«Спасибо!» — набираю Киру.
Фраза повисает на экране, после всей нашей пошлой переписки, и смотрится нелепо и смешно.
«Тебе спасибо» — пишет в ответ Кир.
Я улыбаюсь, отправляюсь на обед.
13
Дату свадьбы, мы долго обговаривали. Играть её после рождения ребёнка, Кир отказался категорически. Сделать её менее пышной, тоже. В общем, путём трудных и долгих переговоров, мы назначили дату на начало марта, пока мой живот совсем не полез мне на нос, хотя я, конечно же, мечтала о летней свадьбе, с лёгким струящимся платьем, но разве в этом суть. Главное, что мы вместе.
Про моё условие, я пару раз заикалась, пытаясь узнать, как идут дела. Натыкалась на раздражённое рычание, и предостережение не лезть не в своё дело, дабы не быть жёстко посланной. В конце добавлял всегда, что всё помнит, и привык держать своё слово.
Почти каждый день, он уезжал куда-то, когда и здесь я засунула свой нос, меня аккуратно прихватили, за подмышки, оттащили в машину, и отвезли в офис охранного агентства «Беркут». Кир любил вот так наглядно демонстрировать свою власть надо мной. Как я была удивлена, когда он подвёл меня к одному из кабинетов на самом верхнем этаже, на табличке которого красовалась его имя.
«Беркутов Кир Дмитриевич, генеральный директор»
За пустующую стойку, возле кабинета, процокала длинноногая секретарша. Стройная брюнетка, удивлённо уставилась на Кира, и меня, в угах, спортивных трекошках, наспех натянутую куртку, на яркую футболку. На голове моей красовалась лохматая гулька. Ни грамма косметики. Кир же вовсе, был в своих любимых потёртых джинсах, в белой футболке поло, и кожаной куртке.
— Кир Дмитриевич, — пропела красотка, низким голосом, — вы же предупреждали, что вас сегодня не будет?
— Всё норм, Лена, не напрягайся, все по плану, — отозвался он.
Лена кивнула, на редкость понятливая для такой хорошенькой головки.
Эх, ревность!
Кир открыл кабинет, и втиснул меня туда. Я бросила последний взгляд на секретаршу, и прошла в просторный кабинет.
— Всё? Все вопросы я надеюсь, исчерпаны, — задрал он бровь, привалившись к двери и сложив руки на груди.
— Так значит ты генеральный директор? — не удержалась я, разглядывая, длинный стол для совещаний и ряд стульев, во главе стоял большой стол с удобным креслом. Из больших окон падал дневной свет. У противоположной стены стояла высокая полка, забитая всякими папками, и документами, тут же пара кресел, столик.
— Ага, — кивнул Кир, продолжая меня рассматривать.
— И секретарша у тебя соответствующая, мог хоть предупредить, — насупилась я, — я бы приличней оделась.
— Ревнуешь опять, — усмехается Кир, и отклеивается от двери, идёт ко мне — носишь моего ребёнка, замуж за меня выходишь и всё равно ревнуешь.
Я повернулась к нему, и скинула куртку на кресло, стало жарко.
— Кир, а что она обязательно должна быть такой словно с подиума сошла? Других критериев нет при отборе? — да я ревную.
Он что не видит, какая у него красотка под дверью сидит. Уверенна стоит её только поманить, она и дополнительную работу на себя возьмёт.
— Во-первых, её нанимал мой зам, — Кир как всегда скрепя зубами, начал мне разъяснят вещи, которые, по его мнению, меня не касались, но он делал над собой усилие, — во-вторых, у Елены Михайловны, диплом о высшем экономическом, и она действительно профессиональна, — он наступал на меня, а я отступала.
Нет, не боялась, пыталась разгадать чего он хочет.
— В-третьих, раз уж ты так тревожишься за мою благодетель, не сдерживайся, можешь орать во всю глотку, когда я тебя сейчас буду трахать вот на этом столе! Чтобы не только Лена слышала, но и все сотрудники агентства.
Я уставилась на него.
Он что серьёзно?
Хотя это же Кир! Конечно, серьёзно.
Он подошёл вплотную ко мне, навис, уперев руки в стену, в которую я уперлась спиной, рядом с моей головой, глядя потемневшим взглядом. Прикрыл глаза и втянул аромат моих волос, мазнув носом по голове.
— Ну что притихла, красивая? — усмехнулся Кир. — Поставишь секретаршу на место?
— Мог и дома всё мне рассказать, — решила я поиграть, и равнодушно, оттолкнула его.
Нравилось мне, как срабатывал его инстинкт охотника. Мне вообще всё в нём нравилось.
Естественно далеко я не ушла, захваченная крепкими руками и прижатая спиной к его крепкому телу.
— Но наглядно-то лучше, — хрипит его голос над ухом, и он прихватывает зубами мочку моего уха, по телу тут, же пробегает стая мурашек. Низ живота начинает тянуть. Я вздрагиваю, когда он нежно касается местечка уже за ухом, ведёт влажную дорожку к основанию шеи, и снова прихватывает зубами. С губ срывается стон.
Кир легонько толкает меня, и я упираюсь руками в широкий стол руководителя, в его стол. Горячие ладони накрывают чувствительную грудь, зажимают соски, и я опять вскрикиваю, выгибаю спину, уперев зад, чётко в его бёдра.
— Вот, уже хорошо, — хрипит Кир, снова осыпая поцелуями мою шею, от чего я дрожу, и таю от неги, сжимаю ладонями край стола, и теснее жмусь к его бёдрам. — Но ты, же можешь лучше, я то знаю.
Кир стягивает вниз мои спортивные штаны, вместе с бельём, оголяя ягодицы, и несильно по ним хлопает. Я вздрагиваю, и снова подставляю их, под очередные хлопки, выгибаюсь, как течная сучка, ему навстречу.
— Даже не знаю, что мне больше нравиться, твои сиськи, или твоя жопа, — пыхтит он, разминая и наглаживая мои ягодицы.
— Кир, это звучит отвратительно, — стону я, и откидываюсь на его плечо, завожу руки назад, обнимаю этого нахала.
— Это звучит естественно, — парирует он, и жадно целует, мои губы, перемещая горячие ладони на живот, нежно гладят, обрисовывают ещё еле наметившуюся округлость. Потом спускаются ниже, по гладкому лобку, туда, где жарко и влажно. Кир дотрагивается до клитора, сперва нежно, и не спеша, а потом, всё настойчивее, и я дёргаюсь в его руках, кричу прямо в его губы. Это так мучительно, больно и сладко. И новая порция влаги течёт по моим складочкам. Он не отпускает мои губы, шаря языком по всему рту, оглаживая нёбо, ныряя в горло, сплетаясь с моим языком, и глушит новые стоны, что вырываются из моего горла.
— Кир, пожалуйста, — хнычу я, и трусь голыми ягодицами о его выпирающую ширинку.
— Давай чётче, красивая, — как он любит, чтобы я повторяла за ним все пошлости, описывала, что он должен сделать со мной.
— Возьми меня уже, наконец, — всхлипываю я, неустанно верчусь на его руке, но он только гладит рядом со входом, размазывая обильную влагу, и терзая клитор. От этого все мои мысли сбиваются, они все между моих ног, где закручивается тугая спираль, и требует выхода разрядка.
— Как ты хочешь? — рычит он, скидывая мои руки, и упирая их в стол, прогибает мою поясницу.
— Хочу, чтобы ты вошёл сзади, быстро, но осторожно, — принимаю правила игры, и подстраиваюсь удобнее. Полностью починяюсь ему. Его силе, и мощи. Слышу, как звякает его пряжка, как расстегивается ширинка.
— Очень хочешь? — спрашивает этот садист и водит головкой члена по мокрой промежности, совсем не ведая жалости. Разводит пальцами нежную плоть, и жмётся, почти входя, и тут же соскальзывает.
— Очень хочу! — срываюсь на стон. — Кир! Тебя хочу!
Он тут же толкается, входит, и делает как я и просила, быстро, но в конце притормаживает, действует уже более сдержанно. Раскачивается медленно, притягивая меня всё теснее. Я закусываю губу, чтобы не кричать, но громкий стон всё же вырывается.