- Сениор Диац, мне нужно вас повидать.
- Завтра вечером я буду свободен в шесть часов. Вы можете приехать к моим родителям, я буду там.
Указал адрес, а вечером рассказал все Байрону, и мы решили идти вместе. Предупредили и мать.
Десятого июля газеты принесли известие о скандале, разыгравшемся на заседании Объединенных Наций. Представитель одной страны огласил тайную конвенцию, заключенную между Англией и Францией. Несмотря на наглость авторов соглашения, утверждавших, что этот документ сфабрикован в СССР, впечатление получилось огромное.
В шесть часов мы с Байроном пошли к матери. Она была уже там - моя бархатная красавица. Вид у нее был томный, усталый.
Познакомил ее с Байроном.
- Простите меня, что я так навязчива, но у меня к вам серьезная просьба, может быть, несколько деликатного характера. Мне нужна ваша помощь при переговорах со Щербо.
Мы переглянулись.
- Он не в нашей группе работает.
- Да? Жаль!
- Но вы скажите, может быть, мы сумеем повлиять на него.
И она рассказала о преследованиях Щербо, когда еще жив был Кэрэчо, о том, как он влиял на него, какой страх нагонял. Кэрэчо стал послушным рабом Щербо и покорно доверял ему все, до жены включительно. На чем была основана эта власть - она не могла объяснить, но думает, что Щербо шантажировал его, что-то знал. Когда приставания сделались слишком назойливыми, Долорес пожаловалась мужу, тот ничего не сделал. Тогда она решила уйти из дома и стала требовать от Кэрэчо, чтобы он отдал хранившиеся у него документы и письма. Оказалось почему-то, что все это у Щербо и тот не отдавал. В это время Кэрэчо погиб. Она уехала к тетке, а оттуда в больницу. Теперь вернулась. Ей не нужна ни обстановка, ни квартира. Она отказывается даже от своих вещей, но не может отказаться от документов и писем. Она просит нас повлиять на него.
- Вот что,- сказал Байрон. И я увидел, как его лицо загорелось румянцем.- Напишите Щербо, что уполномачиваете меня забрать у него письма и документы.
Долорес широко раскрыла глаза.
- Мне, право, неудобно,- сказала она,- но я очень тронута... Не знаю, как благодарить вас за такую любезность... Но зачем вам брать на себя такую заботу...
- Чтобы избавить вас от необходимости беседовать с этим негодяем.
- Я не знаю... как мне поступить.
Взглянув на Байрона, я прочел в его глазах твердое решение.
- Пишите. Я понимаю Байрона. Ему будет проще говорить со Щербо.
- Еще бы!
Когда пришло время расставаться, я проводил ее до двери, Байрон до дому.
Вернувшись, он зашел ко мне.
- Как ты думаешь, она в шайке?
- Не думаю.
- Вот так нас и ловят!
- Думаю, этого не может быть.
- Если бы!- задумчиво сказал он, и мы расстались.
После появления Долорес, Байрон начал манкировать. Часто отлучаться в город.
Сегодня я попросил у Вары сообщить кое-что.
- Извольте.
- Дело касается Щербо. Скажите, кто и за что ему покровительствует? Это не праздное любопытство. Мне необходимо это знать.
Вары отвернулся и молчал.
- Ну, если не хотите, я вам сам скажу. Никто ему не покровительствует, но он имеет заслуги. По контрразведке? Да?
Вары кивнул.
- И с ним вместе работали покойный Кэрэчо и Шаро?
Еще кивок.
- Но ведь Кэрэчо погиб как шпион. Он что, был двойник?
- Да, но в Щербо сомневаться не приходится, и не далее как на прошлой неделе по его указанию арестованы на границе два заснятых вами шпиона. Теперь он заранее нас предупредил, что готовится ограбление. Он только не знал точно, чего и когда. Но он предупредил, что отправка документов пойдет через него и чтобы мы не беспокоились. Так вот. Бумаги никуда не делись. И все это благодаря Щербо. У вас подозрения, а у меня факты!
Мы помолчали.
Байрон начинает меня раздражать. Теперь появилась эта юбка, к которой он прилип, и я знаю, что он еще больше ненавидит Щербо за то, что тот претендует на эту даму.
- Да, вы не слыхали,- перебил Вары,- хорошее известие, меня сегодня разыскал индеец, тот, что был с. Додди, и принес фляжку со смолой. Какой молодец! Он выполнил его предсмертное поручение. Говорит потому, что хотя Додди и был самым черным негром, но сердце у него было самое белое. Какой молодец! Какой молодец!
Байрон звонил Щербо, и между ними произошел, приблизительно, такой разговор:
Байрон - Это вы, Щербо? Говорит Крус. Сениора Кэрэчо дала мне доверенность на получение ее писем и документов. Прошу сообщить, какой день вы признаете для себя более удобным для передачи.
Щербо - Я очень удивлен и думаю, что владелица писем сгоряча выдала вам доверенность.
Байрон - Вы отлично знаете, что ваши слова не соответствуют истине.
Щербо - Я не привык к такому тону и не позволю никому так говорить со мной.
Байрон - Дело не в тоне, а в письмах.
Щербо - Я не намерен передавать вам чужие письма.
Байрон - Передадите. Заставлю. Слышите!