- Я очень рад, очень, - ты понравился Рубабе, халаоглы! - начал он с грубоватой простотой захмелевшего друга.
- С чего ты взял?
Впрочем, Васифу почему-то не хотелось возражать.
- Брось притворяться. И слепой увидел бы, какие горячие взгляды кидала она в твою сторону. Ты не хитри. Она и тебе самому приглянулась. Стоящая баба. Между нами говоря, если бы я не был женатым... И потом, она двоюродная сестра Назили. Совесть мне не позволяет смотреть на нее другими глазами. Честь нашей благородной семьи...
"Ну, пошел, пошел, если начал с благородства, теперь не остановишь, пока не выговорится".
- Слушай, у Рубабы нет мужа?
Балахан размяк, стиснул плечи Васифа.
- Саг-ол!* Это я понимаю, мужской разговор. Да будет тебе известно она свободная женщина теперь. Сво-бод-ная! - Он многозначительно поднял палец. - Был у нее муж, не девушка. Но, халаоглы, такая стоит доброго десятка неискушенных девочек. Как там у Вагифа? "Талия узкая, локоны вьются..." - Он пытался пропеть мелодию, но закашлялся и умолк.
______________ * Спасибо!
- Значит, она вдовушка? Я так и подумал - в черном платье.
- Квартира из трех комнат... Стильная мебель. А сама... Ты заметил, какая фигура? Эх, Рубаба, Рубаба! Где моя молодость...
Опершись о перила, Балахан мотал головой, покряхтывал, бормотал что-то невнятно.
Хотелось Васифу сказать: "Мужчине, идущему в дом жены, даже двери узки..." Да что возражать хмельному? Как он сразу не догадался о причине столь настойчивых приглашений? И стол накрыт не для случайного гостя, видно, готовились. И, наверно, вещий сон Назили, о котором она так и не успела рассказать, связан с этой гостьей. Что ж выходит? Не Балахан ли совсем недавно старался втолковать ему смысл любимой своей пословицы: "Кто в сорок только ползать начинает, первые шаги на краю могилы сделает..." А теперь сам торопит, собственными руками "счастливую" судьбу родственнику строит. То теплое местечко в городе подыскивал, работу полегче, поденежней. А теперь очаровательную вдовушку сватает. Интересно, во имя чего он так старается? Балахан не из тех, кто по простоте душевной добро творит, нет, не из тех.
Однако догадки эти не испортили настроения Васифу. Он вернулся в комнату, любезно улыбаясь Рубабе, и даже подсел к ней на диван.
- Чему вы улыбаетесь? Наверное, Балахан рассказал вам новый анекдот?
- Разве можно рядом с вами оставаться мрачным? - сам удивляясь своей смелости, ответил Васиф.
На самом деле он улыбался, вспомнив информацию, прочитанную в газете, где остроумно комментировалось одно из зарубежных "Бюро услуг": "Вдова 35 лет, блондинка, рост 165 сантиметров, с музыкальными способностями, ищет друга жизни. Желательно не старше 50 лет, умеющего управлять автомобилем..." В случае удачного союза фирма получает соответствующий процент за услугу. Любопытно, какую плату потребует Балахан за этот торжественный стол, за прелесть божественной Рубабы?
- Халаоглы! Чему смеешься?
- Да так. Один случай вспомнил.
- Расскажите сейчас же! - капризно попросила Рубаба. - Обожаю смешные случаи.
Будто невзначай она коснулась локтем Васифа.
"Черт меня дернул, вот и выкручивайся, юморист несчастный. Ведь ни одного анекдота не вспомнишь сейчас, как назло. Выручай, мудрый Насреддин!"
- Пожалуйста, расскажу. Как-то у Моллы Насреддина спросили: "Сколько тебе лет"? - "Сорок". Через десять лет снова поинтересовались возрастом... Молла, недолго думая, отвечает: "Сорок!" Когда же его уличили во лжи, он не растерялся. "У настоящего мужчины, говорит, всегда должно быть одно, твердое слово".
Все недоуменно переглянулись. Назиля принужденно улыбнулась. Васиф и сам почувствовал, как неудачно сострил. Банальный, затасканный фельетонистами анекдот.
Но даже и этот конфуз не испортил ему настроения. Женщины заговорили о модах, их не на шутку волновал слух о том, что юбки в новом сезоне обещают быть значительно короче. А крепдешин, кажется, устарел.
"Никогда не думал, что могу вести такую фальшивую игру, - думал между тем Васиф, прислушиваясь к обрывкам мелодии из приемника, у которого возился Балахан. - Похоже, что я стараюсь понравиться своим родственникам. Может, это и неплохо? Собственно, что они мне дурного сделали? Пожалуй, Балахан от чистого сердца устроил знакомство с Рубабой, желая счастья. Почему бы и нет? Сколько можно ловить журавля в небе? Какого черта таскаюсь я за Пакизой, когда рядом сидит очаровательная женщина и мягкие ее локти обещают так много, касаясь моей руки. Что я нашел в Пакизе?"
Заныло вдруг, беспокойно застучало сердце. Улетучилась бездумная легкость опьянения, уступив трезвой ясности внутреннего самоконтроля.
"Расхрабрился, - подумал иронически. - Ну попробуй выкинь из головы, забудь, зачеркни имя ее. Что, помогли тебе пламенные взоры из-под накрашенных ресниц?"
Балахан поймал Москву, мелодичный бой кремлевских курантов. Васиф будто только и ждал этого, вскочил, деловито посмотрел на часы.
- Полночь. Хороший гость не должен ждать, пока хозяева начнут зевать. Разрешите проводить вас? - обернулся он к Рубабе.
Многозначительно переглянулись женщины.
- Еще рано, что с тобой, Васиф? - начала было Назиля, но Рубаба поднялась, взяла сумку.
Васиф помог ей одеться и, терпеливо выждав, пока Балахан истощит запас игривых намеков, распрощался с хозяевами. И только на улице, подставив прохладному ветерку разгоряченное лицо, облегченно вздохнул,
- Какая милая пара, - первой нарушила неловкую паузу Рубаба. - Теплый гостеприимный дом.
- Да, очень, - Васиф крепко прижал к себе руку Рубабы, а когда они вошли в тень густых деревьев, погладил ее пальцы.
Острые ноготки по-кошачьи царапнули его. В горле Васифа вдруг стало сухо-сухо, как бывает при высокой температуре. Он хотел отнять свою руку и не мог. Захотелось сжаться в комок, чтобы целиком уместиться в ее мягкой ладони. Колдовство какое-то, - думал он, вдыхая аромат ее волос, щеки. А что, если сейчас, в эту минуту, когда губы его тянутся к кончику ее уха... Что если увидит Пакиза? Пусть, пусть, пусть!
У старинного двухэтажного здания Рубаба замедлила шаги.
- Вот мы и дома!
"Мы... дома". Васиф попытался освободить свою руку, но Рубаба тесней прижалась к нему, он локтем ощутил ее упругую грудь.
- А может быть, после сытного ужина мы выпьем крепкий чай с лимоном?
Ноги Васифа стали совсем ватными, Рубаба мягко, но настойчиво потянула его в подъезд, и он послушно поплелся за ней.
- Подождите... Так неожиданно...
Рубаба выпустила его руку, рассмеялась.
- Неожиданно? Вы что, никогда не провожали женщин? А может быть, вы не любите... крепкий чай?
"Что ты стоишь как столб? Иди, иди за ней. Другого такого случая не будет. Во имя чего ты живешь как святой? Ангелы и то, говорят, грешат, а ты боишься позволить себе... Ждешь, когда позовет Пакиза? Не позовет она. К черту Пакизу! Рядом прелестная живая женщина".
В темноте площадки щелкнул замок.
- Ну как, рискнете? - уже с нескрываемой насмешкой спросила Рубаба.
Васиф чуть отступил от двери:
- А может быть... Не хочется причинять вам беспокойство.