_Антракт_.
Охальная физиономия с постной миной соборного настоятеля: Бык Маллиган в пестром шутовском наряде продвигался вперед, навстречу приветственным улыбкам. Моя телеграмма.
- Если не ошибаюсь, ты тут разглагольствуешь о газообразном позвоночном? - осведомился он у Стивена.
Лимонножилетный, он бодро слал всем приветствия, размахивая панамой словно шутовским жезлом.
Они оказывают ему теплый прием. Was Du verlachst, wirst Du noch dienen [над чем ты смеешься, тому и послужишь (нем.)].
Орава зубоскалов: Фотий, псевдомалахия, Иоганн Мост.
Тот, Кто зачал Сам Себя при посредничестве Святого Духа и Сам послал Себя Искупителем между Собой и другими. Кто взят был врагами Своими на поругание, и обнаженным бичеван, и пригвожден аки нетопырь к амбарной двери и умер от голода на кресте, Кто дал предать Его погребению, и восстал из гроба, и отомкнул ад, и вознесся на небеса где и восседает вот уже девятнадцать веков одесную Самого Себя но еще воротится в последний день судити живых и мертвых когда все живые будут уже мертвы.
Glo-oria in excelsis Deo
[слава в вышних Богу (лат.)]
Он воздевает руки. Завесы падают. О, цветы! Колокола, колокола, сплошной гул колоколов.
- Да, именно так, - отвечал квакер-библиотекарь. - Очень Ценная и поучительная беседа. Я уверен, что у мистера Маллигана тоже имеется своя теория по поводу пьесы и по поводу Шекспира. Надо учитывать все стороны жизни.
Он улыбнулся, обращая свою улыбку поровну во все стороны.
Бык Маллиган с интересом задумался.
- Шекспир? - переспросил он. - Мне кажется, я где-то слыхал это имя.
Быстрая улыбка солнечным лучиком скользнула по его рыхлым чертам.
- Ну, да! - радостно произнес он, припомнив. - Это ж тот малый, что валяет под Синга.
Мистер Супер обернулся к нему.
- Вас искал Хейнс, - сказал он. - Вы не видали его? Он собирался потом с вами встретиться в ДХК. А сейчас он направился к Гиллу покупать "Любовные песни Коннахта" Хайда.
- Я шел через музей, - ответил Бык Маллиган. - А он тут был?
- Соотечественникам великого барда, - заметил Джон Эглинтон, наверняка уже надоели наши замечательные теории. Как я слышал, некая актриса в Дублине вчера играла Гамлета в четыреста восьмой раз. Вайнинг утверждал, будто бы принц был женщиной. Интересно, еще никто не догадался сделать из него ирландца? Мне помнится, судья Бартон занимается разысканиями на эту тему. Он - я имею в виду его высочество, а не его светлость - клянется святым Патриком.
- Но замечательнее всего - этот рассказ Уайльда, - сказал мистер Супер, поднимая свой замечательный блокнот. - "Портрет В.Х.", где он доказывает, что сонеты были написаны неким Вилли Хьюзом, мужем, в чьей власти все цвета.
- Вы хотите сказать, посвящены Вилли Хьюзу? - переспросил квакер-библиотекарь.
Или Хилли Вьюзу? Или самому себе, Вильяму Художнику. В.Х.: угадай, кто я?
- Да-да, конечно, посвящены, - признал мистер Супер, охотно внося поправку в свою ученую глоссу. - Понимаете, тут, конечно, сплошные парадоксы, Хьюз и hews, то есть, он режет, и hues, цвета, но это для него настолько типично, как он это все увязывает. Тут, понимаете, самая суть Уайльда. Воздушная легкость.
Его улыбчивый взгляд с воздушною легкостью скользнул по их лицам. Белокурый эфеб. Выхолощенная суть Уайльда.
До чего же ты остроумен. Пропустив пару стопочек на дукаты магистра Дизи.
Сколько же я истратил? Пустяк, несколько шиллингов.
На ватагу газетчиков. Юмор трезвый и пьяный.
Остроумие. Ты отдал бы все пять видов ума, не исключая его, за горделивый юности наряд, в котором он, красуясь, выступает. Приметы утоленного желанья.
Их будет еще мно. Возьми ее для меня. В брачную пору. Юпитер, охлади их любовную горячку. Ага, поворкуй с ней.
Ева. Нагой пшеничнолонный грех. Змей обвивает ее своими кольцами, целует, его поцелуй - укус.
- Вы думаете, это всего только парадокс? - вопрошал квакер-библиотекарь. - Бывает, что насмешника не принимают всерьез, как раз когда он вполне серьезен.
Они с полной серьезностью обсуждали серьезность насмешника.
Бык Маллиган с застывшим выражением лица вдруг тяжко уставился на Стивена. Потом, мотая головой, подошел вплотную, вытащил из кармана сложенную телеграмму. Проворные губы принялись читать, вновь озаряясь восторженною улыбкой.
- Телеграмма! - воскликнул он. - Дивное вдохновение! Телеграмма! Папская булла!
Он уселся на краешек одного из столов без лампы и громко, весело прочитал:
- _Сентиментальным нужно назвать того, кто способен наслаждаться, не обременяя себя долгом ответственности за содеянное_. Подпись: Дедал. Откуда ж ты это отбил? Из бардака? Да нет. Колледж Грин. Четыре золотых уже пропил? Тетушка грозится поговорить с твоим убогосущным отцом. Телеграмма! Мэйлахи Маллигану, "Корабль", Нижняя Эбби-стрит. О, бесподобный комедиант! В попы подавшийся клинкианец!
Он бодро сунул телеграмму вместе с конвертом в карман и зачастил вдруг простонародным говорком:
- Вот я те и толкую, мил человек, сидим это мы там, я да Хейнс, преем да нюним, а тут те вдобавок эту несут. И этакая нас разбирает тоска по адскому пойлу, что, вот те крест, тут и монаха бы проняло, самого даже хилого на эти дела. А мы как бараны торчим у Коннери - час торчим, потом два часа, потом три, да все ждем, когда ж нам достанется хотя бы по пинте на душу.
Он причитал:
- И вот торчим мы там, мой сердешный, а ты в ус не дуешь да еще рассылаешь такие бумаженции что у нас языки отвисли наружу на целый локоть как у святых отцов с пересохшей глоткой кому без рюмашки хуже кондрашки.
Стивен расхохотался.
Бык Маллиган быстро наклонился к нему с предостерегающим жестом.
- Этот бродяга Синг тебя всюду ищет, чтобы убить, - сообщил он. - Ему рассказали, что это ты обоссал его дверь в Гластуле. И вот он рыскает везде в поршнях, хочет тебя убить.
- Меня! - возопил Стивен. - Это был твой вклад в литературу.
Бык Маллиган откинулся назад, донельзя довольный, и смех его вознесся к темному, чутко внимавшему потолку.
- Ей-ей, прикончит! - заливался он.
Грубое лицо, напоминающее старинных чудищ, на меня ополчалось, когда сиживали за месивом из требухи на улице Сент-Андре-дезар. Слова из слов ради слов, palabras [слова (исп.)]. Ойсин с Патриком. Как он повстречал фавна в Кламарском лесу, размахивающего бутылкой вина. C'est vendredi saint! [Нынче Страстная пятница! (франц.)] Мордует ирландский язык. Блуждая, повстречал он образ свой. А я - свой. Сейчас в лесу шута я встретил.
- Мистер Листер, - позвал помощник, приоткрыв дверь.