумала, что мы могли бы с ним немного поразвлечься, — предлагаю я, а затем поворачиваюсь к человеку, который связал его и сейчас терпеливо ждет. — Веди.
Он кивает и спешит прочь, проверяя, следуем ли мы за ним через каждые несколько шагов. Все взгляды устремлены на нас, все напуганы, но пока они в безопасности. Я держу голову высоко поднятой, идя позади мужчины. Рука Райдера ложится мне на спину, и он наклоняется ко мне.
— Как настоящая королева Гадюк, — бормочет он, заставляя меня усмехнуться, когда мужчина открывает дверь и ведет нас по коридору к распашным дверям.
Он проталкивается через них и придерживает для меня, мои каблуки стучат, когда пол становится кафельным. Я вхожу и оглядываюсь по сторонам. Это похоже на обветшалую кухню, где большинство приборов вынесены за пределы столов, а в центре под раскачивающейся старой лампой сидит человек, привязанный к металлическому стулу. Он борется с путами, когда мы входим, а двое мужчин в черном наблюдают за ним у каждой из стен. Увидев нас, они выпрямляются. Глаза мужчины расширяются, когда мы заполняем своим присутствием все пространство, и он пытается говорить, но его рот заклеен скотчем.
— Уходите, — требую я, и охранники быстро и тихо делают это, оставляя только нас, Гадюк.
Подойдя ближе, я провожу пальцами по его связанной руке и по плечу, пока не оказываюсь позади него, затем наклоняюсь и громко шепчу:
— Ты действительно думал, что сможешь украсть у нас?
Парни смотрят на меня, их глаза жесткие и злые, у всех, кроме Дизеля, который выглядит так, будто не может решить, трахнуть меня или убить этого парня. Возможно, и то, и другое, если бы он захотел. Вместо этого он запрыгивает на стойку и качает ногами, закуривая и наблюдая за мной.
— Ты думал, что сможешь обмануть змей? — шепчу я и облизываю его ухо, не сводя глаз с моих парней. Я чувствую, как мужчина дрожит, но это от страха, а не от похоти. — Никто не возьмет то, что принадлежит нам. Ты пожалеешь, что не умер, прежде чем мы закончим с тобой.
Я выпрямляюсь и провожу рукой по его другому плечу, обводя его, пока он борется; приглушенный голос доносится из-за пленки. Опустившись к нему на колени, я прижимаю палец к его губам поверх пленки.
— Тише, я не говорила, что ты можешь разговаривать, — огрызаюсь я и наклоняюсь, балансируя на его коленях, но тут рука в моих волосах дергает мою голову назад, и я ухмыляюсь. Мужчина перестает бороться, замирает, его лицо бледнеет, а глаза становятся широкими и испуганными.
— Не прикасайся к нему, дорогая, — раздается низкий, смертоносный голос рядом с моей головой, когда губы встречаются с моей щекой. — Или мне придется убить его, прежде чем мы получим удовольствие.
Ухмыляясь, я подмигиваю парню.
— Одержимый.
Он сглатывает, и я быстро хватаю клейкую ленту и срываю ее. Когда он закричал, я ударила его, отбросив его голову в сторону.
— Я сказала не разговаривать, — рычу я, прежде чем встать и повернуться к Кензо. Я опускаю руку к его члену и обхватываю его, чувствуя, как он твердый и тяжелый упирается в мою ладонь.
— Тогда мне придется просто руководить, направлять со стороны, Гадюка.
Его глаза темнеют, а затем он хватает мою руку в жесткий захват и сжимает, заставляя меня задыхаться, когда его губы изгибаются. Он внезапно хватает меня за бедра и, удерживая меня, без усилий опускает на стойку рядом с Дизелем, прокладывая себе путь между моих бедер.
— Скажи нам, что ты хочешь, чтобы мы сделали с ним, дорогая, и мы сделаем, давай не будем пачкать твое красивое платье.
Он целует меня и отступает назад, когда я чувствую, как меня берут за руку, и когда я поворачиваю голову, Дизель слизывает кровь на моих костяшках, заставляя меня смеяться. Он подмигивает и направляет мою руку к своему твердому члену, наклоняясь ко мне.
— Наблюдать за тобой в действии, чертовски возбуждает, Маленькая Птичка. Нам придется делать это чаще.
— Это свидание, — обещаю я, оборачиваясь, чтобы увидеть, как Гарретт снимает с себя рубашку и разбивает костяшки пальцев. Райдер подходит и наклоняется рядом со мной, поправляя запонки на своем костюме, наблюдая за мужчиной. Кензо стоит рядом с ним, его тело вибрирует от гнева. Дизель целует меня в щеку и спрыгивает вниз, снимая с себя кожаную куртку и кладя ее мне на колени, а затем, передернув плечами, начинает пробираться к мужчине.
— Итак, любимая, что ты хочешь, чтобы мы с ним сделали? — Райдер смотрит на меня, передавая мне свой контроль.
Чертова девчонка Гадюк.