Уолш
— Мне так жаль.
Моя сестра заканчивает упаковывать последние вещи Кайла, и я забираю у нее сумку.
— Мне тоже жаль, но в какой-то момент он должен повзрослеть. Может быть, это то, что для этого потребуется.
Я позвонил своей сестре сегодня утром после того, как высадил Надю, и она вылетела первым же рейсом. Все началось с того, что я пошел купить цветы Наде, а когда проверил свой кошелек, моя кредитная карта пропала. Мне пришлось позвонить и сообщить о краже, а затем они просмотрели список недавних трат. Оказывается, Кайл использовал её, чтобы покупать всякое дерьмо без моего на то разрешения. Решив, что пришло время закончить его пребывание в моем доме, моя сестра приехала, чтобы забрать его домой.
— В школе сказали, что он закончил сдавать экзамены, так что у него нет причин оставаться дольше, — она оглядывает пустое пространство и пожимает плечами. — Думаю, теперь мне стоит дождаться, чтобы сообщить ему эту новость.
— Он должен был быть дома некоторое время назад.
Я проверяю свой телефон и вижу, что он опаздывает. Я также вижу, что нет никаких пропущенных звонков или сообщений от Нади. Как только я закончу с этим, я выясню, что с ней происходит.
— Я оставила ему сообщение с информацией о моем отеле, если он придет сюда первым.
Она касается моей руки, и я вижу печаль в ее глазах.
— Еще раз спасибо тебе за то, что не выдвигаешь обвинений.
— Ты уверена, что не хочешь остановиться в одной из гостевых комнат?
Я предлагал несколько раз, когда звонил ей ранее.
— Уолш, ты сделал более чем достаточно. Его отец встречает нас завтра в отеле, чтобы мы могли выяснить, что Кайл планирует делать дальше. Я ценю все, что ты сделал, но дальше я сама разберусь.
Когда мы заканчиваем прощаться, я жду, пока её машина не скроется с подъездной дорожки, прежде чем снова начать набирать номер Нади. Меня перебрасывает на голосовую почту, так что она, должно быть, отключила его. Или она смотрит на свой экран и намеренно игнорирует меня.
Решив, что у нее было достаточно времени, чтобы все обдумать, я беру ключи и отправляюсь в направлении ее дома. Ее семья может быть дома, но в конце концов нам придется довести это дело до конца, потому что у меня нет ни малейшего намерения отпускать ее. Никогда. Если я собираюсь встретиться с ними, то лучше это сделать сейчас.
Как только я сворачиваю на ее дорогу, у меня возникает странное чувство в животе. Чем ближе я приближаюсь к ее дому, тем хуже себя чувствую, и внезапно у меня возникает настоятельная потребность добраться до Нади как можно скорее.
Ее сообщение и наш телефонный звонок вывели меня из себя. Я сказал ей, что дам ей немного времени, но только потому, что у меня были дела с моей сестрой. Она только сошла с трапа самолета, и я хотел, чтобы Кайл был в порядке. Потом я собирался отправиться к ней домой, чтобы посмотреть, что, черт возьми, происходит.
Возле дома Нади припаркована машина Кайла, и когда я паркуюсь, она как красная тряпка для меня. Ему абсолютно нечего здесь делать, и если он в этом доме, то только для того, чтобы навредить моей Наде. Подбегая к входной двери, я вижу, что она частично приоткрыта. Я нажимаю на дверь до конца, а затем по моей спине пробегают мурашки, когда я слышу крик Нади.
— Надя! — кричу я, метаясь по дому и пытаясь понять, откуда доносится шум. Звук чего-то ломающегося доносится слева, и я бегу в том направлении.
— Надя!
Я снова зову ее по имени как раз перед тем, как ворваться в деревянные двери.
Перед собой я вижу, как Кайл согнулся пополам и, схватившись за промежность, изрыгает череду ругательств. Надя вскидывает голову, и когда ее взгляд встречается с моим, она несется прямо на меня. Как только она прыгает в мои объятия, я ловлю ее и надежно держу в своих объятиях.
— Все в порядке, маленький цветочек. Я держу тебя.
— Слава богу, ты здесь, — говорит она, утыкаясь лицом мне в шею.
— Ты сука, я предупреждал тебя. Я собираюсь рассказать всем, что вы двое трахаетесь, — стонет Кайл, и он все еще не может стоять прямо.
— Ты ударила его коленом по яйцам?
Надя поднимает на меня глаза и, прикусив нижнюю губу, кивает.
— Умница.
Я целую ее в макушку, медленно ставя на ноги, а затем перемещаю ее позади себя.
— Мне кажется, она сломала мой член! — вскрикивает Кайл.
— Тогда она явно оказала человечеству неоценимую услугу, — говорю я, подходя к нему и наклоняясь, чтобы схватить Кайла за лицо и впиться пальцами в его щеки. — Если ты еще когда-нибудь дотронешься до нее, я лично оторву тебе его. Ты меня понимаешь?
— Я расскажу, — скулит Кайл, как маленький пятилетний ребенок.
— Валяй. Мне наплевать, кто знает, что Надя моя, и я люблю ее. Пока мы здесь болтаем, она уже беременна моим ребенком, так что чем скорее все узнают, что ее забрали в семью, тем лучше.
Глаза Кайла расширяются, и я отпускаю его лицо. Он отступает на шаг и, наконец, выпрямляется.
— Твои родители здесь, оба. Твоя мама хочет, чтобы ты встретился с ними в её отеле, если только Надя не захочет вызвать полицию.
Когда я оглядываюсь назад, я вижу шокированное выражение на её лице, прежде чем она быстро качает головой.
— Нет, никаких копов. Я просто хочу уйти.
— Ты слышал её, а теперь убирайся на хуй.
Кайл бормочет что-то похожее на “мудак”, прежде чем протиснуться мимо меня и выбежать на улицу. Я иду за ним, чтобы убедиться, что он сел в свою машину и уехал, а когда он уезжает, я отправляюсь на поиски Нади. Она все еще в комнате, в которой я ее нашел до этого, должно быть, это какой-то кабинет.
— Где твоя семья? Разве их нет дома?
— Ты любишь меня? — спрашивает она с ноткой надежды в голосе.
— Что? — Я в замешательстве смахиваю остатки слез с её щек. — Конечно, я люблю тебя, Надя. Почему еще я хотел бы, чтобы ты стала моей женой?
— Женой?
На ее глазах выступают новые слезы, и я больше не могу этого выносить.
— Иди сюда. — Я беру Надю на руки и несу в спальню, целуя её полные, мягкие губы.
После долгого молчания я смотрю ей в глаза и убеждаюсь, что с ней все в порядке.
— Лучше?
— Намного.
Она вздыхает и смотрит на меня снизу вверх.
— А как насчет Кайла? Он знает о нас. Что, если он расскажет на твоей работе или попытается разрушить мою семью?
— Цветочек. — Я убираю волосы с ее лица и снова целую ее. — Если твоя семья любит тебя так, как я знаю, что они любят, тогда все, чего они захотят, – это чтобы кто-то заботился о тебе и обеспечил тебе то, чего ты желаешь от всего своего чистого сердца. Это именно то, чем я планирую заниматься вечно. — Надя собирается задать еще один вопрос, но я останавливаю ее. — И моя компания может закрыть свои двери сегодня, и у меня все еще будет достаточно денег, чтобы прожить десять жизней. Если у моих сотрудников какие-то проблемы с кандидатурой женщины, которую я люблю, тогда они могут убираться к чертовой матери.
— Ты действительно любишь меня?
Когда она говорит это на этот раз, это звучит более уверенно.
— Каждой частичкой моей души. Ты моя, Надя, и теперь, когда ты, вероятно, носишь моего ребенка у себя во чреве, я желаю надеть тебе кольцо на палец.
— Я тоже люблю тебя, Уолш, — говорит она, прежде чем мы снова начинаем целоваться.
Я так поглощен вкусом ее губ, что не слышу шагов позади нас.
— Эм, Надя? Кто этот мужчина, так беззаветно облизывающий твое лицо.