КЕНЗО
Он посмел тронуть мою девочку. Неважно, что она это начала, он умрет здесь. Но сначала заплатит за то, что украл у меня, у нас. Прямо в моем гребаном доме. Мужик дрожит от страха, наблюдая за всеми нами троими, но мы не трогаем его, ожидая, пока Райдер или Рокси отдадут приказ.
— Мальчики, — зовет она, ее хриплый, бархатистый голос направляется прямиком к моему уже твердому члену. Видя, как Рокси так командует… видя, насколько глубоко она в нашей семье, наша гребаная Королева, я хочу разорвать это платье, как она дразнила, и погрузиться в ее трепещущую влажную киску. Но это пока подождет, сначала дело.
Мы все поворачиваемся к Рокси, и мужчина в кресле тоже смотрит мимо нас на нее, зная, что она вершит его судьбу.
— Повеселитесь немного, не так ли?
Она ухмыляется, прислоняясь к Райдеру и упираясь подбородком в его плечо, как будто он ее опора, а не самый страшный человек в городе.
— Я хочу, чтобы он истекал кровью.
Дизель целует ее.
— Это мы можем устроить, Птичка.
Я подмигиваю и отворачиваюсь, когда Гарретт подходит и бьет кулаком по его лицу снова и снова, пока у парня не закрывается глаз, не ломается нос и не идет кровь по губам, тогда он отходит и дает Дизелю попробовать. Все мы пытаемся произвести впечатление на Рокси.
Когда я оглядываюсь через плечо, она смотрит на нас голодными глазами. Райдер все еще поддерживает ее, положив руку ей на бедро, поглаживая круговыми движениями, пока она раздвигает ноги, заставляя меня стонать и отворачиваться.
Я знал, что парни были заняты сегодня вечером. Райдер встречался с охраной нового дома, Дизель достраивал подвал, а Гарретт разбирался с новыми тренажерными залами, которые он покупает, но как только она позвонила, они прибежали. Мне почти смешно смотреть, как он плачет.
— Пожалуйста, пожалуйста, — бормочет вор, оглядываясь на Рокси. — Я отдам все, все деньги!
— Это правда? — спрашивает она и вскакивает на ноги, подходит и прижимается спиной к Дизелю, который начинает целовать ее шею и плечо, пока она говорит.
— Но Маленькая Птичка сказала мне, что ты уже потратил их… это правда?
Он сглатывает и что-то бормочет, и я бью его кулаком в лицо.
— Когда он спрашивает, ты отвечаешь.
Мужик вскрикивает, но кивает.
— Мне пришлось расплатиться с некоторыми людьми, но если ты дашь мне время, я могу…
Она фыркает и отмахивается от него.
— Бла-бла, ты взял наши деньги, думаю, вместо этого мы возьмем натурой — твой плотью.
Она смотрит на меня.
— Кензо, а что ты думаешь?
Я улыбаюсь и киваю.
— Кажется, это равнозначный обмен. Скажи мне, сколько ты снова украл? — спрашиваю я его, и он с трудом, но отвечает.
— Сорок тысяч, — шепчет он.
— Кажется, справедливо. Если ты сможешь пережить сорок минут пыток, ты сможешь выйти на свободу.
Я киваю, а она смеется.
— Поехали, — мурлычет Рокси и отступает назад. Райдер обхватывает ее руками и притягивает к своей груди, а мы кружим вокруг него, как стервятники.
— Удачки.
Гарретт начинает первым. Мы держим его на грани бессознательного состояния, не давая отключиться, и когда Гарретт отходит, наступает моя очередь. Перекатывая кости в пальцах, я наблюдаю за ним.
— Выбери цифру.
Он качает головой, все еще плача, и я повторяю.
— Назови номер. Если он правильный, ты получишь свободу.
— А если неправильный? — хнычет он, заставляя меня широко ухмыляться.
— Ну, тогда мне, конечно, придется забрать свой выигрыш, — мило замечаю я, и он плачет еще громче, пока Гарретт не шлепает его по затылку.
— Угадай.
Мужик выкрикивает цифры, пока я подбрасываю кости в воздух и ловлю их в закрытую ладонь. Смотря на него, я раскрываю ладонь, чтобы показать две игральные кости.
— Упс, ошибся, — объявляю я, заставляя его снова ерзать на стуле. Я быстро вбиваю кулак в его живот. То, что я не всегда дерусь, не значит, что я не умею, в конце концов.
Он задыхается, когда я отступаю назад, голова падает вперед, когда он пытается свернуться калачиком.
— Еще раз, — требую я.
— Четырнадцать, — хрипит он.
Я бросаю кости и снова смеюсь.
— Не-а, ошибся, а я думал, ты разбираешься в ставках.
Я хватаю его за пальцы на левой руке и быстро ломаю три.
— Еще раз.
— Пожалуйста, пожалуйста, Боже, нет, пожалуйста, — всхлипывает он.
— Еще раз! — реву я, бросая кости.
— Девять, — шепчет он.
— Неправильно. — Я ухмыляюсь, хватаю свой нож с лодыжки и вонзаю его в оба колена, затем вытаскиваю нож, вытираю о рубашку и засовываю обратно в кобуру.
— Моя очередь, — бормочет Дизель, и я ухмыляюсь, зная, что он терпеливо ждал, но теперь ему надоело ждать. Я убираю кости в карман и наклоняюсь к лицу мужчины.
— Надо было угадать правильно. Ди заставит тебя пожалеть, что ты не умер, — обещаю я, отступая назад, а он истекает кровью и плачет.
Я слышу Рокси, прежде чем она прижимается к моей спине, пока мы наблюдаем за работой Дизеля.
— У Райдера есть это… хочешь прокатиться? — мурлычет она, и когда я поворачиваюсь, Рокси ухмыляется и отступает еще дальше, ее глаза следят за моим телом. — Я даже могу позволить тебе забрать свой выигрыш, дорогой.
Она поворачивается и, махнув рукой остальным, исчезает за распашными дверями.
Райдер хлопает меня по плечу, а я просто смотрю ей вслед.
— Лучше догони ее раньше меня, брат, — поддразнивает он, подменяя ее.
Я киваю и спешу за Рокси, преследуя ее по всему клубу. Она ждет меня у двери, и я хватаю ее за руку и вытаскиваю на улицу, пока она смеется. Рокси размахивает ключами в другой руке и собирается открыть дверь, но я захлопываю ее и крепко целую.
Рокси стонет мне в рот, ее нога прижимается к моей, когда наши языки переплетаются. Задыхаясь, я отстраняюсь.
— Лучше ездить быстро, дорогая, или я могу просто трахнуть тебя в твоей машине.
Она стонет от этого, ее глаза расширяются от потребности, а я хихикаю. Оттащив Рокси от двери, я открываю ее для нее, и она проскальзывает внутрь, когда я аккуратно закрываю дверь, прежде чем поспешить сесть в машину, когда она заводит двигатель. Послушавшись моего совета, Рокси мчится прочь из клуба. Мы оба чувствуем это, потребность постоянно разгорается между нами.
Возможно, я был первым, у кого была Рокси, но я никогда не буду последним. Я смирился с этим, пока она продолжает смотреть на меня так, как сейчас. Ее глаза смотрят на меня, полные вожделения и потребности, ее тело слегка дрожит от того, что, как она знает, должно произойти.
— Быстрее, — требую я, протягивая руку, проводя ладонью по ее бедру и задирая платье. Она стонет и дергает руль в сторону. Я едва успеваю выглянуть наружу, как мы внезапно останавливаемся, понимая, что находимся на какой-то парковке. Она отъезжает назад под деревья, где нет освещения. Там пусто и тихо, в стороне от дороги. Она явно не может ждать.
Рокси поворачивает голову, и как только наши глаза встречаются, потребность прорывается наружу. Я протягиваю руку, сжимаю ее затылок и притягиваю к себе. Наши губы сталкиваются в шквале зубов и языков. Она проводит рукой по моей груди, пытаясь разорвать рубашку, я задыхаюсь и отстраняюсь, но в машине мало места, и она стонет от разочарования.
Я выхожу и обхожу машину, открывая ее дверь, когда она в замешательстве поворачивает ко мне голову.
— Выходи, дорогая.
Рокси выскальзывает, и я прижимаю ее к борту машины, задирая руку вверх по ее платью и нащупывая ее киску через ткань, и снова целую ее. Она стонет мне в рот, толкается в мою руку, когда я проскальзываю мимо ее стрингов и глажу ее киску. Она мокрая словно гиена огненная, несомненно, от того, что наблюдала, как мы работаем, наша грязная маленькая девочка. Она прикусывает губу в наказание, заставляя меня смеяться, когда я просовываю в нее два пальца, но она не хочет моих пальцев.
— Член, сейчас же, — требует Рокси, и я освобождаю пальцы и провожу ими по ее губам, прежде чем слизать влагу.
— Ты больше не командуешь, дорогая. Посади свою прекрасную задницу на капот и раздвинь ноги, — приказываю я, отстраняясь и расстегивая ремень, а затем расстёгиваю молнию, пока она смотрит на меня, ее губы раздвинуты, а тело слегка дрожит.
— Сейчас же, — приказываю я.
Рокси хрипит, но отталкивается от машины к капоту, пытаясь сползти на него, но она маленькая и скользкая, поэтому я хватаю ее за бедра и помогаю подняться, прижимая руку к груди и подталкивая ее к спине. Серебристые волосы Рокси рассыпаются по матовой поверхности, ее груди почти вываливаются из платья, когда она вздымает грудь. Поддерживая ее одной рукой, я стаскиваю с нее стринги и засовываю их в карман, снова поглаживая ее киску.
— Я представлял, как трахаю тебя на капоте твоей тачки с тех пор, как купил ее для тебя, — признаюсь я.
— Ну, мы бы не хотели, чтобы эти фантазии пропали даром, не так ли? — пробормотала Рокси, выгибаясь дугой, проводя рукой по своей груди, нащупывая груди через платье и снова толкаясь своей киской в мою руку. — Чего ты ждешь, гребаное пари? Вот одно, заставь меня кричать так, чтобы все слышали, и я буду сосать твой член каждый день на этой неделе. Если ты не сделаешь этого, тебе придется вытатуировать мое имя на своей заднице.
Ворча, я наклоняюсь и целую ее.
— Договорились, дорогуша.
Она откидывает голову назад, глаза Рокси устремлены на меня, когда она задыхается. Я провожу пальцем по ее киске и обвожу клитор, а затем щелкаю по нему, пока она смотрит на меня. Она стонет, ее глаза закрываются, а ее бедра наклоняются, подаваясь навстречу моим прикосновениям. Я продолжаю непрекращающиеся прикосновения, пока Рокси почти не кончает, и тогда я отстраняюсь, заставляя ее зарычать.
— Думал, ты хочешь мой член внутри себя, дорогая?
Я дразнюсь, обхватывая себя руками и прижимаясь к ее киске, двигаясь взад и вперед по ее влажному теплу, пока она снова не вскрикивает, становясь податливой в моих руках.
— О, ради всего святого, Кензо, если ты не…
Я врезаюсь в нее, и угроза обрывается низким стоном, когда она извивается в моих руках, ее тугая киска сжимается вокруг меня, а луна светит на нас.
Быстро и сильно надавливая на ее клитор, я выхожу и снова вхожу в нее, толкая ее от ударов. Руки Рокси тянутся по обе стороны машины, она приподнимает бедра навстречу моим толчкам. Это чертовски быстро, быстрый трах, зная, что нас могут застукать в любой момент, что делает его еще более сексуальным.
Мое сердце стучит в груди, когда я изгибаюсь над Рокси и крепко сжимаю ее шею, трахая. Она принимает все это как хорошая девочка, ее бедра поднимаются и обхватывают мою талию, чтобы прижать меня к себе, а ее тугая киска сжимается вокруг меня. Рокси уже так близко.
— Черт возьми, Рокси, как ты можешь быть такой охуенно совершенной? Даже когда ты борешься со мной, с тобой так легко любить тебя, хотеть тебя, — бормочу я, облизывая ее подбородок и грудь, целуя ее в области сердца. — Нуждаться в тебе. Я чувствую себя живым только тогда, когда я внутри тебя.
Рокси вскрикивает, ее грудь выгибается дугой, когда она сжимается вокруг меня, заставляя меня стонать. Я сдерживаю свою разрядку, борясь с ее киской, проникая в нее. Наше пыхтение и шлепки наших тел громко звучат в тишине ночи.
— Кензо! — кричит Рокси, ее глаза открываются и встречаются с моими, когда я просовываю руку между нашими телами и щелкаю ее клитор, желая увидеть, как она кончает. Рокси громко кричит, ее руки впиваются в мои плечи, и она прижимается ко мне, наваливаясь на меня и скрежеща, пока я не могу больше сдерживаться.
Освобождение прорывается сквозь меня, вырываясь из каждой клеточки ее тугой маленькой киски с криками. Оно вырывается из меня, разливаясь внутри нее, когда я погружаюсь в Рокси до упора, заставляя ее чувствовать каждый гребаный дюйм.
Когда все кончено, я опускаю голову, ее ноги дрожат вокруг моей талии, но я остаюсь на месте. Мы просто держим друг друга, понимая, что должны двигаться, но не желая отстраняться. Рокси была дана нам не для того, чтобы сделать нас лучше ― нет, она была дана нам для того, чтобы мы боролись сильнее, чтобы нам было что любить и к чему возвращаться домой. Чтобы убивать. Чтобы умирать.
Она снова дала нам цель.
Семью.
И однажды мы можем пожениться и завести детей, а может, блядь, и нет. Я ревнивый ублюдок, и делить ее внимание с детьми… да, Дизель, наверное, тоже бы взбесился. В любом случае мы теперь вместе навсегда. Ничто и никто никогда не сможет встать между нами.
— Я люблю тебя, дорогая.
Я ищу ее глаза, звезды сияют над нами, но ни одна не сравнится с той, что в моих объятиях.
— Так сильно.
— Я тоже тебя люблю, но твой член я люблю больше, — смеется она.